Наука социология права сравнительно молодая отрасль знаний, потому что была признана только в 1962 году на V Международном социологическом конгрессе. Но учение о социальных факторах возникновения права, его социальной обусловленности, тесных связях права с общественной реальностью разрабатывались во многих трудах русских учёных в отрасли права и социологии.
Данная научная статья возлагает на себя задачи показать зарождение и развитие социологически-правовых теорий, начиная с истоков зарождения науки социологии права в рууской научной мысли, то есть с конца XIX до начала XX века.
Первую попытку отойти от положений формально-догматической юриспруденции и формалистического понимания права сделал выдающийся ученый в области теории государства и права в России Николай Михайлович Коркунов. Основные труды ученого: «Лекции по общей теории права», «Русское государственное право», «Указ и закон». Н. М. Коркунов считал, что правовая наука должна обратиться к изучению права в его жизни, в его движении. Он стремился показать формально-догматическую юриспруденцию не только как один из существующих направлений теории права, но и как определенную историческую стадию, обусловленную рядом обстоятельств. Выступал против отождествления права с законом. Н. М. Коркунов видел назначение права в разграничении интересов, которые сталкиваются между собой: «Право охраняет не какой-то интерес, а только отдельно взятый интерес от другого интереса. Оно разграничивает, оберегает и в этом смысле обеспечивает нужный порядок общественных отношений» [1, c. 277]. В отличии от морали, право, считает он, не дает мерила для оценки интересов в свете добра и зла. Оно лишь определяет рамки осуществления интересов, устанавливает определенные права и обязанности субъектов отношений. Н. М. Коркунов отрицает представление юридического позитивизма о том, что правоотношения — это простая производная, автоматическое порождение юридической нормы, выданной законодателем. Наоборот, подчеркивает он, генетически, в исторической последовательности правоотношения предшествуют норме. Историческое развитие всегда начинается с частного, а не с общего, поэтому, считает Н. М. Коркунов, сначала создаются отдельные субъективные права, а уже потом — общие нормы. В древности суд для каждого случая создавал новое право, а затем, обобщая эти единичные решения, пришли к общим правилам, которые часто имели казуистический характер. Лишь когда юридические нормы сложились, они обусловили собой субъективные права, так что определение каждого отдельного субъективного права может быть подведено под силлогизм: юридическая норма — фактическое отношение, в котором выражено столкновение регулируемых нормой интересов — определение соответствующих прав и обязанностей.
Истоки права Коркунов связывает не с государством или политической системой, а с «гражданским обществом». Государственную власть считал силой, основанной на осознании людьми своей зависимости от государства, а последнюю общественным союзом, наделенным самостоятельной силой принуждения, которая возникает и функционирует как средство воплощения права в жизнь. Поскольку носителями государственной власти становятся не только органы, но и гражданское общество, оно получает возможность ограничения государства, а право предстает не как «право государства», а «право общества» [2, c. 18].
Нужно отметить, что именно Н. М. Коркунов своим психологическим подходом к праву и государства существенно повлиял на Л. И. Петражицкого и других исследователей, ведь он говорил, что основа права — в индивидуальном сознании, где различается субъективный и одновременно социально- психологический аспект. А концепция психологического единения как источника и базиса права и государственной власти опережала концепцию коллективного сознания Э. Дюркгейма. Итак, в трудах М. М. Коркунова были предложены принципиально новые подходы в анализе государства и права, которые были социологическими по своим методологическим основам, хотя проблема возможности выделения специализированной дисциплины (социологии права) им не ставилась.
Значительное место в становлении и развитии социологического правоведения занимает Максим Максимович Ковалевский, выдающийся историк, социолог, правовед, этнограф и деятель либерального движения. Ученый был членом Международного социологического общества, одним из президентов Международного института социологии, издавал известный журнал «Вестник Европы». М. М. Ковалевский рассматривает проблемы использования социологического подхода в связи с рассмотрением генетических и историко-сравнительных аспектов права и государства. Он не сводит право к государству, считая его относительно самостоятельным образованием, имея плюралистический характер, поскольку оно определяется не только волей государства, но и создается как продукт взаимодействия социальных общностей. Государство не создает права, а признает его как факт социальной жизни. Ковалевский отмечает ограниченность тогдашней юридической науки, которая потеряла сознание той связи, в котором право сочетается с ростом культуры и гражданства.
