В последние годы корпоративная отчётность претерпела глубокую трансформацию, обусловленную растущим фокусом на устойчивое развитие и интегрированное мышление. Центральное место в этой эволюции занимает концепция интегрированной отчётности (Integrated Reporting, IR), разработанная Международным советом по интегрированной отчётности (IIRC). В отличие от традиционных финансовых отчётов, IR предлагает целостную модель раскрытия информации, охватывающую как финансовые, так и нефинансовые аспекты создания стоимости. Особое внимание уделяется шести формам капитала: финансовому, произведённому, интеллектуальному, человеческому, социальному и природному.

Исторически устойчивое развитие ассоциировалось преимущественно с экологическими проблемами. Однако в последние годы наблюдается смещение акцента в сторону социального измерения. Социальный капитал (social capital, SC) — понимаемый как совокупность доверия, сетей, норм взаимности, общих ценностей и идентичностей, способствующих коллективным действиям — всё чаще признаётся критически важным ресурсом как для организационного успеха, так и для общественного благополучия. Тем не менее, его стратегическая интеграция в корпоративную отчётность и прозрачность раскрытия остаются ограниченными, особенно в контексте стран с формирующимися рынками.

В России развитие IR и нефинансовой отчётности происходило под значительным влиянием государственной политики. Регуляторный путь начался с принятия в 2009 году «Руководящих принципов корпоративной социальной ответственности». В 2012 году для публичных компаний было введено обязательство по раскрытию информации о деловой ответственности, а к 2015 году требования были расширены. Ключевым этапом стало внедрение в 2020 году стандарта «Отчёт о деловой ответственности и устойчивом развитии», что ознаменовало переход к гармонизации национальных практик с международными стандартами (в частности, с GRI и TCFD). Эти меры стимулировали компании к более системному использованию инструментов инвесторских отношений и интеграции социального капитала в стратегическое раскрытие информации.

Несмотря на прогресс в нормативном регулировании, эмпирические исследования, посвящённые содержательному анализу раскрытия социального капитала, остаются крайне редкими. Особенно мало внимания уделяется тому, как российские компании формулируют свои социальные взаимодействия, описывают сети отношений и демонстрируют вклад в общественное благо. Это создаёт существенный пробел как в академической литературе, так и в практике корпоративной подотчётности.

Традиционные методы анализа нефинансовой отчётности — такие как ручное кодирование или полуавтоматизированные подходы с использованием программного обеспечения (NVivo, ATLAS.ti) — позволяют проводить качественный тематический анализ, но страдают от субъективности, трудоёмкости и ограниченной масштабируемости. Современные исследования всё чаще обращаются к методам машинного обучения и обработки естественного языка. В частности, структурное тематическое моделирование (Structural Topic Modeling, STM) представляет собой мощный инструмент для выявления скрытых тематических структур в больших корпусах текстов. STM позволяет не только идентифицировать темы, но и моделировать их распространённость и содержание как функции внешних ковариат (например, года отчётности, отрасли, уровня ESG-рейтинга).

Социальный капитал рассматривается как нематериальный актив, формируемый через доверие, сотрудничество, социальные сети и общие нормы. Он способствует повышению организационной эффективности, снижению транзакционных издержек и созданию устойчивого конкурентного преимущества. В отличие от финансового или произведённого капитала, SC трудно поддаётся количественной оценке, что делает его раскрытие особенно сложной задачей. В рамках IR социальный капитал выступает одним из ключевых элементов, через который компании демонстрируют, как они взаимодействуют с заинтересованными сторонами и создают долгосрочную ценность.

Теоретическую основу для понимания мотивов раскрытия SC составляют три ключевые теории:

Теория легитимности — компании стремятся соответствовать общественным ожиданиям, чтобы сохранить «социальную лицензию на деятельность»;

Теория заинтересованных сторон — акцент делается на учёт интересов всех групп, затронутых деятельностью компании;

Институциональная теория — организации подвержены давлению со стороны институциональной среды, что приводит к конвергенции практик (DiMaggio & Powell, 1983).

Анализ российских нефинансовых отчётов за 2019–2022 гг. с применением STM выявил чёткую динамику в раскрытии социального капитала:

2019 г. — доминировали темы, связанные с благотворительностью, образованием и поддержкой местных сообществ. Раскрытие носило преимущественно проектный характер и не было интегрировано в стратегические ESG-нарративы.

2020 г. — пандемия COVID-19 вызвала резкий сдвиг: ключевыми терминами стали «здравоохранение», «поддержка», «сообщество», «программа». Это отражало функциональное измерение SC — связь выживания бизнеса с общественным благополучием.

2021 г. — наблюдалась институционализация социальных тем: всё чаще упоминались «права человека», «устойчивое развитие», «социальная ответственность» и «управление отходами», что свидетельствовало о встраивании SC в корпоративную стратегию.

