Введение
Современная цивилизация представляет собой особый тип социального развития, при котором общество вступает в фазу непрерывной модуляции, все динамические процессы ускоряются. В условиях бесконечно преображаемой действительности создаваемая человеком реальность, которая фактически является антропологическим ответом на объективный мир, переживает этап постоянных трансформаций, переходит от измененной или изменяемой к изменяющейся реальности. В этом ключе усложняется социализация, адаптация человека к окружающей его реальности и, в конечном итоге, само определение человека, понимание личности и отношение к ней.
Под современным обществом в данной работе мы будем понимать сложный социально-исторический организм, характеризующийся глобализацией, информатизацией, технологизацией и определяющий облик современного человека.
Глобализация — идея интеграции всего мира для создания унитарного общемирового пространства, коснувшаяся всех сфер культуры и общества на основе демократии, гражданственности, либерализма, мультикультурализма, экологизации, сегодня фактически стала новой формой объективной реальности, которая создает новые условия для понимания человека, высвобождающегося из конкретных пространственно-временных рамок, вступающего на рельсы социально-исторического релятивизма.
Информатизация — трансфер информационных технологий на общество и его структурные элементы, распространение принципов кибернетики в социальной и культурной областях, повышение зависимости человека от информации, которая становится новой субстанциональной единицей, детерминирующей современную культуру. Процесс информатизации оказывает влияние и на понимание человека, осуществляемое в русле кибернетики, как создающего, сохраняющего и управляющего информационными потоками.
Технологизация — проникновение технологического подхода в социокультурные сферы человеческого бытия, в мышление, приращение к специфическому личностному началу технологического элемента, что безусловно отражается и на определении человека, который сам становится результатом технологического развития.
Исходя из перечисленных нами особенностей современного общества, мы можем выделить несколько новых подходов к пониманию человека: глобализационный, информационный и технологический.
Данная статья посвящена исследованию глобализационного подхода к пониманию современного человека.
Глобализационный подход к пониманию человека
Термин глобализация появляется в 1983 г. в сфере экономической теории, постепенно внедряется и обогащается возможностями применения и в 90-е гг. распространяется в различные области знания, в том числе и социально-философское. Определение глобализации осложняется множеством процессов, включаемых в это понятие. Так, Э. Гидденс связывает глобализацию с действиями во всех сферах современного общества, которые создают «глобальное космополитическое общество» [5, с. 35]. Отечественный исследователь глобализационных процессов В. М. Межуев определяет глобализацию как «усиливающуюся взаимозависимость национальных государств и регионов, образующих мировое сообщество, их постепенную интеграцию в единую систему с общими для всех правилами и нормами экономического, политического и культурного поведения» [9]. Для А. С. Панарина глобализация — это «процесс становления единого взаимосвязанного мира, в котором народы не отделены друг от друга привычными протекционистскими барьерами и границами, одновременно и препятствующими их общению, и предохраняющими от их неупорядоченных внешних воздействий» [10, c. 183]. Эти и другие дефиниции показывают, что философская рефлексия глобализации содержит различные векторы осмысления и может рассматриваться с позиции экономики, политики, культуры, этнологии, коммуникации, экологии и др., сохраняя идею единства, взаимозависимости, интеграции общества. Такая разнонаправленность глобализционных элементов позволяет нам говорить о мейнстриме глобализации и ее проникновении во все компоненты социальной структуры: в экономике глобализация представляет собой процесс построения единой общемировой экономической системы, основанной на рыночных отношениях; в политике глобализация ставит задачи демократизации всего мира, формирования международного права; в культуре глобализация проявляется в форме мультикультурализма, толерантности; технологическая глобализация создает информационные сети, охватывающие все население земного шара, включающие его в глобальный коммуникационный процесс; с антропологической точки зрения глобализация заявляет о всеобщей гуманизации, равенстве всех людей и стирании различий между ними.
Роль глобализации в существовании и развитии общества и человека оценивается не однозначно — с одной стороны можно выделить реализм, представленный как глобализм и антиглобализм, а с другой — скептицизм. Рассмотрим особенности этих подходов:
- реализм рассматривает глобализацию как неизменный атрибут постиндустриальной действительности, фазу современного развития общества, основанного на экономическом развитии (И. Валлерстайн, Д. Бхагвати и др.), межкультурном взаимодействии (С. Хантингтон, Ф. Фукуяма, Р. Робинсон, А. Аппадураи, З. Бауман, У. Бек, Э. Гидденс, В.
