Защитник как субъект доказывания в уголовном судопроизводстве России



Ключевые слова: принцип состязательности, уголовное судопроизводство, защитник, субъекты доказывания.

Согласно ч. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации судопроизводство осуществляется на основе принципов состязательности и равноправия сторон [1]. Данная норма, сформулированная законодателем в основном законе, в силу своей универсальности распространяется на все виды судопроизводства, что нашло свое отражение в действующем уголовно-процессуальном законодательстве, тем самым подтверждая тот факт, что современная концепция уголовного судопроизводства основывается на принципе состязательности сторон и ориентирована на усиление защиты конституционных прав и законных интересов участников уголовного процесса, а также ужесточения требований к относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, полученных в рамках уголовного дела.

В уголовно-процессуальной доктрине и правоприменительной практике активно обсуждается вопрос об участии защитника в процессе доказывания и степени его активности при осуществлении данной деятельности. Несмотря на то, что законодатель в ч. 3 ст. 86 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации от 18 декабря 2001 года № 174-ФЗ (далее — УПК РФ) регламентировал право защитника собирать доказательства, значительное количество ученых делают вывод о том, что защитник не является субъектом доказывания по уголовному делу [2].

Так, И. М. Ершова полагает, что субъектами доказывания в рамках уголовного дела, можно считать только тех лиц, в отношении которых законом установлена обязанность по собиранию, проверке и оценке доказательств для принятия властных решений [4]. К таким лицам, по мнению автора, можно отнести следователя, дознавателя и суд. Аналогичной позиции придерживается С. М. Дадонов, отмечая, что право защитника в силу ч. 3 ст. 86 УПК РФ самостоятельно собирать доказательства является принципиально важным проявлением принципа состязательности уголовного судопроизводства, что безусловно свидетельствует о том, что защитник является субъектом доказывания [6].

Аналогичной позиции придерживаются А. В. Закомолдин и Е. А. Белканов, которые опираясь на ч.3 ст. 86 УПК РФ и п. п. 1–3 ч.3 ст. 6 Федерального закона РФ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ (далее — ФЗ «Об адвокатуре») утверждают, что в силу данных норм права адвокат-защитник вправе проводить «адвокатское расследование», которое в силу своей юридической природы является альтернативным по отношению к предварительному [3]. Поскольку защитник является самостоятельным уголовно-процессуальным субъектом, имеет полномочия на самостоятельный сбор доказательств, а также наделен аналогичными правами, что и следователь, его безусловно следует считать субъектом доказывания [5].

Противоположное мнение по данному вопросу высказывает С. А. Шейфер, утверждая, что доказательственную деятельность защитника в рамках ч. 3 ст. 86 УПК РФ невозможно трактовать как собирание доказательств, прежде всего потому, что в ней отсутствует основополагающий признак доказывания — преобразование полученной информации и придание ей надлежащей процессуальной формы [12]. Разделяя точку зрения данного автора, Б. С. Тетерин указывал, что законность способа получения доказательств является неотъемлемой частью самого понятия доказательства [11].

О том, что защитник не является субъектом доказывания в своих научных публикациях писал И. И. Иванов, утверждая, что основная проблема совершенствования уголовно-процессуального законодательства, и как следствие повышения эффективности института защиты прав и законных интересов личности от незаконного и необоснованного обвинения состоит в том, что действующее законодательство и правоприменительная практика не регламентирует механизм, обеспечивающий подозреваемому, обвиняемому и его защитнику равные права в собирание, проверки и оценке доказательств в рамках уголовного дела [7].

Наряду с этим, в науке высказывается точка зрения о том, что субъекты доказывания вправе не только собирать и принудительно изымать доказательства, имеющие отношение к уголовному делу, но и придавать ей надлежащую процессуальную форму [8].

