Концепт «азартная игра» в эпоху Средневековья (на материале средневерхненемецкого)

Игра в эпоху средневековья представляла собой некий образ и символсущности бытия, картину мира, смысл человеческого существования. Используя игровые мотивы, культура осмысляла и интерпретировала социальную действительность, а также решала многие мировоззренческие задачи. Массовые игры всегда присутствовали на исторической арене. Впоследствии они превратились в карнавалы, народные гуляния, скоморошьи игрища, многие из них сохранили свою первоначальную связь с религиозными событиями: Рождеством, Пасхой и т.д., другие игры заново вошли в быт под видом спортивных и псевдобоевых искусств.

По мнению М.М. Бахтина, именно в период средневековья игра находилась в тесной взаимосвязи с категорией времени, в частности с будущим. Неслучайно основные орудия игры – карты и кости – служили также основными орудиями гадания, то есть предугадывания будущего. Говоря о генетических корнях праздничных образов и образов игры, М.М. Бахтин отмечает, что первостепенное значение имеет не столько их далекое генетическое родство, сколько смысловая близость этих образов. «Живо осознавался универсализм образов игры, их отношения к времени и будущему, к судьбе, к государственной власти, их миросозерцательный характер. Так понимались шахматные фигуры, фигуры и масти карт, так воспринимались и кости» [1, с. 147].

В играх в миниатюре разыгрывалась в сущности вся жизнь, переведенная на язык условных символов. В то же время средневековая игра выводила людей за пределы обыденной жизненной колеи, освобождала от гнетущих законов и правил жизни, на место жизненной условности ставила другую условность, веселую и облегченную. Это касается не только карт, костей и шахмат, но и других игр, в том числе спортивных (игра в кегли, игра в мяч) и детских.

В Средние века, эпоху распространения и усиления роли христианства, эпоху социальных трансформациями и последовавшей за этим переоценкой морально-этических ценностей содержание концепта «игра»претерпевает существенные изменения: частично утрачивается сема «сакральное действие», являвшаяся на протяжении древневерхненемецкого периода наиболее значимой; происходит общее расшатывание ритуальной структуры игрового действия и возникновение пародийного ряда.

Именно на данном этапе в исторических словарях отражено изменение значения слова spil (XII – XIII в.). В этот момент слово начинает употребляться, как правило, исключительно со значением, лишенным сакрального смысла, «деятельность, действие, имеющее целью развлечение и удовольствие». Средневековые письменные памятники демонстрируют положительную коннотацию данного слова, например, в парных выражениях:spilundewunne или «siemachtenimdobeidevreudeundespil» [2, 4805], в которых игра и радость, веселье оказываются однородными членами предложения, их сочетание в контексте указывает на то, что игра и веселье рассматриваются как идентичные эмоции человека. На основе данных примеров очевидным становится положительное отношение светского общества к развлечениям, забавам, играм. Как будет показано далее, отношение общества к играм и развлечениям в эпоху средневековья не было однозначным; отрицательное отношение людей к играм и театральным представлениям формировалось институтом церкви, представлявшим игру как порок, соблазн, дело дьявола.

Важно, что некоторым лексемам свойственна положительная коннотация, имеющая определенный религиозный оттенок. В семантике ряда слов отражается теоцентрическое восприятие мира, свойственное средневековому человеку. Так, слова, в прямом употреблении обозначающие высшие церковные праздники, особенно праздник Пасхи, или явления, связанные с ними (напр., osterspil, osterscherz, osterwunne), имеют переносное значение «наивысшая радость, счастье, блаженство».

Потеряв связь с сакральным, ментальное представление об игре ставится в отношение оппозиции к понятию "Ernst" («крепость, устойчивость, твердость характера, поведения»): ernest / ernst –особенно в противопоставлении игре (ср. авест.arənu«соревнование, состязание») [3, с. 172].