Особенностью его теории является то, что, в отличие от юридического позитивизма и некоторых социологических концепций второй половины XIX в., он рассматривал право как стоящее вне и над государством, явление, которое непосредственно вытекает из факта общественной солидарности, примирений среды и поэтому обязательное (с точки зрения естественной необходимости) для самого государства. Закон правомерен только в том случае, если он соответствует социальной солидарности. Объективность юридических норм состоит в том, что они в концепции М. М. Ковалевского независимые от произвола не только отдельного индивида, но и от государства. Он абсолютизировал положение об относительной самостоятельности права, связывая его не с государством, а непосредственно с организованной силой общества, организованной силой союзов, другими словами, не только государством, но и с различными институтами, которые имели возможность применить принуждение для воплощения в жизнь своих норм [3, c. 105]. Это некоторым образом обосновывает появление права раньше государства.
М. М. Ковалевский выдвинул свою теорию прогресса, под которым понимал непрерывный и самовольный процесс развития социальных ценностей, создаваемых человеком. Данную теорию ученый строил, исходя из признания объективной закономерности развития природы и общества. «Законы — это постоянные отношения, вытекающие из самой природы вещей» [4, c. 18], — писал автор.
М. М. Ковалевский был правоведом, государственным деятелем, социологом и историком одновременно. Он шел к пониманию природы государства и ее деятельности через выявление и учет ее исторических корней. «Невозможно обойтись без материального понимания действующего закона, глупо ограничиться при его изучении лишь формальным анализом предписаний о правах, компетенции, обязанности, ответственности» [5, c. 57] — писал учёный. Социологический подход к праву в трудах М. М. Ковалевского — это значительный шаг в развитии юриспруденции; ученый ставил новые проблемы, отражал новые условия и процессы, свойственные современному этапу общества. Генетическая социология права Ковалевского создавала исторический фундамент для общетеоретических выводов современной социологии права.
Выдающимся теоретиком в области права был Сергей Андреевич Муромцев, именно он задолго до Эрлиха еще в 1884 году в работе «Что такое догма права» выдвинул идею о том, что правовая наука составляет часть общей социальной науки, в частности ученый утверждал, что законы правоведения, как и законы социологии, являются законами статики и динамики. С. Муромцев один из первых сформулировал два характерных для социологического направления принципы, на основании которых он доказывал ненаучность догматического подхода к праву, поскольку изучение права с самого себя не может привести к открытию законов, обусловленных его возникновением и развитием.
Пытаясь разрушить нормативный подход к пониманию права, ученый утверждал, что под правом вместо совокупности юридических норм понимается совокупность юридических отношений. Определяя вторичность юридических норм относительно фактических общественных отношений, С. А. Муромцев обосновывает необходимость судебного правотворчества при условии ускорения общественных изменений, отставание и инфляционность законодательства. Он также выдвинул требование о свободном судебном правотворчестве относительно установленных норм права. Суд должен выполнять, по его мнению, функцию постоянного и постепенного проведения в жизнь справедливости по мере возникновения несоответствия закону и жизни [6, c. 105].
В своем основном труде «Определение и основное разделение права» учёный пытается не только объяснить социальную природу права, установить социальные законы его развития, но и формирует такой важный методологический принцип учения о праве как социальное явление: «Главная особенность определений, которые должны быть представлены в первом разделе этой работы, — объясняет С. А. Муромцев, — состоит в том, чтобы вместо совокупности юридических норм под правом понимать совокупность юридических отношений (правовой порядок). Нормы же понимаются как некий атрибут порядка» [7, c. 47].
