В большинстве действующих уголовных кодексов, включая и Уголовный кодекс Российской Федерации, степень тяжести совершенного преступления определяется, главным образом, исходя из объективных и материальных признаков, а именно:

– Тяжкий ущерб здоровью: утрата органа или его функции, прерывание беременности.

– Средний вред здоровью: продолжительное расстройство здоровья.

– Легкий ущерб: кратковременное нарушение нормального состояния здоровья.

Психологическая травма, такая как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), тревожные состояния, депрессия или фобии, чаще всего рассматривается как второстепенный элемент, который принимается во внимание лишь:

– В виде отягчающего обстоятельства, например, «проявление особой жестокости». [14, c. 59]

– При установлении размера компенсации морального вреда в рамках гражданского судопроизводства. [3, п. 4–7]

– В определенных составах преступлений, где нанесение вреда психике является непосредственным объектом, например, угроза убийством или доведение до самоубийства.

Проблема заключается в том, что при совершении, к примеру, ограбления, изнасилования или нападения, физические повреждения со временем заживают, однако психологические последствия могут остаться на всю жизнь. Тем не менее, в соответствии с действующей концепцией, если жертве изнасилования не было нанесено серьезных физических травм, то подобное преступление может получить менее тяжкую квалификацию, даже несмотря на то, что психологический ущерб может быть колоссальным и непоправимым. [5, c. 87–92]

Аргументы «ЗА» учет психологической травмы при определении меры наказания

1. Принцип соразмерности: мера пресечения должна быть адекватна фактическому вреду, нанесенному пострадавшему. В то время как реальный вред — это не только перелом руки, но и надломленное душевное состояние, лишающее человека сна, трудоспособности, веры в окружающих. Игнорирование этого аспекта равносильно неполному отражению картины преступления. [7, c. 45–47]
2. Принцип гуманизации: Уголовное законодательство должно идти вперед вместе с развитием науки. Сегодня нейробиология и психология с высокой точностью могут диагностировать ПТСР и другие последствия пережитых травм. Отрицание этого факта означает приверженность устаревшим, исключительно телесным представлениям о вреде, причиненном преступлением. [12, c. 20]
3. Восстановление справедливости: Признание психологической травмы в качестве законного элемента вреда дает жертве чувство того, что ее страдания осознаны и признаны государством и законом. Это играет важную роль в восстановлении веры в справедливость и правовую систему. [6, c. 173–175]
4. Превентивный эффект: Если преступники станут осведомлены о том, что за причинение глубокой психологической травмы последует более жесткое наказание, это может оказать дополнительное сдерживающее воздействие. [10, c. 48]

Аргументы «ПРОТИВ» и ключевые недостатки

1. Сложность доказывания и объективность: Физический ущерб поддается измерению (рентген, судебно-медицинская экспертиза). Психологическая травма — более субъективна. Как отличить клинически диагностированное ПТСР от симуляции или преувеличения? Необходимы сложная, дорогостоящая психолого-психиатрическая экспертиза, результаты которой могут быть оспорены. [16, c. 37]
2. Риск субъективизма суда: Оценка тяжести травмы может зависеть от личного мнения эксперта и судьи. Это увеличивает риск непоследовательной судебной практики и «лотереи» правосудия. [11, с. 25]
3. Индивидуальные различия: Одно и то же преступление может вызвать тяжелую травму у одного человека и незначительные последствия у другого (из-за устойчивости психики, предыдущего опыта, поддержки окружения). Справедливо ли наказывать преступника сильнее за «неудачливость» его жертвы? Преступник отвечает за свои действия, но должен ли он отвечать за индивидуальные особенности психики жертвы? Это сложнейший этико-правовой вопрос. [18, c. 128–132]
4. Двойная виктимизация: Жертва будет вынуждена неоднократно проходить мучительные допросы и экспертизы, доказывая, что она «достаточно травмирована». Это может усугубить ее состояние. [9, c. 197]
5. Размывание четких границ: Уголовное право полагается на четкие составы и критерии. Введение такого переменчивого фактора, как психологическая травма, может сделать решение менее предсказуемым.

Чтобы интегрировать оценку эмоционального ущерба, не разрушая систему, можно предложить следующие шаги:

1. Четкая классификация расстройств: Законодательно закрепить конкретные, диагностируемые виды психических расстройств, признаваемых тяжелыми последствиями (например, хроническое ПТСР, тяжелая депрессия с суицидальными последствиями, вызванные преступлением). [12, c. 21–22]
2. Обязательная консультация: Ввести обязательную судебно-психолого-психиатрическую экспертизу для конкретных категорий дел (насильственные преступления, сексуальное насилие, преступления против несовершеннолетних). [16, c. 39]
3. Модель «двойного вреда»: Рассматривать тяжесть как совокупность:

– Физического вреда (по действующей шкале).

– Психологического ущерба (как отдельный квалифицирующий признак). [7, c. 103–108]

– Например, нанесение вреда здоровью средней тяжести, повлекшее хроническое ПТСР, может быть переквалифицировано в причинение тяжкого вреда здоровью. [17, c. 147]

4. Ужесточение наказания в рамках имеющихся составов: Самый реалистичный вариант — активнее использовать тяжелую психологическую травму как отягчающее обстоятельство (п. «и» ч. 1 ст. 63 УК РФ — «особая жестокость») и учитывать при назначении наказания и размера компенсации морального вреда.