Тесно связанным с данным значением оказывается противопоставление игры и работы, а также игры и серьезного: inernestodeinspil («серьезно или шутя»). Важно, что одной из сем лексической единицы ernstявляется «истинность, правдивость», что противостоит игре как обману, ср. фразеологизм еtwasimspilsagen «шутить, говорить неправду, обманывать». С игрой становится тесно связанным представление об обмане, лжи, неправде. Данное значение отображается также в свн. выражениях: eineredevuereinoderzeimespilhan«не воспринимать высказывание, речь всерьез, не верить; не придавать значения какому-либо событию».

Примечательным представляется, что упомянутый ранее свн. глагол leichenна данном этапе развития языка приобретает новое значение «обманывать, играть с кем-либо, подшучивать, дурачить», leichaere «игрок», но также и «обманщик». Таким образом, этот глагол также обнаруживает семантическое развитие «обрядовое действие» «обман, шутка, насмешка».

Игра, по-прежнему, остается социально детерминированным явлением, что, безусловно, объясняется влиянием отношения средневековой церкви к развлечениям и различным забавам. Так, глагол, обозначающий игровое действие, оказывается родственным глаголу, вербализующему негативное отношение средневекового человека к фигуре козла, символу глупости, распутства, азарта: bocken «играть, играть в карты», bockezen «прыгать как козел».

Лингвистический анализ позволяет прийти к выводу о том, что в представлении средневекового человека азартная игра была связана с грехом. Так, к двн. lastar «порок, грех, ошибка» восходит лексема laststein «камень, кость в азартной игре», ср. также свн. lastern «обижать, оскорблять кого-либо», свн. lasterwort«бранное слово», д.-исл.locht«долг, преступление», ср. также:

• Die hie sôlasterlîchenézzent des fürstenbrôt

unde im nu geswîchent in der grœzéstennôt,

der sihe ich hie mangen vilzagelîchestân,

und wellent doch sînküene. si müezens immer schandе [4, 2027]

«В тех, кто таким постыдным образом ест хлеб князя

и бросает его в минуту опасности,

вижу я много трусости. Но они хотели бы быть смелее.

Этот позор будет постоянно сопровождать их»;

• Dô sprach der grimme Wolfhart: „weltir dar blôzergân?

sômac es âne ein schelten nimmer wolgestân,

sômüezetirlásterlîchentuon die widervart:

komtir dar gewâfent, dazetelîcherwolbewart“ [4, 2249]

«И сказал свирепый Вольфарт: «Вы хотите пойти туда безоружными?

Тогда вам не избежать насмешки,

Вы будете вынуждены с позором вернуться.

Если же вы придете туда вооруженными, многие останутся живы»;

• „Jânæme ich ê die suone“, sprach aber Hagene,

„ê ich sôlasterlîcheûz einem gademe

flühe, meisterHildebrant, als ir hie habtgetân.

ich wândedazirkundetbazgeinvîándenstân“ [4, 2343]

«Истинно, Хильдебрант, возразил Хаген,

Я скорее искуплю свою вину, чем так постыдно убегу из зала,

Как это сделали вы. Я полагал,

вы могли бы оказать своим врагам более достойное сопротивление».

В средневерхненемецкий период у глагола spilеn появляется новое значение: «добиваться чего-либо, играя, играючи, легко, без забот».Как известно, данное значение существует и на современном этапе развития языка:wieimSpiellernen«научиться чему-либо играючи, легко».

Значение «удовольствие, радость» слова spil в средневерхненемецкий период и вплоть до XVI в. становится основным. Данное значение берет свое начало из выражения herzenspil,имеющего значение «сильное движение сердца», «частое биение сердца», безусловно, являющееся выражением радости. Данный факт возвращает нас к движению как главной предпосылке возникновения ситуации игрового действия, ср. свн.:minherzehebetsichzespil, zefroeidenswingetsichminmuot[5,B. 16, S. 2280] «мое сердце стремится к игре, веселья жаждет моя душа» (ср. ougenspil: si îstmînerougenspil [5,B. 16, S. 2300] «она – радость моих глаз»).В дальнейшем это главное значение становится второстепенным.

