The presented material examines the mechanisms for countering foreign interference carried out through the activities of non-profit organizations, which are analyzed in the context of intensifying global competition and the expansion of transboundary channels of influence, thereby necessitating the establishment of a stable legal framework aimed at safeguarding national sovereignty. The author analyzes the key provisions of Russian legislation, including the “foreign agent” legal framework, and compares them with international practice, emphasizing the normative rationale behind measures ensuring transparency of financial flows and limiting the political engagement of NGOs. At the same time, the study highlights significant problems in law enforcement, including the vagueness of the concept of political activity, the lack of a systematic approach to oversight, and the heavy administrative burden imposed on organizations, which creates a risk of arbitrary intervention by state authorities. The work identifies contradictions between the need to protect national security and the necessity of maintaining conditions conducive to the development of civil society, which requires clarification of legal definitions, optimization of reporting mechanisms, and harmonization of oversight practices. Particular attention is given to the need to develop comprehensive solutions aimed at balancing the interests of the state and the non-profit sector, which would enhance the effectiveness of measures designed to prevent external influence while maintaining legal certainty and the principles of openness within the public sphere.

Keywords: foreign interference, non-profit organizations, political activity, «foreign agent» legal regime, national security, law enforcement practice.

Современные трансформации глобального политического пространства, сопровождающиеся высокой степенью конкуренции государств за влияние в стратегически значимых регионах, создают условия, при которых воздействие на внутренние процессы иной страны может осуществляться не только методами прямого политического давления, но и посредством использования инструментов мягкой силы, среди которых значительную роль играют некоммерческие организации, способные, благодаря своей институциональной гибкости, формировать общественную повестку, воздействовать на правосознание, осуществлять экспертную деятельность и канализировать политически значимые интересы. В условиях возрастания масштабов трансграничных коммуникаций, расширения форм внешнего финансирования и активизации международных неправительственных акторов, проблема противодействия иностранному вмешательству в деятельности НКО приобретает особое значение для обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, поскольку именно в этой сфере создаются наиболее благоприятные условия для скрытой политической деятельности, маскируемой под правозащитную, культурно-просветительскую или аналитическую активность [1].

Формирование российского законодательства, направленного на предотвращение внешнего влияния через некоммерческий сектор, происходило поэтапно и отражало стремление государства создать такой нормативный режим, который, не препятствуя развитию институтов гражданского общества, позволил бы обеспечить транспарентность источников финансирования, установить механизм контроля за участием НКО в политически значимых процессах и предотвратить использование зарубежных ресурсов для воздействия на общественные и государственные институты. Основу правового регулирования составляет Федеральный закон от 12.01.1996 № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» [2], который претерпел существенные изменения, направленные на введение специальных требований для субъектов, получающих иностранное финансирование или участвующих в политической деятельности, что выразилось в создании правового режима «иностранного агента», предусматривающего расширенные обязанности, связанный с маркировкой материалов, предоставлением отчетности, раскрытием структуры руководящих органов и источников финансирования.

Нормативное закрепление указанных требований отражает стремление государства реализовать положения Конституции Российской Федерации [3] о защите суверенитета и недопустимости вмешательства во внутренние дела, а также соответствует международно-правовым позициям, допускающим введение государством специальных мер для предотвращения угроз национальной безопасности. При этом формирование российского правового режима не является исключительным явлением, поскольку аналогичные механизмы присутствуют в правопорядках ряда иностранных государств, включая США, где действует Закон об иностранных агентах (FARA) [4], обладающий гораздо более строгими и обширными обязательствами для субъектов, взаимодействующих с зарубежными структурами. Тем не менее, российское законодательство подвергается критике со стороны отдельных международных организаций, что, однако, не отменяет необходимости принятия мер, обеспечивающих защиту политической системы от скрытого иностранного влияния, осуществляемого под видом гражданских инициатив.

Несмотря на нормативную урегулированность ключевых вопросов функционирования НКО, вовлеченных в процессы, связанные с иностранным финансированием или участием в политически значимой деятельности, правоприменительная практика демонстрирует наличие существенных проблем, затрудняющих полноценную реализацию законодательства и вызывающих многочисленные дискуссии. Одной из наиболее острых проблем является отсутствие унифицированного и достаточно четкого определения политической деятельности, поскольку существующая формулировка, основанная на оценке влияния НКО на общественное мнение, нормативные решения или политические процессы, нередко позволяет отнести к политической активности широкий спектр мероприятий, не имеющих цели вмешательства в политическую сферу. Данная неопределенность создает риск формального применения законодательства и приводит к тому, что организации, осуществляющие просветительские или социологические проекты, могут быть квалифицированы как субъекты, требующие специального правового режима, что негативно отражается на состоянии гражданского общества [5].

