Определение понятия «осуждённый» в российском уголовном процессе

В статье автор анализирует несовершенство предлагаемого законодателем определения понятия «осуждённый» и предпринимает попытку сформулировать более правильную с точки зрения юридической техники дефиницию.

Ключевые слова: уголовный процесс, уголовно-процессуальное законодательство, процессуальный статус, осуждённый, обвиняемый, обвинительный приговор, законная сила.

Процессуальный статус осуждённого представляет обоснованный научный интерес автора по той причине, что большая часть научных публикаций посвящена правовому положению осуждённого в контексте взаимоотношений его с уголовно-исправительной системой, вопросов замены наказания, изменения места отбывания наказания, условно-досрочного освобождения и т. д. Контекст же правового положения осуждённого в рамках уголовно-процессуального законодательства в иных случаях остаётся менее исследованным, в связи с чем возникает множество нерешённых вопросов.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство подходит к определению термина «осуждённый» через призму понятия обвиняемого: «Обвиняемый, в отношении которого вынесен обвинительный приговор, именуется осуждённым» (ч. 2 ст. 47 Уголовно-процессуального кодекса РФ, далее — УПК РФ [1]). Указанная дефиниция практически дословно была перенята из ст. 46 УПК РСФСР 1960 г. [2], которая закрепляла следующее: «обвиняемый, в отношении которого вынесен приговор, именуется осужденным — если приговор обвинительный».

Указанный подход нельзя признать удачным. Поскольку такая дефиниция не соответствует потребностям законодательной техники. Используемая в нормативно-правовых актах терминология должна быть точной и однозначно понимаемой. [3, с. 65] Определение термина должно быть сформулировано таким образом, чтобы точно и без допущения коннотаций отразить его сущностное наполнение в достаточно абстрактной форме. [4, с. 39] Определение юридического, как и всякого иного, термина должно также отвечать требованиям логики, а именно:

1. Определение должно быть сформулировано на основе принципа взаимозаменяемого термина и определения;
2. Определение должно быть полным, то есть позволяющим при обладании знанием такого определения взять любой аспект окружающей действительности и однозначно ответить на вопрос подпадает ли этот аспект под располагаемое нами определение или нет;
3. При формулировании определения нельзя допускать замкнутого круга толкования, то есть определение не должно содержать определяемого слова или содержать термины, суть которых выражается путём использования определяемого термина;
4. Определение должно также отвечать требованию непротиворечивости, то есть не менять своего смысла при сопоставлении с иными терминами либо определениями. В контексте нормативно-правового акта это означает, что не должно возникать коллизий норм, связанных с дефинитивным содержанием используемой терминологии. [4, с. 40, 41]

Рассмотрим положения УПК РФ и проанализируем, отвечает ли дефиниция термина «осуждённый», изложенная в ч. 2 ст. 47 УПК РФ, обозначенным нами требованиям.

Основной сферой реализации прав осуждённого, предоставленных ему УПК РФ, является обжалование приговора в апелляционной, кассационной, надзорной инстанций, пересмотр уголовного дела ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств, а таже процедура решения вопросов, связанных с исполнением приговора. С учётом данного замечания следует обратить пристальное внимание на тот факт, что ряд правомочий, которыми наделён осуждённый через призму прав обвиняемого, являются ненужными либо нереализуемыми. В числе таковых можно назвать: возражение против обвинения (п. 3 ч. 4 ст. 47 УПК РФ), возражение против прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 27 УПК РФ (п. 15 ч. 4 ст. 47 УПК РФ) и др.

Нельзя разделить позицию авторов «Курса уголовного процесса» [5, с. 346], что осуждённый наравне с оправданным — это не более чем терминологическая разновидность единого статуса обвиняемого, но не самостоятельный статус.

Основанием возникновения фигуры осуждённого, как уже было сказано, является вынесение обвинительного приговора в отношении обвиняемого. Считаем такую формулировку нереалистичной, поскольку юридические последствия для лица, в отношении которого вынесен обвинительный приговор, наступают лишь после вступления последнего в законную силу. Минимальная разница временная разница между фактом вынесения приговора и фактом вступления его в законную силу исчисляется 10 сутками (ч. 1 ст. 390, ч. 1 ст. 389.4 УПК РФ).

Действующее правовое регулирование фактически обеспечивает легальность серьёзной коллизии: лицо de jure является осуждённым, то есть формально признано виновным, но, опять же de jure, виновным оно не является, поскольку обвинительный приговор вступает в законную силу не сразу (ч. 1 ст. 49 Конституции РФ, ч. 1 ст. 14, ч. 1 ст. 390 УПК РФ). Важно здесь также отметить и положения международных актов, а именно п. 2 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах [6], который закрепляет следующее правило: «Каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону». Все указанные положения говорят об одном — нельзя относиться к лицу как к преступнику, как к виновному до тех пор, пока юридическая процедура признания его таковым не будет завершена. Это полностью отвечает требованиям гуманизма [7, с. 259–262], поскольку предотвращает мгновенное исполнение приговора и даёт возможность лицу, обвиняемому в совершении преступления обжаловать решение суда в вышестоящую инстанцию. Особенно это актуально в случаях, когда такое обжалование приводит к отмене приговора судом вышестоящей инстанции.

