В настоящее время проблема определения статуса Каспийского моря является одной из самых сложных проблем региональной геополитики, а также тех государств, интересы которых, так или иначе, затрагиваются этой проблемой. Распад Советского Союза привел к образованию в регионе пяти новых суверенных государств и кардинально изменил региональную ситуацию на постсоветском пространстве. С увеличением количества региональных акторов возникли и новые проблемы, требующие решения. Комплексный вопрос, объединяющий национальные интересы, экологические аспекты бассейна Каспия, интересы нефтегазовых компаний, с учетом высокой значимости проблем безопасности мировых держав оказался довольно непростым для поиска решения, устраивающего все заинтересованные стороны. Однако, данная проблема не нова.
Еще в XVIII—XIX веках политические разногласия Великобритании, России и Турции относительно региона Каспийского моря привели к значительным изменениям в его дипломатических реалиях. А правовой статус Каспия как замкнутого моря начал формироваться в XVI-XIX веках в договорном порядке между Персией и Российской Империей. В основу правового статуса Каспийского моря был положен физико-географический принцип, определяющий воды Каспия как бессточного водного пространства, имеющего основные характеристики и озера, и моря.
Сейчас главным принципом определения правового статуса Каспийского моря является так называемое секторальное деление. Деление на национальные секторы (при разных двусторонних условиях) — наиболее приемлемый вариант решения правового вопроса, так как находит общие стыковые позиции четырех из пяти прикаспийских государств (исключая Иран). Как же прикаспийские государства пришли к такому «согласию»? Первым основополагающим договором, закрепившим основные положения правового статуса Каспийского «моря-озера» можно считать Гюлистанский договор о мире, заключенный между Персией и Российской империей в 1813 г. и заменивший его в последствии Туркманчайский мирный договор 1828г. Гюлистанский договор, подписанный после окончания первой русско-персидской войны, установил исключительное право России иметь военный флот на Каспии. Таким образом, принципиальное значение для определения влияния исторического фактора на становление недропользования в странах Каспийского региона определяется на рубеже XIX -XX века.
В 1907 году Великобритания и Российская империя разделили между собой Персию на сферы влияния. Северная часть страны, включающая и южное побережье Каспийского моря, отошла к России. Договором, фиксирующим это соглашение между Великобританией и Россией, стала Англо-российская конвенция по Афганистану, Персии и Ти-бету. Названные договоры являются доказательством высокой значимости Каспийского региона, особенно для Российской империи, которая старалась строить свою дипломатию таким образом, чтобы предотвратить появление на Каспии флота Великобритании.
Однако, принципиально положение в Каспийском регионе изменилось вследствие революционных событий 1917 года в России и образованием спустя несколько лет нового государства на политической карте мира — Союза Советских Социалистических Республик.
После Октябрьской революции 1917 года ленинское правительство провозгласило отстройку политической, социальной, экономической систем нового государства без учета прошлого опыта и отказавшись от всех обязательств Российской империи, вследствие этого в дальнейшем советское законодательство о недрах развивалось вне эволюционных взаимосвязей с русским дореволюционным законодательством о недрах, и акты Советского государства в сфере недропользования формировались без учета историко-правового развития.
Поэтому для Советской России в процессе установления правового статуса Каспия и его дна особое значение имел Договор о дружбе, заключенный между РСФСР и Персией 26 февраля 1921 г.
Данный договор признал недействительными все прежние документы между Персией и Россией, в том числе Туркманчайский договор 1828 года; в частности, он признал равные права на плавание по Каспию для России и Персии. Кроме того, при заключении Договора 1921 года Россия добровольно отказалась от пользования некоторыми островами и землями Персии, передала имущество, ранее принадлежавшее царской России на этих территориях (железные и шоссейные дороги, портовые сооружения, телефонные и телеграфные линии, учетно-ссудный банк), аннулировала все платежи и долги Ирана России, подтвердив тем самым признание «верховной власти» двух государств над Каспием. Данное обстоятельство в свою очередь означало необходимость признания прав Персии и РСФСР на минеральные ресурсы Каспия. Именно этот факт до сих пор позволяет многим исследователям утверждать, что отсутствие денонсации указанного договора, углеводородные ресурсы Каспийского моря принадлежат исключительно Российской Федерации и Исламской Республике Иран, и иные «новые» прикаспийские государства не имеют прав на минеральные ресурсы, находящиеся за 10-мильной зоной, в силу Конвенции ООН по морскому праву 1982 года, либо континентального шельфа и его природных ресурсов в том смысле, в каком шельф и его ресурсы определены Конвенцией, на Каспийском море нет.
Договором 1935 года (о поселении, торговле и мореплавании) устанавливалась 10-мильная зона свободного рыболовства для этих стран.