Согласно ч.3 ст. 86 УПК РФ, защитник вправе собирать доказательства путем: получения предметов, документов и иных сведений; опроса лиц с их согласия; истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций. В условиях развития информационно-технического прогресса в Российском судопроизводстве стали широко применяться камеры видеонаблюдения, видеорегистраторы, осуществляющие не только фиксацию событий, но и устанавливающие дату, время, обстоятельства совершения того или иного юридического факта.

Не вызывает сомнений, что запись, сделанная вышеуказанными средствами и записанная на соответствующий носитель видеозапись, является вещественным доказательством, следовательно, промедление по ее изъятию может привести к потере или уничтожению принципиально важных сведений для уголовного дела. Справедливо возникает вопрос, каким образом защитник в праве изъять ее?

Действующее законодательство не разъясняет порядок получения данных вещественных доказательств. На практике сведения и предметы могут быть истребованы исключительно посредством направления адвокатского запроса в соответствии с п.1 ч. 3 ст. 6 ФЗ «Об адвокатуре» либо по инициативе адвоката органом предварительного расследования и дознания в рамках проведения следственных действий. Однако, как следует поступить защитнику в случае, если он самостоятельно обнаружил данное вещественное доказательство.

К сожалению, в подобных случаях приходиться констатировать, что в настоящее время единственной возможной форме формой закрепления результатов, проведенных защитником мероприятий по получению, собиранию «доказательств», является волеизъявление процессуального оппонента защитника — следователя, к которому тот может в порядке ст. 119 УПК РФ обратиться с ходатайством о приобщении собранных защитником «доказательств».

Действующим УПК РФ обязанность следователя по удовлетворению ходатайства о приобщении защитником отдельно взятого вещественного доказательства не предусмотрена. Единственной возможностью фиксации собранной защитником информация является ст. 159 УПК РФ, согласно которой следователь обязан удовлетворить ходатайство защитника, если оно прямо касается допроса свидетелей, производства судебной экспертизы, а также иных следственных действий.

В этой связи, справедливо отмечает Е. В. Кронов: «Вероятность того, что следователь согласится провести следственное действие, результат которого вполне может поломать стройную линию обвинения, ничтожна мала, ведь следователь действующим УПК РФ относится к стороне обвинения» [9]. Однако, необоснованный отказ в проведении следственных действий даст стороне защиты в последующем возможность ссылаться на неполноту проведенного расследования, а также на наличие неустранимых в ходе судебного рассмотрения дела препятствий и необходимости возвращения уголовного дела прокурору в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ.

Разделяя позицию вышеуказанного автора, И. В. Мезенцев утверждает, что защитнику следует предоставить полномочия по изъятию вещественных доказательств путем составления процессуальных документов. В частности, таким документом мог быть акт о изъятии вещественного доказательства [10].

Вместе с тем, как отмечалось нами ранее, механизм собирания доказательств адвокатом-защитником не подкреплен соответствующими полномочиями. В частности, праву адвоката-защитника получать предметы, документы и иные сведения не корреспондирует обязанность граждан, должностных и иных лиц предоставлять им эти сведения; право защитника осуществлять опрос может быть реализовано лишь с согласия опрашиваемых лиц. Данной позиции придерживается А. Р. Белкин, отмечая, что праву участников со стороны защиты, в том числе и адвокату-защитнику, предоставлять доказательства прокурору, следователю, дознавателю, суду фактически не соответствует ничья обязанность предоставлять эти доказательства этим участниками.

Фактически УПК РФ устанавливает обязанность предоставлять адвокату-защитнику требуемые документы исключительно в отношении органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, но и здесь не оговариваются ни сроки, ни формы ответа на адвокатский запрос, ни возможности привлечения к ответственности за неисполнение данной обязанности.

Следовательно, можно резюмировать, что положения ч. 3 ст. 86 УПК РФ и ч.3 ст. 6 Федерального закона об адвокатской деятельности и адвокатуре Российской Федерации предоставляют защитнику исключительно право на собирание доказательств. Буквальное толкование закона не позволяет однозначно считать защитника субъектом доказывания. Данные обстоятельства обуславливаются тем, что собранные им в процессе защиты сведения должны пройти процедуру проверки и оценки, что в силу своей юридической природы не соответствует признакам доказательств в уголовном судопроизводстве.

