В статье анализируются проблемы квалификации легализации (отмывания) преступных доходов и иного имущества (ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ), связанные с установлением цели совершения данных преступлений. Проводится анализ разъяснений Верховного Суда РФ в части характеристики субъективной стороны состава преступлений о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенного преступным путем. Показан неоднозначный подход в судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ, вследствие ошибочного толкования разъяснений Верховного Суда РФ.
Ключевые слова: легализация, отмывание доходов, цель преступления, электронные платежные системы, предикатные преступления, сокрытие преступных доходов.
The paper analyzes the problems of qualification of legalization (laundering) of criminal proceeds and other property (Articles 174 and 174.1 of the Criminal Code of the Russian Federation) related to the establishment of the purpose of committing these crimes. The author analyzes the explanations of the Supreme Court of the Russian Federation regarding the characteristics of the subjective side of the composition of crimes on the legalization (laundering) of money or other property acquired by criminal means. The article shows an ambiguous approach in judicial practice in cases of crimes under Articles 174 and 174.1 of the Criminal Code of the Russian Federation, due to an erroneous interpretation of the explanations of the Supreme Court of the Russian Federation.
Keywords: legalization, laundering of income, the purpose of the crime, electronic payment systems, predicate crimes, concealment of criminal proceeds.
Несмотря на то, что составы легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, полученных преступным путем (ст. 174 и ст. 174.1 УК РФ [1]) постоянно совершенствуются законодателем, в 2015 г. принято Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» [2] с уточняющей редакцией в 2019 г., в правоприменительной практике продолжают возникать проблемы квалификации деяний по данным составам преступлений.
Вопросы, связанные с квалификацией деяний и привлечением виновных к уголовной ответственности по ст. ст. 174 и 174.1 УК РФ, безусловно, являются актуальными, о чем свидетельствует достаточно большое количество научных работ, посвященных исследованию различных проблем в данной области. В частности, авторами обращается внимание на сложности определения предмета и размера легализации (отмывания) доходов, разграничения составов ст. ст. 174, 174.1 УК РФ и ст. 175 УК РФ и др. [3;4].
Проблемы, возникающие при квалификации легализации (отмывания) преступных доходов, как и дальнейшее совершенствование рассматриваемых составов преступлений, во многом связаны с тем, что путем внесения изменений непосредственно в уголовное законодательство добиться идеальных уголовно-правовых конструкций невозможно. Это связано с тем, что сущность многих используемых в данных статьях понятий, например, таких, как «имущество», «денежные средства», «сделки» раскрываются в нормах иных отраслей права. Поэтому, в первую очередь, важно добиться соответствия между данными нормами и нормами уголовного права.
Между тем, при всей важности и значимости многих вопросов, касающихся объективных признаков составов легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, полученных преступным путем, одной из самых злободневных проблем до настоящего времени продолжает оставаться проблема квалификации данных составов применительно к субъективной стороне преступлений.
Следует отметить, что в период введения в действие ст. 174 УК РФ и до февраля 2002 г. диспозиция данного состава не содержала указания на цель совершения преступления. Однако, в научной литературе большинством авторов исключалась возможность совершения рассматриваемого деяния с косвенным умыслом. Исключением по данному вопросу была позиция П. С. Яни, который допускал совершение легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, не только с прямым, но и косвенным умыслом [5, с. 81]. Высказывались и более категоричные суждения, например, Б. В. Волженкин считал существенным просчетом законодателя отсутствие указания на цель совершения данного преступления [6]. Встречались и противоположные мнения, так, в частности, Б. Колб полагал, что введение цели в диспозицию ст. 174 УК РФ будет излишним, поскольку «она уже определена предшествующим текстом» [7, с. 37].
Тем не менее, законодатель ввел цель в качестве обязательного признака состава преступления сначала в ст. 174 УК РФ, а затем и в ст. 174.1 УК РФ. Таким образом, для вменения лицу деяния по данным составам преступления, необходимо доказать, что оно заведомо для него совершало какие-либо финансовые операции или иные сделки с целью придания правомерности владения доходам, полученным преступным путем.
