Современные исследования метафоры доказали ее объяснительный потенциал в репрезентации новых знаний, объектов и явлений, которые являются концептуальной особенностью такого жанра литературы как научная фантастика.
Термин «научная фантастика» относят к ложным друзьям переводчика, так как в оригинале словосочетание «science fiction» следует интерпретировать как «научный художественный вымысел». Однако данное, пусть и ошибочное, понятие вошло в русский язык и укрепилось в нем, означая жанр литературы, основанный на неком допущении в области науки: появлении нового изобретения, открытии новых законов природы, иногда даже построении новых моделей общества.
В узком понимании, научная фантастика повествует о технологиях и научных открытиях, их захватывающих возможностях, их позитивном или негативном влиянии, о парадоксах, которые могут возникнуть. В более общем понимании, научная фантастика — это фантастика без сказочного и мистического, где фантастические события и явления имеют не сверхъестественное, а научное объяснение.
Как правило, в данном жанре человечество рассматривается глобально и опосредованно, как некое целое, и описывается автором на фоне того или иного фантастического события или явления. Соответственно, основное внимание уделяется не описанию внутреннего мира отдельных героев, их переживаний, мыслей, что характерно для беллетристики, а созданию фантастических образов.
Базой проведенного исследования стали такие современные произведения, принадлежащие к жанру «твердой» научной фантастики, как «Ложная слепота» Питера Уоттса, «Воскрешенная империя» Скотта Вестерфельда и «Марсианин» Энди Уира.
Термин «hard SF» был введён американским писателем-фантастом и литературным критиком Петером Ш. Миллером в 1957 году. «Твердая» научная фантастика, как поджанр, содержит подробные и значительные по объёму описания научно-технических достижений и противопоставляется «мягкой» научной фантастике, которая черпает вдохновение в области гуманитарных, общественных наук и обращает внимание в первую очередь на гуманитарные аспекты, такие, как влияние научно-технического прогресса на развитие общества, психологические и социальные проблемы, человеческие взаимоотношения, чувства и переживания персонажей.
Исследование показало, что метафоры в современной научной фантастике функционируют при репрезентации следующих фантастических образов: технологии будущего (20 %), включающие в себя оружие, роботов, другие технические устройства; инопланетные объекты и существа (18 %); человек будущего (15 %); космические корабли (11 %); сознание (9 %); наука (9 %); космические тела (7 %), включающие в себя планеты, кометы, астероиды и другие космические артефакты; искусственный интеллект (5 %); космос и вселенная (3 %); эмоции и переживания героев (2 %); жизнь на Земле (1 %).
Остановимся подробнее на каждой группе образов.
ТЕХНОЛОГИИ БУДУЩЕГО. Это роботы, оружие, инструменты, устройства. В научной фантастике явно прослеживается отождествление техники с живыми существами. Так, роботы и различные технические устройства — это крабы, змеи, пауки, муравьи, которые выполняют порученные задания с усердием и без устали. Таким образом, в основе метафор лежат такие черты, присущие членистоногим, как некоторая медлительность, но при этом методичность и исполнительность:
He felt briefly naked in the covering of clever ants. [3, c. 46]
Across the membrane those snakes and eyestalks returned to their work on the virtual carcass. [1, c. 87]
В то время как при описании оружия возникает другой образ: опасное и хищное животное, что соответствует агрессии и насилию, как базовым функциям орудий убийства:
Аhail of seeking bullets had rounded the corner, a flock of flaming birds that filled the hallway with high-pitched screams. [3, c. 74]
The weapons were arranged by kind and size — the excavated teeth of some ancient predator displayed by form and function. [2, c. 91]
ИНОПЛАНЕТНЫЕ ОБЪЕКТЫ. Это инопланетные существа, а также артефакты инопланетного происхождения. В современной научной фантастике, как и в фантастике в пору ее зарождения, сохраняется общая тенденция представлять инопланетян, лишенных гуманизма, в виде безликих и бесформенных существ с щупальцами. Так, инопланетяне отождествляются с гидрами, медузами, а их движения — с движениями змей и других пресмыкающихся:
Аfter a few moments the arms uncoiled. The blooming of calcareous flowers. [1, c. 63]
The alien carcass bumped gently off the wall, twitching: a hydra of human backbones. [3, c. 103]
Места обитания инопланетян, подобно космическим кораблям людей, описываются как некий огромный функционирующий организм, с той лишь разницей, что они характеризуются большей степенью оживленности и более подробными метафорическими описаниями, в основе которых лежит анатомия сложных живых организмов. У них есть вены, артерии и диафрагмы, наблюдаются спазмы и перистальтические движения, как в желудке:
Over hours some of passageways might develop into contracting irises, into complete septa. [3, c. 52]
ЧЕЛОВЕК БУДУЩЕГО. Человек в научной фантастике рассматривается не как индивидуум, а как вид. И вид этот — не предмет восхищения для автора, ибо достигнув высот в научно-техническом прогрессе, человечество все равно предстает глупым, неуклюжим и лишенным сознательности. Одной из ключевых проблем в современной науке, а соответственно, и в научной фантастике является разграничение интеллекта и сознания.
