Бесспорно, институт наследования в правовой системе любого государства является немаловажным элементом частного права. При регулировании наследственных правоотношений нередко возникают противоречия между внутренними законодательствами различных стран. Прежде всего это связано с существованием в мире нескольких правовых систем, в которых наблюдаются разные подходы к правовому закреплению наследственных правоотношений.
Прежде всего, необходимо раскрыть понятие «иностранный элемент». Статья 1186 Гражданского Кодекса РФ в качестве иностранного элемента закрепляет:
1) иностранный субъект — иностранный гражданин либо иностранное юридическое лицо;
2) объект правоотношения, находящийся за границей Российской Федерации;
3) гражданско-правовое отношение, осложненное иным иностранным элементом.
Ко всему прочему, доктрина и судебная практика называет в качестве иностранного элемента совершение юридического факта за пределами России. Перечень иностранных элементов, закрепленный в разделе шестом ГК РФ не является исчерпывающим — это подтверждается недавно принятым Постановлением Пленума Верховного Суда РФ № 24 [1]. Пленум приводит в пример ст. 1 Венской конвенции 1980 г., в соответствии с которой указанная конвенция применяется к договорам международной купли-продажи, заключенным между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах. Вместе с тем их принадлежность к какому-либо государству не определяется их национальностью, то есть не основана на субъективном признаке определения иностранного элемента. В данном случае местом нахождения коммерческого предприятия является место, где оно регулярно осуществляют свою коммерческую деятельность [2].
Для того, чтобы отыскать применимое право к международным наследственным правоотношениям необходимо определить наследственный статут [3]. В науке международного частного права говорят о единстве наследственного статута, так как он призван регулировать все вопросы, затрагивающие отношения в сфере наследования. Несмотря на это, выделяется точка зрения о двойственности наследственного статута, так как существуют исключения из общего правила [4].
Выделяется две системы наследования: универсальная и раздельная. При последней, применяемой и в Российской Федерации, наследственным статутом является последнее место жительства наследодателя (при наследовании движимого имущества), а при наследовании недвижимого имущества — место нахождения этого имущества (Бельгия, США, Франция и др.) [5]. Универсальная система отличается тем, что там наследование подчиняется личному закону (почти во всех странах Европейского союза), который определяется гражданством лица (например, в Японии [6]) либо местом его постоянного жительства (большинство стран Латинской Америки). Сложность в применении права появляется в случае, если в различных государствах наблюдается неодинаковое закрепление порядка наследования.
Гражданский кодекс России предусматривает отдельные коллизионные нормы, регулирующие право наследования движимого и недвижимого имущества (ст. 1224 ГК РФ), т. е. расщепление наследственного статута. Указанные положения определяют, правом какой страны будут регулироваться наследственные отношения. Ранее это определялось в Основах Гражданского Законодательства Союза ССР и республик в ст. 169 [7].
При определении понятия «наследование» следует руководствоваться ст. 1187. В соответствии с этой статьей толковать юридические понятия следует в соответствии с российским правом, поэтому действие норм ст. 1224 распространяется на переход имущества в порядке универсального правопреемства (ст. 1110 ГК). Законом предусмотрены специальные нормы, регулирующие переход по наследству объектов прав интеллектуальной собственности (ст. 1241, 1283, 1318 ГК).
Что касается России, то важно отметить применение раздельной системы наследования (ст. 1224 ГК РФ). Для разграничения сферы действия одной нормы от другой, необходимо определить правовое содержание таких категорий как движимое и недвижимо имущество. Ст. 1205 определяет вещный статут — применению подлежит право страны места нахождения имущества. В 2013 году была введена ст. 1205.1, уточняющая, что принадлежность имущества к движимым и недвижимым вещам определяется правом, применяемым к вещным правам [8].
Норма абз.1 п.1 ст. 1224 не разделяет имущество на движимое и недвижимое, но так как п.2 закрепляет наследование недвижимого имущества, предполагается, что в п.1 речь идет о наследовании любого имущества, входящего в наследство, кроме недвижимости (движимое имущество, имущественные права и обязанности) [9, с. 490].
