В статье анализируются различные подходы к пониманию сущности понятий «честь» и «достоинство». Автор делает акцент на исследовании профессиональной и групповой составляющей понятий чести и достоинства личности и рассматривает различные научные позиции по вопросу о декриминализации оскорбления представителя власти.
Ключевые слова: честь, достоинство, оскорбление представителя власти, декриминализация.
Действующее законодательство Российской Федерации не раскрывает содержание категорий «честь» и «достоинство». Более того, даже вопрос о соотношении этих понятий на протяжении длительного времени вызывает дискуссии. Как правило, понятия «честь и достоинство» употребляются в неразрывном единстве — это дает основание некоторым исследователям считать их тождественными [15, с. 267]. Однако такая точка зрения не является доминирующей.
Большинство ученых указывают на некоторые отличия между «честью» и «достоинством». Так, например, К. Б. Ярошенко считает, что «при определении «чести» используется объективный подход (оценка личности со стороны общества — окружающих, на основе морально-нравственных устоев), а при определении «достоинства» — субъективный (в большей степени относится к самооценке конкретной личности)» [16, с. 15].
Схожую позицию занимает А. В. Лесняк, который считает, что честь и достоинство — это абсолютно разные категории. Честь, по мнению ученого, связана с оценкой «моральных качеств индивида со стороны общества, т. е. некой внешней оценкой личности, а достоинство — это самооценка, т. е. внутренняя оценка» [7, с. 214].
По мнению Н. Б. Гулиевой, честь предполагает оценку качеств человека, которые проявляются в его поведении, со стороны других людей и общества в целом, т. е. извне, а достоинство представляет собой собственную (внутреннюю) оценку человеком своих качеств [4, с. 215].
Итак, понятия чести и достоинства преимущественно разграничиваются между собой — последнее воспринимается как более субъективная категория. Однако, на наш взгляд, о полном обособлении чести и достоинства говорить нельзя. Как справедливо отмечают З. М. Варицкая и А. С. Королева, осознать свою значимость в обществе, осуществить свою внутреннюю оценку без определенных общественных ориентиров человек бы не смог [2, с. 25]. Следовательно, понятие чести помогает человеку в формировании собственного достоинства, что предопределяется связь рассматриваемых понятий.
В правовой литературе некоторые авторы, для целей уголовно-правовой науки разграничивают понятия чести и достоинства обычных граждан с понятием чести и достоинства отдельных субъектов (например, должностных лиц, сотрудников внутренних дел, судей и т. д.). На наш взгляд, такой подход нельзя признать справедливым. Действительно, как уже отмечалось выше, уголовно-правовой закон предполагает охрану чести и достоинства лиц, которые обладают особым профессиональным статусом. Очевидно, что в таком случае виновные преследуют цель, которая непосредственно обусловлена таким статусом, однако, особенности таких составов преступлений отражены в том, что структурно они расположены в отдельных главах УК РФ, что исключает необходимость введения особых категорий чести и достоинства. Вообще, разграничивать «природу» таких морально-этических категорий как честь, достоинство по признакам профессиональной или иной принадлежности человека, нельзя [4, с. 215].
В то же время считаем, что качества человека, которые предопределяют его самооценку и оценку его обществом, можно объединить в несколько групп: (1) личные — качества человека, как конкретной личности, совокупность присущих ей общественно значимых свойств; (2) групповые — качества человека как представителя какой-то социальной группы (семьи, коллектива и т. д.), принадлежность к которой наделяет его определенной ценностью; (3) профессиональные — качества, вытекающие из профессиональной принадлежности личности, определяемые основным видом ее общественной деятельности; (4) гражданские — качества человека как представителя определенного класса, партии, народа, как гражданина какого-то государства, страны; (5) человеческие — качества человека вообще, его родовая ценность (как представителя человеческого рода, человечества) [3, с. 86–87].
При анализе преступлений против чести и достоинства в отношении представителя власти, особое значение приобретает профессиональная и групповая составляющие понятие чести и достоинства личности. Так, Д. М. Латыпова и К. А. Насреддинова, исследуя честь и достоинство сотрудников уголовно-исполнительной системы, отмечают следующее: «честь определяется как оценка личности обществом, в котором сотрудник находится, а именно оценка моральных, духовных, нравственных, физических и социальных качеств со стороны других сотрудников и персонала учреждения, а также со стороны осужденных. Под достоинством сотрудника уголовно-исполнительной системы понимается внутренняя оценка сотрудником самого себя с позиции своей значимости, как в коллективе учреждения, так и в обществе в целом, а также оценка своих профессиональных и моральных качеств» [6, с. 42].
