На протяжении последних десятилетий вопросам обеспечения интересов детей государства нашей планеты уделяют все большее внимание. Проблема защиты прав детей в настоящее время является особенно острой и для России. Стоит отметить, что наше государство прилагает значительные усилия в данном направлении. В настоящий момент одним из основных национальных приоритетов нашей родины является обеспечение благополучного и защищенного детства.
28 июля 2011 г. Российская Федерация присоединилась к Гаагской конвенции 1980 г. о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей (далее — Конвенция), которая 1 октября того же года вступила в силу для Российской Федерации. Однако, Конвенцией предусмотрен определенный порядок вступления в силу ее положений для присоединившихся государств, а именно Конвенция начинает действовать только после того, как присоединение государства было признано другим государством — участником Конвенции. По состоянию на 28.01.2020 года присоединение России признали уже 64 государства [1]. Таким образом, в соответствии с положениями Конвенции в настоящее время Конвенция действует между Россией и признавшими ее присоединение государствами.
Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей в мировом сообществе считается одним из наиболее удачных международных документов, разработанных Гаагской конференцией по международному частному праву. Международный уже многолетний опыт применения рассматриваемой Конвенции показал ее действенность и результативность как инструмента, регламентирующего порядок действий компетентных органов государств-участников в целях обеспечения защиты прав незаконно перемещенных или удерживаемых детей. Главная концепция Конвенции — похищение наносит вред ребенку, в то время как интересы ребенка имеют первостепенное значение при решении вопросов, касающихся родительских прав. Основным назначением Конвенции является гарантия и осуществление незамедлительного возвращения незаконно перемещенного и/или удерживаемого ребенка в страну его основного пребывания, а также соблюдения прав ребенка.
При внесении соответствующих изменений в Гражданский процессуальный кодекс РФ (далее — ГПК РФ) предполагалось, что рассмотрение гражданских дел о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора Российской Федерации (ст. 244.11 ГПК РФ) должно осуществляться судьями, прошедшими соответствующее обучение, в связи с чем с учетом специфики подобных дел в ГПК РФ определена особая родовая подсудность данной категории гражданских дел, а именно определены 8 судов (в ред. Федерального закона от 19.12.2016 N 438-ФЗ), к подсудности которых отнесены рассматриваемые гражданские дела в зависимости от места пребывания ребенка в соответствующем федеральном округе (например, Канавинский районный суд города Нижнего Новгорода при пребывании ребенка в пределах Приволжского федерального округа).
Однако, проанализировав практику рассмотрения судами данных гражданских дел, представляется возможным выделить для исследования проблемную сторону данного законодательного решения — территориальная удаленность судов от места пребывания ответчика с ребенком, в отношении которого возникли спорные правоотношения. Учитывая огромную территорию каждого федерального округа, ответчик может находиться в сотнях километров от суда, к подсудности которого отнесено гражданское дело. Далее рассмотрим более подробно данный аспект.
Одним из фундаментальных международных принципов правосудия является принцип беспрепятственного доступа к правосудию, который соответственно нашел отражение и в российском законодательстве (ст. 46 Конституции Российской Федерации в логической взаимосвязи с ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 47, ч. 3 ст. 123). Действительно, ГПК РФ предусмотрена возможность дистанционного участия в судебном процессе (вспомним видео-конференц связь, предусмотренную ст. 155.1 ГПК РФ, а также право любого участника процесса представлять в адрес суда письменные доказательства и письменные пояснения), но необходимо учитывать, что в таких судебных процессах сторонами являются, как правило, обычные люди, чья профессиональная деятельность не связана с юриспруденцией, которые желают лично и непосредственно участвовать в судебном заседании для защите своих прав и законных интересов. Как следствие, возникают вопросы, касающиеся проезда и транспорта до места проведения судебного заседания по гражданскому делу, в некоторых случаях и проживания лица, участвующего в деле. Учитывая, что рассмотрение данной категории гражданских дел непосредственно связано с интересами несовершеннолетних, их участие в судебном разбирательстве также обеспечивается заинтересованной стороной. В итоге мы получаем — временные и денежные затраты на проезд и проживание, стресс ребенка, затягивание судебного процесса.