В литературе существует позиция, согласно которой в состав наследства можно также включать «явления», которые не относятся ни к вещам, ни к правам и обязанностям, это так называемое «заграничное имущество». Например, если у наследодателя были права, вытекающие из договора с иностранным банком.
Последнее место жительства является коллизионной привязкой, предусмотренной абз.1 ст.1224 ГК РФ. При правильной трактовке данной нормы следует обратиться к ст.20 ГК, дающей определение месту жительства гражданина. Последним местом жительства является место, где гражданин постоянно или преимущественно проживал. При этом признак постоянного проживания наиболее важен; только в случае, если невозможно установить место постоянного проживания гражданина, следует определять место его преимущественного проживания. Если гражданин проживал в двух странах, то следует применять право страны, в которой он находился большее количество дней [10].
Гражданскому праву многих государств мира известен такой институт как признание гражданина умершим. В данном случае при определении порядка наследования имущества такого лица могут возникнуть некоторые трудности, так как необходимым условием для признания гражданина умершим является отсутствие сведений о нем в течение определенного срока (в России этот срок равен пяти годам). Эта ситуация предполагает применение права страны, в которой наследодатель имел последнее известное место жительства [11].
Описываемый выше принцип определения наследственного статута известен многим странам, например, таким как Китай, Болгария [12], Швейцария, но большинство стран все-таки придерживается подхода, согласно которому к наследственным отношениям применяется право государства, гражданство которого лицо имеет либо в котором лицо имеет место жительства (личный закон). Например, в ст. 64 Закона Польши «Международное частное право» установлено, что если наследодатель сам не выбрал применимое право, то применению подлежит национальный закон наследодателя на момент наступления его смерти [13].
Коллизионная норма, касающаяся наследования недвижимого имущества, является двусторонней (в ней регламентируются два случая). В первом случае недвижимое имущество может находиться как на территории РФ, так и за её пределами, применяется вещный статут — lех rеi sitае — право страны, где это имущество находится. А во втором — конкретно указано, какое право применяется, если имущество находится в государственном реестре Российской Федерации — российское.
Обычно в международном частном праве РФ определяется сфера действия существующих статутов, например, есть вещный и договорный статут и корреспондирующие им нормы об их сфере действия. С наследственным статутом сложилась иная ситуация, его сфера не определена законом, поэтому на помощь толкованию норм приходит доктрина и судебная практика. Данные источники толкования для определения действия наследственного статута используют отношения, регулируемые наследственным правом в целом, а также сферы действия других статутов.
Так, к сфере действия наследственного статута относят:
1) основания перехода имущества по наследству;
2) состав наследства;
3) условия открытия наследства;
4) круг наследников;
5) раздел наследства;
6) ответственность наследников по долгам наследодателя;
7) наследование отдельных видов имущества (земля, интеллектуальные права, банковские вклады).
Примером из судебной практики может послужить дело, в котором наследник (муж умершей гражданки Р., проживающей в Вене) обратился к австрийским органам по вопросу наследования имущества наследодателя. Он был не единственным наследником, поэтому в то же время с просьбой выдать свидетельство о праве на наследство на квартиру в г. Нижний Тагил, которая принадлежала умершей, к российскому нотариусу обратились родители гражданки Р. Нотариус отказал заявителям, ссылаясь на ст. 1224 ГК РФ.
В последствии прокурор обратился в районный суд с требованием признать отказ нотариуса незаконным. Прокурор основывался на том, что наследование недвижимости должно происходить по российскому праву. Нотариус, в свою очередь, подтвердил, что запрашивал сведения о существовании лиц, призываемых к наследованию. Позже этот запрос был перенаправлен в Департамент международного права и сотрудничества Министерства юстиции России, о дальнейшем его движении нотариусу неизвестно. В связи с этим он не мог выдать наследникам свидетельство о праве на наследство.
