Эволюция современного мирового финансово-экономического кризиса в России значительно отличается от других стран. В начале кризиса резкое падение стоимости секьюритизированных ценных бумаг не оказало сильного воздействия на российский финансовый рынок по причине ограниченности участия отечественных финансовых институтов на данном сегменте. Однако уже во второй половине 2008 г. по мере расширения кризиса на мировом финансовом рынке стали реализовываться системные риски, и проявилась уязвимость России к внешним факторами. В начале 2009 г. российская экономика вступила в фазу рецессии, сопровождающуюся кризисом доверия, обесценением рубля и резким сокращением инвестиций.
Кризис проявился в России в падении ВВП на 7,9% и промышленного производства на 10,8% в 2009 г., сокращении положительного сальдо по текущим операциям платежного баланса практически в два раза (до 3,9% ВВП в 2009 г. в сравнении с 6,2% в 2008 г.), масштабном оттоке капитала (183 млрд. долл. в 2008-2009 гг.) и глубоком падении индексов фондового рынка (в целом, на 68%) [1]. Глубина последствий кризиса выделяет Россию не только среди стран БРИК, но и среди стран с преимущественно сырьевой ориентацией (Саудовская Аравия, ОАЭ, Кувейт), что обусловлено внутренними и внешними причинами. Уязвимость России к кризисным потрясениям на мировом финансовом рынке была вызвана в первую очередь перекосами в экономике, зависимостью экспорта от мировых цен на сырьевые товары и масштабным внешним долгом частного сектора.
Кризис продемонстрировал недостатки предкризисной политики властей и уязвимость модели экономического роста на основе двух детерминант – роста доходов от сырьевого экспорта и притока дешевого краткосрочного капитала, которые отличаются своей неустойчивостью. Кроме того, особенностью российского финансового рынка является повышенная степень рисков, особенно системного, а также внешних, усиливающихся в условиях интеграции страны в глобализирующуюся мировую экономику [2]. Кризис выявил проблемы в функционировании отечественного финансового рынка, а именно: низкую капитальную базу финансовых институтов и преимущественно спекулятивный характер их операций, неэффективность кредитования реального сектора экономики и зависимость от международного движения капитала, в первую очередь банковского.
Кризис также показал неподготовленность властей и отсутствие готового механизма антикризисного реагирования на начальном этапе. Так, осенью 2008 г. антикризисная политика характеризовалась преимущественно «ручным управлением» и точечными, селективными мерами на финансовом рынке. Только к марту 2009 г. была разработана комплексная Программа антикризисных мер правительства РФ на 2009 г., содержащая приоритеты и основные направления политики преодоления кризиса.
До кризиса, экспертами предполагалось, что при отсутствии своевременных антикризисных мер в России, падение реальных доходов и расходов бюджета может достигнуть 15-20%, при умеренной поддержке – 10-15%, а при расширенных и скоординированных действиях - порядка 5-10% [3]. Однако, несмотря на принятие масштабной антикризисной программы произошло более глубокое сокращение доходов федерального бюджета (на 23% в 2009 г.) и аналогичное увеличение государственных расходов (на 25%). В результате, впервые за последнее десятилетие в 2009 г. федеральный бюджет стал дефицитным (5,9% ВВП) [4].
В целом антикризисный пакет мер в 2008 г. в стоимостном выражении составил 1,1 трлн. руб. (2,7% ВВП), а в 2009 г. на антикризисные меры было направлено 2,4 трлн. руб. (6,2% ВВП) бюджетных и квазибюджетных средств [5]. Можно выделить следующие особенности антикризисной политики в России:
ужесточение денежно-кредитной политики в начале кризиса,
использование накопленных до кризиса резервов для поддержки финансового рынка,
содействие государства в реструктуризации внешней задолженности частного сектора,
поддержка кредитования реального сектора путем предоставления денег целевым банкам,
приоритет прямых государственных инвестиций перед налоговыми льготами,
выполнение Правительством ранее взятых социальных обязательств.