Также необходимо обратить внимание на концепцию Николая Андреевича Гредескула. В правовой науке, по его мнению, существуют три направления, а именно: догматический, исторический и социологический, которые постоянно ведут борьбу за приоритет. Важнейшим из этих трех направлений Н. А. Гредескул считал социологический. И не только потому, что в нем сконцентрированы основные задачи правоведения, но и потому, что их решения должно благотворно повлиять как на догматику, так и на историю права. Только социолого-юридический подход дает возможность научно овладевать явления права, разумно создавать именно право. Только с его помощью реально решить важнейшую практическую задачу — определить, каким же должно быть право [8, c. 28].
Но наиболее заметный след для социологии права оставил русский по происхождению, теоретик французской школы социологии права, непревзойденный философ Георгий Давыдович Гурвич. Именно ему принадлежат такие работы по социологии права, как «Руссо и декларация прав», «Правда воли монаршей» Феофана Прокоповича и ее западноевропейские источники». Именно он дал следующее определение социологии права, в дальнейшем развитии правовой науки его многократно перефразировали, и оно все равно не покидало своего истинного содержания. Он писал, что социология права — это часть социологии человеческого духа, которая изучает целостную социальную действенность права, начиная с ее чутко воспринятых и виденных проявлениях в образцах коллективного поведения (организации, обычная практика и традиции или поведенческие новеллы) и на материальном уровне (территориальная структура и демографическая плотность правовых институтов). Социология права объясняет данные образцы поведения и материальные выражения права через их внутреннее значение, которые в свою очередь, одновременно вдохновляя эти образцы и проникая в них, частично трансформируются ними. В своем развитии она переходит от определенных юридических символических паттернов, различных юридических институтов за автором (как: организованное право, процедуры и санкции), к собственным юридическим символам (как гибкие правила и спонтанное право). От последних она переходит к изучению правовых ценностей и идей, выражающих вышеназванные паттерны, и напоследок, — к изучению коллективных образований и институтов, стремящихся к данным ценностям и устанавливающим данные идеи, которые проявляются в спонтанных «нормативных актах» — источниках действенности, а точнее — в позитивности всего права [9, c. 688]. В представленном определении оказывается аксиологическое содержание предмета социологии права, упор делается на исследование правовых ценностей, идей права, которые оно должно привносить в общество, ведь право призвано служить обществу, а не противостоять ему. Согласно концепции «социального права» Ж. Гурвича, право является фактором интеграции и институционализации в общественных отношениях. При этом под правом понималось право, созданное различными общественными образованиями. Его реальность, убежден Ж. Гурвич, выражается в непосредственном юридическом опыте и нормативных фактах. Он дает такое определение социологии права: «Это та часть социологии человеческой духовности, которая изучает целостную социальную реальность права, начиная с его видимых внешних проявлений в эффективности коллективного поведении (что кристаллизуется в организациях, практике, традициях), в материальных основаниях (структура юридических институтов)". Ж. Гурвич поделил социологию права на две сферы. Первая — систематическая социология права, изучающая функциональные связи между общественной реальностью и сферами права. Это микросоциология права. Вторая — генетическая социология, которая рассматривает скрытые в типах правовых систем основные социальные тенденции и факторы, определяющие действие правовых норм [9, c. 233].
Ученый подчеркивал, что социология права описывает положительное содержание каждого из источников бесконечного многообразия юридического опыта в той мере, в которой они находят отражение в чувственно воспринятых фактах реального поведения и социальных институтов. Она связывает подобные виды поведения и институты снаружи с другими социальными явлениями, интегрируя их в ту же систему, в единое целое общественной жизни. Наконец социология права исследует причины их происхождения, развития и упадка. Конструктивным объектом социологии права является чувственно восприняты выражения правовой реальности в ее многообразии. Также Жорж Гурвич выделил следующие проблемы социологии права: 1) проблемы систематической социологии права: изучение проявлений права как функции форм социальности и уровней социальной реальности. Указанные проблемы можно решить только с помощью того, что Гурвич предлагает называть микросоциология права; 2) проблемы дифференциации социологии права: изучение проявлений права как функций реальных социальных коллективов и решение этих проблем осуществляется в рамках юридической типологии отдельных и комплексных обществ; 3) проблемы генетической социологии права, анализируются с помощью динамической микросоциологии права: изучение закономерностей как тенденций и факторов изменения, развития или упадка права в рамках определенного типа общества. Гурвич не признает государство источником права, используя определение права, которое является достаточно широким, по содержанию приближаясь к социальным нормам в целом. Он разделяет «право общества» и «право государства», что позволяет создавать ограничения государства обществом. Первичными материальными источниками «общественного права» он считал нормативные факты, т. е. сообщества, создают себя, порождая право, которое является основой их существования (как социального института).Социология права, как отмечает Ж. Гурвич, не может иметь целью определения сущности права или обработки системы юридических категорий или принципов, ценностей, т. е. замещение теории права [10, c. 647–648]. И это, по нашему мнению, очень правильное замечание.
