Статья посвящена общему обзору феномена «софистика», выявлению характерных черт и рассмотрению основных представителей данного направления.
Ключевые слова: софистика, обучение, софист, культура.
В интеллектуальной жизни Греции V-IV вв. до н. э. зарождается софистика. Стоит отметить, что она не является школой, поскольку названия древнегреческих философских школ оформлялись с помощью имени основателя школы, города или конкретного места, где собирались ее представители, или на основании какой-либо существенной отличительной черты. Так, термин «софист» (σοφιστής) существовал с самых ранних времен истории Греции и происходил от греческих слов σοφός, «опытный, искусный, мудрый» и σοφία, «мастерство, искусство, мудрость». Оно стало применяться также и для обозначения этого нового явления, сохранив прямые коннотации с обоими исходными понятиями [1, с. 31]. И σοφός, и σοφία подразумевали навык в каком-либо специфическом ремесле: возница, рулевой, авгур, скульптор — каждый из них является мастером в своем роде занятий. Важное уточнение смыслов этих слов мы можем найти у Еврипида: противопоставляя себя богам и выступая против них, человек лишь умный, но не мудрый, то есть его sophia не есть sophon. Со временем и глагол σοφίζομαι, — «практиковать мудрость», — приобретает негативное значение — «хитрить», «мудрствовать лукаво», «обманывать». Эти значения также войдут в объем понятия «софист».
В V в. до н. э. термин софист (σοφιστής) охватывал широкий класс людей и обозначал многих «мудрых мужей» древности. К ним относили представителей частных профессий, которые, вероятно, в обмен за определенную плату могли не только демонстрировать свое искусство, но и давать разъяснения или читать лекции о своем предмете. Кроме ремесленников и мастеров это могли быть поэты, музыканты, рапсоды и ранние философы. Данный термин так же мог быть применим к таким фигурам, как Прометей, с которыми связано ключевое для софистики значение слова σοφιστής — делающий людей мудрыми или опытными. Так у Эсхила в «Прометее прикованном» мы видим тот самый ироничный оттенок слова «софист», который придают ему в своих речах прислужники Зевса. В контексте этого оттенка значения и расходятся понятия «софист» (σοφιστής) и «опытный» (σοφός). Первое начинает обозначать не просто человека, обладающего какой-либо мудростью, а «учителя мудрости»; на это указывает и частое применение этого термина к поэтам, чья роль в полисе сводилась к наставлению граждан. Афиняне, как и жители многих других полисов, с подозрением относились к интеллектуалам и вообще ученым мужам и характеризовали σοφισταί (мудрецов) посредством прилагательного δεινός (страшный, ужасный, грозный), образованного от δεινότης (мощь, власть, страшная сила), позаимствовав этот эпитет у таких явлений, как оружие, водовороты, львы и молнии [4, с. 32].
«Софист» — это существительное, обозначающее деятеля и деятельность софистического направления, которая состояла в том, чтобы сделать других настолько же искусными и опытными в практике мудрости.
Дж. Керферд указывает на мобильность софистов, приводя в пример Горгия, который преподавал своим ученикам в Аргосе; Антифона, создавшего в Коринфе консультационное бюро для граждан, где оказывали психологическую помощь [5]. Немногочисленные сведения о софистах, которые дошли до нас, говорят о том, что многие представители данного течения большую часть своего времени проводили в разъездах. Тем не менее, Керферд замечает, что термин «софистическое движение» воспринимается с некоторой долей критики, поскольку, будучи движением, оно должно быть кем-то организовано. Оно является не социальной организацией, а образцом мышления в период с 460 до 380 г. до н. э., который являлся продуктом деятельности отдельных софистов, а не какой-либо философской школы, [5, с. 33].
В греческом мире V-го в. до н. э. имелся спрос на предоставление определенных услуг, связанных с повышением образования, полученного в традиционных полисных гимназиях, и этот спрос удовлетворялся с развитием софистического движения.
Говоря о преподавательской деятельности софистов, следует обращать внимание на две характерные черты, присущие любому представителю этого движения:
1) претензия на профессионализм, то есть подготовленность к деятельности таким образом, чтобы имеющиеся навыки были переданы ученику;
2) исключительность навыков и высокий уровень профессионализма оправдывают взимание платы за обучение.
