Потребности дальнейшей модернизации политической сферы в направлении развития демократии и обеспечения равных прав и возможностей при участии в политической жизни, актуализировали вопрос о необходимости преодоления гендерной асимметрии в управленческих структурах, которая в настоящее время существует в большинстве стран мира. От формального уравнения в правах мужчин и женщин, которое произошло в различных государствах мира в ХХ в., необходимо перейти к их фактическому уравнению, наглядным свидетельством которого будет реальное преодоление непропорционального представительства мужчин и женщин в органах государственной власти. Стремление женщин занимать руководящие должности является, прежде всего, одним из признаков прогрессивного развития общества, а не только и не столько способом удовлетворения личных карьерных амбиций.
С. А. Ильиных отмечает, что «Источник гендерной асимметрии находится не только в сфере материального, но и в области сознания людей. Если исторически возникновение социального неравенства было обусловлено общественным разделением труда, то теперь этот социальный фактор не является столь же определяющим. Однако, в массовом сознании сохраняется традиционное представление, что мужчина должен быть главой и хозяином дома и на работе. Женщины же пытаются одновременно и соответствовать традиционным ролевым представлениям и сопротивляться» [1]. Естественно, что в целом это влечет за собой кризисную ситуацию в сфере как социально-экономических отношений, так и политической жизни социума.
Несмотря на то, что во многих сферах женщины представлены в изобилии, иногда намного превосходя по численности мужчин (к примеру, в сфере школьного образования, социальной защиты населения, высок процент женщин в судебных органах), в руководящих структурах федерального и регионального уровней, в руководстве большинства политических партий они намного уступают в процентном соотношении мужчинам. Хотя в большинстве западных государств женщины могут занимать важнейшие государственные посты, вплоть до руководителя государства, министра обороны или иностранных дел, для России подобное участие женщин в политическом руководстве страны до сих пор воспринимается как нонсенс.
Так, в Государственной Думе шестого созыва всего около 14 % женщин от общего состава депутатов (в ГД РФ четвертого созыва было 9,8 % женщин). 43 депутата — женщины — представляют интересы партии «Единая Россия» (18 % от общего числа депутатов-единороссов). В 1984 г. Верховный Совет СССР на 32 % состоял из женщин» [2].
Как отмечалось нами ранее «Одним из наиболее распространенных препятствий на пути к достижению женщинами руководящих позиций в управленческих структурах государства и политических партий являются укорененные в социуме стереотипы относительно неприспособленности женщин для роли лидеров» [3]. По причине того что в обществе традиционно позитивные черты в контексте политического лидерства традиционно ассоциируют с мужчиной, а отрицательные — с женщиной, за мужчиной по-прежнему закреплены основные лидерские функции, именно им принадлежит ведущая роль в управлении экономикой, политикой и другими ключевыми общественными сферами.
Требование гендерной симметрии в управленческой сфере стало закономерным итогом развития всемирного женского движения. Основные этапы его развития — появление феминизма, прежде всего в Америке, продвижение в западных странах идеи эмансипации, освобождение и раскрепощение жительниц азиатских и восточных республик бывшего СССР — постепенно ведут человечество к равным правам и равным возможностям для мужчин и женщин в экономически развитых государствах, декларирующих демократическую независимость. Необходимо отметить, что наиболее значимый по своим последствиям поворот в сторону реального равноправия полов был сделан во второй половине ХХ в. 1960 гг. для миллионов американцев и европейцев прошли под знаком участия в трёх наиболее массовых социальных движениях — антивоенного, освободительного (за права чернокожего населения) и феминистского.
Господствующие в обществе гендерные стереотипы обеспечивают маргинальное положение женщины в современном социуме, что становится одной из ключевых причин гендерной асимметрии в политике. Теоретики феминизма рассматривают маргинальность в качестве специфичного контекста существования не только женщин, но и вообще всех дискриминированных в социуме групп. Другими словами, многие становятся маргиналами не только из-за неравномерного распределения материальных благ, но и в силу того, что субъективные взгляды одной группы людей заявляются как объективные, претендуя на роль истины в последней инстанции. Они репрезентируются в качестве “правды” [4]. В контексте существования проблемы гендерной асимметрии в роли носителей “истины” выступают мужчины.
В России политический процесс сам по себе организован так, что гендерное равенство станет возможным только в том случае, когда электорат поймёт и признает за женщинами возможность представлять и защищать интересы своих избирателей. К тому же именно женщины, получив экономическую независимость, обязаны настаивать на своём политическом представительстве. Только тогда гендерные изменения, произошедшие в политике, смогут активизировать перемены в других сферах, а это, в свою очередь, станет залогом для трансформации всех общественных институтов.