Рассмотрим эти особенности последовательно. Смягчение денежно-кредитной политики в России началось несколько позже, чем в других странах. В начале кризиса в целях борьбы с оттоком капитала и инфляцией Банк России повысил ставку рефинансирования до 13%, только весной 2009 г. приступив к процессу ее поступательного снижения до 7,75% в июне 2010 г. (в феврале 2011 г. началось ее обратное повышение). В мировом сравнении ставка ЦБ РФ в несколько раз выше ключевых ставок центральных банков развитых стран (менее 5%), однако находится на уровне со странами с формирующимся рынком (Рисунок 1).
Ключевые процентные ставки центральных банков
Источник: составлено автором по данным Банка международных расчетов, ФРС США и ЦБ РФ.
Рисунок 1 – Процентная политика в условиях современного кризиса
Особенности антикризисной денежно-кредитной политики России обусловлены поставленными приоритетами по снижению уровня инфляции и обеспечению стабильности валютного курса. Так, в условиях современного кризиса Россия затратила значительные ресурсы на обеспечение сглаживания падения курса рубля к бивалютной корзине. Целесообразность политики управляемой девальвации вызывает неоднозначные суждения. По оценке Юдаевой К., политика стабилизации валютного курса имела несколько серьезных недостатков. В их числе: высокая инфляция и сильные инфляционные ожидания, потеря контроля за денежной массой и ее высокая волатильность, рост привлекательности рубля как объекта спекулятивных операций [6]. Кроме того, по мнению некоторых ученых (Некипелов А., Головнин М.) стоявшая перед денежно-кредитной политикой задача поддержать совокупный спрос не была решена. В качестве альтернативной меры указанными авторами предлагается введение валютных ограничений, а издержки ее неприменения в форме сокращения международных резервов оцениваются в 200 млрд. долл.[7].
Следует отметить, что по мере выхода из финансово-экономического кризиса использование валютных интервенций для сдерживания нежелательного повышения валютного курса характерно для мировой практики, и, на наш взгляд, является более благоприятным инструментом. В современных условиях финансовый протекционизм и ограничение международного движения капитала могли значительно усугубить негативные ожидания рыночных субъектов и вызвать панику, и, кроме того, подобные меры противоречат заявленным долгосрочным целям развития финансового рынка, таким как переход к свободному плаванию рубля и создание международного финансового центра в России.
Вторая особенность антикризисных мер в России заключается в наличии значительных ресурсов, накопленных до кризиса в форме официальных международных резервов, Фонда национального благосостояния, Резервного фонда и средств госкорпораций. Финансирование антикризисных мер осуществлялось за счет как федерального бюджета, так и внебюджетных источников, на долю которых приходится более 2/3 соответствующих расходов. Так, в 2009 г. средства Фонда национального благосостояния (в размере 582 млрд. руб.) были размещены на депозитах Внешэкономбанка для предоставления субординированных кредитов российским кредитным организациям, поддержки фондового рынка и кредитования субъектов малого и среднего предпринимательства.
Важной составляющей антикризисной политики властей является участие в реструктуризации внешней задолженности частного сектора в целях недопущения потери контроля за стратегическими активами страны. Существенный рост внешней корпоративной задолженности, достигшей почти 500 млрд. долл. в октябре 2008 г. (35% ВВП), явился важным фактором уязвимости отечественной экономики к кризису на мировом финансовом рынке. Угрозы, которые несет в себе накопление и неэффективное использование внешней задолженности частным сектором привело к дискуссиям о возникновении категории государственного долга в расширенном понимании и необходимости совершенствования внешнедолговой политики, в том числе создания долгового агентства для мониторинга корпоративной задолженности [8]. На наш взгляд, государство не должно принимать на себя ответственность частного сектора, однако стратегическое значение некоторых заемщиков обуславливает существование скрытых гарантий, а, значит, определяет целесообразность мониторинга корпоративного внешнего долга в целях принятия своевременных мер.
