В статье авторы проводит обзорный анализ действующего законодательства по вопросу правового регулирования сроков исковой давности.
Ключевые слова: срок исковой давности, последствия пропуска сроков исковой давности.
Срок исковой давности является одной из важнейших категорий гражданского права. Данный вывод можно сделать исходя из анализа последствий пропуска срока исковой давности.
Понятие сроков исковой давности имеет легальное определение, изложенное в статье 195 Гражданского кодекса Российской Федерации. Так, по смыслу указанной статьи Гражданского кодекса под исковой давности понимается срок, для защиты права по иску лица, право которого нарушено.
Указанное понятие является удачным, с точки зрения понимания сущности правового института, вместе с тем, существует необходимость остановиться на этом понятии более подробно. Так, логически легальное понятие исковой давности можно разделить на два элемента:
1) срок;
2) для защиты права по иску лица, право которого нарушено.
При этом, легальное определение исковой давности не включает в себя важнейшие характеристики срока — возможность его приостановления, прерывания и восстановления. Указанное влияет на понимание исковой давности по «букве закона», так как буквальное толкование понятия исковой давности позволяет понимать исковую давность как непрерывный срок.
Буквальное толкование второго элемента понятия также вызывает сомнения. Защита права по иску лица, право которого нарушено может означать, что иск должен быть подан только лицом право которого может быть нарушено. Вместе с тем, практике известны случаи подачи исков об оспаривании сделок в рамках исковой давности иными лицами, к примеру финансовыми управляющими при осуществлении процедуры банкротства.
Конечно, можно признать, что указанные недостатки легального определения сроков исковой давности не влияют на суть правового регулирования общественных отношений, но цель научного поиска в основном и строится в научном осмыслении проблем и противоречий.
Указанный вывод также подтверждается позицией М. Я. Кириллова и П. В. Крашенинников которые утверждают, что понятие «срок» в гражданском праве применяется в двух значениях:
— определенный период (отрезок) времени
— момент во времени.
Исковая давность в объективном смысле — гражданско-правовой институт, т. е. система норм законодательства, регулирующих отношения, связанные со сроком защиты гражданских прав (сроки, возникновение и т. д.). Тогда как исковая давность в субъективном смысле — это права лица, чьи интересы нарушены, воспользоваться сроком для защиты нарушенных гражданских прав [1].
Институт исковой давности конкретизируется и в иных положениях Гражданского кодекса Российской Федерации. Так, статья 196 ГК РФ устанавливает общий срок исковой давности, статья 197 ГК РФ регламентирует специальные сроки исковой давности, статья 198 ГК РФ устанавливает запрет на соглашение об изменении сроков исковой давности, статья 199 ГК РФ устанавливает порядок применения сроков исковой давности, статья 200 ГК РФ определяет начало течения срока исковой давности, статья 201 ГК РФ устанавливает запрет на изменение срока исковой давности при перемене лиц в обязательстве, положения статей 202–207 регламентирует порядок приостановления, перерыва и восстановления сроков исковой давности, статья 208 ГК РФ перечисляет требования, на которые не распространяются сроки исковой давности.
Несмотря на достаточность регламентации данного правового института, исследователи отмечают ряд проблемных аспектов. Так, О. А. Семенова утверждает, что проблемным остается вопрос о моменте, с которого начинает течь срок исковой давности на виндикационное требование. Трудность состоит в том, что на протяжении времени розыска утерянной (похищенной) вещи собственник не может обратиться в суд за защитой нарушенного права, так как персонально не определен ответчик, действиями которого нарушено правомочие владения. При этом факт истечения срока исковой давности служит самостоятельным основанием для отказа в иске, и в этом случае какие-либо другие доводы в обоснование заявленного искового требования не подлежат рассмотрению. Следовательно, возникает вопрос, как определять начальный момент течения срока исковой давности, когда собственник знал о выбытии из своего владения определенной вещи, но не мог установить, кто конкретно владеет его вещью и к кому необходимо предъявлять виндикационное требование [2].