Социально-правовая обусловленность установления уголовной ответственности за преступления против чести и достоинства в отношении представителя власти предопределяется следующим:
– высокая общественная опасность таких преступлений, которая выражается в том, что такого рода деяния (1) посягают на важные неотъемлемые конституционные права лица на честь и достоинство; (2) дополнительно ставят под угрозу авторитет органов государственной власти, чем снижают эффективности деятельности таковых, в том числе и в сфере противодействия правонарушениям; (3) как правило, имеют тесную взаимосвязь с иными общеуголовными преступлениями — совершение таковых чаще всего предшествует совершению преступлений против чести и достоинства в отношении представителя власти. В данном контексте уместен следующий пример из судебной практики. Ф. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 319 УК РФ, за то что после принятых сотрудником ГАИ мер «по пресечению противоправных действий, направленных на повреждение патрульного автомобиля марки «<МАРКА № 1>» государственный регистрационный номер №, действуя умышленно, осознавая общественную опасность своих действий, публичный и неприличный характер оценки личности сотрудника полиции, предвидя общественно опасные последствия своих действий в виде подрыва авторитета органов власти и желая их наступления, с целью унижения чести и достоинства личности ФИО1 публично, в присутствии посторонних лиц ФИО10 и ФИО5, унижая честь и достоинство представителя власти, высказал в адрес ФИО1 оскорбительные выражения, в том числе в грубой нецензурной форме, тем самым оскорбив ФИО1 при исполнении им своих должностных обязанностей и в связи с их исполнением, чем унизил его честь и достоинство как представителя власти» [10];
– достаточной для криминализации степенью распространенности фактов совершения преступлений против чести и достоинства в отношении представителя власти [11, с. 10].
В данном контексте следует проанализировать вопрос о декриминализации оскорбления представителя власти — в последние годы он достаточно актуален в научной среде.
Сторонники декриминализации ст. 319 УК РФ считают, что данное преступление предусматривает слишком мягкое наказание, нарушает принцип равенства граждан перед законом и поэтому соответствующий состав должен быть исключен из уголовного закона [9]. П. А. Филиппов после анализа многочисленных судебных приговоров пришел к выводу, что оскорбление представителя власти (ст. 319 УК РФ) не обладает достаточной для его криминализации степенью общественной опасности [13]. М. П. Клеймёнов и Е. С. Иванов считают, что уголовная ответственность за оскорбление представителя власти является анахронизмом. К такому выводу ученых подталкивает тот факт, что к настоящему времени в Российской Федерации полностью или частичной декриминализированы составы оскорбления (ст. 130 УК РФ), побоев (ст. 116 УК РФ). Также отмечается, что оскорбление представителей власти преимущественно состоит в употреблении в их адрес нецензурной брани, которая в современном обществе получила значительное распространение и не воспринимается как что-то особенное. Данные аргументы приводят М. П. Клеймёнова и Е. С. Иванова к выводу о необходимости декриминализации ст. 319 УК РФ.
Несмотря на вышеприведенные позиции, большинство исследователей сходятся в том, что «оскорбляя представителя власти нарушитель наносит оскорбление не лично конкретному человеку в форме или на должности, он оскорбляет его, как представителя государства. Поэтому такие действия представляют серьезную общественную опасность» [5]. Е. Н. Булычев и А. Р. Сунагатуллина общественную опасность рассматриваемого преступления видят в подрыве авторитета органов управления и дезорганизации их работы [1, c. 72]. Это имеет ряд негативных последствий. Как справедливо отмечают А. О. Швейгер и И. В. Кернаджук, подрыв авторитета власти приводит к тому, что в сознании присутствующих при этом лиц происходит деформация по поводу престижа и главенства властных велений, утрачивается ориентация на беспрекословное подчинение требованиям уполномоченных лиц. Если в подобных ситуациях не задействовать уголовно-правового механизма охраны, то в обществе может сформироваться убежденность о «беззащитности» власти, станет допустимой мысль о пренебрежении законными требованиями власти [14, c. 459].
При таких обстоятельствах полагаем, что декриминализация оскорбления представителя власти недопустима.