Не так давно Верховный Суд РФ в своем решении от 13 января 2021 г. [8], отменяя приговоры трех судебных инстанций, в части осуждения Чернова Д. Ю. по ч. 1 ст. 174.1 УК РФ за отсутствием в его деянии признаков данного состава преступления, напомнил, что для вменения ст. 174.1 УК РФ необходимо установить, что лицо совершая какие-либо финансовые операции, преследовало цель придать правомерность владения, пользования и распоряжения денежными средствами. При этом, как было отмечено Верховным Судом РФ, само по себе использование банковских операций по переводу денег с электронных счетов на банковские карты для возможности их последующего обналичивания и распоряжения ими в личных целях, не может свидетельствовать о легализации денежных средств.
По нашему мнению, цель легализации — это придать видимость правомерности полученных преступным путем доходов, создавая иллюзию получения их из легальных источников. Преступник тем самым пытается скрыть связь полученных доходов с предикатными преступлениями. Также важно последующее «вложение» преступных доходов в законные способы владения и распоряжение имуществом (денежными средствами и т. д.) — это покупка недвижимости, предметов роскоши, внесение пая в уставные фонды юридических лиц, приобретение ценных бумаг, создание своего бизнеса, заключение депозитного банковского договора и т. д. В п. 10 Постановления Пленума от 07.07.2015 № 32 г. Верховный Суд указал через примерный перечень, какие действия могут свидетельствовать о цели легализации преступных доходов. В этой связи абсолютно права А. В. Боярская, которая рассматривает легализацию (отмывание) доходов (ст. 174, ст. 174.1 УК РФ) как комплекс действий, связанных с введением имущества в легальный экономический оборот [9, с. 110].
В связи с вышеизложенным, отметим, что суды нередко ошибочно квалифицируют деяния подсудимых по ст. ст. 174, 174.1 УК РФ, не учитывая, что цель данных преступлений реализуется через комплекс действий. Помимо доказанности преступности полученных доходов, требуется установить факт попыткам придания этим доходам вида вполне законно полученных средств. Именно такая ошибка, по нашему мнению, была допущена при вынесении приговора Р. О. Рогову, который используя фишинговые компьютерные программы (в частности, сайт «Сбербанк онлайн») похищал денежные средства с лицевых счетов потерпевших и переводил их на находящиеся в его пользовании неперсонифицированные кошельки КИВИ Банка других лиц, а затем на свои счета банковских карт, обналичивая в дальнейшем похищенные денежные средства и распоряжаясь ими по своему усмотрению. Суд посчитал это достаточным, чтобы квалифицировать действия В. О. Рогова, как совершение финансовых операций с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения им преступления, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами (ч. 1 ст. 174.1 УК РФ) [10]. В данном случае формулировка «распоряжался ими по своему усмотрению» недостаточна для того, чтобы признать наличие в действиях подсудимого признаков состава преступления по ч. 1 ст. 174.1 УК РФ.
Возвращаясь к разъяснениям Верховного Суда РФ, также отметим, что высшей судебной инстанцией в п. 11 Постановления от 07.07.2015 № 32 предпринята, не совсем удачная, по нашему мнению, попытка разъяснить, когда в действиях лица отсутствует состав легализации преступных доходов, а именно: когда лицо расходует полученные средства на какие-либо личные текущие нужды.