В семантической структуре существительного spil в средневерхненемецкий период появляется значение «азартная игра» (gewinnspiel, glückspiel,bickelspil«азартная игра», karnöffel«игра в карты», vünfe«азартная игра», wurfzabel «азартная игра, триктрак», würfelspil «азартная игра»). Бывшее ранее второстепенным, это значение становится одним из ключевых.

Исторические и этимологические словари отражают дальнейшее развитие семантических компонентов слова «игра», связанных именно с азартными играми, помимо значений «развлечение», «оживленная деятельность», «забава». Об этом свидетельствуют многочисленные композиты, появившиеся в свн.: spilgenôz, spilgeselle«противник в азартной игре», spilgevelle «удача в азартной игре», spilbrët «игральная доска», spilgëlt «долг в азартной игре», spilgewinn «выигрыш в игре», spilmarke «марка из металла, дерева или слоновой кости, которую использовали вместо денег во время азартной, в том числе, карточной игры».

Именно в азартной игре часто вершится судьба человека, решается его будущее. Согласно ментальному представлению средневекового человека, итог азартной игры может указать на какие-либо будущие превратности его судьбы. Индо-европ. корень uert- «вертеть, крутить» является основой для таких лексем, как лат. vertere«вертеть, поворачивать», д.-инд. vartati«крутиться», лит. versti«поворачивать», рус.вертеть, воротить, обозначающих, по всей видимости, процесс сакрального гадания на палочках. Они, в свою очередь, оказываются родственными более поздним лексемам, вербализующим представление о судьбе человека (дословно: что с ним станет, произойдет), напр., а. weird «судьба, рок», двн. werd, н. Würde «достоинство», двн. wirdi «честь, репутация», д.-исл. urðr, д.-а. wurd,двн. werdan, н. werden, д.-а. weorpan,шв. varda, д.-исл. verda, гот. wairpan от герм. werþan «становиться»: ср. verðratskilazSigurðrvið fylki «стало расстаться (т.е. было суждено) Сигурду с воителем» [6, с.79-84].

Важно в этой связи вернуться к современной немецкой лексеме Los «доля, жребий», но также «участь, судьба», ср. свн. lôz «доля, жребий; судьба, доля, рок; судебное решение», свн. lôzunge«кидание жребия», шв. lott, д.-исл. hlautr, гот. hlauts«жребий», д.-а. hlēotan«бросить жребий», свн. lôzen «кидать жребий», н. losen. Примечательно, что данные слова восходят к лексическим единицам, вербализующим архаическое представление о судьбе, той участи, дарованной богами, которую можно предсказать при помощи гадания на палочках или игральных костях: двн. hliozan«ворожить, бросать жребий», свн. liezen «предсказание, колдовство, магия; доля, участь» от герм. hlaut- «жребий», лтш. klūtas «судьба» от и.-е. klēu / klāu «крюк», ср.Siewurfendâ ûfsîngewanteinlôჳunderinzehant [5, B. 12, S. 1155]«Тотчас они бросили между собой жребий на свои доспехи».

Т.В. Топорова указывает на случаи метафорического употребления лексем, вербализующих представление об игре: д.-исл. deildrhlutr «наделенный жребий», д.-исл. skepnudeilir «наделяющий судьбой», д-исл. skerahlut «отрезать жребий», где deilir и hlut«часть, доля; вещь». Предикат с семой «наделять» вовлекается в сферу судьбы и в других древнегерманских языках, ср. двн. teil«доля, жребий, судьба»: derteilwirdingemezen«доля ему измерена», ср. нем. Urteil «суждение, мнение; приговор».

