Работа посвящена рассмотрению употребления антонимических единиц Н. С. Лесковым на примере статьи «Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе».
Ключевые слова: Н. С. Лесков, антонимы, антонимическая парадигма, узуальные антонимы, окказиональные антонимы.
Ф. М. Достоевский так отзывался об удивительном языке Н. С. Лескова: «Этот язык кажется невыделанным и полным оплошностей, а на самом деле тут секрет в противоречии внешнего, воплощенного — и потаенного, поэтического, замысленного» [1. цит. по: Аннинский, 1986, с. 202].
Федор Михайлович уже дал нам ключ к разгадке оригинального, необычного языка Н. С. Лескова посредством двух антонимических пар: внешнего — потаенного, воплощенного — замысленного. И уже мы можем догадываться, что характерной особенностью стиля публицистических произведений Н. С. Лескова является широкое использование антонимов, т. к. здесь, в раскрытии характера языка автора, отмечается противоречивость, которая далее найдет подтверждение в исследуемой нами статье Н. С. Лескова «Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе», где находим 8 пар антонимов (не пьет — напьется, разопьется, пропьет, отрезвление — пьянство, горе — радость, Бог — бес, черт, ограничение — неумеренность, искоренять — сохранять, воля — кабала, смерть — жизнь) и 2 пары словосочетаний антонимов, также осложненные парадигматическими отношениями, как и пары слов антонимов (эстетическое наслаждение — постыдная страсть, порочное желание, кабачная атмосфера — воскресные школы).
Можно с уверенностью утверждать, что названные лексемы эксплицируют фрагменты картины мира Н. С. Лескова, связанные со взглядом на Россию и русского человека: «Он любил Русь, всю, какова она есть, со всеми нелепостями ее древнего быта <…> мучительная любовь, она требует все силы сердца и ничего не дает взамен. В душе этого человека странно соединялись уверенность и сомнение, идеализм и скептицизм»- сказал о Н. С. Лескове М. Горький [2. цит. по: Горький, 1953, с. 233]. Да, публициста очень волновала судьба России и рабочего человека, он говорил, что «народ просто надо знать, как самую свою жизнь, не штудируя ее, а живучи ею» [3. Н. С. Лесков. 2006 г.]. И Н. С. Лесков знал русского человека очень хорошо, знал, что он имеет страшный порок пьянства [4; здесь и далее цит. по этому изданию], поэтому эту важную тему он поднимает уже в своих ранних публицистических произведениях («Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе», «Очерки винокуренной промышленности», «Несколько слов о местах распивочной продажи хлебного вина, водок, пива и меда», «По винному вопросу», «Факт из истории водворения откупной системы в России»).
По мнению литератора, это губительное зло так широко распространилось в народе, что в 1858 году на гигиеническом конгрессе в Дании был рассматриваем вопрос о том: каким образом воспрепятствовать излишнему употреблению водки в простом классе народа? Лесков считал этот вопрос первоочередным и высказывал необходимость бороться с пьянством, о чем и писал в одной из своих многочисленных статей с соответствующим названием «Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе». Н. С. Лесков очень щепетильно относился к этой теме и, размышляя, задавал себе вопрос: Что делать с этой страшной язвой нашего народа? Где рожон против этого губительного зла?
О тщательном рассмотрении этой проблемы и о том, как привлечь внимание читателя к ней, говорит большое количество антонимов в данной статье.
Н. С. Лесков с помощью узуальной и авторской антонимии рассматривает проблемный вопрос «пить — не пить». Особой силой и функциональной нагрузкой обладают слова тематической парадигмы пьянство: напиться, пьяница, возлияние, пропьет, разопьется, противопоставленные ряду тематической парадигмы: не пьет, отрезвление, воздержанность. Слову пьянство — «постоянное и неумеренное употребление спиртных напитков» [5. СОШ, с. 636] противоположным по значению является понятие отрезвление, то есть трезветь — «становиться трезвым» [5. СОШ, с. 809], смотрим трезвый — «не пьяный, не хмельной, воздержанный в употреблении спиртных напитков» [5. СОШ, с. 809]. Все остальные члены ЛСГ «пьянство — отрезвление» (напиться, пьяница, возлияние, пропьет, разопьется — не пьет, воздержанность) как бы оттеняют эти полярные понятия.
Помимо слов, непосредственно относящихся к ЛСГ «пьянство», Н. С. Лесков включает туда же перифрастические словосочетания постыдная страсть, порочное желание, губительное зло, которые по своей семантике являются синонимами, противопоставленными выражению «эстетическое наслаждение». В словосочетании постыдная страсть адъектив постыдный — «позорный, посрамляющий, наводящий стыд» [6. ТСД, 4, с. 580] — определяет знак отрицательной оценочности опорного компонента страсть — «крайнее увлечение, пристрастие к чему-либо» [5. СОШ, с. 772]. Одно из переносных значений слова страсть — «порыв к чему-то, жажда, алчба, неразумное, необузданное хотение» [6. ТСД, 4, с. 505] имеет резко негативную коннотацию и употребляется в первую очередь по отношению к пьянству, так как «срасти человека отделены от разумного» [6. ТСД, 4, с. 505].
