В нашем обществе постоянно присутствует возможность неправомерного поведения определённых субъектов, нарушения правовых норм. В противовес этим нарушениям существует такой вид деятельности, как правовая защита.
Защищать кого-либо, как это обозначено в толковом словаре русского языка В. И. Даля, означает «оберегать, охранять, отстаивать заступаться, не давать в обиду». Уголовное судопроизводство России под защитой подразумевает те же самые признаки, но одновременно связывает их с таким понятием как «право».
Правовая защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод является одним из назначений уголовного судопроизводства.
В настоящее время защита прав и свобод, а также получение квалифицированной юридической помощи каждому, кто подвергся уголовному преследованию, признается и гарантируется Конституцией Российской Федерации принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г., общепризнанными принципами и нормами международного права, и международными договорами Российской Федерации в качестве одного из основных прав человека и гражданина.
Право на защиту приобрело не просто формы цивилизованного очертания. Российское законодательство стало более требовательно подходить к форме и содержанию обеспечения этого права.
Право на защиту в Российской Федерации осуществляется посредством «защитника». Одним из основных направлений реформирования российского уголовного процессуального законодательства является предоставление личности, вовлеченной в орбиту уголовного процесса, реальных гарантий защиты ее прав и законных интересов от возможных нарушений их со стороны органов уголовного преследования. Очевидно, что в отношениях между лицом, привлекаемом к уголовной ответственности, и этим органом существуют определенные противоречия, известный конфликт интересов. Со стороны обвиняемого, подозреваемого «на острие» такой борьбы в рамках закона чаще всего выступает защитник — адвокат. Проблемы обеспечения прав и законных интересов обвиняемого, совершенствование деятельности органов дознания, прокуратуры, суда и адвокатуры являются актуальными. Нельзя бороться с преступностью, не уделяя должного внимания правам личности, и, в частности, праву обвиняемого (подозреваемого) на квалифицированную юридическую помощь защитника, наделенного определенными процессуальными полномочиями. Так, значительному реформированию подверглись нормы уголовно-процессуального кодекса от 18.12.2001 № 174-ФЗ [1], касающиеся деятельности защитника в уголовном деле.
Новая концепция уголовного судопроизводства существенно модернизировала статус субъектов, оказывающих квалифицированную юридическую помощь. Адвокат эволюционировал в профессионального представителя стороны защиты, наделенного для осуществления своей процессуальной функции значительным объемом полномочий. Однако, не все полномочия, которые продекларированы законодателем, могут быть реализованы в том виде, в котором они указаны. Наиболее очевидной и не менее противоречивой новеллой является право защитника собирать доказательства.
Ч. 3 ст. 86 УПК РФ определяет способ собирание доказательств — это:
1) получения предметов, документов и иных сведений;
2) опроса лиц с их согласия;
3) истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии.
При анализе нормы, регламентирующей компетенцию защитника по собиранию доказательств, сначала может показаться, что защитник наделен огромным комплексом полномочий для осуществления эффективного сбора доказательств. Другими словами, УПК РФ называет защитника субъектом. Но так ли это? На практике возникает немало вопросов в части использования защитником рассматриваемых прав.
Определенные противоречия вызывает проблема, связанная с получением документов, предметов, другой информации. Проблема в первую очередь состоит в том, что УПК РФ не описывает ни характер этих документов, предметов, информации, ни возможные способы их получения и фиксации. Этот порядок регламентирован только для органов, призванных осуществлять уголовное преследование. В этой связи, отсутствие четко регламентированного порядка служит основой многочисленных противоречий по поводу отнесения подобной информации к материалам уголовного дела.
Следующей немаловажной проблемой, касающейся собирания доказательств защитником, следует признать «опрос лиц с их согласия». В связи с тем, что УПК РФ не расшифровывает термин «опрос», в том числе не устанавливает основания, процедуру его проведения, методы фиксации информации, нередко приравнивание данных сведений к доказательствам по уголовному делу является затруднительным, препятствуя реализации права адвоката на предоставление доказательств, а также нарушает принцип состязательности уголовного процесса.
В связи с этим данный вопрос стал темой многих теоретических работ ученых — процессуалистов.
Как указывает С. М. Дадонов: «Право защитника самостоятельно собирать «свои» доказательства есть самое важное проявления состязательности процесса» [2]. Тем самым, данный автор признает защитника в качестве субъекта доказывания. По нашему мнению, данный вывод является поспешным поскольку объявить право и гарантировать его реализацию — вещи разные.
Противоположное мнение на этот счет высказывает С. А. Шейфер: «Доказательственную деятельность защитника нельзя трактовать как собирание доказательств, и прежде всего, потому, что в ней отсутствую определяющий признак этого элемента доказывания — преобразования полученной информации и придание ей надлежащей процессуальной формы, т. е. формирование доказательств» [3].
Обратимся к нормам УПК РФ. Так, в соответствии со ст. 87 защитник не назван в качестве управомоченного лица по проверке доказательств. Так же, ст. 88 УПК РФ не называет защитника доказательств числе лиц, которые могут осуществлять деятельность по оценке. В ч. 2 ст. 74 УПК РФ также не названы ни «опросы лиц», ни «предметы и документы», которые были собраны защитником.
Согласимся с точкой зрения А. В. Кудрявцевой и В. С. Попова, что следует различать субъектов и участников процесса доказывания. Так, по их мнению, «к субъектам доказывания следует относить лиц на которых лежит обязанность собирания, проверки и оценки доказательств, для принятия властных решений, а защитника следует отнести к группе участников процесса доказывания, имеющих право представлять доказательства и заявлять ходатайства» [4].
Проведя анализ точек зрения ученых, а также норм процессуального права, мы пришли к выводу о том, что защитник, в процессуальном смысле, не является субъектом собирания доказательств, поскольку в законодательстве отсутствует необходимый для этого механизм. Тем самым, он может лишь оказывать некое воздействие на формируемую стороной обвинения систему доказательств. Таким образом, не является верным называть защитника субъектом доказывания.
Проблема осуществления полномочий по собиранию и представлению доказательств защитником является важным элементом более глобальной проблемы, которая касается принципа состязательности сторон в уголовном процессе, наиболее сложно разрешаемой на этапе предварительного расследования. Попытки законодателя укрепить основы принципа состязательности сторон в процессе предварительного следствия посредством предоставления адвокату возможности более широко участвовать в доказывании не достигло ожидаемых результатов.
Литература:
- Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. №52. Ст. 200.
- Дадонов С.М. Право защитника собирать доказательства: сущность и пределы // Российская юстиция, 2012. № 8. С.52.
- Шейфер С.А. Формирование доказательств по уголовному делу - реальность доказательственной деятельности или «научная фантазия»? // Российская юстиция. 2013. № 4. С. 47.
- Кудрявцева П. А., Попов В. С. Участие адвоката – защитника в процессе доказывания на стадии предварительного расследования и в судебном разбирательстве. М.: Полиграф – Мастер. 2013. С. 42.
