Статья посвящена проблемам квалификации преступлений, против здоровья, личной неприкосновенности, чести и достоинства представителя власти.
Ключевые слова: порядок управления, представитель власти, сотрудник правоохранительных органов, жизнь человека, здоровье, неприкосновенность, достоинство, безопасность, специальные нормы.
В условиях административно-правовой реформы, проводимой в Российской Федерации, осуществление государственной политики по укреплению «вертикали власти», а также борьба с коррупцией во всех отраслях власти, вопросы обеспечения деятельности государственных чиновников на современном этапе развития российского общества приобретают особое значение.
По этой причине представителю власти нужна особая правовая защита, и, конечно же, на первый план выходит защита наиболее ценных благ человека, которая осуществляется, в частности, уголовно-правовыми средствами. Среди таких преимуществ, наряду с жизнью человека, здоровье, личная неприкосновенность, честь и достоинство личности выделяются в отдельной группе.
Следует подчеркнуть, что при определении специальной уголовной правовой охраны здоровья, личной неприкосновенности, чести, достоинства представителей властей (статья 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, 319 Уголовного кодекса Российской Федерации) закон таким образом устанавливает запрет не столько нарушая общественные отношения, которые обеспечивают здоровье, личную неприкосновенность, честь, достоинство человека, равно как и недопустимость посягательств на упомянутые отношения, которые несут представители властей.
Уголовная и правовая защита личной неприкосновенности, чести и достоинства властей обусловлена, прежде всего, высоким уровнем общественной опасности насилия в отношении представителя властей (статья 318 Уголовного кодекса Российской Федерации) и его оскорбления (статья 319 Уголовного кодекса Российской Федерации), выраженные в том, что данные действуют подрывают авторитет государственной власти, ее статус в общественных отношениях, что снижает эффективность функционирования государственной власти, в том числе эффективность предотвращения различных правонарушений.
Представитель органа власти является должностным лицом государственного правоохранительного или надзорного органа, а также должностным лицом другого государственного органа, который уполномочен в порядке, установленном законом в отношении лиц, не зависящих от него в служебной зависимости.
Родовой объект преступления против здоровья, чести, достоинства представителей власти являются общественные отношения, которые формируются в связи с осуществлением государственной власти в Российской Федерации. Виды предметов преступлений, регулируются статьями 318 и 319 Уголовного кодекса Российской Федерации, формируют общественные отношения, возникающие в связи с осуществлением процедуры управления, установленной законодательством Российской Федерации.
Анализ материалов уголовных дел показал, что наиболее актуальным в контексте применения правил уголовной ответственности за применение насилия против представителя властей (статья 318 Уголовного кодекса РФ) и его оскорблений (статья 319 Уголовный кодекс РФ) — проблема отличия этих преступлений от других общественно опасных действий.
Таким образом, разграничение преступлений по статье 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, с общими правилами ответственности за причинение вреда здоровью человека, избиениями, угрозами убийства или причинения серьезного вреда здоровью (статьи 111, 112, 115, 116 и статья 119 Уголовного кодекса РФ), статья 318 Уголовного кодекса РФ разработан законодателем, по сути, как специальная норма уголовного закона в отношении вышеуказанных преступлений. Специальная уголовная правовая норма помимо признаков общей нормы включает дополнительные, специальные признаки акта [9].
За преступление по статье 319 Уголовного кодекса Российской Федерации, в настоящее время нет [6] общего правила, как статья 130 Уголовного кодекса Российской Федерации, которая предусматривает ответственность за оскорбление, была декриминализирована [1].
В то же время результаты экспертизы судебной и следственной практики показывают, что одна из наиболее распространенных проблем в квалификации применения насилия против представителя властей (статья 318 Уголовного кодекса Российской Федерации) является разграничение этого преступления с посягательством на жизнь сотрудника правоохранительных органов (статья 317 Уголовного кодекса РФ) [2].
Очевидно, что вышеупомянутые преступления отличаются, прежде всего, объектом и жертвой, поскольку основной прямой объект преступления, предусмотренный статьей 317 Уголовного кодекса Российской Федерации, формируют общественные отношения, возникающие в связи с осуществлением порядка управления общественным порядком и общественной безопасностью, предусмотренным законодательством Российской Федерации, и дополнительным непосредственным объектом, формирующим социальные отношения, обеспечивающие жизнь. Жертвами этого преступления могут быть не представители властей, а только сотрудники правоохранительных органов или военнослужащие.
Несколько иначе, чем в статье 318 Уголовного кодекса Российской Федерации характеризуется субъективной стороной посягательства на жизнь сотрудника правоохранительных органов (статья 317 Уголовного кодекса Российской Федерации), обязательным знаком которого является цель — воспрепятствовать законной деятельности этих лиц в целях защиты общественного порядка и обеспечения общественной безопасности или мотива — мести за такую деятельность.
Между тем основная трудность заключается в том, что одни и те же действия можно рассматривать как посягательство на жизнь, так и на использование насилия, в зависимости от намерения виновных.
