Квалифицирующие признаки состава преступления, предусмотренного статьей 160 УК РФ



Ключевые слова: УК РФ, преступное деяние, гражданин, Российская Федерация, предварительный сговор, Верховный Суд РФ.

Квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки присвоения и растраты сконструированы в ч. ч. 2, 3 и 4 ст. 160 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) [8].

Квалифицированным видом вышеупомянутых преступных деяний является осуществление присвоения или растраты группой лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 160 УК). Категория «группа лиц по предварительному сговору» определяется в ч. 2 ст. 35 УК. Сравнительный анализ ч. 2 и ч. 1 ст. 135 УК РФ позволяет сформулировать вывод о том, что этот признак предполагает существование двух или более соучастников, которые заранее договорились о реализации преступного деяния, установленного ч. 2 ст. 160 УК РФ.

Ввиду того, что группа лиц по предварительному сговору признается отдельной формой соучастия, осуществление хищения только одним гражданином при участии иных граждан, не соответствующих критериям субъекта преступления, не повлечет за собой возникновение рассматриваемого квалифицирующего признака ст. 160 УК РФ. При этом осознанное использование действий ребенка, психически больного гражданина говорит о наличии опосредованного исполнительства [11, с. 72].

Предварительный характер сговора свидетельствует о том, что сговор соучастников должен состояться до того, как было начато совершение объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 160 УК РФ. При этом нужно иметь в виду, что временной промежуток между сговором и началом осуществления хищения никакого юридического значения не имеет. Если действия, которые непосредственным образом направлены на хищение чужих вещей, уже были начаты исполнителем, то последующее присоединение другого гражданина не будет образовывать этот квалифицирующий признак, так как в таком случае их невозможно будет признать заранее договорившимися о совместной реализации преступного деяния, установленного ст. 160 УК РФ. При этом, если гражданин сделал попытку самостоятельно осуществить присвоение или растрату, но при этом не смог это сделать успешно, а потом вступил в сговор с другим гражданином, чтобы вновь совершить преступное деяние, то в этом случае сговор соответствует критерию «предварительности».

Если присвоение или растрата реализованы по предварительному сговору группой лиц, то каждый из соучастников привлекается к уголовной ответственности за данное преступное деяние в полном объеме, независимо от того, какая именно часть от похищенного имущества была получена каждым из них.

Присвоение или растрата, совершенные с причинением значительного ущерба гражданину, установлены в ч. 2 ст. 160 УК РФ. Следует иметь в виду, что при определении оценки ущерба, который был причинен гражданину, недопустимо руководствоваться ранее существовавшей позицией о том, что собственность российских граждан, занимающих неодинаковое материальное положение, должна защищаться уголовно-правовыми нормами по-разному. В этом случае подлежит применению правило, установленное ч. 2 ст. 19 Конституции Российской Федерации [4]: в России гарантируется соблюдение принципа равенства прав и свобод человека и гражданина, причем независимо от того, какое имущественное положение занимает конкретный гражданин.

На сегодняшний день Пленум Верховного Суда РФ указывает, что при определении стоимости имущества, которое было похищено вследствие совершения преступного деяния, установленного ст. 160 УК РФ, необходимо опираться на фактическую стоимость такого имущества, которая имела место на дату реализации преступного деяния. В случае отсутствия информации о стоимости данного имущества ее можно определить с помощью соответствующего заключения специалиста или эксперта [6].

Присвоение или растрата, реализованные гражданином с использованием своего служебного положения, раскрываются в ч. 3 ст. 160 УК РФ. Следует отметить, что некоторые авторы [3, с. 66] понимают под данным лицом того, кто занимает конкретную должность в организации, государственном учреждении. Может быть ситуация, при которой похищенные вещи предоставляются не непосредственно виновному гражданину, а другим гражданам. При этом ввиду занимаемого должностного положения гражданин обладает компетенцией по управлению и распоряжению вещами через других граждан. Данные компетенции применяются виновным гражданином вопреки интересам службы для неправомерного завладения вещами или передачи их с корыстной целью другим гражданам. В частности, по ч. 3 ст. 160 УК РФ необходимо квалифицировать поведение руководителей кредитных организаций, которые похищают денежные средства с помощью оформления фиктивных документов о выдаче денежных средств по договору кредита. При этом граждане, которые получают денежные средства по такому фиктивному договору, с помощью которого завуалировано хищение, должны признаваться соучастниками этого преступного деяния [3, с. 67].

Обратим внимание на то, что упомянутый подход прослеживается и в правоприменительной практике [1], поскольку судебные органы, как правило, квалифицируют действия граждан по ч. 3 ст. 160 УК РФ лишь в том случае, если они обладают статусом должностных лиц или других служащих.

