В статье анализируются закрепленные в уголовно-процессуальном законодательстве возможности собирания доказательств защитником, а также раскрываются проблемы ее реализации.
Ключевые слова: собирание доказательств, уголовный процесс, уголовное дело, суд.
Собирание доказательств состоит из двух взаимосвязанных между собой процессов получения и закрепления сведений о наличии (отсутствии) обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Такой обязанностью российское уголовно-процессуальное законодательство традиционно наделяет дознавателя, следователя, прокурора и суд. Однако в континентальной ориентированности уголовного процесса все четче прослеживается усиление фигуры защитника в доказывании, что логически вытекает из принципа состязательности и равноправия сторон, необходимым условием реализации которого является предоставление равной возможности участникам процесса на отстаивание собственных позиций.
Тем не менее, существует ряд проблем, связанных с деятельностью защитника по собиранию доказательств.
Ч. 3 ст. 86 УПК РФ [1] устанавливает три способа собирания доказательств. Под получением документов, предметов и иных сведений понимается переход указанных объектов в распоряжение защитника. Указанное действие осуществляется с согласия владельца и на добровольной основе. Опрос лиц с их согласия означает право защитника обращаться к любому участнику уголовного процесса при наличии оснований полагать, что он владеет информацией, относящейся к данному конкретному делу. Кроме того, защитник вправе истребовать справки, характеристики, иные документы от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии.
При этом доказательства, собираемые защитником, должны соответствовать критериям допустимости, т. е. быть получены из надлежащих источников, с соблюдением правил проведения процессуального действия, поэтому результаты деятельности защитника по собиранию доказательств рекомендуется оформлять в письменном виде по аналогии со следственными действиями: протоколом выемки (при получении предметов или документов), протоколом допроса (при опросе лиц с их согласия). Истребование справок и иных документов возможно закреплять посредством как протокола истребования, так и постановления об истребовании, объяснения защитника о снятии им копий с документов и др. На мой взгляд, порядок оформления результатов деятельности защитника по собиранию доказательств нуждается в тщательном законодательном регулировании, поскольку обозначенный механизм создает непременное условие допустимости конкретного доказательства.
Следует обратить особое внимание, что УПК РФ устанавливает право на собирание доказательств. Однако сведения, представляемые защитником, могут быть облечены в надлежащую форму, и, следовательно, использованы в качестве доказательств только после их фиксации судом или органом, осуществляющим предварительное расследование. Так, в силу п. 1 ч. 3 ст. 86 УПК РФ, вовлечение в уголовный процесс предметов или документов предполагает их обязательный последующий осмотр, а также вынесение следователем или дознавателем постановления о признании таковых вещественными доказательствами и приобщение их к уголовному делу. Данный факт свидетельствует о неполной реализации принципа равенства в уголовном процессе, зависимом положении защитника по отношении к стороне обвинения.
Кроме того, необходимо отметить, что зачастую следователи и суд необоснованно отказывают в принятии или в удовлетворении ходатайств и заявлений, предоставляемых стороной защиты. Так, Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ [2] кассационным определением отменила приговор Новосибирского областного суда и направила дело на новое разбирательство в связи со следующими обстоятельствами. Суд первой инстанции вынес обвинительный приговор с квалификацией действий осужденного по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Сторона защиты не согласилась с вынесенным приговором, сочла его необоснованным. По мнению адвоката, суд безосновательно отказал в удовлетворении ходатайства о назначении и проведении дополнительной судебно-медицинской экспертизы, поскольку заключение первоначальной экспертизы не содержало достаточных выводов о том, что смерть потерпевшего наступила в результате механической асфиксии. Кроме того, потерпевший страдал хроническими заболеваниями дыхательных органов (что подтверждается справкой и заключением специалиста врача-бронхолога), однако в исследовании данных сведений в присутствии присяжных и в допросе специалиста, суд также необоснованно отказал. Все это в совокупности могло привести к неверной квалификации действий осужденного, поскольку есть признаки состава неосторожного причинения смерти.
Таким образом, процедура собирания доказательств защитником нуждается в более подробной уголовно-процессуальной регламентации, поскольку существуют пробелы в механизме оформления результатов деятельности защитника по собиранию доказательств. Кроме того, защитник не является полноценном субъектом доказывания, так как полученные им сведения становятся доказательствами только после легализации соответствующим властным субъектом.
Литература:
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 09.03.2022) (с изм. и доп., вступ. в силу с 17.03.2022). — Текст: электронный // Consultant.ru: [сайт]. — URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34481/ (дата обращения: 02.04.2022).
- Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 08.08.2007 по Делу № 67‑о07‑22СП. — Текст: электронный // Sudbiblioteka.ru: [сайт]. — URL: http://sudbiblioteka.ru/vs/text_big2/verhsud_big_38466.htm (дата обращения: 02.04.2022).