Еще одной проблемой выступает сложность исполнения требований по маркировке информационных материалов, являющихся предметом повышенного внимания со стороны контролирующих органов. Большой объем правовых обязанностей, возложенных на НКО, зачастую приводит к техническим нарушениям, не связанным с попытками скрыть иностранное влияние, но влекущим существенные санкции, что создает атмосферу правовой неопределенности и формирует восприятие законодательства как чрезмерно репрессивного. Кроме того, механизм предоставления отчетности, предусматривающий детальное раскрытие финансовых и организационных параметров, вызывает критику со стороны правозащитного сообщества ввиду значительной административной нагрузки, требующей постоянного взаимодействия с органами юстиции, что отвлекает ресурсы организаций от реализации их социально полезной деятельности [6].

Нельзя обойти вниманием и проблему недостаточной систематизации правоприменительной практики, поскольку различные территориальные органы юстиции нередко используют неодинаковые критерии оценки деятельности НКО, что приводит к расхождениям в итоговых выводах и создает условия для субъективного подхода к квалификации отдельных действий как политических. Отсутствие единых методических рекомендаций и централизованных стандартов анализа информационной активности НКО усиливает риск произвольных решений, что влечет нарушения принципа правовой определенности и вызывает обоснованные опасения у представителей некоммерческого сектора.

В этой связи особое значение приобретает разработка предложений, направленных на совершенствование правового регулирования и устранение выявленных проблем. Прежде всего, требуется уточнение дефиниции политической деятельности, что позволит исключить возможность расширительного толкования и обеспечит более точное отграничение собственно политических действий от просветительских, научных или культурных инициатив. Целесообразным представляется введение критериев материальной направленности деятельности, предполагающих оценку не декларативных, а фактических последствий тех или иных действий НКО, что позволит выявлять лишь те организации, которые действительно участвуют в формировании политических процессов под влиянием зарубежных структур.

Также очевидной является необходимость оптимизации механизмов отчетности, включая сокращение объема бюрократических процедур, введение электронных систем автоматизированной подачи документов, а также создание консультативных центров при органах юстиции, обеспечивающих методическую помощь организациям в вопросах соблюдения законодательства. Реализация указанных мер позволит снизить административную нагрузку на НКО и предотвратить возникновение технических нарушений, не имеющих реальной общественной опасности.

Важным направлением совершенствования системы является унификация правоприменительной практики, что возможно посредством разработки подробных методических рекомендаций для органов государственной власти, включающих критерии оценки политической активности, правила анализа содержания информационных материалов и стандарты выявления признаков иностранного влияния. Создание таких документов позволит минимизировать риск субъективных решений, обеспечит единообразие подходов и укрепит доверие к правовой системе [7].

Таким образом, система противодействия иностранному вмешательству в деятельности некоммерческих организаций, являясь одним из ключевых элементов механизма защиты национального суверенитета, требует постоянного совершенствования, направленного на устранение неопределенностей, повышение эффективности правоприменения и создание условий, при которых добросовестные НКО смогут свободно осуществлять свою деятельность, не сталкиваясь с чрезмерными ограничениями. Достижение указанного баланса между защитой государства и развитием гражданского общества представляет собой сложную, но необходимую задачу, поскольку именно от ее решения зависит устойчивость политической системы и способность государства противостоять внешним угрозам, сохраняя при этом открытость, правовую определенность и социальное разнообразие.

Литература:

1. Ушанева А. К. Роль коммуникационной деятельности в деятельности некоммерческой организации // Студенческий вестник. 2023. № 45–8(284). С. 33.
2. О некоммерческих организациях: Федеральный закон от 12.01.1996 N 7-ФЗ (ред. от 31.07.2025) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 3. Ст. 145.
3. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) // Официальный текст Конституции РФ, включающий новые субъекты Российской Федерации — Донецкую Народную Республику, Луганскую Народную Республику, Запорожскую область и Херсонскую область, опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации http://pravo.gov.ru, 06.10.2022. Официальный текст Конституции РФ с внесенными поправками от 14.03.2020 опубликован на Официальном интернет-портале правовой информации http://www.pravo.gov.ru, 04.07.2020.
4. Frequently Asked Questions // Режим доступа: https://www.justice.gov/nsd-fara/frequently-asked-questions. Дата обращения: 17.11.2025.
5. Кузнецова И. А. Влияние некоммерческих организаций на законотворческую деятельность в Российской Федерации // Бизнес и общество. 2023. № 4(40). С. 119.
6. Багдасарян А. В. Финансовый контроль за деятельностью некоммерческих организаций и их финансами (фондами) // Правовая мысль. 2022. № 2(5). С. 32.
7. Чапурко Я. Я. Вопросы правового регулирования деятельности некоммерческих организаций в России // Национальное здоровье. 2023. № 4. С. 97.