Мы солидарны с М. С. Хмелевой, которая подчеркивает, что категория «использование служебного положения» непосредственно связана с термином «служебная деятельность» [8, с. 290]. Безусловно, служебное положение преступника характеризуется теми видом деятельности и набором компетенций, которые им реализуются. Соответственно, гражданин, реализующий служебную деятельность, бесспорно, занимает конкретное служебное положение. Значит, такое положение может им применяться при реализации преступного деяния, установленного ч. 3 ст. 160 УК РФ.

Отметим, что в правоприменительной практике [5] реализация служебной деятельности трактуется как действия гражданина, включенные в перечень его профессиональных обязанностей, установленных конкретным трудовым договором или служебным контрактом, заключенным с организацией, государственным или муниципальным учреждением, а также предпринимателями, осуществление деятельности которых согласуется с действующими законодательными требованиями.

Крупным размером присвоения или растраты (ч. 3 ст. 160 УК) признается стоимость имущества, превышающая 250 тыс. руб. Данное положение указано в примечании 4 к ст. 158 УК РФ.

Присвоение или растрата, реализованные организованной группой, раскрывается в ч. 4 ст. 160 УК РФ. На наш взгляд, главной особенностью, позволяющей отграничивать организованную группу от группы лиц по предварительному сговору, следует считать устойчивый характер. Безусловно, высокий уровень опасности преступного деяния, реализованного организованной группой, характеризуется и иными факторами, однако данные признаки не имеют свойства перманентности, или их невозможно формализовать.

При признании хищений реализованными организованной группой поведение всех соучастников должно быть квалифицировано как соисполнительство без указания ст. 33 УК РФ. При этом личный вклад в совершение преступного деяния, установленного ст. 160 УК РФ, никакого юридического значения не имеет.

В правоприменительной деятельности [2] судебные органы, как правило, констатируют устойчивый характер группы в том случае, если доказана продолжительность реализации противоправной деятельности. Руководители организованных групп привлекаются к уголовной ответственности за все реализованные такой группой преступные деяния, установленные ст. 160 УК РФ, если они охватывались их умыслом.

Особо крупным размером присвоения или растраты (ч. 4 ст. 160 УК) признается стоимость имущества, превышающая 1 млн. руб. Это следует из содержания примечания 4 к ст. 158 УК РФ.

На основании вышеизложенного можно сформулировать следующие выводы:

1. Предварительный характер сговора свидетельствует о том, что сговор соучастников должен состояться до того, как было начато совершение объективной стороны преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 160 УК РФ. При этом нужно иметь в виду, что временной промежуток между сговором и началом осуществления хищения никакого значения не имеет.
2. При установлении оценки ущерба, который был причинен гражданину вследствие осуществления преступного деяния, установленного ч. 2 ст. 160 УК РФ, недопустимо руководствоваться ранее существовавшей позицией о том, что собственность российских граждан, занимающих неодинаковое материальное положение, должна защищаться уголовно-правовыми нормами по-разному. В этом случае подлежит применению следующее конституционное правило: в России гарантируется соблюдение принципа равенства прав и свобод человека и гражданина, причем независимо от того, какое имущественное положение занимает конкретный гражданин.
3. По ч. 3 ст. 160 УК РФ необходимо квалифицировать поведение руководителей кредитных организаций, которые похищают денежные средства с помощью оформления фиктивных документов о выдаче денежных средств по договору кредита. При этом граждане, которые получают денежные средства по такому фиктивному договору, с помощью которого завуалировано хищение, должны признаваться соучастниками этого преступного деяния.

Литература:

1. Апелляционное определение Московского городского суда от 19.06.2018 по делу № 10–10413/2018 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 05.05.2020).
2. Апелляционное определение Свердловского областного суда от 12.04.2018 по делу № 33–4938/2018 // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 05.05.2020).
3. Воробьева И. В. Спорные вопросы по понятию субъекта присвоения и растраты // Пробелы в российском законодательстве. — 2015. — № 1. — С. 166–168.
4. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. — 2014. — № 31. — Ст. 4398.
5. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2019) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 27.11.2019) // СПС «КонсультантПлюс» (дата обращения: 05.05.2020).
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2018. — № 2.
7. Прозументов Л. М., Шеслер А. В. Уголовно-правовые и криминологические аспекты преступлений против собственности. Новосибирск: ООО «Альфа-Порте», 2014. — 112 с.
8. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 07.04.2020) (с изм. и доп., вступ. в силу с 12.04.2020) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954.
9. Хмелева М. С. Проблемы квалификации и доказывания присвоения и растраты // Новая наука: Стратегии и векторы развития. — 2016. — № 11. — С. 290–291.
10. Шеслер А. В. Соучастие в преступлении: монография / д-р юрид. Наук, проф. А. В. Шеслер. — Новокузнецк: ФКОУ ВПО Кузбасский институт ФСИН России, 2014. — 84 с.
11. Эриашвили Н. Д. Субъективные признаки присвоения и растраты // Закон и право. — 2015. — № 8. — С. 70–76.