Юрист русского происхождения Питирим Александрович Сорокин, кстати, тоже сторонник интитуционализму, как и Жорж Гурвич, основные свои труды написавший в Америке, рассматривал право как основу, душу каждой организованной группы. Оно трактовалось им как общеобязательные правила поведения, в которых свобода одного человека согласуется со свободой других лиц с целью разграничения и защиты интересов человека. Генезис нормы права автор усматривал в сознании человека, переживаниях индивидумом определенных правовых ситуаций. Такие ситуации возникают каждый раз, когда один участник отношений признает себя правомочным в отношении другого, а тот выполняет роль обязанной стороны, т. е. они находятся в атрибутивно-императивной связи. Таким образом, П. Сорокин, по сути, пытается превратить право в основу общества, его многочисленных коллективных образований (союзов), а само право снижает до уровня правовых установок или психологических переживаний субъектами правовых ситуаций.
Сорокин активно пропагандировал идею о социологии права как интегративную область, призванную объединить все гуманитарное знание в целую науку. Само видение социального прогресса П. Сорокин видел через сочетание социологии права и социологии морали с нарастающим приоритетом последней. Питирим Сорокин, будучи сторонником институциональной социологии с ее отрицанием лидирующей роли норм права, установленных государством, надеялся на способность коллективных организаций не только создавать нормы права, но и обеспечивать их реальное действие [11, c. 28, 29]. Некоторые исследователи считают именно такую позицию наиболее близкой к концептуальной основе социологии права.
Изучение выше представленных социологических теорий важно не только для исследования зарождения и становления русской социологии права и подтверждения ее самостоятельного статуса как науки, а вообще необходимо для всестороннего рассмотрения права через призму социальных связей, чтобы показать, какую регулирующую роль оно выполняет в обществе, какой это разноплановый и ценный для жизни каждой страны аспект общества.
Литература:
Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. 7-е узд. — СПб., 1907. — 623 c.
Бурдяк В. І. Становлення і розвиток соціологічних концепцій права: Навчальний посібник. — Чернівці: Рута, 2001. — 84 с.
Ковалевский М. М. Общее учение о государстве. — СПб., 1909. — 214 c.
Ковалевский М. М. Очерк происхождения и развития семи и собственности / М. М. ЕКовалевский. — М., 1939. — 186 с.
Ковалевский М. М. Сочинения: В 2 Т.: соціологія / М. М. Ковалевский. — М.: Госполитиздат, 1997. — Т. 1. — 187 с.
Варчук В. В. Социология права — отрасль социологии. / Социологические исследования, 1996, № 11 — С.102–109.
Муромцев С. А. Определение и основное разделение права. М., 1879. — 250 c.
С. В. Савчук Передумови виникнення та формування юридичної соціології // Науковий вісник Чернівецького університету. 2003. Випуск 187. Правознавство, С. 26–31.
Жоль К. К. Философия и социология права: Учебное пособие. — К.: Юринком Интер 2000. — 480 с. (Б-ка Snudiorum). — Библиогр.: с. 444–479.
Гурвич Г. Д. Философия и социология права: Избранные сочинения / пер. М. В. Антонова, Л. В. Ворониной. — СПб.: Издательский Дом С.-Перерб. гос. ун-та, Издательство юридического факультета С.-Петерб. гос. ун-та, 2004. — 848 с.
Мадіссон В. В. Деякі питання соціології приватного права. Монографія. — К.: НДІ приватного права і підприємництва, 2003. — 124с.