В данной статье анализируется дефиниция «жилище», а также рассматривается роль принципа неприкосновенности жилища в уголовном производстве.
Ключевые слова: жилище, принцип неприкосновенности жилища, досудебное производство, уголовный процесс
Принципы уголовного судопроизводства по своему внутреннему содержанию базируются на основных конституционных гарантиях охраны и соблюдения прав, свобод и законных интересов личности. Один из важнейших принципов уголовного судопроизводства закреплен в статье 12 УПК РФ и называется «Неприкосновенность жилища». Он означает, что без соответствующего судебного решения или согласия проживающих в жилище не может быть проведен осмотр, а производство таких следственных действий, как выемка и обыск, будет легитимным только при наличии судебного решения, что регламентировано ст. 25 Конституции РФ. В сфере уголовного судопроизводства проникновение в жилое помещение без воли проживающих в нем лиц обусловлено необходимостью производства в нем следственных действий в целях защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений, а также защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения прав и свобод.
Определение термина «жилище» в уголовном судопроизводстве является основополагающим для правильного понимания ст. 12 УПК РФ.П.10 ст.5 УПК РФ дает следующее определение: «жилище — индивидуальный жилой дом с входящими в него жилыми и нежилыми помещениями, жилое помещение не зависимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но используемое для временного проживания».
Помимо УПК РФ понятие «жилище» раскрывается в ст. 139 УК РФ. Определения «жилище» в данных Кодексах почти идентично, за исключением одной формулировки: в УК РФ под жилищем понимается жилое помещение, пригодное для постоянного и временного проживания; УПК РФ трактует жилище в качестве жилого помещения, используемое для временного и постоянного проживания. Законодатель не предоставляет рамок для определения границ пригодности жилища, что позволяет отнести к жилищу подвал, заброшенный склад либо любое другое помещение.
Уголовно-процессуальный закон не выделяет проникновение в жилище в качестве самостоятельной категории, хотя проникновение в жилище является одним из элементов некоторых следственных действий. В статьях 29, 165, 177, 182, 183 УПК РФ регламентируется проникновение в жилище при производстве осмотра, обыска и выемки. О возможности проникновения в жилище для производства прочих следственных действий закон умалчивает. Исходя из конституционно-правовой природы принципа неприкосновенности жилища полагаем, что выяснение мнения жильца на производство освидетельствования, следственного эксперимента, допроса, очной ставки, опознания, производство судебной экспертизы, получения образцов для сравнительного исследования и проверки показаний является обязательным. Конституционный Суд РФ исходит из того, что ст. 194 УПК РФ не содержит дозволения проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц для проверки на месте показаний [4, с. 15]. Следовательно, при поступлении возражений от лица против проверки показаний по месту его жительства, произвести данное следственное действие либо нельзя совсем, либо для его проведения необходимо судебное разрешение. С учетом назначения уголовного судопроизводства и принудительного характера любого следственного действия второй вариант находим не противоречащим Конституции РФ и принципам уголовного процесса. Однако, порядок получения судебного разрешения на проверку показаний в жилище в отсутствие согласия проживающего в нем лица, законом не предусмотрен.
Кроме того, следует обратить внимание на неопределенность в отношении процессуальных действий, указанных в части первой ст.144 УПК РФ, в случае их производства в жилище. В контексте соблюдения прав личности данную проблему освещают многие ученые [2, с. 35]. Как отмечают некоторые авторы, получение согласия либо судебного разрешения на осмотр жилища обязательно на всех этапах уголовного судопроизводства [3, с. 8]. Применяя данное правило на стадию возбуждения уголовного дела, приходим к выводу об обязательности обращения в суд за разрешением на производство освидетельствования, судебной экспертизы, получения образцов для сравнительного исследования при наличии возражений проживающих в жилище лиц. Данные обстоятельства расцениваются нами в качестве пробелов уголовно-процессуального закона, которые нуждаются в принятии комплексных мер по их устранению.
Следует исходить из допустимости использования по аналогии закона закрепленного в части пятой ст. 177 УПК РФ правила по отношению к производимым в жилище освидетельствованию, следственному эксперименту, допросу, очной ставке, опознанию, проверке показаний на месте, производству судебной экспертизы и получению образцов для сравнительного исследования. Данная норма представляет собой частный случай производства следственных действий в жилище, обеспеченных сходным с осмотром объемом и характером принуждения. Следование предлагаемому подходу, на наш взгляд, не способно ограничить права участников уголовного судопроизводства и сопровождается строгим соблюдением конституционных норм и принципов уголовного процесса.
Вопросы квалификации деяний, связанных с незаконным проникновением в жилище, не раз поднимались в научной литературе. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. № 46 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина (статьи 137, 138, 138.1, 139, 144.1, 145, 145.1 УК РФ)» также даны некоторые разъяснения по вопросам судебной практики по делам о рассматриваемых преступлениях [1]. При этом, как показывает анализ правоприменительной деятельности, существует целый спектр проблем квалификации нарушения неприкосновенности жилища, возникающих при вменении как собственно ст. 139 УК РФ, так и соответствующих квалифицированных составов иных преступлений. Сложность квалификации выглядит вполне закономерной, что объясняется недостатками предложенной законодателем конструкции состава преступления.
Достаточно сложным для толкования выступает понятие «проникновение». В этой части следует принимать во внимание разъяснения, предложенные в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», согласно которым проникновение — это вторжение. Интересен тот факт, что способ вторжения в приведенном постановлении — проникновение — ограничен только тайным, открытым способом либо без вхождения в соответствующее место. В связи с этим в научной литературе указывается на то, что использование обмана или злоупотребления доверием при проникновении в жилище состава рассматриваемого преступления не образует, поскольку в этих случаях лицо проникает в жилище не против воли проживающего в нем лица, хотя оно и находится в заблуждении относительно тех или иных обстоятельств [5, с. 78]
Таким образом, принцип неприкосновенности жилища, провозглашенный Конституцией РФ, должен в полной мере реализовываться в отраслевом законодательстве, но, к сожалению, как показывает практика, Уголовно-процессуальный кодекс РФ не обеспечивает такой реализации. Высказанные нами суждения и предложения носят дискуссионный характер, и это лишь подтверждает актуальность темы и возрастающий интерес к ней.
Литература:
- О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина (статьи 137, 138, 138.1, 139, 144.1, 145, 145.1 УК РФ): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. № 46 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2019. № 2.
- Галдин М. В. Ограничение конституционного права на неприкосновенность жилища при производстве следственных действий // Сибирские уголовно-процессуальные и криминалистические чтения. — 2019. — № 1 (23). — С. 31–36
- Гуськова, А П., Шептунова, X. П. Особенности соблюдения правовых гарантий неприкосновенности жилища при производстве обыска // Российский следователь. — 2008. — № 18. — С. 8–10.
- Ковтун Н. Н. Судебное «санкционирование» следственных действий // Уголовное судопроизводство. — 2017. — № 3. — С. 15–19.
- Чурсин А. И. Уголовно-правовое значение мотива нарушения неприкосновенности жилища // Криминалист. — 2018. — № 3 (24). — С. 78–80.