Так, в отличие от произведений целых поколений писателей и поэтов, воспевающих человеческую индивидуальность и уникальность, основывающих свои труды на антропоцентрической парадигме мироздания, люди будущего в научной фантастике утратили свою значимость, их существование не имеет высшей цели, они разумны, но не обладают самосознанием, оттого вынуждены уступать искусственному интеллекту, который сами породили. В этой связи, метафоры, участвующие в описании человечества, основаны на многократном уменьшении и сокращении его функциональной роли в масштабах вселенной:
The petty struggles of individual humans were merely the firings of dendrites at some base, mechanical level of thought.[1, c. 126]
Humanity is but the raw material of greater minds. [3, c. 77]
People were glaciers, vast, dignified creatures who evidently knew a lot of things, but whose movements and reactions seemed deliberately, infuriatingly slow. [3, c. 135]
КОСМИЧЕСКИЕ КОРАБЛИ. Космические корабли занимают особое место в научной фантастике, так как именно они изначально являлись концептуальным символом, репрезентирующим данный жанр, именно внутри космических кораблей происходит большая часть повествования. Как и инопланетные места обитания, корабль — живое, разумное существо. Его строение отождествляется с человеческим:
And that was all we did: sit in Theseus' belly. [1, c. 144]
Его анализаторы — с человеческими органами чувств:
The ship stared her own unblinking stare, more distant though more acute. [3, c. 36]
Внутреннее строение корабля — с человеческим организмом:
Itsspinalnervesranalongitsaxis.[2, c. 23]
Имеет место также зависимость типа метафорического представления от относительного размера описываемых кораблей. Так, чем больше корабль, тем больше внимания концентрируется на метафорическом описании его внутренней структуры; если же корабль относительно мал, автор использует единичный метафорический образ для изображения только его внешнего вида:
The сraft was growing, a spider with twenty splayed legs emerging suddenly from a seed. [2, c. 2]
СОЗНАНИЕ. Сознание человека в рамках научной фантастики — его враг, атавизм. Оно играет с ним в игры, пугает его, сознание владеет человеком, не дает познать себя до конца, как систему. Мозг — это обитель кошмаров, и при метафорическом описании является пассивной, неодушевленной стороной, которую постоянно тревожат различные внешние воздействия:
His mind was tangibly barren; she sensed only tattered remainders of will, the cold stumps of a burned forest. [3, c. 93]
При этом галлюцинации, страхи и переживания одушевляются и позиционируются не как принадлежащие человеку, а приходящие извне, спровоцированные радиацией, магнитными полями, гипнозом и другими факторами:
They're tricks of the mind, the same neurological smoke-and-mirrors. [2, c. 134]
I looked away to give this ill-behaved hallucination a chance to vanish gracefully. [1, c. 18]
НАУКА. Оригинальные метафоры используются при описании достижений науки, а также различных объектов и явлений, имеющих к ней отношение, таких как молекулы, частицы, гравитоны, магнитные волны и другие. Они одушевляются писателями, также по отношению к ним нередко применяются метафоры, имеющие в основе своей понятия, характерные для денотации социальных отношений:
The lovely particle was truly queen of the gravitons. [3, c. 215]
The forced matings of minds and electrons succeed and fail with equal spectacle. [1, c. 63]
В результате достигается наиболее адекватное восприятие процессов, суть которых сложно понять читателю, не имеющему базовых, а иногда и углубленных знаний в теории физики, биологии, информационных технологий и других отраслей науки.