Установление национальных механизмов гендерного равенства не ограничиваются только правительственными мерами в части политического продвижения женщин. Многое зависит и от политических партий, которые однозначно обладают серьёзным потенциалом для устранения гендерной асимметрии в политике. Доказательство потенциала гендерного равенства политических партий и избирательных систем лежит в плоскости их характеристик: определении партийных идеологий и трактовке избирательных систем. В данном случае избирательная система подразумевает всю совокупность общественных отношений, связанных с выборами органов власти.
История развития демократических движений свидетельствует, что в период первичного становления парламентаризма партийные функционеры активно привлекали к работе женщин, которые занимались массовой вербовкой потенциальных сторонников. С тех пор изменилось немногое, такие формы сотрудничества сохраняются и сейчас.
Колоссальное влияние на рост политической представленности женщин оказали прежде всего левые партии, имеющие эгалитарно окрашенную идеологию, и они –прежнему придерживаются заявленной позиции. Социал-демократы, лейбористы, коммунисты, социалисты и «зелёные» используют методы «позитивной дискриминации», правые и центристы, как правило, ограничиваются формальными риторическими стратегиями в отношении позитивных действий. Взаимосвязь между партийной идеологией и увеличением представленности женщин рассматривается на примере политики социал-демократических партий Скандинавии, лейбористской партии Великобритании, французской компартии. Это вполне объяснимо, так как именно политические силы активно задействуют дополнительные факторы, укрепляющие равенство: квотирование, стабильность партийного и государственного курса.
Для преодоления гендерной асимметрии очень важно, чтобы гендерный подход на государственном уровне реализовывался комплексно. Основные меры должны быть направлены на корректирование традиционной системы гендерного порядка, на ускорение общественного осознания важности участия женщин в социально-политической жизни общества. Важно, чтобы женская политическая активность воспринималась в качестве социального необходимого поведения. Реализации этих идей на практике должны способствовать СМИ, Интернет-технологии, система гендерного и политологического образования, женские организации и движения.
В совокупности эти меры будут способны не только способны разрушить старые стереотипы, но и стать препятствием для появления новых, позволяя женщине самостоятельно выбирать социальные роли, в том числе и политические. К тому же Интернет в определённой мере способствует популяризации политического участия «в сети» вне каких-либо ограничений, а само участие в сетевых политических дискуссиях может изменить гендерное сознание представителей обоих полов.
Политика российского государства направлена на построение демократического общества. Изменения, наметившиеся в гендерном сознании россиян, дают основания рассчитывать на то, что в ближайшем будущем залогом стабильности социального порядка станет укрепление прямого взаимодействия между обществом и органами власти.
Таким образом, мы подходим к наиболее важному вопросу в контексте настоящего исследования: какими путями возможно решение столь значимой для современного общества проблемы как преодоление гендерной асимметрии в органах власти и управления? По этому поводу продолжаются широкие дискуссии как собственно в женском движении, так и на уровне общественности, руководства государств и правительств, политических партий различных стран.
В зависимости от самих взглядов на специфику проблемы гендерной асимметрии в политической жизни современного мира, различаются и взгляды на пути ее преодоления. Они варьируют от мер кардинального характера, предполагающих введение квотирования по гендерному принципу, до относительно либеральных оценок ситуации, предполагающих лишь совершенствование образования для женщин и девушек, в том числе создание школ политического лидерства для женщин и т. п.
Одним из наиболее распространенных методов увеличения представительства женщин в органах власти является система гендерного квотирования, основанная на предоставлении женщинам пропорционального их количеству в данном конкретном социуме количества мест в парламенте и органах исполнительной власти. Причем, введение гендерного квотирования направлено не только и даже не столько на увеличение присутствия женщин в законодательных и исполнительных органах, сколько на общее стимулирование политической активности женщин. Сторонники введения гендерных квот при комплектовании управленческих органов подчеркивают, что лишь применение данной практики будет способствовать подлинной демократизации общества, поскольку предоставит реально равные возможности для занятия руководящих должностей и депутатских мест представителями обоих полов. Феминистски ориентированные исследователи считают, что введение квот в России не только возможно, но и необходимо, прямо ставя в зависимость от реализации данной практики саму возможность построения в стране развитого демократического общества. В числе прочих выдвигается и требование премирования тех средств массовой информации, которые наиболее беспристрастно с точки зрения гендерной проблематики осветят необходимость введения практики квотирования и расскажут обществу о существующем в органах власти гендерном дисбалансе.
С помощью введения практики гендерного квотирования во многих государствах мира к настоящему времени удалось существенно трансформировать ситуацию в сфере преодоления гендерной асимметрии, добившись более-менее равномерного представительства мужчин и женщин в органах государственной власти. При этом, увеличения числа женщин в парламенте можно добиться посредством введения квот в предвыборных списках политических партий, а в органах исполнительной власти можно ввести прямое квотирование, по которому при наличии специалистов соответствующего профиля на руководящие должности будет выдвигаться определенное количество мужчин и женщин, позволяющее симметрично выстроить гендерную структуру управленческих учреждений.