Прослеживая развитие семы «азартная игра», следует отметить, что понятие «игра» в средневерхненемецкий период в некоторых случаях суживалось до значения «предмет игровой деятельности», т.е. ставка и выигрыш в азартной игре. Позже происходит перенос наименования с одного денотата на другой, основанный на метафоре (Spiel «жребий, участь, судьба (от азартной игры)», в позднем средневековье «выбор»): undsullentsichdamitgutemwillenvonainandertailendiealtenzwelfunddieniuwenzwelfmitdemlozz, odermitspill; undwederzwelfunderingewinnentmitspilodermitdemlosz, diesullentswerenvordemgroszenraut [7, B. 4,S. 130] «и должны по жребию или в игре разделить между собой старые двенадцать и новые двенадцать, и кто из них получит в игре или по жребию те двенадцать, должен помолиться перед большой игрой», где словом raut обозначается, по всей видимости, азартная игра, ср. также rautenbube «валет бубен».

Вербальным репрезентантом ментального представления об азартной игре, выигрыше в ней, является слово gebot «ставка в игре, состязании»: свн. bot, gebot «ставка в игре, заклад, залог; то, что противники по игре предлагали друг другу в качестве ставки, залога (буквально: то, что они держали в протянутой руке, а затем клали на стол в качестве залога в игре), ср. свн. ingebot«предложенная в игре денежная сумма», свн.eingebotlegen «класть залог». Затем, по всей видимости, значение было перенесено на каждую отдельную партию в игре в кости (в азартной игре), которая всегда начиналась с новой ставки, нового залога (ср. также verwëgen «делать ставку в игре».

Репрезентантами такого компонента рассматриваемого концепта, как «ставка, выигрыш», отсюда – «удача / неудача, судьба» являются следующие лексемы: hasehart «азартная игра; удача, неудача», verliesære «проигравший; переносное: потерявший, упустивший свое счастье, удачу», verliesen «проигрывать (в азартной игре, бою, соревновании)». Вербализацию обозначенного компонента находим также и на фразеологическом уровне. Так, выражение ûჳdemspilegên, komen может выступать в переносном значении «терпеть большую неудачу, потерю, провал».

Понятие настольной, а также азартной игры может выражаться в том числе при помощи слова zabel(заимств. из лат.tabula «доска, стол»), zabelspil «настольная игра», вышедшего из употребления в ранненововерхненемецком, ср.:zabelaere«игрок», zabelen«играть в настольную игру»:

• vür den kün

ec si giengen. da wârenrittervil.
dâvunden si besundermanegerhandespil:
in dem bretezabelen, schermenunde schilden[8,353];

«Онишлизакороля, тамбыломногорыцарей.

Тамонинашлиразнообразныеигры:

Задоскойиграть, заслонятьсяизащищаться»;

• NâchsiteinIrlandeviloftemanbegan

Manigerhandefreude[7, 354]

«Таков уж был обычай ирландского двора:

Там, что ни день, потеха, забава, да игра» (где freude– развлечение, забава, игра);

• der sun der zabeltûf dem brete[5, B. 31, S. 15]

«Сын играет в настольную игру» (буквально «на доске»).

Средневерхненемецкий глагол karten «играть в карты» происходит от лат. c(h)arta (франц. carte, итал. carta), что изначально обозначало твердый листок (бумага, пергамент), использующийся для различных целей. Последующее значение существует до сих пор, в переносном значении используется в таких выражениях, как indieKartengucken«смотреть в чужие карты, наблюдать за махинациями», allesaufeineKartesetzen «ставить все на одну карту». Неразрывно связаны с азартными играми, безусловно, и настольные игры, ср. свн. bretspil«настольная игра», brēt «доска для проведения настольных игр».