А. А. Иванов утверждает, что изменение момента начала течения десятилетнего объективного срока исковой давности показывает, насколько важное значение имеют сроки в гражданском праве для принципа правовой определенности. Более конкретно — особую роль играет четкое определение моментов начала и окончания сроков, поскольку именно с ними связывается изменение правового регулирования, касающегося конкретного правоотношения. Если срок начался (окончился), но есть многочисленные условия, которые могут изменить это обстоятельство, то правовая определенность страдает, поскольку участники правоотношения не понимают, чем руководствоваться. Во многих случаях продолжительность срока менее значима, чем упомянутые условия, особенно когда очевидно, что срок необходим. Это обстоятельство необходимо учитывать при гармонизации сроков исковой и приобретательной давности, которая продолжает оставаться актуальной [3].
А. П. Сергеев и Т. А. Терещенко указывают на то, что пунктом 2 ст. 196 Гражданского кодекса РФ установлено, что срок исковой давности не может превышать десять лет со дня нарушения права, для защиты которого этот срок установлен. В доктрине этот срок зачастую называется объективным сроком исковой давности — вероятно, ввиду того, что начало его течения связывается не с субъективным моментом (когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто его нарушил), а с самим фактом нарушения субъективного права.
Целесообразность введения предельного давностного срока вызывает большие сомнения, однако с подобным легальным ограничением приходится считаться. Тем более что оно уже породило ряд практических проблем, начиная с его соотношения с правилами о приостановлении, перерыве и восстановлении исковой давности и заканчивая сомнением в правильности и непротиворечивости правового регулирования. Ответы на некоторые вопросы можно найти в разъяснениях и Конституционного, и Верховного судов РФ, однако судебной практике, очевидно, еще предстоит выработать целостный подход [4].
Как утверждает А. Д. Френкель, участники, реально затрудняющие деятельность общества, могут избежать исключения, защищаясь тем обстоятельством, что три года назад истец также существенно затруднял деятельность общества. И несмотря на то, что основание для исключения истца в действительности перестало быть актуальным, он не сможет требовать исключения других участников по актуальным основаниям. Таким образом, налицо противоречие между реальным назначением иска об исключении участника, обусловленного диспозицией нормы, и тем, какой смысл ей придает возможность предъявлять иск в течение 3 лет с момента возникновения затруднения в деятельности общества. Представляется, что срок исковой давности должен применяться к искам об исключении участника, однако подлежит сокращению до одного года. Сокращение срока исковой давности до одного года в комбинации с имеющим место обязательным судебным порядком исключения участника послужит достижению оптимального согласования интересов сторон корпоративных отношений, поскольку направлен на быстрое и эффективное восстановление деятельности общества, одновременно исключив множество злоупотреблений при предъявлении иска об исключении, и по своей продолжительности, учитывая, как правило, длящийся характер затруднений в детальности общества, является достаточным для обращения в суд [5].
Таким образом, обзорный анализ правоприменительной практики и доктринальных позиций по вопросам института сроков исковой давности позволяет сделать вывод о наличии проблем и противоречий действующего законодательства в данной области, требующих научного осмысления и попыток решения.
Литература:
1. Кириллова М. Я., Крашенинников П. В. Сроки в гражданском праве. Исковая давность. 3-е изд., испр. и доп. — М.: Статут, 2016. — 80 с.
2. Семенова О. А. Проблема применения исковой давности при виндикации недвижимости // Имущественные отношения в Российской Федерации. — 2015. — № 7. — С. 84–92.
3. Иванов А. А. Проблемы изменения начала течения десятилетней объективной исковой давности // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. — 2017. — № 8. — С. 64–74.
4. Сергеев А. П., Терещенко Т. А. Исковая давность: отдельные противоречия правового регулирования и связанные с этим проблемы правоприменения // Вестник Арбитражного суда Московского округа. — 2017. — № 2. — С. 36–47.
5. Френкель А. Д. Сокращение срока исковой давности как способ борьбы с неактуальными требованиями об исключении участника из общества // Вестник арбитражной практики. — 2021. — № 2. — С. 80–87.