Межуев и др.), технологиях и информации (М. Кастельс и др.). В книге З. Баумана «глобализация — это неизбежная фатальность нашего мира, необратимый процесс; кроме того, процесс, в равной степени и равным образом затрагивающий каждого человека. Нас всех «глобализуют» — а быть «глобализуемым» означает в общем одно и то же для всех, кто подвергается этому воздействию» [1, c.7]. У. Бек пишет о том, что «глобальность и глобализация не являются ни стратегически раздутым фантомом, <…> ни понятиями, дающими хорошие основания требовать и навязывать всем подчинение новым природным законам мирового рынка» [2, c.223], подчеркивая, тем самым ее фактичность, детерминирующую современную действительность. Реализм, убежденный в реальности глобализационных изменений общества, разделяется на глобализм, позитивно оценивающий эти изменения, и антиглобализм, пессимистично рассматривающий глобализацию. Глобалисты — К. Омаэ, Т. Фридмен, Дж. Бхагвати, Дж. Розенау, Э. Гидденс, Р. Фолк — говорят о снижении роли национального управления в государстве и возвышении глобального саморегулирования мирового сообщества, что требует адаптации государственных и национальных суверенитетов к взаимозависимому сосуществованию. К. Омаэ называет современное национальное государство «ностальгической фикцией», оно экономически не эффективно и вынуждено подчиняться логике мировой экономики [13]. Антиглобализм связывает глобализацию с американской гегемонией, экспансией доллара на весь мир, «вестернизацией», «макдональдизацией» и другими формами порабощения мира ведущими державами (П. Бьюкенен, Дж. Ритцер, С. Жижек, Г. П. Мартин, Н. Хомски, Х. Шуманн, С. Джордж, Н. Кляйн, М. Хардт, А. Негри, П. Херст, А. Панарин, Ф. Юрлов, и др.) Так, в работе А. Панарина «Искушение глобализмом» глобализация характеризуется как новейшая форма нигилизма, ищущая себе алиби в так называемых объективных тенденциях [11, c.5]. П. Бьюкенен в книге «Смерть Запада» называет глобализацию «проектом правящей элиты», архитекторы которого не известны (что не мешает их ненавидеть) [4]. Дж. Ритцер пишет: «”Макдональдс”, не говоря о прочих макдональдизированных системах, породил новое глобальное мышление. Многие люди вполне отдают себе отчет в том, что являются частью разрастающегося макдональдизированного мира, и осознание этого приносит им удовольствие». Здесь глобализация предстает как проект, подготовленный Западом для подчинения мира собственным ценностям и идеалам.
Представители данного направления критически осмысливают происходящие в современном мире процессы, выявляют проблемы и опасности глобальной реальности, исходя из различных аспектов, однако всех их объединяет понимание глобализации как объективных условий формирования и развития человека и социума. Человек в этом ключе представляется не как субъект, изменяющий действительность, а как объект воздействия действительности, изменяемый ею;
- скептицизм рассматривает глобализацию как мифологему, имеющую связь с реальностью, но фактически не привносящую в мировое развитие сколько-нибудь значительных изменений, поскольку все «глобализационные процессы», характеризуемые как современные, можно было наблюдать и раньше. Такого взгляда придерживается, например, Б. Линдси, который в своей книге «Глобализация: повторение пройденного», сопровождаемой обширным эмпирическим материалом, пишет: «Слово «глобализация» вошло в моду совсем недавно, но выражаемая им концепция стара. Дело в том, что глобализация, хоть и под другими именами, уже столетие назад была в полном разгаре. И ее достижения были замечательными даже по нынешним меркам» [8, с. 104]. В рамках этого подхода глобализация понимается в экономическом контексте, как налаживание международных торговых связей, создание свободного рынка и транснациональных корпораций; глобализация не является феноменом современности, а имеет исторические корни.
Несмотря на разные векторы, оценивающие глобализацию как сугубо современный или исторически модифицируемый процесс, безусловным остается факт влияния глобализации на современное общество и человека. Каковы же трансформации в понимании человека в современной культуре≤ Рассмотрим влияние глобализации на современного человека через гендерную составляющую.