Однако на некоторые аргументы сторонников декриминализации ст. 319 УК РФ следует обратить внимание. Так, целый ряд ученых замечают, что вид и размер наказаний, предусмотренных за оскорбление представителя власти, необоснован. В. В. Сотникова и Г. А. Тедеев, сравнивая санкции ст. 319 и 297 УК РФ, устанавливающей уголовную ответственность за неуважение к суду, полагают, что законодатель в определенной мере «расставил приоритеты следующим образом по степени их значимости: сначала интересы правосудия и лиц, его представляющих, и только потом интересы представителя власти» [12, c. 211], что недопустимо. Поддерживают такую позицию Е. Н. Булычев и А. Р. Сунагатуллина. Исследователи отмечают, что не видят логического объяснения факта отсутствия наказания в виде ареста в санкции ст. 319 УК РФ по аналогии со ст. 297 УК РФ. Также необоснованна, по мнению ученых, и разница в размере штрафов в санкциях ст. ст. 297 УК РФ и 319 УК РФ. Низкий размер штрафа, предусмотренный последней нормой, не способствует снижению числа совершенных по ст. 319 УК РФ преступлений по этой статье [1, c. 72].
Таким образом, в результате проведенного анализа были сформулированы следующие выводы:
– обобщено, что понятия чести и достоинства преимущественно разграничиваются между собой — последнее воспринимается как более субъективная категория, связано с самооценкой лица, а честь — с оценкой лица обществом. Однако данные понятия тесно связаны между собой и понятие чести помогает человеку в формировании собственного достоинств. При анализе преступлений против чести и достоинства в отношении представителя власти, особое значение приобретает профессиональная и групповая составляющие понятие чести и достоинства личности;
– установлено, что в правовой науке ведутся дискуссии о необходимости декриминализации оскорбления представителя власти. На наш взгляд, общественная опасность данного преступления высока, что не позволяет говорить об исключении ст. 319 из уголовного закона.
Литература:
1. Булычев Е. Н., Сунагатуллина А. Р. Особенности уголовной ответственности за оскорбление лица, осуществляющего правосудие, и представителя власти // Вестник Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы. 2018. № 2(46). С. 69–73.
2. Варицкая З. М., Королева А. С. Соотношение понятий «честь» и «достоинство» личности // Colloquium-journal. 2020. № 7–7(59). С. 24–26.
3. Вертепова Т. А. Честь, достоинство и репутация как объекты уголовно-правовой охраны // Общество и право. 2015. № 1 (51). С. 85–88.
4. Гулиева Н. Б. Честь, достоинство и репутация как объекты уголовно-правовой охраны // Вестник КемГУ. 2015. № 4–2 (64). С. 213–217..
5. Куликов В. За оскорбление представителей власти осуждены более 10 тысяч человек. URL: https://rg.ru/2020/05/17/za-oskorblenie-predstavitelej-vlasti-osuzhdeny-bolee-10-tysiach-chelovek.html (дата обращения: 21.06.2022).
6. Латыпова Д. М., Насреддинова К. А. Преступления против чести и достоинства, совершенные в отношении сотрудника исправительного учреждения // Ведомости УИС. 2019. № 4 (203). С. 40–44.
7. Лесняк В. В. Защита чести, достоинства и деловой репутации в гражданском законодательстве России // Юрист. 1999. № 1. С. 213–216.
8. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации в части исключения из Уголовного кодекса РФ статьи 319: Законопроект № 956144–7. URL: https://sozd.duma.gov.ru/bill/956144–7 (дата обращения: 20.06.2022).
9. Павлова З. Предложено декриминализировать ст. 319 УК об ответственности за оскорбление представителей власти URL: https://www.advgazeta.ru/novosti/predlozheno-dekriminalizirovat-st-319-uk-ob-otvetstvennosti-za-oskorblenie-predstaviteley-vlasti/ (дата обращения: 20.06.2022).
10. Приговор Дальнереченского районного суда Приморского края от 7.11.2014 по делу № 1–251/2014. URL: //sudact.ru/regular/doc/qYFnzaLNRKWs/ (дата обращения: 21.06.2022).
11. Смоляков Е. В. Уголовно-правовое противодействие преступлениям, посягающим на честь и достоинство представителя власти: автореф. дис. … канд. наук: 12.00.08. Краснодар, 2015. 25 с.
12. Сотникова В. В., Тедеев Г. А. Оскорбление представителя власти: проблемы уголовной ответственности // Военное право. 2018. № 2(48). С. 207–211.
13. Филиппов П. А. О необходимости декриминализации уголовной ответственности за оскорбление представителя власти (ст. 319 УК РФ) // БГЖ. 2017. № 3 (20). С. 365–371.
14. Швейгер А. О., Кернаджук И. В. Проблемные вопросы квалификации оскорбления представителя власти (статья 319 уголовного кодекса Российской Федерации) // Актуальные проблемы науки и практики: сборник научных трудов. 2018. С. 456–460.
15. Шульгина Р. В. Понятие чести, достоинства и деловой репутации в российском праве // Молодой ученый. 2017. № 18. С. 265–268.
16. Ярошенко К. Б. Жизнь и здоровье под охраной закона. М.: Юридическая литература. 174 с.
