Существенным условием нормального функционирования любого государства является организация и порядок управления обществом, осуществляемая властными органами и их служащими — должностными лицами, в том числе представителями всех ветвей власти. Нормативно-правовой анализ норм действующего уголовного законодательства, положений теории права современного российского государства, позволяет констатировать, что преступные посягательства на порядок управления подрывают, в глазах населения авторитет власти в целом и ее представителей, в частности. Общественная опасность подобных уголовных деяний заключается в нарушении нормальной работы органов власти путем воздействия на их представителей определенными способами и, тем самым, воспрепятствования осуществлению ими своих полномочий.
Генезис отечественного уголовного законодательства свидетельствует о постоянном внимании законодателя к уголовно-правовой охране лиц, исполняющих свои должностные обязанности, что обусловлено закономерными процессами развития и существования цивилизованного общества и государства. Российское законодательство предусматривает усиленную защиту представителей власти, как потерпевших, выражающуюся в более строгой ответственности за некоторые действия против них.
Потерпевший в уголовном праве — это субъект охраняемых уголовным законом общественных отношений, чьи права нарушены путем причинения вреда, предусмотренного уголовным законом, или угрозой причинения вреда.
Уголовно-правовое понимание потерпевшего связано с совершением в отношении него преступления, отсюда представляется обоснованным использование в уголовном праве термина «потерпевший от преступления», что придаст определенность данному понятию.
Свойства и поведение потерпевшего от общественно опасного посягательства являются признаками многих составов преступлений. Более подробно об этом мы говорили в статье «Уголовно-правовое значение признаков потерпевшего от преступления» [1]. Через эти признаки определяются характер и степень причинения вреда объекту уголовно-правовой охраны. В различных составах преступлений они выполняют роль обязательного или квалифицирующего признака. При квалификации преступления учитываются социальные, физические, биофизиологические признаки потерпевшего, его материальное положение, родственные или близкие отношения с другими лицами, поставленными под охрану уголовного закона, взаимоотношения с виновным, психическое отношение к его действиям (бездействию) и фактическим обстоятельствам посягательства, согласие на совершение определенных действий.
Кроме того, в отдельных случаях уголовно-правовой оценки требует поведение потерпевшего и степень его вины в создании конфликтной ситуации.
В действующем уголовном законе термин «представитель власти» употребляется для обозначения как субъекта преступления, так и для характеристики потерпевшего от преступления лица. В то же время четкости в определении соответствующего понятия до сих пор нет, несмотря на наличие в уголовном законе законодательной дефиниции представителя власти (примечание к статье 318 УК РФ).
Думается, что общественная опасность преступных посягательств на законную деятельность представителей власти обусловлена тем, что такие общественно опасные деяния препятствуют успешному решению задач, поставленных перед российскими органами власти. В области рассматриваемых проблем особую важность и наибольший интерес представляют преступные посягательства на жизнь, здоровье, честь и достоинство должностных лиц, осуществляющих законную деятельность, а также их родных и близких.
В систему рассматриваемых преступлений входят общественно опасные деяния, за совершение которых предусмотрена уголовная ответственность в соответствии со ст. ст. 317–319 УК РФ.
Посягательства преступного характера на деятельность представителей власти, осуществляющих законную деятельность, обладают сложной юридической структурой, так как имеют двуединый объект и одновременно причиняют или могут причинить ущерб двум видам социальных интересов, охраняемых уголовным законом. Преступления исследуемой группы всегда вызывают или могут вызвать два последствия: нарушения законной деятельности представителей власти и причинение различного рода вреда личным интересам указанных лиц, их родных и близких (жизни, здоровью человека, его чести и достоинству).
Основным последствием преступных посягательств на деятельность представителей власти является причинение вреда их личным интересам и их близких, а также воспрепятствование законной деятельности. Личные же интересы этих лиц могут рассматриваться только в качестве дополнительных последствий. Повышенная охрана жизни, здоровья, чести и достоинства личности будут иметь место лишь в тех случаях, когда соответствующим преступным посягательством причиняется одновременно ущерб не только этим личным благам, но и другим социальным интересам, которые могут рассматриваться как в качестве основного, так и в качестве дополнительного последствий.
Признание действий, влекущих дополнительные последствия в исследуемых преступлениях, способом причинения вреда основному объекту, то есть законной деятельности должностных лиц, дает возможность правильно оценить обоснованность предусмотренной действующим уголовным законодательством системы составов этих общественно опасных деяний. В отечественной теории уголовного права общепризнано, что дополнительные последствия не могут быть более тяжкими, чем основные, так как в противном случае они выйдут за рамки этой уголовно-правовой нормы и потребуют вменения виновному самостоятельной статьи Уголовного кодекса. При этом в роли способа совершения преступления может выступать только деяние, менее опасное, чем основное.
В анализируемой группе преступлений посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа представляет собой наиболее опасный вид деяния.