Анализируя антикризисные меры по поддержке ликвидности финансового сектора следует выделить три направления, предусмотренные Программой антикризисных мер РФ. Первое - расширение ресурсной базы и повышение ликвидности всей финансовой системы, второе - повышение доступности банковского кредитования для предприятий реального сектора и третье - обеспечение санации банков, испытывающих трудности, но важных с точки зрения общей устойчивости банковской системы. Если антикризисная денежно-кредитная политика была эффективна в достижении первой цели - преодолении кризиса ликвидности, то вторая цель (повышение кредитования реального сектора) достигнута не была. И, действительно, согласно статистике, в кредитных организациях не наблюдалось дефицита ликвидности в 2009 г., напротив, с начала 2009 г. происходил постоянный рост остатков по межбанковским кредитам и объема привлекаемых средств. Однако фактически восстановление кредитования началось лишь в апреле 2010 г. Подобный лаг, на наш взгляд, свидетельствует о кризисе доверия и проблемах в реальном секторе российской экономики, в том числе высоких инфляционных ожиданиях.
Проявилась неэффективность некоторых мер, популярных на Западе, например, механизма государственных гарантий по кредитной задолженности (до 50% суммы кредита) системообразующих предприятий в России. Инструмент оказался невостребованным поскольку громоздкость процедуры получения гарантий и неясные перспективы возврата остальных 50% суммы и процентов, делали его непривлекательным для банков [8].
Основным инструментом стимулирования кредитования реального сектора явилось предоставление средств для субординированных кредитов через крупнейшие банки, в т.ч. Сбербанк, ВТБ, Россельхозбанк. Однако существенного роста кредитования за счет данных средств не произошло. Кризис доверия вызвал нежелание банков кредитовать реальный сектор в условиях неопределенности и оппортунистическое поведение участников финансового рынка, различные схемы оттока капитала в международные финансовые центры и офшоры, в том числе фиктивное кредитование подконтрольных структур. В результате материализовался риск перераспределения антикризисной поддержки в другие страны: большая часть выделенных средств использовалась банками во внешних сделках: приобретении мировых валют, государственных облигаций США, выдачи кредитов офшорным организациям и других.
Механизмы поддержки финансовых институтов в России, в целом, соответствуют мировой практике. Использовался широкий набор инструментов по предоставлению ликвидности и активизации межбанковского рынка, в том числе расширение инструментов рефинансирования, выдача беззалоговых кредитов, увеличение сроков предоставления и лимитов кредитов центробанка, снижение нормативов обязательных резервов (до 0,5%) по всем видам обязательств, размещение на депозитах в банках средств госкорпораций и федерального бюджета и другие меры. По оценке некоторых экспертов, наибольший позитивный эффект оказали механизмы беззалогового кредитования, операции репо и компенсационные механизмы (возмещение средств вкладчикам и контрагентам при отзыве лицензии у банка) [10].
Анализируя меры по восстановлению экономики, производства и занятости, следует отметить приоритет государственных инвестиций и бюджетных расходов перед налоговыми стимулами в России в отличие от большинства стран ОЭСР. В частности, были приняты меры по поддержанию устойчивости отечественной промышленности, в том числе отраслевые меры поддержки АПК, ОПК, авиастроения. Недостаточно, на наш взгляд, финансирование проектов модернизации инфраструктуры в регионах, строительства школ и больниц в деревнях, экологических объектов, проектов по новым технологиям. Эффективность подобных мероприятий подтверждается примером Китая, Австралии и Новой Зеландии.