Так, профессионализм софистов заключался в первую очередь в педагогической практике воспитания гражданина и государственного деятеля [1. с. 34]. Здесь мы сталкиваемся с парадоксом: покидая свой родной полис и проводя жизнь в разъездах, софисты теряли гражданские права, поэтому знали о том, что такое быть гражданином точно не в прикладном аспекте. Тоже происходит и с государственной деятельностью. Фактически софисты — наследники более ранней традиции образования или обучения, практиковавшейся поэтами, задача которых — учить нравственности, гражданским обязанностям, личной добродетели в зависимости от социальной роли и общественного положения [1, с. 34]. Обучая, софисты передавали не личное умение быть гражданином и руководить полисом, а знания и представления о том, как это должно быть.
Дж. Керферд предпринял попытку систематизировать свидетельства о доходах софистов и пришел к выводу, что плата за обучение была сильно дифференцирована. Некоторые известные софисты, такие как Горгий и Протагор, могли брать высокую плату, тогда как другие назначали низкую цену и старались привлечь как можно больше учеников. Варьировался и срок обучения. Софисты читали как высокооплачиваемые публичные лекции, так и вели довольно продолжительный — от трех до пяти лет — курс обучения.
Обучение у софиста подразумевало развитие навыков, полученных в гимнасиях, и более глубокое изучение таких стандартных предметов, как письмо и чтение (γραμματική), искусство и культура (μουσική), счет или арифметика (λογιστική) и гимнастика (γυμναστική) [5, с. 17]. Дж. Керферд выделяет три вполне стандартных аспекта в рассмотрении принципов обучения у софистов: вопросы его организации; методы обучения; учебный план. Процесс обучения у софистов осуществлялся разными способами. Прежде всего, организовывались небольшие лекционные циклы или семинары с целью преподавания основных моментов софистического (или ораторского) ремесла и открытые публичные лекции или выступления с целью демонстрации этого искусства (ἐπίδειξις, epideixis). Практика также осуществлялась во время каких-либо крупных событий. Они носили характер агонов, состязаний, нередко с вручением призов, как это происходило на состязаниях атлетов, поэтов или музыкантов. Соревновательность, агональный элемент становится также и одной из отличительных черт софистики, которая роднит ее с комедией.
Часто считают, что софистов ничего не объединяло: ни стиль мышления, ни род занятий (хотя все они — профессиональные учителя), ни принципы нравственного поведения, ни скептицизм. Однако всех софистов объединяло красноречие, которое впоследствии привело к возникновению риторики. Оно было необходимым элементом на пути к профессиональному успеху в Афинах V в., поэтому искусство владения словом практиковалось и преподавалось всеми софистами без исключения.
Позицию большинства софистов и преподаваемые дисциплины можно суммировать, приведя высказывание Протагора [3, 80 B 11 DK]: «Образование не дает ростков в душе, если оно не проникает до значительной глубины». Мы можем увидеть, что эта мысль перекликается с идеями, которые высказали еще Демокрит и Гераклит о том, что «многознание (πολυμαθία) не научает уму», и если обучение в чем-то и нуждается, то не в многознании, а в понимании этих многих вещей.
Таким образом, мы можем заметить, что деятельность «софистического движения» в Древней Греции была воспринята неоднозначно. Так, многие мечтали обучаться у софистов, научиться их ораторскому мастерству и искусству споров. С появлением софистики произошла социокультурная трансформация общества. Углубленное изучение некоторых дисциплин и образованность приобрели огромную популярность среди афинских граждан. Но баснословные суммы, которые устанавливали некоторые софисты за свои курсы, сомнительные методы обучения, появление «новых истин», которые были чужды обществу, негативно повлияли на репутацию софистов и софистики в целом.
Литература:
- Вольф, М. Н. Софистика. Горгий Леонтийский: трактат «о не-сущем, или о природе» в современных интерпретациях / М. Н. Вольф. — Новосибирск: РИЦ НГУ, 2014. — 249 c.
- Маковельский, А. Софисты. Выпуск первый / А. Маковельский. — Баку: Азербайджанский Государственный Университет им. С. М. Кирова, 1941. — 100 c.
- Платон. Собрание сочинений в 4 т.: Т. І/Общ. ред. А. Ф. Лосева и др.; Авт. вступит, статьи А. Ф. Лосев; Примеч. А. А. Тахо-Годи; Пер. с древнегреч. М.: Мысль, 1990. — 860 с.
- Guthrie, W,K A History of Greek Philosophy. Volume III. Part I. The World of the Sophists / W,K Guthrie. —: Cambridge University Press, 1969. — 345 c.
- Kerfed, G. B. The sophistic Movement. / G. B. Kerfed. —: Cambridge University Press, 1981. — 184 c.
