Политико-правовой статус Каспийского моря в контексте российской геостратегии

В статье рассматривается проблема политико-правового статуса Каспийского моря как фактора военно-политических, геоэкономических и экологических рисков для региона. Предложения авторы призваны восполнить идейно-правовой вакуум, образовавшийся после распада СССР, с учётом стратегических приоритетов России.

Ключевые слова: правовой статус Каспийского моря, международное право, национальные интересы России.

В настоящее время Каспийский регион является ключевым узлом евразийской энергетической безопасности, формирующимся субъектом мировой геополитики, экономики и транспортных коммуникаций. Каспий стал местом соприкосновения, сближения и одновременно разъединения столь различных по политическому и религиозно-культурному строю государств, как Азербайджан, Иран, Казахстан, Туркмения и Россия [1].

Актуальность данного исследования обусловливается неурегулированностью юридического статуса Каспийского моря, необходимостью выработки единой правовой парадигмы, учитывающей хрупкий баланс интересов в регионе и направленной на сотрудничество в социально-экономической и военно-политической сфере на взаимовыгодной и транспарентной основе.

К задачам исследования можно отнести всесторонний анализ современного правового режима Каспийского моря и выработку юридического механизма регулирования в виде конкретных тезисов в строгом соответствии с нормами международного права и национальными интересами России.

Методологическая основа исследования включает в себя диалектический метод научного познания и вытекающие из него методы: сравнительно-правовой, системный, историко-правовой, метод теоретического анализа.

Научная новизна работы заключается в комплексном исследовании международно-правового статуса Каспийского моря. Следует отметить, что в науке в большей мере рассматриваются лишь геополитические и геоэкономические аспекты проблемы, нежели международно-правовые. На наш взгляд, нижеизложенные тезисы могли бы лечь в основу Конвенции о правовом статусе Каспийского моря, по которой прикаспийским государствам никак не удается достичь консенсуса.

На наш взгляд, нижеизложенные тезисы могли бы лечь в основу Конвенции о правовом статусе Каспийского моря, по которой прикаспийским государствам никак не удается достичь консенсуса.

Во-первых, Каспийское море является пограничным озером с особым правовым статусом кондоминиума водной толщи при разграничении каспийского дна (принцип «делим дно — вода общая»). Нормы международного морского права в данном случае неприменимы, так как в соответствии с Конвенцией ООН реки и каналы не рассматриваются в качестве естественной связи водоема с океаном [2]. А значит, режим использования должен определяться соглашением прибрежных государств. Наиболее целесообразным, на наш, взгляд было бы разделение дна на национальные сектора по модифицированной срединной линии, строящейся на основе равного удаления от исходных базисных точек на береговой линии и островах. Подобной концепции до недавного времени придерживались Россия, Казахстан и Азербайджан. Позиция Ирана и, в меньшей степени, Туркмении предполагала полное разграничение на национальные сектора, включая акваторию и воздушное пространство. Подобное решение вопроса представляется неприемлемым, ведь оно ущемляет интересы большинства прикаспийских государств в отношении судоходства и возможностей осуществления двустороннего сотрудничества. Россия, например, лишается общей границы с Ираном и Туркменистаном. Кроме того, исключается возможность совместного контроля за экологической ситуацией, что увеличивает риски экологической катастрофы [3]. Существенный прогресс в решении данного вопроса был достигнут на последнем саммите в Астрахани. Президенты предварительно договорились о том, что каждая страна Пятёрки получает исключительное право на морское пространство в пределах 15 морских миль от берега (был использован термин «пространство национального суверенитета») и плюс ещё 10 морских миль, которые государство также имеет право использовать для добычи ресурсов. А вот сразу за этими 25 морскими милями (46,3 км) и начинается упомянутая выше общая для всей пятёрки акватория Каспия, которую можно будет осваивать после проведения дополнительных консультаций [4].

Во-вторых, односторонние действия государств по изменению правового статуса Каспийского моря неправомерны. В частности, Азербайджан в 1995 г. Закрепил суверенитет на сектор Каспия в своей Конституции (ст. 11, п. 2). Тогда же Туркменистан установил на Каспии территориальные воды. По нашему мнению, подобные действия нелегитимны, так как в соответствии с Венской конвенцией о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г., до принятия новой Конвенции о статусе Каспийского моря должны действовать советско-иранские договоры 1921 и 1940 гг. [5].