Так, основой антикризисной политики в Китае явилось стимулирование инвестиций, сооружение крупных строительных объектов и создание новых рабочих мест. Подавляющая часть созданного антикризисного фонда (586 млрд. долл. или 4 трлн. юаней) была направлена на финансирование ряда отраслевых программ (строительство социального жилья, школ и больниц, инфраструктуры сельских районов и пр.). Поступательность антикризисных мер и их направленность на реальный сектор обусловили наибольшие успехи Китая по выходу из кризиса по сравнению с другими странами. Так, рост ВВП в Китае в 2010-2011 гг. составит порядка 10% ежегодно, по оценкам МВФ. Быстрому восстановлению способствовали также высокая норма накопления (40% ВВП при среднемировом уровне 20%) и значительный потенциал внутреннего спроса и потребления (удельный вес конечного потребления в ВВП Китая составляет 50%, тогда как в развитых странах – 80%) [11].
В России одновременно с ростом бюджетных расходов были реализованы налоговые послабления, носящие антикризисный характер: снижена ставка налога на прибыль, введен новый порядок нелинейной амортизации, увеличена амортизационная премия, повышен необлагаемый ценовой минимум по НДПИ и др. Общая стоимость «налогового пакета» для бюджетной системы составила в 2009 г. примерно 1,5% ВВП, аналогично среднему мировому уровню [5]. Тем не менее, налоговое обременение бизнеса с учетом рецессии в промышленности и спада инвестиционного и потребительского спроса остается высоким.
Недооцененными в России по сравнению с другими странами остаются меры по сокращению ставок НДС и ЕСН. Так, снижение НДС зарекомендовало себя положительно в Канаде, Дании, Швейцарии, Великобритании. Сокращение налогов на потребление в Дании достигло 1% ВВП. Большинство европейских стран, Канада и Япония снизили размер обязательных социальных выплат на работников предприятий. Несмотря на то, что официальная безработица в России (6,9% на начало 2011 г.) ниже, чем в США или странах Европы, проблемы на рынке труда сохраняются (большое количество незарегистрированных безработных, низкий уровень официальных доходов).
Отдельно следует отметить выполнение государством принятых ранее социальных обязательств, несмотря на кризис. Так, в 2009 г. был принят ряд антикризисных социальных мер – увеличение пенсий, пособий по безработице, бюджетных заработных плат и улучшение законодательства по банкротству физических лиц, что способствовало снятию общественного напряжения в стране и росту доверия к властям.
Таким образом, в целом, антикризисная политика в России находилась в русле мировых тенденций и, с учетом особенностей развития отечественной экономики, способствовала восстановлению финансового рынка и роста экономики. По оценкам специалистов, антикризисная политика в России была успешной, хотя отмечаются некоторые ее недостатки – запаздывающий характер принятия решений при реализации мероприятий антикризисной политики и низкая прозрачность мер государственной поддержки [5]. В числе недостатков антикризисной политики в России, на наш взгляд, можно выделить селективный характер некоторых мер, ограниченность инновационного воздействия и отсутствие инструментов мобилизации частного капитала, в том числе ресурсов финансового сектора.
Так, поддержка системообразующих субъектов экономики является необходимой антикризисной мерой, однако наличие четких правил доступа к финансовой помощи и механизмов ее предоставления в будущем будет способствовать снижению неопределенности экономических агентов и росту доверия.
Кроме того, антикризисная политика Правительства Российской Федерации, несмотря на наличие модернизационной составляющей, в большей степени была направлена на смягчение последствий воздействия кризиса на экономику и население. Использование возможностей кризиса для становления инновационного характера российской экономики, в т.ч. разрешения отраслевых перекосов и экспортной зависимости, было весьма ограничено. Недостаток стратегических инфраструктурных проектов, в сравнении с практикой Китая, Австралии и многих других стран, выразился в медленном восстановлении российской экономики. Кроме того, помимо инвестиций в инфраструктуру около 2/3 стран ОЭСР увеличили инвестиции в образование и здравоохранение, и почти все страны – в экологически чистые технологии. В России средства, затраченные на стимулирование посткризисного инновационного развития, были незначительны. На наш взгляд, приоритетами в России, как и во многих развитых странах, должны стать воспроизводство социального капитала и обеспечение инновационного характера экономики. Это будет способствовать росту благосостояния населения, повышению конкурентоспособности российской экономики и снижению ее уязвимости к кризисным потрясениям на мировом финансовом рынке.