Отдельного внимания заслуживает фигура игрока, участника или организатора азартных игр: свн. bickel-meister «смотритель при азартной игре», свн.bozer «игрок в кегли», свн. britzel-meister «веселый человек, руководящий ходом азартной игры», свн. scholderer, schollerer «организатор азартной игры» (ср. свн. scholder «подготовка к азартной игре, сама азартная игра, выигрыш в азартной игре», свн. scholdern «играть в кости»), свн. vierharter «обманщик в игре», свн. viertæter «обманщик в азартной игре», свн. würfelklouber «человек, играющий в азартную игру», свн. würfelære «игрок в азартной игре, организатор азартной игры», свн. würfelleger «организатор азартной игры».

Периферийную область компонента «азартная игра» репрезентирует лексика, указывающая на наличие денотата «предмет азартного игрового действия»: свн. bickelstein «кость в азартной игре», bozkugel «шар для игры в кегли» (от bôzen «играть в кегли, кидать кости в азартной игре»), bunt «ряд близко брошенных камней в азартной игре» (ср. verbinden«побеждать в азартной игре или бросать игральные кости так, чтобы они выпадали определенным образом»), spilstein «кости в настольной игре», würfel «игральная кость», würfelbein «игральная кость» (ср. wërfen «бросать игральные кости», wurf «бросок игральных костей в азартной игре, переносное знач.: в соревновании».

Итак, признак «сакральное» не является больше столь характерным для игрового действия, как это было в дохристианский период. Хотя, как показали данные исторических и этимологических словарей, а также письменные памятники, ментальное представление об азартной игре остается непосредственно связанным с представлением о судьбе человека, его участи, роке, которые можно предсказать с помощью игральных карт или игральный костей.

Целью игры является, безусловно, сама победа, за которую борются и ради которой играют, но победе сопутствуют различные способы наслаждаться ею. Прежде всего как торжеством, триумфом, празднуемом данной группой в обстановке похвал и приветственных возгласов. Из победы следуют честь, почет, престиж. Часто, однако, в игре провозглашается также и ставка. При этом она может быть символической или иметь материальную ценность, она может быть также и чисто идеального свойства. Призом может быть лавровый венок или денежная сумма.

Согласно Й.Хейзинге, игровая функция может быть сведена к двум основным аспектам, в которых она себя проявляет. Игра – это борьба за что-то или демонстрация чего-либо. Обе эти функции могут и объединиться, тогда игра показывает борьбу за что-то или же превращается в состязание в том, кто именно сможет показать что-то лучше других. Важным в этой связи представляется рассмотрение лексем, вербализующих представление о победе, награде, призе в игре и состязании.

Слова, репрезентирующие ментальное представление о выигрыше, победе в игре, первоначально обозначали некий жребий, удачу, дарованную сакральными силами, и лишь затем их значение сузилось до значения «выигрыш в азартной игре». Так, экспликацию значения удачной и успешной игры мы находим в понятии Glück, отличающимся сложностью и неоднозначностью. Говоря об этимологии данного слова, следует отметить, что оно появляется в германских языках только в период средневековья в следующих вариантах: свн. geluecke, редко lueck, англ. luck, дат. lykke, швед. lykka. Происхождение слова остается неясным. В словаре братьев Гримм приведены следующие предположительные варианты: производное слово от gelingen, связь со словом locken,двн. lockon,свн. lockon, luecken, основным значением данных слов становится «вести себя по отношению к кому-либо дружелюбно (выражая это хвалебными речами, жестами) с целью победить, выиграть у этого человека», возможна также связь анализируемого слова с индоевропейским корнем leug, к которому восходит также русское словополучать. Однако наиболее вероятным представляется взаимосвязь немецкого слова Glück и индоевропейского leug в значении «гнуть, нагибать, поворачивать».

Исходное значение слова – «судьба, участь, рок, исход дела». Значение "гнуть, изгибать" восходит к значению слов двн. loh, д.-сканд.lykkja «изгиб, поворот, петля каната, веревки».Первейшее значение слова было нейтральным и оно, следовательно, заключалось буквально в следующем: «тот образ, вид, как что-либо повернется, т.е. закончится», т.е. связывалось с понятием «судьба, рок, исход какого-либо дела», которое могло быть как благоприятным, так и неблагоприятным.