Гендер и глобализация
В условиях современности гендер претерпевает многосторонние изменения, обусловленные различными факторами, в том числе и глобализацией, которая укрупняет понимание гендера и его роли в жизни человека, объединяя культурно-социальную, психологическую и физиологическую составляющие. Глобализируются современные формы гендерных взаимоотношений, становясь интернациональными, компьютеризированными, гибкими, демократичными.
Одной из таких форм является «гендерный либерализм», предполагающий многозначный, гибкий подход, с одной стороны, в понимании самого гендера, пола и сексуальности, а с другой — в выборе партнера, который может не только различаться по полу, но и вообще не зависеть от него (например, транссексуалы или бисексуалы, не отдающие предпочтения в отношениях какому-либо определенному полу). Кроме того, «гендерный либерализм» проявляет себя в изменчивости ценностного отношения к полу, который, наряду с традиционным пониманием, где пол является главным критерием в выборе партнера, воспринимается как причина ограниченности человеческой сущности. В результате такого восприятия гендера стирается грань, разделяющая мужчину и женщину, размываются традиционные стереотипы поведения, манеры одеваться, образа жизни, креативности полов, происходит становление гендера не как природной принадлежности индивида к определенному полу, со всеми сопутствующими психологическими характеристиками, но как свойства личности, формируемого ей самой в течение жизни и современный человек имеет возможность изменения природного пола в зависимости от собственных желаний, убеждений.
Следствием «гендерного либерализма» является легитимация в современном обществе однополых отношений, браков, на фоне которой формируются «лесбигей»-движения со своей субкультурой и этикой, позиционирующие себя как новое прогрессивное общество, раздвигающее рамки традиционности и догматизма, привлекая тем самым в свои ряды большое количество молодежи.
Другим фактором, характеризующим глобализационную трансформацию гендера, является сетевое общение, в первую очередь связанное с сетью Интернет, многообразие и доступность информации в которой увлекает пользователя, заставляя все больше времени проводить в сети, вовлекая его в новую предпочтительную реальность, в которую допускается лишь желаемое и изгоняется все другое. Боязнь противоположного пола, неуверенность в себе, психологический дискомфорт сами собой уходят на задний план в виртуальной реальности, где «Я» выстраивается не в зависимости от возможностей личности, а детерминируется лишь желаниями и фантазией.
В Интернете в широком доступе находятся сайты, блоги, страницы, чаты, связанные с сексуальной тематикой. По данным И. С. Кона, примерно 30 % всех пользователей глобальной сети (что составляет более 300 млн. человек) используют ее в сексуальных целях [7, с. 182]. Виртуальный секс — особая глобализированная форма контакта в сети, связанная с визуально-информативным воздействием на пользователя, результатом которого становится сексуальное удовлетворение. Особенностью таких отношений является отсутствие телесного общения, обязательств, безграничность фантазий и т. д. «Виртуальные отношения» освобождают от комплексов стыда, страхов, неуверенности в себе, условностей, преодолевают социальные, моральные, половые ограничения, давая возможность быть тем, кем хочется быть, полностью реализуясь в искусственном образе.
Отсутствие телесного, вербального, физического контакта дает возможность сознательного контроля информации об индивиде, предоставляемой собеседнику. В этом смысле виртуальные отношения являются эмерджентными, не зависящими от истинной сущности личностей партнеров. Еще одной характерной чертой виртуальных контактов становится идеализация собственного образа, представляемого в Сети. Эту идеализацию нельзя однозначно определить как ложь, однако она затрудняет процесс адекватного понимания партнера, что лишает взаимоотношения жизнеспособности в реальном мире. Исследователи бытия человека в мире цифровых технологий К. Керделлан и Г. Грезийон так говорят о виртуальных взаимоотношениях: «…люди считают, что продвинулись дальше и постигли истинную суть их собеседника. Но это лишь иллюзия. Все, что люди пишут о себе он-лайн, отражает их собственное мнение о них самих. <…> Они руководствуются логикой желанности, которая заставляет их идеализировать себя. Речь идет не о сознательном вранье. Это свободное толкование реальности…» [6, с. 104]. Соответственно, подобные отношения можно определить как иллюзию, фантазм, возникающий в совокупности непреодолимого желания духовных отношений и воображаемого партнера, который пишет своему собеседнику то, что ему хочется прочесть. Проблему одиночества любовь в Сети также не способна решить, поскольку она создает лишь воображаемое присутствие и иллюзию близости, рассеивающуюся в реальном времени (проблемы несовпадения реального и виртуального в любви ярко иллюстрирует ставший бестселлером 2008 года роман Я. Вишневского «Одиночество в сети»).