В-третьих, не допускается присутствие на Каспии военных баз и военных кораблей не прибрежных государств, а также присутствие иностранных граждан в составе экипажей военных судов. Данные меры должны лечь в основу системы коллективной безопасности на Каспии, укрепить взаимное доверие и стать важным фактором региональной стабильности, особенно, в условиях геополитической турбулентности на Ближнем Востоке. Ещё одной важной договорённостью в ходе астраханского саммита стала договорённость о том, что на Каспийском море исключается возможность пребывания силовых структур государств, не входящих в Пятёрку [6].

В-четвертых, закрепляется принцип свободы судоходства, торговли и рыболовства для прикаспийских государств. Регулирование рыболовства в прибрежных зонах находится в их исключительной юрисдикции. Осуществление рыболовства за пределами прибрежных зон допускается лишь при наличии лицензии и в соответствии с квотированием Комиссии по водным биоресурсам Каспия. Порты, объявленные каждым государством для международного судоходства, открыты для всех гражданских судов прикаспийских государств. Военные корабли имеют право заходить в порты других прикаспийских государств только на основании специального разрешения, полученного в дипломатическом порядке [7].

И, наконец, в-пятых, необходимо разработать механизм ответственности за нарушение норм Рамочной конвенции по защите морской среды Каспийского моря [8]. Рамочная конвенция в ст. 29 лишь упоминает об ответственности, но не конкретизирует её. Следует отметить, что нормы международного права управомочивают стороны на выработку норм, критериев и процедур в области ответственности [9]. Важным аспектом является и внедрение единых экологических стандартов в области разведки, разработки, добычи и транспортировки энергоресурсов на Каспии. Вышеперечисленные меры, безусловно, должны стать краеугольным камнем экологической безопасности в регионе.

Помимо обсуждения основных положений будущей конвенции, стороны договорились и о взаимодействии налоговых служб и пограничных структур. Лидер Казахстана Н. А. Назарбаев предложил идею создания зоны свободной торговли на Каспии и превращения региона в крупный транспортный хаб, связывающий Европу и Азию [10]. Все эти меры должны послужить катализаторами переговорного процесса.

По нашему мнению, комплекс предложенных мер может способствовать формированию конкретных правовых контуров в каспийском диалоге, стать фундаментальной основой будущей Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Суверенитет, экологическая безопасность и политическая стабильность — безусловные приоритеты для прикаспийских государств, получающие закрепление в рамках предложенных инициатив. Пора, наконец, перейти от диалога с оглядкой на сугубо конъюктурные цели к открытому прагматичному диалогу на основе сотрудничества и добрососедства. Каспий — сердце Евразии, и оно должно биться в унисон с национальными нтересами России.

Литература:

1.      Н. П. Кольчугин, Каспийское море: процесс выработки правового статуса остается в тупике // Институт Ближнего Востока, 16.05.2012.

2.      Конвенция ООН по морскому праву (1982), часть IX, ст. 122.

3.      О. Н. Водополова, К вопросу о применимости Конвенции ООН по морскому праву 1982 года при определении международно-правового статуса Каспийского моря // Вестник Нижегородской академии МВД России, 2010, № 1(12). С. 258–261.

4.      http://topwar.ru/59186-sammit-prikaspiyskih-gosudarstv-v-astrahani-zadachi-i-ih-resheniya.html

5.      Д. С. Шин, Становление и развитие основ правового регулирования статуса Каспийского моря в российском законодательстве (историко-правовой аспект): Дис… канд. юрид. наук. — СПб., 2006. — С. 29–33.

6.      http://topwar.ru/59186-sammit-prikaspiyskih-gosudarstv-v-astrahani-zadachi-i-ih-resheniya.html

7.      Н. М. Хурчак, Международно-правовой статус Каспийского моря и международное экономическое сотрудничество прикаспийских государств: Дис… канд. Юрид. наук. — Москва, 2006. — С. 8–9.

8.      Н. М. Хурчак, Международно-правовой статус Каспийского моря и международное экономическое сотрудничество прикаспийских государств: Дис… канд. Юрид. наук. — Москва, 2006. — С. 24–25.

9.      Конвенция ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер (1992), ст.7.

10.  http://ria.ru/politics/20140929/1026131228.html