Как свидетельствует мировой опыт, полезно создание венчурных фондов и фондов развития приоритетных отраслей, расширение государственных гарантий для поддержки инновационных проектов. В начале 2011 г. были открыты два новых фонда Российской Венчурной Компании для финансирования проектов в области инновационных биотехнологий (в размере 1,5 млрд. руб.) и поддержки инфраструктурных проектов (2 млрд. руб.). Несмотря на преимущества существования подобных фондов, представляется, что выделенные средства недостаточны для осуществления масштабных долгосрочных проектов, и требуется значительное привлечение частного капитала.
В условиях кризиса приобретает особую важность развитие инновационных методов оптимизации частных инвестиционных ресурсов. Государственно-частное партнерство является эффективным средством взаимодействия государства, финансового сектора и частного капитала, и, на наш взгляд, его антикризисный потенциал на настоящий момент недооценен в некоторых странах. Между тем, привлечение частного капитала в инфраструктурные проекты путем эмиссии облигаций с государственной гарантией способствует восстановлению экономики без роста бюджетного дефицита и суверенного долга.
На наш взгляд, в условиях кризиса целесообразно также государственно-частное партнерство на финансовом рынке. Государственные ресурсы ограничены по размеру и сферам применения и не могут покрывать убытки корпоративного сектора. Государственно-частное партнерство, напротив, позволит снять кризис доверия и стимулировать мобилизацию частного капитала в целях экономии средств налогоплательщиков. Взаимодействие государства и частного сектора для преодоления кризиса на финансовом рынке на равноправной, партнерской основе обеспечит оптимальное распределение затрат и системных рисков.
Кроме того, усиление роли глобализации антикризисных мер определяет важность участия России в данном процессе, которое в условиях современного кризиса в основном ограничивалось мероприятиями в рамках саммитов Группы 20. В частности, Россия поддерживает принятые направления совершенствования регулирования на мировом финансовом рынке и постепенно внедряет международные стандарты отчетности, требования к банковскому капиталу. В 2012 г. планируется внедрение новых стандартов Базельского комитета по банковскому надзору («Базель 3»), повышающих требования к капиталу первого уровня банков до 6% (с 4%) и предусматривающих создание буферного капитала диапазоне от 0 до 2,5% базового капитала в периоды потенциального «перегрева» финансового рынка.
Финансовый рынок в России на настоящий момент отстает от мирового уровня по ряду показателей (в их числе: емкость, ликвидность, наличие финансовых инструментов и крупных участников, финансовая инфраструктура и риск-менеджмент, капитализация участников). Однако он быстро растет, и в будущем, при наличии эффективных мер по его развитию, может претендовать на становление в качестве международного финансового центра. Поэтому внедрение мировых стандартов уже на этапе формирования рынка в совокупности со стимулирующими мерами является, на наш взгляд, целесообразным.
В «Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики на 2010 год и период 2011 и 2012 годов» перечислены основные мероприятия по совершенствованию банковской системы и финансовых рынков, в частности улучшение нормативно-правовой базы и развитие риск-ориентированного надзора. Риск-ориентированный надзор является важным шагом на пути к повышению стабильности финансового рынка и препятствию кризисных явлений в дальнейшем. По оценке некоторых специалистов, целесообразно также использовать мировой опыт дифференциации режимов риск-ориентированного надзора, что позволит применять индивидуальный подход к кредитным организациям в зависимости от принятых ими рисков и будет способствовать рациональному распределению надзорных ресурсов [12]. На наш взгляд, центральный банк должен осуществлять мониторинг не только стандартных рисков кредитных организаций (кредитного, валютного, операционного и пр.), но и новых рисков – репутационного риска, риска залога, риска системного кризиса и других.