Кроме того, полагаем целесообразным в процессе собирания защитником доказательств, с целью исключения необоснованного и незаконного отказа в удовлетворении ходатайства о приобщении к материалам уголовного дела собранной защитником информации, необходимо на уровне УПК РФ регламентировать полномочия защитника по фиксации и изъятии вещественного доказательства. При этом, для обеспечения соответствия данной информации процессуальной форме, а также наделения ее признаками относимости, допустимости, достоверности и достаточности, необходимо регламентировать обязанность защитника составлять акт об изъятии вещественного доказательства, с указанием места, времени и обстоятельств его составления.

Таким образом, для реализации принципа состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводство, считаем необходимым, указать защитника в ч.1 ст. 86 УПК РФ в качестве субъекта, уполномоченного на собирание доказательств по уголовному делу. Полагаем, что данная правовая регламентация устранит двусмысленность правовой природы собираемой защитником информации. При этом видится целесообразным внести соответствующие изменения в положения ст. 87 УПК РФ и определить защитника в качестве субъекта проверки доказательств, и как следствие регламентировать его полномочия на преобразование полученной информации и придание ей надлежащей процессуальной формы.

Литература:

1. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года [в редакции от 21 июля 2014 года № 11-ФКЗ] // Собрание законодательства Российской Федерации — 2014. — № 31. — Ст. 4398.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 года № 174-ФЗ [в редакции от 31 июля 2020 года № 243-ФЗ]. — Доступ из справочно-правовой системы «Консультант Плюс». — Текст: электронный.
3. Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации: федеральный закон от 31 мая 2002 года № 63-ФЗ [в редакции от 31 июля 2020 года № 268-ФЗ]. — Доступ из справочно-правовой системы «Консультант Плюс». — Текст: электронный.
4. Ершова, И. М. Участие адвоката-защитника в уголовно-процессуальном доказывании на стадии возбуждения уголовного дела / И. М. Ершова — Текст: непосредственный // Научный журнал. — 2020. — С. 63–66.
5. Закомолдин, А. В. О праве защитника собирать и представлять доказательства, необходимые для оказания квалифицированной юридической помощи в уголовном процессе / А. В. Закомолдин — Текст: непосредственный // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия: Право. — № 1. — 2007. — С. 121–123.
6. Дадонов, С. М. Право защитника собирать доказательства: сущность и пределы / С. М. Дадонов — Текст: непосредственный // Российская юстиция. — 2012. — № 8. — С.52–55.
7. Иванов, И. И. Участие адвоката — защитника в уголовно-процессуальном доказывании: проблемы, тенденции, перспективы // Уголовное право, уголовный закон: теория и практика. — 2017. — С. 107–108.
8. Косенко, И. В. Защитник как субъект доказывания в уголовном процессе / И. В. Косенко — Текст: непосредственный // Молодой ученый. — 2019. — № 16 (254). — С. 94–96.
9. Кронов, E. B. О реализации принципов состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе России / Е. В. Кронов — Текст: непосредственный // Журнал российского права. — 2008. — № 2. — С. 141–149.
10. Мезенцев, И. В. Защитник как субъект доказывания в уголовном процессе / И. В. Мезенцев — Текст: непосредственный // Право и современная экономика. — 2018. — № 1. — С. 203–205.
11. Тетерин, Б. С. О способах собирания доказательств в уголовном процессе / Б. С. Тетерин — Текст: непосредственный // Правоведение. — 1965. — № 2. — С. 67–72.
12. Шейфер, С. А. Формирование доказательств по уголовному делу — реальность доказательственной деятельности или «научная фантазия»? / С. А. Шейфер — Текст: непосредственный // Российская юстиция. — 2013. — № 4. — С. 46–48.