На следующем этапе, до того момента, как слово приобрело современное значение, оно употреблялось с конкретизирующими прилагательными. Слово Glück можно рассматривать также как «некий случай, фактор, влияющий извне», поскольку всесилие судьбы и рока заключается в том, что они посылают человеку счастье или горе, делают жизнь человека или исход дела благоприятными или несчастными. Стоит упомянуть также и то, что слово могло выражать предвестие, предзнаменование исхода дела.

В средневерхненемецкий период происходит сужение значения до «положительного исхода», из чего и происходят все последующие современные значения. Рассматривая изменение значения слова, можно допустить влияние сходного развития значения латинского слова successus, изначально «течение, ход событий», но уже в классической латыни «благоприятный ход событий, успех».

Понятие «счастье» оказывается тесно связанным с игрой и удачей и в этом случае имеет значение «успех, удача в азартной игре, в игре в карты». В данном варианте значения важным становится представление счастья как некоей силы, дающей успех и удачу в игре. Близким к данному значению представляется понимание счастья как победы в соревновании, в войне, благоприятного случая, неожиданно удачного исхода какого-либо дела. В средневерхненемецких памятниках это часто находит подтверждение в пожеланиях перед войной:

• ich weizwol, friwent, dazdinvart

geinstrites reise ist ungespart.

dagebdirgotgelueckezuo[9, S. 331, 27] «я точно знаю, друг, что твой путь, военный поход на войну начат, так пусть даст тебе Бог победу».

Трактовка судьбы в древних языках отличается своим сложным и неоднозначным характером и оказывается тесно связанной с представлением об игре. Противоречивость, которую демонстрируют письменные памятники средневековья, связана в первую очередь с происхождением сил, создающих и определяющих судьбу. В этом отношении особого внимания заслуживает уже обозначенный мифологический мотив плетения судьбы. Так, среди существ, обладающих правом распоряжаться судьбой людей, называются норны, наделяющие людей судьбой в момент их рождения. В древнеисландской мифологии фигурируют три норны – Urðr(букв. «судьба, становление»), Verðandi (слово того же корня), Skuld «долг». Эти мифологические существа плетут нити судьбы, что детально демонстрирует следующие фрагменты: Sneroþæraffli ǿrlogþátto…þærumgreiddogullinsimo «Крутили они (норны) силы нити судьбы, … они упорядочивали золотые нити», ср. также freođu-welbe «пряхи согласия» [10, 1943]. Мотив плетения судьбы проявляется также в имени германской богини Vabusoa«ткущая, ткущая человеческие судьбы». Стоит отдельно отметить семантическую мотивировку др.-исл. auðna«судьба» и auðinn«предопределнный, сужденный», возводимых к и.-е. *audh- «плести, ткать», ср. д.-инд. ūtas «сотканный». Данное предположение доказывают также и фрагменты «Беовульфа»: Achimdryhtenforgeafwīg – spedagewiofu [10, 695 – 696] «И им господь дал ткань успеха в битве (счастливую судьбу)», Meþætwyrdgewæf «Мне это судьба соткала» и припев валькирий, ткущих судьбу воинов: vindomvefdarraðar«вращаем ткань копья» [6, c.77 – 80].