Свердловский областной суд, рассматривающий это дело в кассационной инстанции, вынес решение, оставляющее кассационную жалобу без удовлетворения: правило, содержащееся в абзаце 2 п. 1 ст. 1224, не затрагивает случаи определения круга наследников, который должен определяться на основании абзаца 1 п.1 ст. 1224 ГК, то есть по праву той страны, где наследник имел последнее место жительства [14]. Поэтому нотариус мог выдать свидетельство только после получения ответа от австрийского органа о лицах, призываемых к наследованию и их доле в наследственном имуществе.
Из всех международных договоров, регулирующих вопросы наследования и заключенных Россией, только в Минской конвенции 1993 года предусмотрено правило о статуте наследования. Этот международный документ в ст. 45 отсылает к «законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой наследодатель имел последнее постоянное место жительства”, за исключением случаев наследования недвижимого имущества [15].
Коллизионные нормы о наследовании движимого и недвижимого имущества также содержатся в двусторонних договорах о правовой помощи. При этом право, применимое к наследованию недвижимости определяется со всеми странами одинаково — по месту его нахождения [16], в то же время, наследование движимого имущества осуществляется по-разному. Например, с такими странами как Польша, Болгария [17], Вьетнам [18], Венгрия, Румыния [19] заключены договоры, которые закрепляют применение личного закона (право страны гражданства наследодателя) к наследственному статуту относительно движимого имущества.
В абзаце 2 п.1 ст. 1224 содержится еще одна односторонняя (коллизионная) норма, распространяющая своё действие на недвижимое имущество, внесенное в государственный реестр Российской Федерации, независимо от того, где это имущество находится. Таким образом, наследование недвижимого имущества, зарегистрированного в России, но находящегося за границей, осуществляется по праву Российской Федерации, а не по праву страны, где оно находится. Очевидно, что эта норма создана для того, чтобы облегчить осуществление наследственных прав в части постоянно движущегося имущества, к которому можно отнести морские, воздушные суда, космические объекты, суда внутреннего плавания.
Что касается других стран, то Регламент Рим-IV, устанавливая единые правила относительно наследственного статута (принцип lех dоmiсilii), не делает исключений из данного правила в отношении недвижимости. Регламентом допускаются изъятия из универсального статута наследования, если в законодательстве самих государств-членов Евросоюза предусмотрены такие изъятия.
Ст. 30 рассматриваемого акта регламентирует случаи наличия в праве государства, на территории которого находятся недвижимость, предприятия или другое имущество, специальных правил, которые налагают ограничения на наследование перечисленных видов имущества. Эти ограничения могут вводиться по семейным, социальным или экономическим соображения. При этом эти правила «применяются к наследованию в той мере, в которой, по праву того государства, они применимы независимо от права, применимого к наследованию» [20].
Способность составления и отмены завещания по праву Российской Федерации (завещательная дееспособность), а также его форма установлены п.2 ст. 1224 ГК РФ. Ранее, в Основах Гражданского Законодательства 1991 года завещательная дееспособность в отношении недвижимого имущества регулировалась особым образом (совместно с остальными вопросами наследования недвижимости) [21]. В ныне действующем акте гражданского законодательства рассматриваемые отношения касаются наследования как движимого, так и недвижимого имущества.
Правила, закрепленные в п. 2 анализируемой статьи, являются специальными по отношению к п.1. Следовательно, коллизионные вопросы, не упомянутые во втором пункте, разрешаются в соответствии с нормой, предусмотренной пунктом первым (например, вопросы исполнения и последствия недействительности завещания). Так, законодатель связывает завещательную дееспособность с правом страны, где завещатель имел последнее место жительства на момент составления завещания либо акта о его отмене. Аналогичные положения можно встретить в Минской конвенции и двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных между Россией и другими государствами.
Российские коллизионные нормы, содержащиеся в ст. 1224 ГК, как и нормы о наследовании, предусмотренные в источниках права многих других стран, являются императивными. Завещатель не может предусмотреть в завещании право какой-либо другой страны, которое будет применяться к отношениям по наследованию его имущества, иными словами важнейший в международном частном праве принцип автономии воли сторон не предусматривается к данному виду правоотношений. Регламент Рим-IV, в свою очередь, предусматривает для граждан стран ЕС выбор применимого права (п. 40 Преамбулы).
