В статье рассматриваются юридические и политические проблемы применения референдума в качестве инструмента национального самоопределения.
Ключевые слова: референдум, голосование, сецессия, сепаратизм, право народов на самоопределение.
XX век в истории ознаменовался многочисленными проявлениями межнациональных конфликтов, сепаратизма и национально-освободительной борьбы. Одним из результатов данных процессов стало закрепление в международном праве принципа самоопределения народов, предполагающего право народов на свободный и самостоятельный выбор своего политического статуса, на осуществление своего экономического и культурного развития [1].
Право на самоопределение народов принадлежит не конкретным людям, а всему народу в целом. По этой причине полноценная реализация самоопределения возможна лишь демократическим путём с учётом мнения всех представителей народа. Одним из наиболее распространённых способов прямого демократического волеизъявления народа на протяжении десятилетий выступает общенародное голосование — референдум. Исходя из форм осуществления права на самоопределение, указанных в Декларации о принципах международного права, можно выделить 3 вида референдумов по вопросам самоопределения:
- Референдумы по вопросам создания суверенного и независимого государства (Референдум о независимости Косова 26–30 сентября 1991 г., Референдум о независимости Каталонии 1 октября 2017 г.);
- Референдумы по вопросам свободного присоединения к независимому государству или объединения с ним (Референдум о статусе Крыма 16 марта 2014 г., Референдум о независимости Приднестровья и присоединении к России 17 сентября 2006 г.);
- Референдумы по вопросам установления любого другого политического статуса, свободно определенного народом (Всероссийский референдум 25 апреля 1993 г., Референдум в Греции по финансовой политике 5 июля 2015 г.).
В Российской Федерации право на референдум как непосредственное выражение власти народа закреплено в статье 3 Конституции. Хотя Конституция Российской Федерации признаёт право народов на самоопределение, она же гарантирует и защищает территориальную целостность страны [2]. Согласно статье 6 Федерального конституционного закона «О референдуме Российской Федерации», на референдум не могут выносится вопросы «об изменении статуса субъекта (субъектов) Российской Федерации, закрепленного Конституцией Российской Федерации» [3]. Таким образом, возможности реализации национального самоопределения в рамках российского законодательства серьезно ограничены. Впрочем, данные ограничения соответствую международному праву, говорящему о приоритете принципа территориальной целостности, за исключением случаев, когда государство не обеспечивает равноправие народов, проживающих на его территории.
С правовой точки зрения статус референдума как инструмента самоопределения народов остаётся неопределённым. В международном праве нет ни указаний на необходимость референдума, ни определённого регламента его проведения. Так как проведение референдума не является обязательным условием реализации права народов на самоопределение, он становится элементом «хорошего тона» в политике, показателем легитимности решения, принятого властью. При этом мировая практика знает примеры как самоопределения без референдума, так и референдумов без последующего самоопределения.
Стоит признать, что референдум является на данный момент почти единственным способом прямого волеизъявления всего народа. Тем не менее, результаты референдумов по вопросам национального самоопределения часто становятся предметом споров и взаимных обвинений. С политической точки зрения референдум имеет ряд недостатков, препятствующих объективному отражению воли народа.
Во-первых, явка и результаты референдума во многом зависят от его формулировки, составление которой является прерогативой организаторов референдума. Зачастую формулировка референдума предоставляет избирателям своеобразную «ложную дихотомию», делая голосование безальтернативным. Например, Всеукраинский референдум 1 декабря 1991 г. предлагал формулировку «Подтверждаете ли Вы Акт провозглашения независимости Украины?» и лишь два ответа: «ДА, ПОДТВЕРЖДАЮ» «НЕТ, НЕ ПОДТВЕРЖДАЮ». Так гражданам предлагалось подтвердить уже принятый 24 августа 1991 г. акт о независимости [4, с. 239–241]. В качестве альтернативы избирателям предлагался отрицательный вариант голосования, фактически означавший «ничто». Во многом формулировкой объясняются разгромные результаты голосования (90,32 % «За» при явке 84,18 %), вступающие в противоречие с Всесоюзным референдумом о сохранении СССР от 17 марта 1991 г., на котором 70,2 % проголосовавших высказались за сохранение и обновление Советского Союза [5].
Во-вторых, проведение исключительно «прозрачного» референдума без вмешательства заинтересованных сторон представляется нетривиальной задачей. Так или иначе, те политические силы, что выступают организаторами референдума, заинтересованы в вполне конкретных результатах. Заинтересованная сторона, обладающая административным ресурсом, может применять определённые методы от информационных акций до «вброса бюллетеней» и фальсификации результатов. Как пример, референдум по вопросу о независимости Шотландии 18 сентября 2014 г., на котором 55,3 % проголосовавших выступили против отделения. Вполне очевидно, что в интересах властей Соединённого Королевства было не допустить отделение Шотландии. Сторонники независимой Шотландии, ссылаясь на видеозаписи с избирательных участков, обвинили правительство Великобритании в обмане избирателей и фальсификации результатов референдума [6]. Впрочем, даже исключительно честное и открытое проведение референдума не гарантирует отсутствия обвинений в фальсификациях, ставящих под сомнение легитимность принятого решения.
В-третьих, по причине отсутствия в законодательстве большинства государств мира права на референдум об отделении, его проведении становится возможным лишь в рамках реализации права сильного. Только в том случае, если политическая сила, стремящаяся к отделению, имеет ресурсы и волю для проведения референдума — он состоится. В свою очередь отсутствие легальных способов народного самоопределения способствует эскалации межнационального конфликта и переводит вопросы о самоопределении в плоскость вооруженной борьбы.
Как итог, референдум зачастую выступает не столько способом непосредственного самоопределения народа, сколько инструментом легитимации решений тех или иных политических сил. Способом преодоления этой проблемы мог бы стать международный контроль над проведением референдумов. Однако и международное сообщество не может являться независимым арбитром в вопросах самоопределения народов, особенно сегодня, в момент эскалации конфликта между крупнейшими державами мира.
Литература:
1. Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций — Декларации — Декларации, конвенции, соглашения и другие правовые материалы / [Электронный ресурс]. — URL: https://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/intlaw_principles.shtml (дата обращения: 22.04.2024).
2. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993 с изменениями, одобренными в ходе общероссийского голосования 01.07.2020) / КонсультантПлюс / [Электронный ресурс]. — URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_28399/ (дата обращения: 23.04.2024).
3. О референдуме Российской Федерации: Федеральный конституционный закон от 28 июня 2004 г. N 5-ФКЗ // constitution.garant.ru. — URL: https://constitution.garant.ru/act/base/12135919/ (дата обращения: 23.04.2024).
4. Хриенко Т. В. Всеукраинские референдумы: основные итоги и их последствия // Власть. — 2020. — № 1. — URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vseukrainskie-referendumy-osnovnye-itogi-i-ih-posledstviya (дата обращения: 23.04.2024).
5. Референдум СССР 1991 года — результаты референдума о сохранении СССР / [Электронный ресурс]. — URL: https://tass.ru/spec/ussr-referendum (дата обращения: 22.04.2024).
6. СМИ: тысячи шотландцев требуют пересмотреть результаты референдума / [Электронный ресурс]. — URL: https://ria.ru/20140922/1025185397.html (дата обращения: 22.04.2024).
