В статье автор исследует вопрос правосубъектности ещё нерождённого ребёнка.
Ключевые слова: ребёнок, гражданские права, правосубектность.
До сих пор волнующим вопросом для современной правовой системы является определение защита прав и свобод ребенка. Дети — одна из важнейших ценностей общества и государства. Детьми признаются лица, не достигшие возраста 18 лет, то есть несовершеннолетние. Они обладают специальным статусом, который заключается в разумном ограничении их прав и возложении ответственности за благополучие и здоровье ребенка на их родителей.
Настоящее технологическое развитие общества позволяет сделать современное деторождение наиболее безопасным и контролируемым. В том числе человек сам может контролировать процесс зачатия и беременности благодаря развитию медицины. В связи с чем человек более не так сильно подчиняется внешним обстоятельствам- он планирует свою жизнь и жизнь своей семьи. А значит имеет важное значение и жизнь ребенка, зачатого, хотя еще неродившегося.
Правосубъектность — важная юридическая категория, отражающая правоспособность, дееспособность и деликтоспособность человека. Существующие возможные ограничения в правосубъектности отдельных категорий граждан (детей, признанных недееспособными по решению суда) прямо закреплены в законе. Так, ст. 26 ГК РФ регулирует вопрос дееспособности несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет. А ст. 49 ГК РФ закрепляет положения, регулирующие правоспособность юридического лица [1].
Для физических лиц правоспособность, как один из элементов правосубъектности, начинается с рождения, а дееспособность полностью приобретается по достижению ребёнком совершеннолетия. Это значит, что нерожденный ребёнок по положениям российского гражданского законодательства не обладает важнейшими критериями правосубъектности. Но современная судебная практика изменило восприятие существующих положений.
Многие современные страны закрепили в законодательстве положение об обязательной правовой защите ребенка ещё до его рождения, в связи с чем в настоящее время российская наука говорят о разумности закрепления подобных положений и в нашем национальном законодательстве. Однако, как определить, что права ребенка нарушены и с какого момента они могут появиться у нерожденного ребенка?
Временные границы возникновения правосубъектности у нерожденного ребенка является одним из важнейших аспектов в дискуссиях о возможности правовой защиты нерожденного ребенка. Так, по мнению Соловьева [3], начало жизни знаменуется жизнеспособностью плода, возможностью его существования внеутробно, включая понимания о необходимости медицинского вмешательства в процесс поддержания его жизни.
Н. Н. Федосеева и Е. А. Фролова считают возможным говорить о появлении у нерожденного ребенка правосубъектности с окончанием срока внутриутробного развития, то есть срок 12 недель после начала беременности, до которого в Российской Федерации запрещено матери делать аборт [4].
Г. Ф. Шершеневич выражал иную точку зрения: «Если ребенок родился живым, то он тем самым приобрел правоспособность, хотя бы после того вскоре умер…Наше законодательство не требует, подобно французскому, чтобы ребенок родился не только живым (vivant), но и способным к жизни (viable)» [5]. Поэтому вопрос о выделении жизнеспособности как главного критерия определения наличия правосубъектности у нерожденного ребенка остается открытым.
Однако, изучая вопрос об определении временных границ правоспособности, Г. Б. Романовский считает, что определение правоспособности не стоит путать с правом на жизнь, которой к тому же такой ребенок не может реализовать самостоятельно [2]. Мы рассматриваем в первую очередь лишь предполагаемую возможность приобретения определенных прав в будущем, защиту его потенциальных интересов.
Таким образом, в совокупности большинство ученых сходятся во мнении, что нерожденный ребенок приобретает правосубъектность тогда, когда срок, медицинские показания уже с большей уверенности доказывают успешное рождение ребенка в будущем, его жизнеспособность, выживаемость. Тем не менее, в определении правоспособности мы не можем говорить о том праве на уважение его жизни, которое есть у уже родившегося ребенка.
После всего вышеописанного, необходимо определить объем правосубъектности нерожденного ребенка. Судебная практика знает уже множество случаев, связанных с правовой защитой интересов нерожденных детей. Рассмотрим некоторые из них.
В первую очередь, наличие правосубъектности у ребенка играет значительную роль в случаях защиты наследственных прав. В России согласно Гражданскому кодексу РФ, «при наличии зачатого, но еще не родившегося наследника, раздел наследства может быть осуществлен … после рождения такого наследника» [1]. В этом положении мы можем огрниченную правоспособность нерожденного ребенка в части наследования.
Часто при многоплодной беременности операции проводятся в интересах одного из плодов, что неминуемо ведет к гибели второго плода. Заведомое причинение вреда одному плоду в интересах другого при наличии у плода равноценных с человеком прав создаст серьезную юридическую проблему при проведении подобных вмешательств и может послужить причиной исчезновения данной области медицины.
Мы можем предположить, что признание в ближайшем будущем за плодом прав человека станет основой защиты интересов плода и ответственности за нее не только медработников, но и беременных женщин. Это значит, что халатное отношение к своему здоровью женщины во время беременности (неявка на плановый прием, несоблюдение рекомендаций врача, и т. д.) будет являться основанием для привлечения ее к административной или уголовной ответственности. Тем не менее, подобное положение является до сих пор спорным, так как в настоящий момент мы не можем говорить о полноценном праве еще нерожденного ребенка на жизнь, а ответственность за его успешное рождение невозможно возложить на медицинских работников и беременную женщину в полном размере в том смысле, что из-за особенностей его «природы» на этот процесс влияет много внешних факторов (возможность госпитализировать беременную заранее, здоровье роженицы, возможность своевременно оказать медицинскую помощь и др.).
Литература:
- Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 08.08.2024, с изм. от 31.10.2024) // Собрание законодательства РФ. 1994 г. № 32. Ст. 3301.
- Романовский Г. Б. Конституционная правосубъектность граждан в условиях геномной медицины // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2017. Вып. 37. C. 260–271.
- Соловьев, Е. Г. Репродуктивные права как элементы конституционных прав и свобод человека и гражданина: автореф. дис. … канд. юрид. наук / Соловьев Е. Г. — Владикавказ, 2010. — 22 с.
- Федосеева, Н. Н. Проблема определения правового статуса эмбриона в международном и российском праве / Н. Н. Федосеева, Е. А. Фролова // Медицинское право. — 2008. — № 1. — С. 36–40.
- Шершеневич, Г. Ф. Наука гражданского права в России / [соч.] Г. Ф. Шершеневича. — Казань: Тип. имп. ун-та, 1893. — [2], 243, [1] с. — Напеч. также в: Ученые записки Казан. ун-та, 1892, кн. 5, 6; 1893, кн. 1, 2. — Алф. указ.: с. 244.