КОСМИЧЕСКИЕ ТЕЛА. Это планеты, кометы, газовые гиганты и другие объекты, существующие в космосе. Так как при их описании наиболее существенную роль играет непосредственно поверхность, а не внутреннее строение, как, например, в космических кораблях, имеет место отождествление планет с человеческим лицом при близком рассмотрении, а на удаленном расстоянии вся планета — это глаз, смотрящий немигающим взором:
I remembered the close-up: a twinkling orb of black-hearted fires; a face gashed and pockmarked, endlessly wounded, endlessly healing. [1, c. 24]
It was not the angry, bloated disk it had been before. Now it was merely a baleful eye. [2, c. 134]
ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ. ИскИн в не столь далеком будущем становится не помощником человека, а вполне целостной, самостоятельной и самосознающей сущностью, стремящейся захватить власть над всеми информационными структурами. Будучи созданным человеком, ИскИн также не может развиваться без человеческих ресурсов, однако способности к скоротечному самораспространению отражаются в метафорах, отождествляющих его с семенем или зародышем:
Compound mind had been just a seed before, a kernel of design possessing a tiny mote of consciousness, waiting to unleash itself across a fecund environment. But only the integrated data systems of an entire planet were lush enough to hold it, to match its nascent hunger as it grew. [3, c. 166]
На стадии потенциального существования ИскИн не одушевляется, однако с момента своего зарождения он предстает в образе живой и всеобъемлющей субстанции:
Artificial mind breathed deep its existence. [1, c. 51]
That was being a compound mind. The epiphenomenal chimera that was well beyond the sum total of all petty transactions. [3, c. 21]
КОСМОС И ВСЕЛЕННАЯ. В научной фантастике вселенная — это не загадочная и мистическая неизвестность, полная тайн, а скорее рутинная данность и воплощение пустоты, но одновременно и воплощение смертельной опасности:
The sudden void stretched empty and unforgiving in all directions. [2, c. 82]
Масштабы космоса не так пугающе неизмеримы, и наиболее ярким метафорическим символом вселенной становится двор, в котором есть дальние уголки, где могут жить незамеченными инопланетные цивилизации:
But now something lurked at the furthest edge of our backyard, calling into the void. [1, c. 34]
It was the dirty and universal work of organizing solar systems. [3, c. 11]
ЭМОЦИИ И ПЕРЕЖИВАНИЯ ГЕРОЕВ. Данная категория не имеет прямого отношения к фантастическим образам, однако должна быть рассмотрена, так как зачастую эмоции и переживания героев спровоцированы их специфическими способностями, либо событиями, имеющими непосредственное отношение к научно-фантастическому повествованию. Такие эмоции как отвращение, страх, тревога, нервозность уверенность и другие описываются с помощью метафор, имеющих в своей основе семантику стихийности, скорости распространения, и приобретают форму потоков, линий, спиралей, волн, электрических импульсов:
Spirals of revulsion wound through the man — coiling serpents on his artificial limbs. [3, c. 162]
She felt static electricity of Wat's nerves filling the room, coruscating with every sudden movement or sharp word. [1, c. 76]
ЖИЗНЬ НА ЗЕМЛЕ. Описанию земной жизни в жанре твердой научной фантастики уделяется мало внимания, либо о ней не повествуется вообще. Действие происходит либо на космическом корабле, либо на других планетах, либо земная жизнь подвергается угрозе со стороны инопланетных цивилизаций.
Так, Земля отождествляется с Чистилищем — местом, подобным аду. Однако, это не ад, где страдают, а ад, где живут в бесконечном забвении. Рай — футуристическая технология, позволяющая людям после смерти сохранять свое сознание и память в виде голографического аватара, но при этом лишенного души. Данная метафора является символом краха религии, как таковой, ибо Рай появляется на земле, однако теперь это уже не более чем «околица глобальной деревни»:
Heavenwas merely a suburb of the global village. [1, c. 37]
Таким образом, результаты проведенного исследования подтвердили, что оригинальная авторская метафора является одним из превалирующих стилистических приемов при создании научно-фантастических образов, характерных для данного жанра. Рассматриваемый стилистический прием в современной научной фантастике чаще всего участвует в репрезентации таких образов, как технологии будущего, инопланетные объекты и существа, человек будущего и космические корабли.
Литература:
1. Watts P. Blindsight. Canada: Tor Books, 2006.
2. Weir A. The Martian. US: Crown Publishing Group, 2011.
3. Westerfeld S. The Risen Empire. Canada: Tor Books, 2003.