В этой связи небезынтересным представляется рассмотреть совсем свежий пример из судебной практики. Так, Забрусков К. В., исполнявший обязанности старшего судебного пристава РОСП, был признан виновным по 18 эпизодам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ. Судом было установлено, что Забрусков К. В. умышленно, из корыстных побуждений, используя служебное положение, совершал хищение путем присвоения вверенных ему денежных средств, принадлежащих УФССП России. Помимо вменения состава присвоения по ст. 160 УК РФ, Забрускову К. В. было предъявлено обвинение по п. «б» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ. В частности, было доказано, что подсудимый в течение определенного времени перевел с рублевого счета в ПАО «Сбербанк» в общей сложности 3 793 259 рублей 95 копеек похищенных им с депозитного счета Татищевского РОСП УФССП России на лицевой счет своей бабушки, которая не являлась стороной исполнительных производств, и не знала о преступных намерениях подсудимого. В дальнейшем подсудимый распоряжался этими денежными средствами по своему усмотрению. Суд, оправдывая Забрускова К. В. по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 3 ст. 174.1 УК РФ, в связи с отсутствием в его деянии данного состава преступления, сослался на абз. 9 п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 32, указывая, что действия подсудимого не свидетельствуют о том, что он преследовал цель отмывания, легализации денежных средств, полученных в результате совершения преступлений, а свидетельствуют лишь о перечислении денежных средств с электронного счета на банковский счет, то есть о способе их обналичивания. Кроме этого, в судебном заседании подсудимый пояснил, что похищенными денежными средствами, распоряжался как своими собственными по своему усмотрению, а именно тратил их на нужды семьи, покупал предметы первой необходимости, одежду, продукты питания, в том числе оплачивал кредит, что указывает на отсутствие в действиях подсудимого специальной цели легализации [11]. При этом, отметим, что органами следствия было установлено, что в период совершения нескольких эпизодов присвоения денежных средств РОСП УФССП России Забрусковым К. В. была приобретена квартира в строящемся доме. Однако, суд почему-то не принял этот факт во внимание и, буквально толкуя разъяснения Верховного Суда РФ о том, что если доходы от преступной деятельности тратятся на личные нужды (как и пояснил подсудимый), то состав легализации таких доходов отсутствует.
Данный вывод судебной инстанции свидетельствует о том, что суды слишком узко толкуют разъяснение Верховного Суда, содержащееся в п. 11 от 07.07.2015 № 32, и если подсудимый заявляет, что тратил преступно полученные доходы на личные нужды, то состав легализации отсутствует. Между тем, любое завладение чужими денежными средствами и имуществом, в конечном счете, нацелено именно на личное потребление, пусть даже до этого преступно полученные доходы вкладываются в какие-либо финансовые институты для получения прибыли, либо это осуществляется с частью таких доходов.
Поэтому полагаем, что суды при квалификации действий лиц по ст. 174 и ст. 174.1 УК РФ должны более тщательно подходить к исследованию всех обстоятельств совершения преступления, и как нацеливает на это Верховный Суд РФ, по каждому конкретному случаю устанавливать, была ли у лица цель придать правомерность вещных прав на преступно приобретенные денежные средства и иное имущество.
Литература:
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 05.04.2021, с изм. от 08.04.2021) // СПС КонсультантПлюс.
2. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 07.07.2015 № 32 (ред. от 26.02.2019) «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» // СПС КонсультантПлюс.
- Токманцев Д. В. Некоторые проблемы квалификации отмывания преступных денег // Вестник юридического факультета Южного федерального университета. 2020. № 1. С. 61–63.
- Денисова Л. В. Отграничение состава приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, от состава легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем (ст. 174 УК РФ) // Актуальные проблемы экономики и права. 2013. № 2. С. 233–239.
- Яни П. С. Уголовная ответственность за легализацию имущества, приобретенного незаконным путем // Право и экономика. 1998. № 1. С. 78.
- Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2007. — 311 с.
- Колб Б. Отмывание» денег // Законность. 2004. № 1. С. 37.
- Решение Верховного Суда РФ от 13.01.2021 г. (Дело№ 36-УД20–7-К2). URL: https://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=1958092.
- Боярская А. В. Проблемы судебного толкования признаков легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенного преступным путем // Правоприменение. 2019. № 2. С. 105–113.
- Приговор Ленинского районного суда г. Саратова от 8 июня 2018 г. № 1–196/2018. URL: https://sudact.ru/
11. Приговор Татищевского районного суда Саратовской области от 21 января 2021 г. № 1–111/2019. URL: https://sudact.ru/