2022 г. — раскрытие достигло уровня стратегической зрелости: компании начали интегрировать права человека, ответственность в цепочке поставок, социально-экономическое развитие и инициативы КСО в основные нарративы годовых отчётов. Акцент сместился в сторону системных, ориентированных на будущее решений — таких как управление пластиковыми отходами, цифровая трансформация и стимулирование позитивных социальных изменений.

При этом анализ выявил и существенные пробелы. Несмотря на рост внимания к здравоохранению и кризисному управлению, такие аспекты, как цифровая инклюзия, долгосрочное развитие навыков и инвестиции в образовательную инфраструктуру, остаются недостаточно представленными. Это указывает на недостаточную глубину вложений в человеческий капитал — одного из ключевых компонентов устойчивого развития.

Компании с высокими ESG-рейтингами демонстрируют более зрелые практики: их раскрытие SC носит системный, институционализированный характер и тесно связано с управлением рисками, кризисной устойчивостью и репутационной стратегией.

Таким образом, применение структурного тематического моделирования позволяет не только проследить эволюцию раскрытия социального капитала, но и выявить сложное взаимодействие между корпоративными характеристиками, институциональным давлением и ожиданиями заинтересованных сторон.

Практические рекомендации включают необходимость для компаний:

— переходить от проектного к стратегическому раскрытию SC;

— уделять больше внимания долгосрочным инвестициям в человеческий и социальный капитал;

— повышать прозрачность в таких областях, как цифровая инклюзия и развитие навыков;

— интегрировать SC в общую ESG-стратегию, а не рассматривать его как отдельный элемент отчётности.

В заключение, данное исследование подчёркивает, что социальный капитал — это не просто этическая декларация, а стратегический ресурс, требующий системного подхода к раскрытию и управлению. Только сбалансированная, прозрачная и ориентированная на заинтересованные стороны отчётность может обеспечить легитимность, укрепить доверие и способствовать устойчивому развитию в долгосрочной перспективе.

Литература:

1. Кузьмичева, С. Ю. Понятие и сущность корпоративной социальной ответственности / С. Ю. Кузьмичева. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2019. — № 10 (248). — С. 115–118. — URL: https://moluch.ru/archive/248/57056/ (дата обращения: 04.05.2025).
2. Кузьмичева, С. Ю. Корпоративная социальная ответственность: основные принципы и формы / С. Ю. Кузьмичева. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2019. — № 10 (248). — С. 118–121. — URL: https://moluch.ru/archive/248/57057/ (дата обращения: 04.05.2025).
3. Иванова, П. Д. О понятии, основаниях и пределах корпоративной ответственности / П. Д. Иванова. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2024. — № 2 (501). — С. 201–203. — URL: https://moluch.ru/archive/501/110196/ (дата обращения: 04.05.2025).
4. Капарова, А. С. К вопросу о соотношении корпоративной социальной ответственности и социального предпринимательства / А. С. Капарова. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2024. — № 12 (511). — С. 231–234. — URL: https://moluch.ru/archive/511/112135/ (дата обращения: 04.05.2025).
5. Новиков, Т. Г. Формирование корпоративной социальной ответственности в организациях / Т. Г. Новиков. — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2020. — № 2 (292). — С. 291–293. — URL: https://moluch.ru/archive/292/66126/ (дата обращения: 04.05.2025).
6. Ромашова, К. А. Связь корпоративной социальной ответственности с устойчивым развитием / К. А. Ромашова // Социальное предпринимательство и корпоративная социальная ответственность. — 2024. — Т. 5, № 1. — С. 37–50. — DOI 10.18334/social.5.1.120926. — EDN DXGZVV.
7. Крайнева, Р. К. Корпоративная социальная ответственность как фактор влияния на имидж компании / Р. К. Крайнева, Е. Д. Шапошников // Азимут научных исследований: экономика и управление. — 2024. — Т. 13, № 2(47). — С. 95–99. — EDN HJKJMB.
8. Савутькова, А. В. Корпоративная социальная ответственность как элемент устойчивого развития предприятий гостеприимства / А. В. Савутькова // Конкурентоспособность в глобальном мире: экономика, наука, технологии. — 2023. — № 11. — С. 69–72. — EDN KXNDOT.
9. Нехода, Е. В. Корпоративная социальная ответственность в компании (внутренняя и внешняя социальная политика) / Е. В. Нехода // Мультидисциплинарные аспекты управления бизнесом: Учебное пособие для студентов бакалавриата и магистратуры по направлению «Менеджмент» / Министерство науки и высшего образования Российской Федерации, Национальный исследовательский Томский государственный университет, Институт экономики и менеджмента. — Томск: Издательский Дом Томского государственного университета, 2020. — С. 124–125. — EDN FQNRTJ.
10. Тлеубергенов, А. Модели корпоративной социальной ответственности бизнеса / А. Тлеубергенов, В. А. Козлов // Инновационные процессы в образовании, науке и спорте. — 2-е издание. — Москва: Русайнс, 2023. — С. 386–389. — EDN SUMQNK.