COVID-19 — это гуманитарный кризис в глобальном масштабе. Вирус продолжает распространяться по всему миру, подвергая системы здравоохранения беспрецедентному стрессу в битве за спасение жизней. Масштабы этой трагедии будут ухудшаться по мере распространения вируса в страны с низким уровнем дохода и слабыми системами здравоохранения.
В промежуточном экономическом прогнозе ОЭСР в марте 2020 года мировой рост должен был сократится вдвое, до 1,5 %, что было слишком оптимистично. Согласно последним оценкам экономического прогноза ОЭСР от 10 июня, в первой половине 2020 года предполагается беспрецедентный обвал — снижение мирового ВВП почти на 13 %. Тем не большинство крупных экономик сейчас настроены на сильную рецессию, и более серьезные сценарии нельзя сбрасывать со счетов [1].
Еще одной проблемой является неопределенность в отношении COVID-19, в том числе в отношении масштабов и темпов заражения; как долго меры по остановке окажутся необходимыми; перспективы лечения, позволяющего лучше справляться с симптомами, позволяя службам здравоохранения сосредоточиться только на самых серьезных случаях; и риск заражения «второй волной» при распространении вируса по всему земному шару. Вирус развивается волнообразно, страны становятся жертвами вируса и восстанавливаются в разное время. Что ясно, так это то, что вирус и его последствия, вероятно, будут с нами в течение некоторого времени.
На этом фоне существует явная необходимость поддерживать торговлю как для обеспечения поставок основных продуктов, так и для подачи сигнала доверия мировой экономике. Торговля необходима для спасения как жизней, так и средств к существованию. Но поддержание потока торговли требует сотрудничества и доверия — например, то, что рынок будет в состоянии снабжать предметами первой необходимости, что страны не будут вводить экспортные ограничения и что импорт не будет представлять опасности для здоровья. Это является особой проблемой во время торговой напряженности, когда международная торговая система уже подверглась растущему числу новых ограничений и искажений, от повышения тарифов среди крупных трейдеров до значительной государственной поддержки в ключевых секторах. Усилия по диалогу по управлению и предотвращению напряженности путем продолжающихся переговоров в настоящее время осложняются ограничениями мобильности. Но в контексте серьезного экономического напряжения, связанного с COVID-19, важно как никогда избежать эскалации текущей торговой напряженности.
Согласно прогнозу Всемирной торговой организации (ВТО) от 8 апреля 2020 года, объемы мировой торговли, согласно прогнозам, сократятся между 13 % и 32 % в 2020 г. в результате экономического воздействия COVID-19. ВТО утверждает, что широкий диапазон в прогнозе отражает высокую степень неопределенности относительно продолжительности и экономических последствий пандемии и что фактический экономический результат может быть вне этого диапазона, либо выше, либо ниже.
Более оптимистичный сценарий ВТО предполагает, что объемы торговли быстро восстановятся во второй половине 2020 г. до предпандемического тренда, и что мировая экономика переживет V-образное восстановление. Более пессимистичный сценарий предполагает, что произойдет частичное восстановление, которое будет продолжаться в 2021 году, и что глобальная экономика пойдет по U-образному пути восстановления. Однако, ВТО приходит к выводу, что влияние на объемы мировой торговли может превысить падение в разгар финансового кризиса 2008–2009 гг.
Оценки показывают, что во всех географических регионах будет наблюдаться двузначное сокращение объемов торговли, за исключением «других регионов», в которые входят Африка, Ближний Восток и Содружество Независимых Государств. В Северной Америке и Азии могут наблюдаться самые резкие спады в объемах экспорта. В прогнозе также демонстрируется, что в секторах с обширными производственно-сбытовыми цепочками, таких как автомобильная продукция и электроника, может произойти резкое снижение.
Хотя услуги не включены в прогноз ВТО, этот сегмент экономики может испытать наибольшие сбои вследствие ограничений на поездки и перевозки и закрытия торговых и гостиничных предприятий. Однако такие услуги, как информационные технологии, растут, чтобы удовлетворить спрос сотрудников, работающих на дому.
Пандемия также вызывает вопросы о плюсах и минусах глобальных цепочек поставок, появившихся за последние три десятилетия. Факты свидетельствуют о том, что рост в цепочках поставок замедлился до пандемии, но нет единого мнения относительно долгосрочного воздействия кризиса. В некоторых случаях предприятия переоценивают свою подверженность рискам, вызываемыми слишком сильной завязанностью на цепочках поставок, которые являются потенциально уязвимыми к возможным разрывам.
Кроме того, некоторые правительства оценивают риски, которые цепочки поставок представляют для национальных поставок товаров, которые считаются важными для национальной безопасности в результате переноса производства за рубеж. Для многонациональных предприятий смена поставщиков и смена мест производства могут быть особенно дорогостоящими и могут создавать дополнительные риски. Предприятия могут неохотно переезжать с производственных площадок, таких как Китай, которые не только служат производственными площадками, но и являются важными рынками для их продукции [2].
Поскольку политики сталкиваются с серьезной проблемой COVID-19, многие спрашивают, есть ли уроки из опыта глобального экономического кризиса, и в какой степени кризисы могут быть похожими. Некоторые примеры сходства и различия приведены ниже.
Различия:
– Потеря уверенности и доверия, экономическая активность останавливается;
– Распространяется во многих секторах одновременно, а иногда и мгновенно;
– Требует крупных государственных инвестиций — особенно в сектор здравоохранения, а также в социальную защиту, учитывая повсеместную потерю рабочих мест;
– Проблемы с мобильностью ограничивают некоторые из автоматических стабилизаторов, компенсирующих действий и накладывают дополнительные расходы;
– Особые проблемы с медицинским оборудованием и биобезопасностью для продуктов питания;
– Эпидемия больше бьет по сектору услуг, учитывая ограничения на физический контакт и повсеместное закрытие ключевых секторов услуг (туризм, путешествия и развлечения);
– Более серьезное нарушение производства, приводящее к давлению на цепочки поставок.
Сходства:
– Этот кризис идет волнообразно, поскольку побочные эффекты от проблем в одном секторе или стране отскакивают и создают новые проблемы в других секторах (например, между финансовым сектором и реальной экономикой) или странами. Последствия политических действий второго и третьего порядка могут быть непредсказуемыми, но важными.
– Это также будет кризисом занятости, который будет иметь серьезные последствия для поддержки работников в условиях массовой безработицы.
– Кризис имеет ошеломляющие последствия во всем мире, и Африка, вероятно, снова окажется последней (но также наименее готовой).
– Перед правительствами стоит задача действовать быстро и в широких масштабах в широком диапазоне областей политики.
– Правительства должны думать о ближайшей перспективе и о более долгосрочной перспективе одновременно.
Литература:
- COVID-19 and international trade: Issues and actions. — Текст: электронный // OECD: [сайт]. — URL: http://www.oecd.org/coronavirus/policy-responses/covid-19-and-international-trade-issues-and-actions-494da2fa/ (дата обращения: 06.07.2020).
- Global Economic Effects of COVID-19. — Текст: электронный // Congressional Research Service: [сайт]. — URL: https://fas.org/sgp/crs/row/R46270.pdf (дата обращения: 06.07.2020).