Однако, идея гендерного квотирования встречает как сторонников, так и противников. Последние утверждают, что в контексте равноправия женщин и мужчин в современном обществе, которое подтверждено законодательно в большинстве стран мира, нет необходимости в создании системы квот. Меньшая представленность женщин в управленческих структурах в условиях равенства прав, по мнению противников квот, означает лишь то, что на профессиональном рынке женщины проигрывают мужчинам, исходя из более низкого уровня профессиональной подготовки или неподходящих деловых и личностных качеств. По мнению И. Ясиной, «квоты — это дискриминация, точно такая же, как расовая и половая дискриминация. Они унизительны, как и квоты для чернокожих, для китайцев. Это абсолютно одно и то же. Наличие или отсутствие женщин во власти зависит не от того, есть квоты или нет, а только от того, способна ли женщина сама пробиться к власти. Причем первоначальные проблемы в случае, если женщина хочет прийти во власть, возникают не на уровне государственном, а на уровне семьи» [5].
Интересна точка зрения на гендерное квотирование руководителей российского государства. Выступая в сентябре 2011 г. на предвыборном съезде партии «Единая Россия», В. В. Путин заявил, что введение практики гендерного квотирования, неся в себе определенную неоднозначность, должно стать предметом общественной дискуссии. Путин предостерег от возможного недовольства общества квотированием по гендерному признаку: «если ввести такие квоты, то кто-то скажет, что во власти будет сегрегация женщин. И туда будут тогда попадать, может быть, не самые лучшие» [6]. Преодоление гендерной асимметрии в органах власти и управления В. В. Путин видит скорее в повышении образовательного уровня и профессиональной подготовки женщин, причем равное с мужчинами образование должно предоставляться со школьной скамьи, и сами девочки, девушки и женщины должны предпринимать усилия для повышения своего интеллектуального и профессионального потенциала, чтобы выдерживать конкуренцию с мужчинами на трудовом рынке, в том числе и в секторе государственного управления, а также в политической деятельности.
На наш взгляд, преодоление гендерной асимметрии во многом зависит от выхода женщин на конкурентоспособный с мужчинами уровень в плане образования, профессиональной подготовки, навыков лидерства. В этой связи необходимо приступить к формированию и активному распространению школ женского политического лидерства, в которых желающие работать на руководящих должностях женщины смогут приобретать необходимые знания и опыт руководства коллективами. Следует отметить, что во многих странах мира, в том числе и в России, уже действуют отдельные школы женского лидерства, но их общее количество в нашей стране пока еще крайне незначительно, чтобы говорить о серьезном влиянии данного метода преодоления гендерной асимметрии в органах управления.
Несомненно, что проблема устранения гендерной асимметрии должна решаться на государственном уровне, находясь в числе ярко выраженных государственных приоритетов. Для обозначения ориентиров государственной политики в этой сфере могут применяться методы так называемой позитивной дискриминации. Имеется в виду совокупность политических мер, которые направлены на принятие во внимание пола, расы или этнической принадлежности субъекта с целью обеспечения равенства возможностей для представителей дискриминируемых групп населения. Цель этих усилий — увеличение участия женщин в политической жизни общества, чьё равенство должно носить не формальный характер, а быть очевидным на практике.
Плюс ко всему в зоне пристального внимания руководителей государства, политиков должны находиться вопросы, связанные с уничтожением вертикальной сегрегации на госслужбе. Программы, способствующие продвижению женщин на ответственные государственные посты, должны носить не только декларативный характер, их задача — эффективно функционировать, отражая реальные ориентиры, на которые опирается гендерная политика государства.
Литература:
1. Ильиных С. А. Гендерная асимметрия: причины и основные пути ее преодоления: Дис.... канд. социол. наук. Новосибирск, 2004.
2. Зимин В. А. Женщины России в политике и структурах власти // Теория и практика общественного развития. 2013, № 10. http://www.teoria-practica.ru/rus/files/arhiv_zhurnala/2013/10/politika/zimin.pdf.
3. Шепелева Ю. Л. Специфика женского политического лидерства и его востребованность в условиях современности // Государственное и муниципальное управление. Ученые записки СКАГС, 2012. № 2. С. 217.
4. Kirbi Sandra L. and Kate McKenna. Experience Research Social Change Methods from the Margins. Toronto Garamond Press. 1989. P. 33.
5. Светлова Е. Мужское и женское в политике // http://www.narodjournal.ru/menu5/2009–06–29–18–50–49/859–2010–12–08–07–25–16.html.
6. В.Путин: Введение гендерных квот в органах власти должно стать результатом общественной дискуссии. // http://www.rbc.ru/rbcfreenews/20110923143339.html.
