В статье рассматриваются особенности преддоговорной ответственности за недобросовестное ведение переговоров о заключении договора и ее основания. Выявляются причины существования нарушений в преддоговорных отношениях. Делается вывод о целесообразности применения ст. 434. 1 ГК РФ.
Ключевые слова: ведение переговоров, заключение договора, преддоговорная ответственность, принцип недобросовестности, сторона переговоров.
В современных реалиях построения и развития свободных экономических отношений субъекты предпринимательства при заключении любых договоров стараются извлечь для себя и своей прибыли максимальную пользу. Именно поэтому на фоне резкого повышения гражданско-правовых связей возникли так называемые преддоговорные отношения, основной целью которых является обсуждение всех условий договора до момента его заключения посредством ведения переговоров о заключении договора.
Практика показывает, что институт преддоговорных отношений еще находится на стадии развития, а преддоговорная ответственность за недобросовестное ведение переговоров о заключении договора является сравнительно новой, и возникла из прецедентов, возникающих при ведении переговоров с нарушением правил. Связано это с тем, что каждая сторона будущего договора, имея цель наиболее выгодного сотрудничества, как правило, взаимодействует с другим участником или участниками не самостоятельно, а привлекает к процедуре ведения переговоров третьих лиц, особенно это распространено при заключении крупных контрактов.
В ходе ведения переговоров стороны привлекают соответствующих специалистов, переводчиков, экспертов, несут затраты на транспорт или на помещение для ведения переговоров и т. д. Поэтому каждая сторона стремится к тому, чтобы проведенные переговоры принесли наибольшую выгоду. Но не всегда ведение переговоров о заключении договора основано на принципе добросовестности, особенно при заключении не двух-, а многостороннего договора.
К возникновению разногласий, споров, а в последствие и оснований, являющихся признаками недобросовестности переговоров, ведет отсутствие договорных обязательств.
С 1 июня 2015 г. вступило в силу положение ст. 434.1 Гражданского кодекса РФ [1], которое впервые на законодательном уровне закрепило преддоговорную ответственность за недобросовестное ведение переговоров и вообще регламентировало общие правила ведения переговоров в гражданских правоотношениях. 24 марта 2016 г. было принято Постановление Пленума Верховного Суда РФ от № 7 «О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РФ об ответственности за нарушение обязательств» (Далее — ППВС РФ № 7) [2], которое более детально закрепило и раскрыло основания недобросовестного ведения переговоров о заключении договора.
По смыслу вышеуказанных правовых норм к ним следует относить такие основания как:
воспрепятствование заключения договора или понуждение к его заключению;
прекращение переговоров о заключении договора;
неправомерное использование информации.
Подобные специфические основания связаны с обстоятельствами, которые могут отличаться: например, потенциальный партнер может создать только видимость заинтересованности в сделке, чтобы помешать другой стороне заключить договор с конкурентом. Вторым примером является остановка переговоров и игнорирование другой стороны. Третий пример — раскрытие (непреднамеренно или намеренно) конфиденциальной информации, полученной в ходе переговоров. Однако бывают и случаи объективного несогласия сторон по условиям договора, несмотря на добросовестные намерения.
Следует согласиться с О. В. Сушковой, что подобные основания были обоснованно заимствованы из немецкого института преддоговорной ответственности culpa in contrahendo как основа применения гражданско-правового механизма ответственности к недобросовестной стороне или отдельным лицам, которые необоснованно нарушили правила ведения переговоров [5, с. 79].
Привлечение к ответственности за недобросовестное ведение переговоров обусловлено тем, что, несмотря на сложившиеся горизонтальные отношения между сторонами преддоговорных отношений — участники являются полноправными, равноправными и независимыми субъектами предпринимательской деятельности в сфере производства и реализации товаров и услуг, — должно способствовать неуклонному соблюдению принципов открытости и добросовестности всех без исключения участников гражданско-правовых отношений.
Только верное и правильное толкование оснований привлечения к ответственности за недобросовестное ведение переговоров сможет способствовать развитию свободной экономики без принуждения и диктования правил, не допустимых действующим законодательством.
Следует обратить внимание также и на то, что преддоговорная ответственность, как верно отметил В. В. Костерин, раскрывается именно с позиций негативного договорного интереса, направленного только на извлечение собственной выгоды, игнорируя интересы других участников [3, с. 148].