Подобное развитие значения «жребий, сакральное гадание, предсказывающее счастье» «удача, выигрыш в азартной игре», влияние на которое, возможно, оказало подобное развитие лексем в латинском языке, демонстрирует свн. существительное gevelle, spilgevelle «случай, рок, судьба, счастье», в буквальном смысле «то, как выпали игральные кости», затем «удача в азартной игре, выигрыш», ср. val «падение игральных костей», соответственно, gevellich «приятный, подходящий». В средневерхненемецкий период исследуемое слово употребляется с дополнениями wol, baz, beste, uebele, двн. gifallan «выпадать на долю, доставаться». Интересным представляется, что слово пришло из военной жизни и на более древних этапах имело значение «игра в кости, метать жребий на добычу, трофеи или наследство» [3, c. 370]. Так, выражение "Еzgevelletmirwol" свидетельствует об успехе и выигрыше в игре. Именно из игры берет начало перенос значения слова, которое впоследствии стало обозначать только счастье, удачу, удовольствие. Подтверждение мы находим и в следующих фрагментах:

• nu hate der wirtgespilt

undwasimwolgevallen (Gr., B. 4, S. 2178) «так, хозяин сыграл, и игра ему удалась»;

• ezwasdowolgevallendencristenen [5, B. 4, S. 2181] «христиане одержали победу».

Возвращаясь к одному из значений слова spil, а именно «битва, состязание», следует отметить, что в этой связи и слово gevelle имеет отдельное значение «победа в борьбе, соревновании, битве».

Также развитие значения «возможность выигрыша в азартной игре; риск, случайность» из «сакральное гадание на костях» мы встречаем на примере слова, заимствованного из французского, schanze, schanz «(удобный) случай», «падение костей в игре, игра в кости, риск, от которого зависит поражение или удача» [5, B. 14, S. 2162], «игра, выигрыш, случай, счастье», «азартная игра, ставка в азартной игре». Как отмечает Ф.Клуге, слово происходит от латинского слова cadentia «падение костей в процессе сакрального гадания» (лат. cadere «падать»), что впоследствии даст основу для старофранцузского слова cheance «удачный бросок, игра, ставка в игре». Следовательно, глагол schanzen получает значение «играть в азартную игру, выигрывать», однако связь с сакральным обрядом гадания проявляется в случае управления глагола дательным падежом: глагол имеет значение «выпадать на счастье, предсказывать счастье» [3, c. 702]. Большой интерес в этой связи представляет современная лексема Mummenschanz «маскарад, карнавал», носящая разговорный характер. Первоначально слово имело значения «азартная игра (предположительно, с использованием масок)», где компонент mummenимеетзначение «переодевать». Еще одним репрезентантом ментального представления об удаче в азартной игре является лексема jan «выигрыш»,janen «выигрывать».

Сема удачи, успеха в игре присутствует также и в слове Gewinn, отглагольном существительном от gewinnen(двн. giwinnan, свн. gewinnen, spilgewin «выигрыш в игре». Изначально слово употреблялось в значении «стараться, прилагать усилия». Следует отметить, что данное слово использовалось в большинстве случаев по отношению к войнам, битвам и состязаниям, приставка ge- при этом выражала успешный исход дела, и слово приобретало значение «преодолевать, побеждать», которое, как показывает семантический анализ, тесно связано с основным значением слова Gewinn«успех, приз, вознаграждение в борьбе, игре»: dergewinnderschlacht «победа в бою».В историческом словаре братьев Гримм отмечается также, что часто в письменных памятниках встречаются случаи использования данного слова именно в значении «победа, успех в игре»¹.

Аналогичное значение мы встречаем также и в слове Sieg (двн. sigu, sig,свн. sige, гот. sigis), которое соответствовало древнеиндийскому слову sahatеимело значение «победа», в среднеисландскомsed, sege означало «сила», ср. также свн. sigeliet «песня победителя», свн. siegsælec«одержавший победу, счастливый в связи с одержанной победой», свн. siegvëhten «побеждать, одерживать победу»,ernamintodesrichesigikraftliche (Otfried) «он одержал в царстве смерти достойную победу». Данное слово этимологически восходит к греческому слову echo со значением «я имею, держу, владею», в санскрите слова sahas, hazanh имели значение «сила, власть».