Не следует преувеличивать эффективность действующей нормы, сформулированной в ст. 317 УК РФ в ее настоящей редакции, так как она направлена на уголовно-правовую защиту неоправданно узкого круга субъектов государственно-властных полномочий — только сотрудников правоохранительных органов, военнослужащих и их близких, в отличие от ст. 318 и 319 УК РФ, ориентирующихся на борьбу с посягательствами в отношении всех представителей власти. Она не обеспечивает столь необходимой на сегодняшний день правовой защиты должностных лиц контролирующих органов, а также иных должностных лиц, наделенных в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости.
На территории Российской Федерации в последнее время участились случаи оказания гражданами неповиновения, как работникам полиции, так и представителям власти.
Статьей 318 Уголовного кодекса Российской Федерации предусмотрена уголовная ответственность за применение насилия в отношении представителя власти или его близких.
В настоящее время Верховным Судом РФ рекомендовано нижестоящим судам исходить из того, что если санкция за насильственные действия в отношении представителя власти является более мягкой, чем санкция за аналогичное преступное посягательство на личность, то действия виновного надлежит квалифицировать по совокупности преступлений — по ст. 318 УК РФ и соответствующей статье УК РФ, предусматривающей ответственность за преступление против личности.
Однако, это обстоятельство прямо противоречит ч.3 ст. 17 УК РФ, которая запрещает квалифицировать действия виновного лица по совокупности преступлений, когда фактически совокупность отсутствует. Кроме того, подобное положение вещей явно нарушает ч. 2 ст. 6 УК РФ, согласно которой никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же деяние. При наличии конкуренции норм, вопрос квалификации должен решаться в пользу специальной нормы — ст. 318 УК РФ, независимо от санкций преступлений, так как Уголовный кодекс РФ не содержит никаких указаний о необходимости сравнивания санкций статей при решении вопросов совокупности или конкуренции.
Думается, если санкция специальной нормы является менее строгой, чем санкция общей нормы, то это свидетельствует не об обязательном наличии совокупности преступлений, а о несовершенстве логической конструкции специальной нормы и несогласованности ее содержания с общей нормой, что, в свою очередь, указывает на необходимость внесения изменений в УК РФ в части увеличения санкции специального состава преступления.
Исходя из вышеизложенного, мы предлагаем, при решении вопросов квалификации уголовно-наказуемого насилия в отношении представителя власти, исходить не из сравнения санкций соответствующих статей УК РФ, а из фактического наличия или отсутствия совокупности преступлений и, в случае отсутствия совокупности, решать вопрос по правилам конкуренции общей и специальной норм.
Преступление, предусмотренное ст. 319 УК РФ, направлено на нарушение нормальной деятельности органов власти, а также на честь и достоинство представителя власти. Подобные деяния не только нарушают нормальную работу органов власти, но и подрывают ее авторитет и авторитет представителей власти в глазах населения, воздействуя, таким образом, на процесс управленческой деятельности государственных властных институтов.
Санкция данной статьи предусматривает наказание в виде штрафа в размере до сорока тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательных работ на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительных работ на срок до одного года. Следует отметить, что санкция ст. 297 УК РФ, предусматривающая ответственность за оскорбление участников судебного разбирательства, значительно жестче.
Стоит отметить тот факт, что в структуре официально зарегистрированной преступности посягательства против правосудия занимают незначительное место. В связи с этим становится актуальным вопрос об ужесточении наказания за данный вид преступлений. Анализ судебной практики показывает наличие ряда существенных правоприменительных проблем, требующих тщательной проработки и разрешения, в первую очередь, на законодательном уровне. Несовершенство предусмотренного наказания за указанное преступление и его сравнительная «мягкость» не способствует эффективности уголовно-правовой защиты сотрудников правоохранительных органов. За оскорбление представителя власти обычно назначается штраф в качестве основного вида наказания за рассматриваемое преступление. Размер анализируемого взыскания при этом определяется в виде небольших сумм, что никак не может считаться отвечающим целям исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений. Таким образом, необходимо ужесточить санкцию ст. 319 УК РФ путем увеличения суммы штрафа до ста тысяч рублей, а также включения в нее альтернативных видов наказания, ареста на срок до шести месяцев и лишения свободы на срок до двух лет. Представляется, что содержащая указание на подобные меры санкция в большей степени отвечала бы принципам уголовного права, а также способствовала бы предупреждению совершения преступлений, предусмотренных ст. 319 УК РФ.
Литература:
1. Кравцова О. В. Уголовно-правовое значение признаков потерпевшего от преступления [Текст] / О. В. Кравцова, И. В. Блинова-Сычкарь, С. А. Дмитриенко // Юридические науки: проблемы и перспективы: материалы II междунар. науч. конф. (г. Пермь, январь 2014 г.). — Пермь: Меркурий, 2014.