Между тем, Модельный Гражданский кодекс для государств-участников СНГ в своих статьях 1233, 1235 предусматривает возможность выбора завещателем права той страны, гражданином которой он является [22]. Причем эта норма применяется не только касательно формы завещания и дееспособности завещателя.
Форме завещания в ст. 1224 ГК посвящено отдельное упоминание. С целью сохранить действительность сделки действует правило, согласно которому завещание или акт его отмены не признаются недействительными из-за того, что не была соблюдена их форма. Данное правило действует с одним условием: форма должна подчиняться праву места составления завещания/акты его отмены или праву Российской Федерации.
Определить право, применимое к форме завещания, принципиально важно. Это связано с наличием противоречий между странами, устанавливающими различные правила к форме завещаний. Например, если в Российской Федерации завещание имеет силу только в том случае, если его удостоверил государственный орган (ст. 1124, 1127 ГК РФ), то в странах англо-саксонской правовой семьи существуют, так называемые, частные завещания [23]. Но даже если рассматривать страны, в которых санкционируются только публичные завещания, трудно будет найти хотя бы несколько из них, где требования к форме такой односторонней сделки как завещание, были бы одинаковыми.
В ст. 1224 специальной нормы о выморочном имуществе не содержится. В случае квалификации этого понятия по российскому праву применяется ст. 1151 ГК. Имущество может переходить в собственность государства в силу наследования по закону или по завещанию, так и по праву оккупации (например, во Франции). Так как в России в силу ст. 1204, 1151 ГК государство может наследовать имущество, отношения по его наследованию регламентируются ст. 1224 ГК, если иное не предусмотрено в международных договорах РФ.
В заключение необходимо сказать, что наследование с иностранным элементом подлежит регулированию с помощью коллизионных норм, предусмотренных внутренним законодательством государства, либо международных соглашений. Однако в силу специфики данного вида правоотношений, существуют сложности и неясности, которые возникают при разрешении споров из-за практически полного отсутствия унификации международного наследственного права. Также пробелом в российском законодательстве является существование в Гражданском кодексе всего одой статьи, регулирующей коллизионные вопросы наследования. Например, в доктрине широко обсуждается введение в российское законодательство института совместного завещания супругов. Это и другие положения, являющиеся новеллами для российского права, должны быть детально урегулированы гражданским законодательством.
Литература:
1. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2019 г. N 24 «О применении норм международного частного права судами Российской Федерации» // Российская газета, 2019 г., N 154;
2. Конвенция ООН о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 11 апреля 1980 г.) // СПС «Гарант» // URL: httрs://intеrnеt.gаrаnt.ru/#/dосumеnt/10104469/раrаgrарh/51:7 (дата обращения 22.03.2020);
3. Батеева Е. В., Лаврентьева М. С., Питерская А. Л. Особенности правового регулирования наследственных правоотношений с иностранным элементом в различных правовых системах. // Социально-политические науки. — 2017. — № 5. — С. 68–71;
4. Евстафьева И. В. Правовое регулирование международного наследования имущественных авторских прав // Цивилист. 2012. № 3;
5. Абраменков М. С. О необходимости совершенствования правового регулирования наследственных отношений международного характера // Наследственное право. 2013. № 1;
6. Закон Японии об общих правилах применения законов № 10 от 1898 г. // Журнал Международного Частного Права № 4 (62), 2008, с. 67–78 Перевод Орловой И. А.;
7. Основы Гражданского Законодательство Союза ССР и республик (утв. ВС СССР 31 мая 1991 г. N 2211-I) // СПС «Гарант» URL: httрs://intеrnеt.gаrаnt.ru/#/dосumеnt/3961638/раrаgrарh/77874:0 (дата обращения 22.03.2020);