Как отмечалось ранее, победа может быть выражена как в форме похвалы, хвалебной песни и т.д., так и в виде материальной ценности, что доказывает свн. слово рreis (стар.фр. pris «ценность, слава, величественность, счастье, заслуга, награда за победу в борьбе». Г. Пауль говорит также о существовании специального значения «признание преимущества в борьбе, состязании, и вознаграждение, которое дается в качестве признания победы».Итак, данное понятие этимологически объединяет два компонента: «похвала, ценность», «высшая ценность, уважение».

Интересно, что значение «победа, награда» присуще и слову Dank, которое, помимо значений «мысль», «воспоминание», «желание», означало «благодарность, приз, награда в борьбе», а согласно историческому словарю Г. Пауля, слово в средневерхненемецкий период имело значение «победа в турнире и любом другом соревновании» [11, S. 301].

Следовательно, азартная игра, карточная игра действительно были неотъемлемой частью культуры средневековой Германии, что подтверждается, в частности, исследованиями А.Я. Гуревича и Ж. Ле Гоффа. Азартные игры, особенно игры в карты, распространились столь широко именно потому, что они представляли собой символ способности человека вмешиваться в установленный порядок вещей, «играть с судьбой», влиять на нее. При всех изменениях, произошедших в структуре концепта «игра», стоит отметить, что он демонстрирует связь с исторически первым компонентом «обрядовое движение», поскольку когнитивный компонент «выигрыш в игре» восходит к компоненту «предсказание будущего, гадание на сакральных палочках, костях».

Таким образом, диахронический анализ концепта «игра» в немецком языке выявил следующие глубинные семантические компоненты данного концепта: «движение», «сакральная игра», «танец». Диахронический анализ подтвердил наличие следующих этапов формирования смыслового поля данного концепта: 1) концепт обнаруживает сакральный смысл, 2) семы «сакральное действие», «танец», «заговор» утрачиваются и 3) концепт начинает активно развиваться за счет семантических компонентов полей «развлечение», «досуг», «обман», «светское времяпрепровождение», «азартная игра». Игра теряет свой сакральный смысл в результате перехода общества к новой культурно-исторической формации, благодаря усилению христианства, вытеснявшего языческие обряды и ритуалы, которые изначально и придавали игре сакральный смысл. Далее развиваются разнообразные значения смыслового поля «игра», связанные с семами «досуг», «развлечение». Начиная с XII века и до сегодняшнего дня реализация концепта «игра» происходит за счет смыслов, имеющих отношение к видам и процессу светских игр, из которых особо выделяются игры азартные.

Литература:

1. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – М.: Худож.лит., 1990. – 543 с.

2. Iwein, Hartmann von Aue. – Zürich: Manesse-Verlag, 1988. – 561 S.
3. Kluge Fr. Etymologisches Wörterbuch der deutschen Sprache. – Berlin: Walter de Cruyter GMBH & Co, 2002.

4. Das Nibelungen: Mittelhochdeutsch / Neuhochdeutsch, von Siegfried Grosse. Reclam, Ditzingen, 2003. – 1040 S.

5. Grimm J. und W. Deutsches Wörterbuch. – Leipzig: Verlag von s. Hirzel. 16 Bde, 1854 – 1971.

6. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. – М.: Радикс, 1999. – 190 с.

7. Die Chroniken der deutschen Städte von 14. bis ins 16. Jahrhundert, Bd 1-36, Lpz.-Stuttg.-Gotha, 1862-1931; 2 unveränd. Aufl., Bd 1-37, Göttingen, 1961-69-.

8. Kudrun, herausg.von Karl Bartsch. – Wiesbaden: F.A. Brockhaus, 1965. – 366 S.

9. Parzifal: Studienausgabe: mittelhochd. Text. – Berlin; New York: Walter de Gruyter , 1999. – 420 S.

10. Beowulf, heraus. von M.Lehnert. Reclam, Ditzingen, 2004. – 216 S.

11. Paul H. Deutsches Wörterbuch. – Halle (Saale): Max Niemeyer Verlag, 1954.