Применение насилия против представителя властей (статья 318 Уголовного кодекса Российской Федерации) и оскорбление представителя власти (статья 319 Уголовного кодекса Российской Федерации) часто тесно связаны с такими преступлениями против государственной власти как дезорганизация институтов, обеспечивающих изоляцию от общества (статья 321 Уголовного кодекса), угрозы или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производство предварительного следствия (статья 296 Уголовного кодекса), неуважение к суду (статья 297 Уголовного кодекса).
Итак, преступление, предусмотренное ст. 321 Уголовного кодекса Российской Федерации (Дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества), а также общественно опасные деяния, приписывается законодателем преступлениям против порядка управления (глава 32 Уголовного кодекса Российская Федерация). В то же время часть 2 указанной нормы устанавливает ответственность за использование насилия, которое не представляет опасности для жизни или здоровья, угрозы насилия в отношении сотрудника или места содержания под стражей или его родственников в связи с выполнением его деятельности, часть 3 статья 321 Уголовного кодекса — за использование насилия, опасного для жизни или здоровья, при тех же обстоятельствах.
Сравнительный анализ положений уголовного права ст. 318 и 321 Уголовного кодекса Российской Федерации, свидетельствует о том, что эти нормы должны быть очерчены на основании объекта и жертвы преступления. Части 2 и 3 статьи 321 Уголовного кодекса Российской Федерации защищены более узким по содержанию основным объектом, который является общественными отношениями, которые формируются в связи с осуществлением порядка, установленного российским законодательством, для изоляции осужденных лиц и ранее задержанных лиц [3].
Жертвами дезорганизации институтов, обеспечивающих изоляцию от общества (часть 2 и 3 статьи 321 Уголовного кодекса РФ) могут быть представители властей — «сотрудники мест лишения свободы и следственных изоляторов, имеющие специальные ранги рядовых органов пенитенциарной системы» [8] и лиц, не являющихся представителями власти в смысле примечания к статье 318 Уголовного кодекса Российской Федерации, «работники, которые занимаются общеобразовательной и технической подготовкой, медицинской помощи и других видов труда в местах лишения свободы и следственных изоляторов на гражданской основе» [8].
Во многом из-за этого обстоятельства законодатель сформулировал мотив совершения преступления, зафиксированный в части 2, 3, статьи 321 Уголовного кодекса Российской Федерации, а не в отношении представителя правительства или его родственников в связи с исполнением его должностных обязанностей, а в связи с выполнением его служебной деятельности или его родственниками. Таким образом, подчеркивается, что жертвами дезорганизации деятельности учреждений, которые обеспечивают изоляцию от общества (часть 2 и 3 статьи 321 Уголовного кодекса РФ), могут быть не только официальные, но и другие сотрудники, не являющиеся должностными лицами, должностные лица [4].
В частности, основным прямым объектом угрозы или насильственных действий в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного следствия (статья 296 Уголовного кодекса Российской Федерации) не является общественные отношения, возникающие при осуществлении процедуры управления установленных российским законодательством, но общественные отношения, возникающие в связи с осуществлением правосудия [7].
Таким образом, в отличие от преступления, регулируемого статье 319 Уголовного кодекса Российской Федерации, который пострадал от неуважения к суду (статья 297 Уголовного кодекса Российской Федерации), может выступать в качестве представителя органа, представленного, например, судьей или другой стороной разбирательства. Объективная сторона неуважения к суду (статья 297 Уголовного кодекса Российской Федерации), состоящая из оскорбления, не требует признака гласности.
Буквальное толкование статьи 297 Уголовного кодекса РФ не содержит особого указания на мотив этого преступления и время его совершения, если такие признаки являются альтернативными для правонарушения по статье 319 Уголовного кодекса Российской Федерации (Оскорбление представителя власти).
Подводя итог изучению некоторых проблем в квалификации того, что было сделано по статье 318 и 319 Уголовного кодекса РФ следует отличать эти преступления от ряда подобных общественно опасных деяний, в частности с преступлениями, предусмотренными статьями 296, 297, 317, 321 Уголовного кодекса Российской Федерации. В то же время различия между этими преступлениями могут состоять как в отдельных признаках состава преступления, так и в группе признаков [5].
Литература:
- «Уголовный кодекс Российской Федерации» от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 29.07.2018)
- Богомолов Д. П., Прохорова М. Л. Уголовно-правовые меры охраны здоровья представителей общественности, в организованном порядке привлекаемых к деятельности по обеспечению правопорядка (ст. 318 УК РФ) // Российский следователь. 2016. № 9. С. 39
- Гарбатович Д. А. Стандартные ошибки при квалификации преступлений против порядка управления // Российский следователь. 2012. № 20. С. 22.
- Гертель Е. Оскорбление и клевета как виды психического насилия // Уголовное право. 2017. № 6. С. 32.
- Жданов Ю. А. Уголовно-правовая попытка защиты личности от психического насилия // Российский следователь. 2014. № 1. С. 24.
- Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юрист, 2016. С. 224.
- Преступления против правосудия / под ред. канд. юрид. наук А. В. Галаховой. М.: Норма, 2015. С. 75–80.
- Современное уголовное право. Общая и Особенная части: учебник / под ред. проф. А. В. Наумова. М.: Илекса, 2017. С. 963.
- Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник / В. И. Гладких, В. С. Курчеев, издательство Новосибирск/2015.