Н. С. Лесков справедливо считает пьянство в рабочем классе порочным желанием. Углубясь в значение составляющих это выражение компонентов, мы узнаем о том, что пьянство — это желание — «влечение, стремление к осуществлению чего-нибудь, обладанию чем-нибудь» [5. СОШ, с. 191], причем желание порочное, то есть «подвержанное пороку, безнравственное» [5. СОШ, с. 565]. Здесь Н.С Лесков ясно дает нам понять о своей позиции, — пьянство — это порок — «позорящее свойство, тяжелый недостаток» [5. СОШ, с. 564]. И с ним нужно активно бороться, искоренять.
В выражении губительное зло два компонента реализуют широкое обобщение; ср.: зло — «худо, лихо» [6. ТСД, 1, с. 1130], губительный — «ведущий к гибели, пагубный» [5. СОШ, с. 148]. В значении этих двух слов нет элементов, указывающих на пьянство, но в контексте мы ясно понимаем это выражение, которое констатирует отрицательное воздействие алкоголя на человека. И, чтобы максимально привлечь внимание читателей к этой проблеме, Лесков противопоставляет порочному желанию, постыдной страсти, губительному злу — эстетическое наслаждение, то есть «относящееся к чувству прекрасного, к красоте и восприятию» [5. СОШ, с. 913]. Наслаждение, в отличие от желания и страсти, — «высшая степень удовлетворения» [5. СОШ, с. 393]. Публицист явно импонирует эстетическому наслаждению, т. к. видит в нем выход из сложившейся ситуации на Руси, прибавляя к понятию эстетическое наслаждение воскресные школы, народные театры, клубы и лектории.
Причем, что интересно, этим школам, театрам, клубам и лекториям автор с отрицательной оценкой противопоставляет такое понятие, как кабак — «в старину питейное заведение, сейчас — это универсальное заведение с вином и едой» [5. СОШ, с. 257]. То есть это именно то место, куда ходит напиться до чертиков рабочий класс. Естественно, что в лекториях и школах такое случиться никак не может. Н.С Лесков хочет «очистить вкусы народа», «пролить свет разумения», он не только констатирует факт пьянства, но и находит решение — «воскресные школы, народные театры, клубы, лектории — вот источники отрезвления рабочего класса»...
В этой связи интересным, на наш взгляд, является употребление фразеологизма в контексте: Хороший пьяница перескачет все препятствия и (как говорят) украдет да достанет денег на то, чтобы напиться до чертиков.
Основываясь на базе православной веры — «всякое зло противно божескому порядку. В отвлеченном виде зло олицетворяется духом тьмы» [6. ТСД, 1, с. 1130], то есть бесом, дьяволом, чертом. Н. С. Лесков последовательно вводит тему воздействия сверхъестественной силы на человека, начиная от «напиться до чертиков», заканчивая «то по Божьему попущению, то по бесовскому наваждению». И, правда, мужик теряет рассудок и, доведенный до крайности своей нищетой, начинает делать что-то неразумное, и создается впечатление, будто им что-то или кто-то руководит, бес, черт.
В русской народной пословице лексема черт — «сверхъестественное существо, олицетворяющее собой злое начало, в образе человека, но с хвостом, копытами и рогами, дьявол, бес» [5. СОШ, с. 884]. Отсюда видно, что мы имеем дело и с синонимической парадигмой (черт, дьявол, бес), которая вступает в антонимические отношения (Бог). Поскольку слова черт и бес — «злой дух, дьявол» [5. СОШ, с. 44] — синонимы, то они являются контекстуальными антонимами слову Бог — «верховное всемогущее существо, управляющее миром или одно из таких существ при многобожии» [5. СОШ, с. 52]. Но в значении этих слов (черт, бес) не содержится четкая противопоставленность Богу, ищем ее в других синонимах к черту и бесу — это дьявол — «злой дух, противостоящий Богу, сатана» [5. СОШ, с. 185]. Значит, когда мужик то по Божьему попущению, то по бесовскому наваждению напивается до чертиков, он совершает различные плохие поступки под воздействием внешней сверхъестественной силы, которая и делает пьяницу существом совершенно безвинным. Но в оценке этого порочного желания автор категоричен, что и демонстрируют антонимы, характеризующие пьянство.
Итак, в исследуемой нами статье «Вопрос об искоренении пьянства в рабочем классе» было отмечено несколько различных по структурному составу антонимических парадигм, относящихся и сопутствующих пьянству. Лексемы имеют в большинстве своем отрицательную окраску.
Н. М. Шанский писал: «Каждый художественный тест представляет собой ту или иную информацию, которая преследует определенные практические цели» [7. Шанский, с. 5]. Н. С. Лесков привлекает внимание читателей к той пагубной страсти, широко распространившейся в стране с целью искоренения ее на Руси. А в качестве оружия для борьбы с этим пороком предлагает просвещение народа и воздержание.
Литература:
1. Аннинский Л. А., Лесковское ожерелье.- М., 1986.
2. Горький М. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 24. — М., 1953.
3. Лесков Н. С. «Автобиографическая заметка», «Голосъ совести» № 2, 2006 г.
4. Лесков Н. С. Полное собрание сочинений в 30 томах. М., 1996.
5. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., дополненное.- М., 2003.
6. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. — Спб., 1863–1866.
7. Шанский Н. М. Лексикология современного русского языка. — М., 1972.