Напомним, что в соответствии с положениями ст. 244.15 ГПК РФ срок рассмотрения данной категории дел составляет 42 календарных дня со дня принятия заявления судом, включая срок на подготовку дела к судебному разбирательству и составление мотивированного решения, что представляет собой сокращенный срок рассмотрения дел относительно предусмотренного ст. 154 ГПК РФ общего срока, составляющего два месяца с даты поступления заявления в суд. Следовательно, удаленность ответчика от места рассмотрения гражданского дела играет отрицательную роль в судебном процессе как для самого ответчика, так и для суда, когда возникает вопрос о надлежащем извещении сторон о дате, времени и месте проведения судебного заседания и об истребовании письменных доказательств, которые должны быть представлены либо в подлиннике, либо в виде надлежащим образом заверенной копии.
Как указывалось мной ранее, особая родовая подсудность рассматриваемой категории дел связана со спецификой спорных правоотношений и применяемых правовых норм, но действительно ли процесс рассмотрения данных споров по существу настолько сложен по сравнению с иными гражданскими делами, что необходимо наделять полномочиями по рассмотрению этих дел один суд на весь федеральный округ?
В Российской Федерации имеется развитая, успешно функционирующая система правовых норм, регулирующих семейные правоотношения, в том числе включающая в себя правовые положения, защищающие права и законные интересы детей, регулирующие взаимоотношения родителей по отношению к несовершеннолетним детям. Суды федерального уровня с учетом положений ст. 28–29 ГПК РФ активно рассматривают гражданские дела, возникающие из семейных правоотношений. Согласно статистике, представленной на официальном сайте Судебного департамента при Верховном Суде РФ, за 12 месяцев 2018 года в суды общей юрисдикции поступило 1057077 гражданских дел, возникающих из семейных правоотношений, из которых 58 дел — о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора Российской Федерации [2]. Учитывая огромное количество дел этой специфики, рассматриваемых федеральными судами, можно сделать вывод, что у судов вполне достаточно знаний и навыков по рассмотрению дел, возникающих из семейных правоотношений, к которым относятся и дела рассматриваемой в данной статье категории.
Особенностью гражданских дел о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора является применение к спорным отношениям международных норм, содержащихся в вышеуказанной Конвенции. Однако, это не единственный международный договор, нормы которого применяются российскими судами (на настоящий момент действуют более 100 международных договоров, которые успешно применяются судами при рассмотрении дел по существу).
На основании изложенного, представляется необходимым внести изменения в ГПК РФ относительно подсудности дел о возвращении ребенка или об осуществлении в отношении ребенка прав доступа на основании международного договора, а именно исключить положения о подсудности данной категории дел восьми судам Российской Федерации (ч. 2 ст. 244.11 ГПК РФ), изложить ч. 1 ст. 244.11 ГПК РФ следующим образом: «Заявление о возвращении незаконно перемещенного в Российскую Федерацию или удерживаемого в Российской Федерации ребенка или об осуществлении в отношении такого ребенка прав доступа на основании международного договора Российской Федерации (далее — заявление о возвращении ребенка или об осуществлении прав доступа) подается в суд родителем или иным лицом, полагающим, что ответчиком нарушены его права опеки или права доступа, либо подается прокурором в суд с учетом положений главы 3 настоящего Кодекса по месту пребывания ребенка в Российской Федерации».
Литература:
- Всемирная организация трансграничного сотрудничества по гражданским и коммерческим вопросам // HCCH. URL: https://www.hcch.net/en/instruments/conventions/status-table/acceptances/?mid=1112 (дата обращения: 28.01.2020 г.)
- Сводные статистические сведения о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей за 2018 года // Судебный департамент при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=4891 (дата обращения: 28.01.2020 г.)