Условия, при которых недобросовестное ведение переговоров могут содержать и основания незаконного материального обогащения, при наличии которых потерпевшая сторона, если она выполнила условия преддоговорного соглашения, должна подать иск о возмещении убытков. Возникает резонный вопрос, какие основания у потерпевшей стороны могут быть, чтобы требовать такую компенсацию, кроме того, если подобная возможность предусмотрена условиями данного договора, то какие экономические механизмы будут использоваться для расчета причиненного другой стороной ущерба?
Подобное высказывание получило одобрение как в научных кругах, так и в судебной практике, что подтверждается следующим примером. ООО «Авто-Алеа» обратилось в суд с иском к Ланину Б. М. о взыскании неосновательного обогащения. Истец требования мотивировал тем, что между истцом и ответчиком была достигнута устная договоренность о покупке у Ланина Б. М. автомобиля. Истец перечислил на счет Ланина Б. М. в качестве аванса за вышеуказанный автомобиль денежные средства в размере 100 000 (сто тысяч) рублей, что подтверждается платежным поручением. Однако Ланин Б. М. в дальнейшем отказался от продажи автомобиля и соответственно от заключения договора купли-продажи. Учитывая, что договор купли-продажи между истцом и Ланиным Б. М. заключен не был, то денежные средства истцом были перечислены на расчетный счет ответчика без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований [6].
В этой связи обращает на себя внимание п. 19 ППВС РФ № 7, в котором прописано, что при наличии случаев, которые были приведены в нашем примере, налицо презюмируется недобросовестность ответчика, что порождает обязанность лица доказать, что оно действовало именно добросовестно, во всех остальных случаях истец должен доказать факт наличия недобросовестных побуждений ответчика с целью извлечения именно коммерческой выгоды.
Следует согласиться с О. В. Муратовой, которая считает, что современные договорные отношения, к сожалению несовершенны и имеют еще устоявшиеся пробелы, которые невозможно исправить путем существования единственной нормы о привлечении стороны к ответственности за нарушение ведения переговоров [4, с. 116].
Особое внимание при рассмотрении ответственности за недобросовестное ведение переговоров следует обратить на п. 5. Ст. 434. 1 ГК РФ, смысл положений которого предусматривает заключение соглашения между сторонами о порядке ведения преддоговорных переговоров. Как представляется, заключение соглашения о ведении переговоров как раз направлено на то, чтобы минимизировать риски для всех участников и исключить любое проявление недобросовестного поведения во время их проведения. Обеспечительной мерой такого соглашения служит взыскание неустойки за нарушение положений принимаемого соглашения.
Как нам кажется, данная норма является реальной возможностью для предупреждения любых посягательств на добросовестность переговоров, а ее нарушение порождает возникновение обязательства сторон при установлении договорной ответственности.
С другой стороны, если между сторонами не было заключено подобное соглашение о ведении переговоров и порядке осуществления таковых, то любые недобросовестные действия одной из сторон переговоров или отдельного участника могут являться законным основанием для установления преддоговорной ответственности.
Таким образом, подводя итог преддоговорной ответственности за недобросовестное ведение переговоров о заключении договора следует отметить, что природа и основания ответственности, предусмотренной ст. 434.1 ГК РФ зависит, прежде всего, от самого ведения переговоров, соблюдения принципа добросовестности, порядка проведения переговоров, ну и конечно, без сомнений от выбора партнеров по реализации предпринимательской деятельности в рамках как договорных, так и внедоговорных отношений.
Литература:
- Часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации: Федеральный закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // СЗ РФ. — 1994. — № 32. — 3301.
- О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса РФ об ответственности за нарушение обязательств: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2016 г. № 7 // Бюллетень ВС РФ. — 2016. — № 5.
- Костерин В. В. Доказывание недобросовестного ведения переговоров о заключении договора: теоретическое исследование // Проблемы экономики и юридической практики. — 2017. — № 4. — С. 147–153.
- Муратова О. В. К вопросу о квалификации преддоговорных отношений в международном коммерческом обороте // Журнал российского права. — 2018. — № 6. — С. 115–123.
- Сушкова О. В. Адаптация правового института преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo) в российском предпринимательском праве // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. — 2018. — № 3. — С. 79–87.
- Решение № 2–1-2442/2017 от 17 апреля 2017 г. // Архив Саратовского областного суда. — URL: https://sudact.ru (дата обращения: 02.03.2020).