Отметим, что определенным достижением, в части урегулирования положения дел в Каспийском регионе явился договор СССР и Ирана от 23 марта 1940 г. о торговле и мореплавании. Данный документ признает воды Каспия советско-иранскими, а значит общими для обоих государств, какие-либо границы Договором не предусматривались. Договор 1940 года (о торговле и мореплавании) подтверждал положения документов 1921 и 1935 годов, а также устанавливал, что никакое другое судно, не принадлежащее двум прикаспийским государствам — Ирану и СССР, не имеет права плавать в водах Каспийского моря (статья 13); а «корабли, несущие флаги одного из государств, будут рассматриваться как гражданские в портах другой стороны во время входа в порт, стоянки в порту и выхода из порта» (статья 12)3. Водное пространство за границами 10 морских миль от берегов прикаспийских государств осталось в общем пользовании.
Особенностью принятых договоров 1921, 1935 и 1940 годов является то, что они сохранили свое юридическое значение и в настоящее время. Договор 1921г. и Договор 1940 закрепляют следующие основные положения правового статуса Каспийского моря:
1) полное и исключительное право прибрежных государств на использование водного пространства и всех ресурсов как общего достояния;
2) исключение, кроме некоторых случаев, участия неприбрежных государств в использовании водного пространства и ресурсов Каспийского моря.
В рамках своих правомочий прибрежные государства Каспия в соответствии с указанными договорами пользовались свободой судоходства и другими видами мореплавания, обладали суверенными правами на каспийские природные ресурсы. Отметим, что определение морского дна и недр Каспия как общего достояния прибрежных государств означало их совместную разработку и последующее распределение расходов, либо пространственный раздел ресурсов на основе равных прав прикаспийских государств.
Таким образом, эти договоры регулировали правовые отношения стран на Каспии в сферах рыболовства, торговой деятельности и мореплавания. Однако ни один из них не предусматривал какое-либо деление ресурсов моря или прав на недропользование. Но, несмотря на это, данные договоры стали основополагающими юридическими документами в дальнейшем обсуждении вопроса о правовом статусе Каспия.
Говоря о секторальном делении Каспийского моря между прибрежными государствами в сфере недропользования, отметим, что впервые вопрос о секторальном водоразделе Каспия был инициирован именно СССР в 1970 году. Согласно этому делению, Каспийское море было разделено по принципу серединной линии на национальные секторы между четырьмя прикаспийскими союзными республиками: соответственно на Российский, Казахстанский, Азербайджанский, Туркменистанские сектора, а также Иранский, который определялся границей СССР на суше. Во время этого деления за основу был взят принцип средней линии, который исходил из географических ситуаций и был принят всеми в международно-правовой практике. «Нефтяная» карта Каспия закрепляла сектора за министерствами геологии союзных республик для проведения геологоразведочных работ, а республики наделялись правом самостоятельно вести разработки в своих секторах.
Именно Договор 1970 года регулировал юридический статус Каспийского моря вплоть да распада СССР. Примечательно, что среднюю линию зафиксировали как административно-территориальную границу (единственный тип границ, существовавший в СССР), и при получении независимости этими республиками она была признана государственной границей. Так, де-факто деление на секторы стало основанием на разработку ресурсов моря не только Ираном и СССР, но и впоследствии бывшими советскими республиками. И именно это секторальное деление, принятое в 1970 году, сегодня положено в основу определения государственных границ по морю между прикаспийскими государствами до принятия договорного решения о разделе Каспийского моря.
Сегодня правовой статус Каспийского моря включает в себя де-факто деление на национальные секторы и упомянутые выше де-юре действующие договоры 1921, 1935, 1940 годов. Такая ситуация — результат не только советско-иранских отношений, но и появлением (в связи с распадом СССР) в 1991 году на политической карте мира четырех новых государств — полноправных субъектов международного права, претендующих на части Каспийского моря. Основываясь на претензиях к незарегистрированным (а значит, незаконным) односторонним действиям СССР и в меньшей степени Ирана, новые независимые государства начали формировать свои позиции относительно правового статуса моря. Каспийский бассейн стал точкой напряженного международного внимания в силу заинтересованности в нем и его ресурсах не только самих прикаспийских стран, но и США, Турции, государств Евросоюза.
Стоит отметить, что ни один из рассмотренных выше двухсторонних международных документов не рассматривает Каспий ни в качестве моря, ни в качестве озера. И самое главное, прикаспийские государства Персия (Иран) и СССР не проводили государственную границу по Каспию. Именно эта «невнятность», по нашему мнению, и породила в дальнейшем такие трудности по разделу Каспийского моря между пятью «новыми» прикаспийскими государствами.
Очевидно, что в зависимости от решения проблемы, чем является Каспий — морем или озером, будет определяться правовой режим, действующий на всей акватории Каспия. Можно утверждать, что применительно к Каспийскому морю вопрос об установлении статуса актуален с точки зрения действующего правового режима, то есть объема прав и обязанностей, которыми будет обладать каждое из прикаспийских государств в отношении недр, водной толщи и поверхности Каспия.