8. Федеральный закон от 30 сентября 2013 г. N 260-ФЗ «О внесении изменений в часть третью Гражданского кодекса Российской Федерации” // Собрание законодательства Российской Федерации. 2013 г. N 40 (часть III) ст. 5030;
9. Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Исследоват. центр частного права; [Авилов Г. Е. и др.]; Под ред. А. Л. Маковского и Е. А. Суханова. — М.: Юристъ, 2002. — 554 с.;
10. Решение Экономического Суда СНГ от 15 января 2002 г. N 01–1/3–2001 // СПС «Гарант» // URL: httрs://intеrnеt.gаrаnt.ru/#/dосumеnt/12125839/раrаgrарh/1:0 (дата обращения 22.03.2020);
11. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей (постатейный). 4-е изд., исправленное и дополненное / Отв. ред.: доктора юридических наук, заслуженные деятели науки Российской Федерации Н. И. Марышева, К. Б. Ярошенко. — М.: Юридическая фирма «КОНТРАКТ”, 2014 // СПС «Гарант» // URL: httрs://bаsе.gаrаnt.ru/57482670/ (дата обращения 22.03.2020);
12. Кодекс международного частного права Болгарии 2005 г. // URL: httрs://рrаvо.hsе.ru/intрrilаw/dос/041701 (дата обращения 22.03.2020);
13. Закон Польши от 4 февраля 2011 г. // Журнал Международного Частного Права № 2 (76), 2012, с. 53–69 Перевод Зеньковича Д. И.;
14. Определение Свердловского областного суда от 13 сентября 2011 г. N 33–11730/2011 // СПС «Гарант» // URL: httрs://intеrnеt.gаrаnt.ru/#/dосumеnt/35183938/раrаgrарh/33/dосlist/:0 (дата обращения 23.03.2020);
15. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Минск, 22 января 1993 г.) // Специальное приложение к Вестнику Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, 1999 г., № 3;
16. Договор между Российской Федерацией и Эстонской Республикой о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (Москва, 26 января 1993 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1998 г., N 2, ст. 229;
17. Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Народной Республикой Болгарией о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам (Москва, 19 февраля 1975 г.) // Сборник международных договоров о взаимной правовой помощи по гражданским и уголовным делам, Москва, «Международные отношения”, 1988, с. 261;
18. Договор между Российской Федерацией и Социалистической Республикой Вьетнам о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам (Москва, 25 августа 1998 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации от 15 октября 2012 г. N 42 ст. 5682;
19. Договор между Союзом Советских Социалистических Республик и Румынской Народной Республикой об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам (Москва, 3 апреля 1958 г.) // Ведомости Верховного Совета СССР от 4 сентября 1958 г. N 21, ст. 329;
20. Регламент Европейского Парламента и Совета Европейского Союза 650/2012 от 4 июля 2012 г. о юрисдикции, применимом праве, признании и исполнении решений, принятии и исполнении нотариальных актов по вопросам наследования, а также о создании Европейского свидетельства о наследовании // СПС «Гарант» // URL: httрs://intеrnеt.gаrаnt.ru/#/dосumеnt/70613382/раrаgrарh/241:0 (дата обращения 24.03.2020);
21. Моисеев А. Б. Особенности правового регулирования отдельных объектов наследственного имущества в СССР в 1964–1991 гг. // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. — М., 2008, № 2. — С. 375–377;
22. Модельный Гражданский кодекс для государств-участников СНГ (часть третья) (новая редакция) (принят постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ от 16 июня 2003 г. N 21–7) // Информационный бюллетень Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ, 2003, N 31;
23. Борисов В. Н., Власова Н. В., Доронина Н. Г., 3веков В. П., Кумаритова А. А., Лазарева Т. П., Маковский А. Л., Марышева Н. И., Муратова О. В., Трахтенгерц Л. А., Хлестова И. О., Шестакова М. П., Щукин А. И. Международное частное право (учебник) (отв. ред. д.ю.н., проф. Н. И. Марышева; 4-е изд., перераб. и доп.). // СПС «Гарант» // URL: httрs://intеrnеt.gаrаnt.ru/#/dосumеnt/77554455/раrаgrарh/3784/dосlist/37665/sеlflink//highlight/:0 (дата обращения 24.03.2020).
