В статье автор пытается определить влияние пандемии COVID-19 на франчайзинговые отношения в Российской Федерации, а также дальнейшее развитие франчайзинга в условиях экономических санкций.
Ключевые слова: франчайзинг, франшиза, предпринимательская деятельность, пандемия.
В настоящее время, несмотря на активный рост малых и средних форм предпринимательства, многие предприниматели вынуждены закрывать бизнес ввиду множества препятствий как со стороны конкурентов, государства, так и с учетом сложной экономической ситуации в России [1, с. 24]. В связи с этим правовые отношения в сфере франчайзинга становятся актуальным инструментом развития и ведения предпринимательской деятельности, поскольку снижают риски для всех участников данных правоотношений. Так, по статистике из всех вновь образованных предприятий 85 % прекращают свою деятельность в течение первых пяти лет, а из фирм, созданных в рамках франчайзинга — только 14 % [2, с. 46].
Франчайзинг открывает большие возможности как для успешных компаний в расширении своей деятельности посредством создания франчайзинговой сети, так и дает возможность уверенного старта для начинающих предпринимателей [4, с. 69].
Стоит отметить, что в зарубежных странах франчайзинговая модель ведения бизнеса более популярна среди малых предприятий и физических лиц, которые, как правило, не имеют возможности инвестировать в собственную марку, однако, обладают большим экономическим потенциалом и весьма активны. В основном такие франчайзи являются владельцами и управленцами собственных точек, что позволяет оперативно реагировать на изменение обстоятельств.
В наши дни такой способ ведения бизнеса как франчайзинг активно используется в предпринимательской деятельности и на территории Российской Федерации, причем российские предприятия не только используют зарубежные торговые марки, но и осуществляют экспансию на мировом рынке [1, с. 24].
Новые реалии, вызванные пандемией COVID-19, обусловили возникновение и новых трендов на рынке франчайзинга. Закрытие границ и международного авиасообщения позволили обратить внимание на потенциал внутреннего туризма, особенно на возможность отдыха на свежем воздухе без большой скученности людей. Таким образом увеличился интерес к агро- и экоусадьбам, что привело к увеличению сети национальных франшиз в сфере экотуризма, например, экоферма «Коновалово» [3, с. 18].
В том числе, очень вырос и продолжает расти спрос на франшизы сервисов доставки и пунктов приема — выдачи. За последний год покупатели стали заказывать все необходимые вещи и товары через Интернет. Так, франшизы от маркетплейсов — «Wildberries» и «Ozon» за 2021 год открыли более 28 и 11 тысяч брендированных пунктов выдачи.
Как отмечает основатель каталога франшиз Businessmens.ru Юрий Богомолов: «успех франшиз маркетплейсов «Wildberries» и «Ozon» объясняется тремя факторами:
во-первых, количество пользователей интернета выросло;
во-вторых, доставка стала обыденностью;
в-третьих, для открытия брендированной точки не требуются огромные вложения».
Медицинский бизнес в кризис, усиленный пандемией, стал пользоваться повышенным спросом, что отразилось на популярности франчайзинговых аптечных сетей, диагностических центров и медлабораторий.
Как отмечает главный редактор каталога Евгений Звягин, аптеки и медицинские центры к кризису оказались наиболее невосприимчивыми. В пик кризиса количество заявок на франшизы аптек увеличилось почти на 100 %. В дальнейшем спрос успокоился, но даже в 2021 году остаётся на более высоком уровне, чем год назад.
Спрос в сегменте общественного питания сместился в сторону проектов, которые позиционируют себя как сети с сильной составляющей доставки и относительно небольшим чеком. Некоторые заведения общепита перестроились с обслуживания посетителей в залах на обслуживание онлайн — организовали прием заказов на сайте и доставку еды. Переход многих россиян на удаленную работу и пребывание на самоизоляции вызвали увеличение онлайн-заказов в несколько раз.
Например, в условиях коронавирусной пандемии сеть ресторанов быстрого питания «McDonald’s», работающая по франчайзинговой модели, быстро переориентировалась на обслуживание через окно торговли «МакЭкспресс» (подобно окну «МакАвто») и доставку на дом, а персонал в условиях закрытия залов обслуживания был трудоустроен в действующие магазины различных сетей [3, с. 19].