Антикризисная политика способствовала постепенному восстановлению российской экономики и росту ВВП на 4% в 2010 г. Однако такой низкий темп роста на протяжении нескольких лет (по прогнозу МВФ, темп роста составит 3,5% в 2011 г. и 3,7% в 2012 г.) в сравнении с другими странами БРИК (например, порядка 10% ежегодно в Китае), несмотря на благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру, вызывает ряд вопросов касательно эффективности антикризисной политики и проблем развития российской экономики.
Консалтинговой компанией ФБК был разработан сводный индекс антикризисной эффективности, представляющий собой взвешенную сумму изменений отобранных показателей (ВВП, индекс промышленного производства, внешнеторговый оборот, международные резервы, индекс потребительских цен и уровень безработицы). Руководствуясь данной методикой, по мнению экспертов, принятые российскими финансовые властями антикризисные меры были менее эффективными по сравнению с мерами, предпринятыми в США, Великобритании, странах еврозоны и Японии [10]. На наш взгляд, данный индекс не учитывает объема затраченных средств и особенностей предкризисного развития экономики, а потому не может служить качественной мерой оценки эффективности антикризисной политики. Глубина последствий и медленное восстановление российской экономики обусловлены обострением противоречий и материализацией накопленных рисков.
Однако отличительная степень «разрушительной» силы кризиса в России может привести к соответствующему инновационному воздействию. Разрешение проблем, выявленных в результате кризиса, а также участие в процессе глобализации антикризисного регулирования мирового финансового рынка, будет способствовать переходу российской экономики на новый уровень развития. Задачи по укреплению финансового рынка (формирование долгосрочной капитальной базы участников финансового рынка, изменение структуры привлечения капитала и снижение внешней финансовой зависимости), должны сопровождаться решением внутренних проблем в экономике. Уязвимость российского финансового рынка к «шокам» на мировом финансовом рынке, на наш взгляд, вызвана глубинными проблемами в экономике. Кризис осветил недостатки докризисной политики властей и целесообразность применения воспроизводственного подхода для преодоления последствий кризиса и развития устойчивой инновационной экономики.
Литература:
Официальная статистика МВФ.
URL: http://www.imf.org/external/pubs/ft/weo/2010/01/weodata/index.aspx.
Красавина Л.Н. Финансовый рынок как фактор инновационного развития экономики: системный подход. // Банковское дело. 2008. № 8.
Эскиндаров М.А., Миркин Я.М "Риски финансового кризиса в России: факторы, сценарии и политика противодействия". Национальный доклад, 2008.
URL: www.minfin.ru.
Дробышевский С., Синельников-Мурылев С., Соколов И. Эволюция бюджетной политики России в 2000-е годы: в поисках финансовой устойчивости национальной бюджетной системы // Вопросы экономики. 2011. №1.
Юдаева К. О валютной политике. // Вопросы экономики. №1. 2010.
Некипелов А., Головнин М. Стратегия и тактика денежно-кредитной политики в условиях мирового экономического кризиса // Вопросы экономики. №1. 2010.
Долговая политика: мировой опыт и российская практика. // Деньги и кредит. 2010. № 8
Лушин В. Реакция на кризис и ее последствия для реального сектора российской экономики // Вопросы экономики. 2011. №1.
Терентьева Н.С. Об эффективности антикризисного управления ликвидностью банковского сектора. // Деньги и кредит, №8. 2010
Новоселова Л. КНР: инвестиции в преодоление кризиса. // Российский экономический журнал. 2009. №1-2.
Дубова С.Е., Кутузова А.С. Дифференциация режима банковского надзора: зарубежный опыт и перспективы внедрения в России // Финансы и кредит. 2010. №26 (410).