Влияние глоаблизации на гендерные отношения можно отметить и в теории андрогинности — объединении мужского и женского в одно целое, стирании психологических гендерных отличий, сохраняющихся лишь в рамках физиологии.
Концепция социальной андрогинности была предложена С. Бем [3] в 70-е годы ХХ в. в качестве решения проблемы психического здоровья человечества, ведущего открытую половую конфронтацию и вызвала огромный интерес и сочувствие в обществе. Стали активно развиваться концепции социально-культурной детерминации поло-ролевого поведения, считающие, что черты характера у человека обусловлены не его биологической принадлежностью к определенному полу, а особенностями его социализации. Общество предпринимает попытку преодоления феминно-маскулинной демаркации.
Другой теорией, характеризующей влияние глобализации на гендер, отметим теорию Дж. Батлер, которая заимствует у Дж. Остина термин «перформативность», применяя его в отношении гендера. Перформативность гендера отрицает андрогинность как обусловленность формирования гендерной позиции исключительно социокультурными факторами, исключая физиологический детерминизм. Дж. Батлер предлагает процессуальность гендерного самоопределения, гендер — есть результат многократных перформативных действий, обусловленных культурным контекстом, она находится на рубеже половой и культурной предопределенности и произвольности: «Парадоксальным образом переосмысление идентичности как следствия, то есть как произведенного или порожденного открывает возможности «действий», которые незаметно перекрываются, если типы идентичности рассматриваются как предзаданные и неизменные. Если идентичность понимается как следствие, то это означает, что она не является ни фатально предопределенной, ни совершенно искусственной и произвольной» [12, с. 147]. Здесь мы видим глобальный подход к определению самого гендера, которое учитывает большинство факторов и привносит гибкость в понимание гендера и пола.
Мы рассмотрели влияние глобализационного подхода на гендерную составляющую человека и выявили новые формы понимания гендера — андрогинную и перформативную, измененные формы гендерных взаимоотношений — либеральную и виртуальную. Это свидетельствует о включенности глобализации в жизнь человека, ее влиянии (прямом или косвенном) на гендерную идентификацию личности и взаимоотношения людей в обществе.
Литература:
1. Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества / Пер. с англ. — М.: Издательство «Весь Мир», 2004.— 188 с.
2. Бек У. Что такое глобализация≤ Ошибки глобализма, ответы на глобализацию. М.. 2001.
3. Бем. С. Линзы гендера: Трансформация взглядов на проблему неравенства полов. Пер. с англ. — М.: РОССПЭН, 2004. — 336 с.
4. Бьюкенен П.Дж. Смерть Запада М., 2003. — 444 с.
5. Гидденс Э. Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. М., 2004., с. 35
6. Керделлан К., Грезийон Г. Дети процессора: Как интернет и видеоигры формируют завтрашних взрослых / пер. с фр. А. Лущанова. Екатеринбург, 2006. С. 104.
7. Кон И. С. Сексология. М., 2004. — с. 182
8. Линдси Б. Глобализация: повторение пройденного. Неопределенное будущее глобального капитализма / Линдси Бринк. Пер. с англ. — М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. С. 104
9. Межуев В. М. Проблема современности в контексте модернизации и глобализации // Полития. № 3. 2000. С. 102–115.
10. Панарин, А. С. Глобализация // Глобалистика: Энциклопедия / Гл. ред. И. И. Мазур, А. Н. Чумаков; Центр научных и прикладных программ «ДИАЛОГ». — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2003.
11. Панарин А. С. Искушение глобализмом М., 2003.
12. Butler Judith. Gender Trouble: Feminism and the Subversion of Identity. N.Y., L.: Routledge, 1990, р. 147
13. Ohmae K. The end of the nation state: The rise of regional economies. -L.: Harper Collins, 1995. — X, 214 p.