Следует отметить, что франчайзинговые сети лучше других пережили пандемию. Пандемия вызвала экономический кризис и рост безработицы, поэтому франшизы стали вызывать интерес как уже проверенная модель бизнеса, а следовательно, имеющая больше шансов на успех [3, с. 19].
Но отметим, что пандемия, начавшаяся в 2019 году, все же сильно потрясла экономику в России и в мире, и для ее восстановления правительство выделяло немалый бюджет, в том числе были запущены программы поддержки бизнеса. Но реалии 2022 года перечеркнули все вложенные средства и силы.
В 2022 году экономическая ситуация обострилась из-за введения нового пакета санкций со стороны Запада и сложной геополитической обстановки. Так, услуги в сфере туризма, логистики, досуга и развлечения, которые так и не восстановились после пандемии, остаются в зоне повышенного риска.
Многие иностранные компании, среди которых Mercedes-Benz, Oracle, IKEA, H&M, Adidas, Nike, Puma, Levi’s, IBM и многие другие, приостановили свою деятельность на территории России. Закрываются все 850 российских ресторанов McDonald’s, а также заведения Yum! Brands, владеющей KFC и Pizza Hut.
Старший директор, глава ретейл-департамента компании CBRE Марина Малахатько утверждает, что «многие компании работают в России по франшизе, некоторые — как совместные предприятия с русским капиталом, крупные же сети, такие как H&M, — напрямую».
Исходя из сложившийся ситуации, многие предприниматели задаются вопросом: как «McDonald’s», «KFC» и прочие заграничные бизнес-модели могут уйти из России, если все они действуют по договорам франчайзинга или коммерческой концесии через российских франчайзи?
В данном случае, необходимо понимать, что данные договоры были разработаны иностранными компаниями и в них включены все необходимые механизмы воздействия на франчайзи, к примеру, «непредвиденные обстоятельства», к которым также можно отнести проведение Российской Федерацией военной спецоперации на территории Украины.
Кроме того, в указанные договоры включены положения о применимом английском праве либо праве США, а также договорная подсудность в Европе или даже в США. В этом случае шансов у российских франчайзи выиграть суд практически равны нулю: ведь действия в Украине, проводимые Российской Федерации в разных странах оцениваются по-разному.
Однако, если договором установлено российское применимое право и суд на территории РФ, то франчайзи вправе требовать возмещения всех убытков и суд обязательно эти требования удовлетворит. В таком случае у иностранной компании, скорее всего, нет ни единого шанса уйти от ответственности. Другой вопрос, как взыскивать такие убытки, если у такого франчайзера не будет имущества на территории РФ.
Если предположить, что представители, например, фастфуда покинут нашу страну, то это станет возможностью для «Теремка», «Крошки картошки», «Воккера» и других российских брендов масштабироваться. Такая же ситуация с косметическими средствами. На рынке уже присутствует много российских брендов, например, Faberlic, Organic Shop, Natura Siberica и другие. Среди одежды — известные сети O`STIN, OGGI, Ralf Ringer, SELA, часть которых изготавливает свою продукцию на российских фабриках, часть — в Китае. После закрытия ряда магазинов импортных производителей, Россия предпримет ряд усилий, чтобы укрепить позиции отечественных компаний.
Литература:
- Гатиятуллина, Э. М. Франчайзинг как форма развития предпринимательской деятельности в России / Э. М. Гатиятуллина // Отечественная юриспруденция. — 2020. — № 3(42). — С. 24–26.
- Никонорова, А. Г. Перспективы развития франчайзинга в регионах РФ / А. Г. Никонорова, Е. Р. Красильникова // Инновационная наука. — 2020. — № 1. — С. 45–51.
- Ровнейко, М. А. Франчайзинг в условиях пандемии COVID-19 / М. А. Ровнейко // NovaInfo.Ru. — 2021. — № 128. — С. 18–20.
- Шахова, М. С. Классификация франшиз на российском рынке / М. С. Шахова // Научные исследования экономического факультета. Электронный журнал. — 2009. — Т. 1. — № 2. — С. 69–79.
