Проблемы квалификации легализации (отмывания) преступных доходов и отграничение ее от иных преступлений

В статье автор исследует проблемы квалификации легализации (отмывания) преступных доходов.

Ключевые слова: предикатное преступление, организованная группа, имущество, легализация, отмывание.

При квалификации легализации (отмывания) преступных доходов для правоприменителей важным является определение временных рамок предикатного преступления. Однако по такому вопросу отсутствует единообразие судебной практики не только по стране в целом, но и в рамках отдельно взятых регионов. Если одними судами лица осуждались за легализацию денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, то другими при тех же обстоятельствах и аналогичных доказательствах выносились реабилитирующие решения.

Так, например, осужденный признан виновным (ч.3 ст.30, ч.5 ст.228.1, ч.1 ст.174.1 УК РФ) в том, что 26 сентября 2017 г. руководимая им организованная группа разместила наркотические средства в тайники, и за каждую из четырех «закладок» покупатели перечислили на «Киви-кошелек» организованной группы по 700 руб. В тот же день все члены группы были задержаны, а наркотические средства обнаружены и изъяты сотрудниками правоохранительных органов. И. признан виновным в том, что с 1 мая по 26 сентября 2017г. он, используя оформленные на подставных лиц и неперсонифицированные электронные средства платежа и банковские счета иных лиц, в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению деньгами, приобретенными в результате незаконного сбыта наркотиков, совершил финансовые операции по переводу и их обналичиванию на общую сумму 275607 руб. Органом следствия И. инкриминировался период совершения легализации с момента создания организованной группы (с мая 2017 г.) до фактического его задержания (26 сентября 2017 г.), поскольку умысел на легализацию у него возник с момента создания организованной группы. Сбыт наркотических средств осужденный совершил 26 сентября 2017 года [1].

Противоположным примером выступает приговор, по которому Р. оправдан по ч.1 ст.174.1 УК РФ за отсутствием события преступления (осужден по ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ к 8 годам 6 месяцам лишения свободы). Вмененное Р. преступление, предусмотренное ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ, являлось неоконченным. За данное преступление никакого вознаграждения получить он не успел. Кроме того, события имели место 7 марта 2017г., а совершение легализации денежных средств вменялось ему в период с 19 марта 2016г. по 7 марта 2017г. При таких обстоятельствах суд оправдал Р. по ч.1 ст.174.1УК РФ, поскольку сторона обвинения не представила доказательства приобретения Р. именно преступным путем денежных средств на общую сумму 507155 рублей, приобретенных до момента сбыта наркотических средств [2].

На основании изложенного следует учитывать, что, исходя из сложившейся судебной практики, не имеется состава легализации (отмывания) преступных доходов, если предикатное преступление является неоконченным и у лица отсутствует возможность получить или распорядиться денежными средствами от преступной деятельности, например, в связи с пресечением действий сотрудниками правоохранительных органов.

В науке уголовного права существует проблема отграничения отмывания доходов, полученных преступным путем, от приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем. При квалификации таких преступлений часто возникают ошибки и определенные сложности. В части такой проблемы ученые формулируют различные точки зрения.

Есть позиция (Е. Ф. Дроздов, Е. Е. Петров), что ст. 174 и 174.1 УК РФ являются специальными нормами по отношению к общей норме, предусмотренной ст. 175 УК РФ [3, c. 14–17]. Другая позиция (И. Р. Соловьев) определяет, что указанные нормы не могут быть соотнесены как общая и специальные, в силу того что такие преступления предусматривают различный непосредственный объект посягательства [4, там же].

Общим признаком для преступлений, предусмотренных ст. 174.1 и 175 УК РФ, является наличие предикатного преступления, в результате совершения которого был добыт предмет указанных выше преступлений, а именно денежные средства или имущество.

Б. В. Волженкин считает, что наличие специальной цели — главный отличительный признак этих двух преступлений. Ст. 175 УК РФ не предусматривает стремление субъекта преступления придать правомерный вид владению, пользованию или распоряжению указанному имуществу, в то время как для ст. 174.1 УК РФ этот признак является обязательным как составляющая часть ее субъективной стороны [5, c. 367].

И. В. Шишко отмечает, что предметом состава преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ, не могут быть имущественные права. При приобретении или сбыте преступного имущества происходит смена его владельца, а при легализации смены владельца нет, так как незаконно приобретенные денежные средства или имущество остаются в пользовании и обладании незаконного владельца [6].

Н. А. Лопашенко считает, что субъектом преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ, является лицо, которое не являлось участником предикатного преступления, в результате которого было получено имущество. Однако ст. 174.1 УК РФ предусмотрен субъект преступления, который наоборот — являлся участником предикатного преступления [7, c. 112].

Кроме того, необходимо отметить, что предметом преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ, является индивидуально-определенное имущество, в то время как при легализации преступных доходов в качестве предмета может выступать имущество, лишенное индивидуальности, которое характеризуется родовыми признаками. Если приобрести или сбыть можно любые предметы, в том числе и изъятые из гражданского оборота, то имущество, изъятое из такого оборота, легализовать невозможно, так как легализация может быть достигнута путем проведения легальных финансовых операций и сделок. Для ст. 175 УК РФ соблюдение законных условий приобретения или сбыта имущества значения не имеет.

Таким образом, имеет значение проблема отграничения преступлений, предусмотренных ст. 174, 174.1 и 175 УК РФ, в процессе квалификации, а также проблема определения временных рамок предикатного преступления и отсутствие единообразия судебной практики в данном вопросе. Основополагающими признаками, позволяющими отграничить ст. 174, 174.1 и 175 УК РФ, является наличие определенной (специальной) цели, и специального субъекта преступления, что лежит в основе их правильной квалификации. Представляется, что данные нормы не могут соотноситься как общая и специальные. Помимо этого, установлено, что состав легализации преступных доходов не образуется, если предикатное преступление является неоконченным и у лица отсутствует возможность получить или распорядиться денежными средствами от преступной деятельности.

Литература:

1. Приговор Ленинского районного суда г. Саратова от 8 августа 2018 г. по делу No1–267/2018 // URL: https://leninsky--sar.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=12545804&delo_id=1540006&new=0&text_number=1 (дата обращения: 11.01.2024).
2. Приговор Энгельсского районного суда Саратовской области от 21 февраля 2019 г. по делу No1–1–9/2019 // URL: https://engelsky--sar.sudrf.ru/modules.php?name=sud_delo&srv_num=1&name_op=doc&number=21218478&delo_id=1540006&new=0&text_number=1 (дата обращения: 11.01.2024).
3. Жубрин Р. В. Надзор за исполнением законов при расследовании легализации преступных доходов/ Р. В. Жубрин // Законность. — 2016. — № 5. — С.14–17.
4. Там же, с. 17.
5. Волженкин Б. В. Проблемы совершенствования уголовного законодательства об ответственности за легализацию преступных доходов /Б. В. Волженкин// Избранные труды по уголовному праву и криминологии (1963–2007 гг.). — СПб: Юридический центр Пресс, 2008. — С. 367.
6. Шишко И. В., Хлупина Г. Н. Легализация денежных средств по российскому и зарубежному уголовному законодательству // Правовая реформа в России и зарубежный опыт. — Красноярск, 1997.
7. Лопашенко Н. А., Третьяк М. И. Преступления в сфере экономики: учеб.пособие для бакалавриата и магистратуры / Н. А. Лопашенко, М. И. Третьяк; отв. ред. А. В. Наумов, А. Г. Кибальник. — М.: Юрайт, 2017. — С. 112.