– Важно понимать: признание психологической травмы как юридически значимого вреда — это не только вопрос наказания виновного, но и вопрос восстановления жертвы. Уголовное право все чаще обращается к концепции восстановительного правосудия, где акцент смещается с кары на исцеление отношений и восстановление нарушенного благополучия. [6, c. 274–280]

В этом контексте диагностика и фиксация психологической травмы становятся основанием не только для квалификации преступления, но и для:

– Индивидуальной программы помощи — психотерапия, социальная адаптация, юридическая поддержка, [8, c. 210–215]

– Обязательного включения в приговор мер по компенсации морального вреда, рассчитанной с учетом степени и продолжительности психотравмы,

– Возможности применения альтернативных форм ответственности — через медиацию, при которой осужденный осознает масштаб причиненного вреда, в том числе психологического. [6, c. 281]

Опыт Канады и Новой Зеландии показывает, что при грамотной реализации такие подходы снижают уровень рецидивной виктимизации и способствуют более полному восстановлению жертвы. Необходимо, чтобы уголовно-процессуальный кодекс предусматривал механизм психологической поддержки на всех стадиях производства : от приема заявления до исполнения приговора.

Отказ от признания психологической травмы в XXI веке означает применение устаревшей правовой модели к живому человеческому страданию. Психологическая травма — такая же реальность, как и физическая, и чаще всего является главным и долговременным последствием преступления.

Однако внедрение новой парадигмы требует не только нормативных изменений, но и системной трансформации институтов:

– Создание междисциплинарных групп с участием судмедэкспертов, клинических психологов, психиатров и юристов для разработки единых критериев диагностики и оценки психотравмы.

– Обучение следователей, прокуроров и судей основам травмо-информированного подхода для минимизации вторичной травматизации при взаимодействии с жертвой.

– Государство должно гарантировать доступ к квалифицированной психологической поддержке как неотъемлемую часть правовой защиты.

Признание психологической травмы — это гуманизация и повышение точности уголовного права. Оно позволяет суду видеть не только акт насилия , но и его настоящие, долгосрочные последствия для человеческой жизни.

Право, безразличное к душевным ранам, рискует остаться формальным и оторванным, результативным для бумаг, но бессильным перед страданием живого человека.

Признавая психическую неприкосновенность ценностью, равной физической целостности, общество заявляет: «Ты целостен — и в теле, и в душе. И закон защищает тебя целиком» .

Литература:

1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от //www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/).
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от //www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/).
3. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2022 № 30 «О практике применения судами законодательства, регулирующего компенсацию морального вреда». //vsrf.ru/lc/board/plenum/30539/ (Особенно важно в части оценки нравственных страданий).
4. «Правила определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», утвержденные Постановлением Правительства РФ от 17.08.2007 № 522. (Яркий пример акцента на соматические критерии).
5. Антонян Ю. М., Ткаченко А. А., Шостакович Б. В. Криминальная сексология. — М.: Норма, 2019. — (Содержит глубокий анализ психологических последствий сексуального насилия).
6. Волкова Е. Г., Харитонова Н. К. Виктимология: учебник для вузов. — М.: Юрайт, 2021. — (Рассматривает потерпевшего как центральную фигуру в генезисе преступления и его последствий).
7. Караваев М. В. Психический вред в уголовном праве: монография. — М.: Проспект, 2020. — (Одна из немногих специализированных работ, непосредственно посвященных проблеме).
8. Клепча Е. В. Моральный вред в уголовном судопроизводстве: теория и практика. — СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2018.
9. Ривман Д. В., Устинов В. С. Виктимология. — СПб.: Питер, 2020.
10. Борисова Н. Е. Психологическая травма как последствие преступления: проблемы уголовно-правовой оценки // Законность. — 2022. — № 5. — С. 45–49.
11. Горшкова И. А. Проблемы установления психического вреда в уголовном процессе // Российский следователь. — 2021. — № 10. — С. 23–27.
12. Егоров В. С. Критерии тяжести психического вреда здоровью: необходимость законодательного закрепления // Медицинское право. — 2023. — № 1. — С. 18–23.
13. Клименко Т. М. Особенности доказывания морального вреда по делам о насильственных преступлениях // Актуальные проблемы российского права. — 2022. — № 4. — С. 112–119.
14. Любавина М. А. «Особая жестокость» как проявление психологического насилия над потерпевшим // Уголовное право. — 2020. — № 3. — С. 56–63.
15. Сапрун А. А. Виктимологический аспект в квалификации преступлений: оценка последствий в виде психологической травмы // Вестник Воронежского института МВД России. — 2021. — № 2. — С. 78–84.
16. Федоров А. В. Психолого-психиатрическая экспертиза в уголовном процессе: оценка вреда психическому здоровью потерпевшего // Судебная экспертиза. — 2019. — № 4. — С. 34–40.
17. Иванов П. К. Уголовно-правовое значение психического вреда: дис.... канд. юрид. наук. — М., 2021. — 189 с.
18. Семенова Л. Д. Психологическая травма потерпевшего и ее учет при назначении наказания: дис.... канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2018. — 215 с.