По завершении судебного следствия состав суда удаляется в совещательную комнату для постановления приговора (ч. 1 ст. 295 УПК РФ). Часть 1 ст. 298 УПК РФ ещё раз подчёркивает данное положение: «Приговор постановляется судом в совещательной комнате». После решения всех указанных в ст. 299 УПК РФ вопросов, состав суда составляет текст приговора и подписывает его, а также все имеющиеся исправления, если таковые есть, всё в той же совещательной комнате (ч. 1–3 ст. 303 УПК РФ). Совокупное толкование приведённых положений позволяет заключить, что статусом осуждённого лицо наделяется даже не в момент оглашения приговора в зале заседаний перед всеми участниками процесса, а в момент подписания текста приговора составом суда. Указанный вывод подтверждается также п. 43 Постановления Пленума ВС РФ от 29.11.2016 № 55, который закрепляет следующее: «Датой постановления приговора следует считать день подписания приговора составом суда независимо от даты его провозглашения» [8]. Ещё раз: приговор считается вынесенным в момент подписания его текста составом суда, то есть подсудимый наделяется новым процессуальным статусом ещё до того, как услышит решение суда.

Сопоставляя проанализированные нормы уголовно-процессуального законодательства с изложенными в начале требованиями к законодательным определениям, мы приходим к выводу, что требования не соблюдены. Нормы УПК РФ укоренили опасные для правового положения обвиняемого противоречия.

Существование обозначенных коллизий в сфере действия императивных предписаний отрасли публичного права недопустимо, так как это приведёт к постоянно существующему нарушению прав лица, в отношении которого ведётся уголовное преследование [9, с. 311]. Равно недопустимо, чтобы лицо в одном случае признавалось субъектом права и имело предусмотренный законом набор прав и обязанностей, а в другом утрачивало данные характеристики [10].

При применении положений отечественного уголовно-процессуального законодательства складывается ситуация, при которой лицо уже не является обвиняемым в уголовно-процессуальном смысле, но является формально признанным виновным в совершении преступления не имеющим юридической силы документом. Правовое положение лица является неясным, во многом абстрактным.

С учётом сказанного следует признать, что лицо в промежутке между вынесением обвинительного приговора и моментом вступления этого приговора в силу скорее находится в статусе подсудимого, так как процессуальные права именно этого участника уголовного процесса наиболее подходят для решения задач по обжалованию приговора, ведь судебное разбирательство может продолжиться в суде апелляционной инстанции, следовательно, на момент вынесения приговора судом первой инстанции оно не завершено (ст. 389.13 УПК РФ предусматривает возможность исследования дополнительных доказательств, ч. 1 ст. 389.19 УПК РФ предоставляет суду апелляционной инстанции возможность проверить разбирательство в суде первой инстанции в полном объёме, ст. 389.20 УПК РФ предоставляет суду апелляционной инстанции право отменить либо изменить приговор суда нижестоящей инстанции и вынести новый приговор).

Необходимость такого подхода объясняется также тем, что порядка ¹ / ₅ приговоров отменяются либо изменяются в апелляционном порядке [11, с. 4], что говорит в пользу недостаточно качественной работы судов первой инстанции и рисков нарушения прав обвиняемого при использовании терминологии, предусмотренной ч. 2 ст. 47 УПК РФ.

Используя изложенную аргументацию, следует признать, что и легальная дефиниция понятия «оправданный» должна быть изменена.

С учётом изложенного, следует признать, что обвиняемый и осуждённый — не разные проявления одного процессуального статуса, а самостоятельные формы участия лица в уголовном процессе. В целях снижения уровня указанных выше противоречий предлагаем изменить редакцию ч. 2 ст. 47 УПК РФ и изложить её следующим образом: «Обвиняемый, по уголовному делу которого назначено судебное разбирательство, именуется подсудимым до вступления приговора суда в законную силу. Обвиняемый, в отношении которого обвинительный приговор вступил в законную силу, именуется осуждённым. Обвиняемый, в отношении которого оправдательный приговор вступил в законную силу, именуется оправданным».

Литература:

1. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.
2. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) (документ утратил силу) // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 592.
3. Язык закона / [Боголюбов С. А., Казьмин И. Ф., Локшина М. Д. и др.]; Под ред. А. С. Пиголкина; ВНИИ сов. гос. стр-ва и законодательства. М.: Юридическая литература, 1990. 189 с.
4. Чиннова М. В. Правила формулирования легального определения // Право и политика. 2005. № 1.
5. Курс уголовного процесса / под ред. д. ю. н., проф. Л. В. Головко. 2-е изд., испр. М.: Статут, 2017.
6. Международный пакт о гражданских и политических правах (Принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН // Ведомости ВС СССР. 1976. № 17. Ст. 291.
7. Снегирев Н. С. О различиях в процессуальном статусе обвиняемого и осуждённого // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2008. № 1 (14).
8. О судебном приговоре: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 № 55 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2017. № 1.
9. Фаррахов М. С. Уголовно-процессуальный аспект правового положения осужденного // Современное уголовно-процессуальное право — уроки истории и проблемы дальнейшего реформирования. 2020. № 1 (2). Т. 2.
10. Мартынчик Е. Г. Процессуальный статус осужденного в стадии надзорного производства // Правоведение. 1984. № 4.
11. Вдовин С. А. Обеспечение права на защиту на стадии апелляционного производства по уголовному делу: дис. … канд. юрид. наук. М., 2020.