Международное сотрудничество по глобальным проблемам современности, в том числе связанным с противодействием преступности и защитой прав и свобод человека и гражданина, в условиях интеграции, глобализации и миграции населения с каждым годом набирает обороты.
Одним из таких направлений взаимодействия в сфере борьбы с преступностью является экстрадиция, которая обеспечивает достижение целей уголовного процесса, восстановление нарушенных правоотношений, поддержание нормативов равенства и справедливости в обществе, неотвратимость наказания, несмотря на территориальные разграничения юрисдикций разных стран.
В отечественном правовом поле отсутствует законодательно закрепленная дефиниция экстрадиции. В связи с чем, научные дискуссии по поводу содержания этого термина не утихают уже на протяжении длительного периода времени. Каждое поколение ученых старается привнести что-то новое в данное определение, с целью более точного и глубокого раскрытия сущности этого института, его черт и особенностей.
Одним из самых спорных вопросов является соотношение понятий «экстрадиция» и «выдача». В научной среде господствует концепция об их тождественности. А. И. Сащенко указывает, что «в международных договорах термин «экстрадиция» используется как синоним термина «выдача» [1]. А. И. Джигирь отмечает, что на доктринальном уровне синонимичность терминов «экстрадиция» и «выдача» является бесспорной, а, следовательно, их использование в научной литературе допустимо в равной степени» [2].
Данной позиции придерживается и М. И. Смирнов, который предложил одно из наиболее всеобъемлющих и точных определений, согласно которому «под экстрадицией (выдачей) понимается процедура, осуществляемая в соответствии с международными договорами, национальным законодательством или на основе принципа взаимности, согласно которой лицо (подозреваемый, обвиняемый, осужденный), находящееся на территории запрашиваемого государства, доставляется (перемещается) в запрашивающее государство с целью привлечения его к уголовной ответственности или исполнения наказания» [3].
Все вышеназванные трактовки экстрадиции отождествляют ее с термином «выдача». Несмотря на то, что данная точка зрения является превалирующей в научном сообществе, некоторые исследователи указывают на нетождественность данных понятий.
В частности, данную концепцию отстаивают исследователи А. К. Романов и О. Б. Лысягин, которые полагают, что экстрадиция отличается от выдачи прежде всего по своему содержанию, поскольку включает в себя стадию возбуждения инициативы о передаче (выдаче) лица; процесс принятия решения данного вопроса компетентными органами двух государств; стадию обжалования принятого решения; собственно процесс передачи (выдачи) лица; легализацию приговора судом того государства, которое приняло лицо, и др. Еще одним аргументом в пользу нетождественности выдачи и экстрадиции является то обстоятельство, что экстрадиция может завершиться и отказом, а вовсе не выдачей. Следовательно, выдача представляет собой лишь одну из форм реализации экстрадиции [4].
По мнению А. К. Романова и О. Б. Лысягина, в экстрадиции необходимо усматривать не только аспекты выдачи преступников и наказания виновных, но и более широкий круг вопросов: обеспечение необходимых правовых и процессуальных гарантий, эффективное правовое сотрудничество между государствами, повышение доверия к их правовым системам, укрепление международного правопорядка, норм и требований права, соблюдение прав человека и т. д. Таким образом, экстрадиция рассматривается как самостоятельный, комплексный институт.
Проанализировав подходы к пониманию термина «экстрадиция», можно заметить, что вопрос о ее природе и месте в системе права является дискуссионным. Теоретики до сих пор не определились к какой отрасли права относить выдачу: к уголовному, уголовно-процессуальному, административному или международному.
Российские ученые И. И. Лукашук и А. В. Наумов, считая выдачу древнейшей формой взаимной помощи государств в борьбе с преступностью, относят ее к международному уголовному праву [5].
И. И. Карпец считает экстрадицию одновременно элементом уголовно-процессуального права и частью уголовного права — института исполнения наказания, не исключая возможности отнесения этого института к административному или государственному праву [6].
В. М. Волженкина считает, что содержанием выдачи является совокупность общих и специально созданных уголовно-процессуальных процедур: «даже если признать выдачу институтом уголовного права, ее реализация требует производства процессуальных действий и регламентации взаимодействия с другими странами, что относится только к уголовному процессу» [7].
На мой взгляд, экстрадиция является «комплексным правовым феноменом» и представляет собой сложную юридическую процедуру, практическое осуществление которой невозможно без обращения к нормам конституционного, международного, уголовного, уголовно-процессуального и других отраслей права.
Подводя итог, стоит еще раз отметить, что несмотря на научные дискуссии относительно определения и правовой природы экстрадиции, она по-прежнему остается эффективным правовым средством, используемым в международной практике сотрудничества в сфере уголовного судопроизводства, посредством которого обеспечивается неотвратимость ответственности и наказания лиц, совершивших преступление.
Литература:
- Сащенко А. И. Институт экстрадиции в уголовном праве // Юридический журнал. — 2009 — № 2 — С. 91
- Джигирь А. И. Экстрадиция: терминологический аспект // Закон и право. — 2008 — № 6 — С. 108
- Смирнов М. И. Понятие и правовая природа выдачи (экстрадиции) // Современное право. — 2007 — № 3 — С. 15
- А. К. Романов, О. Б. Лысягин. Институт экстрадиции: понятие, концепции, практика. Право и политика,- М. Юр. Литература.2005. — N 3.
- Лукашук И. И., Наумов А. В. Выдача обвиняемых и осужденных в международном уголовном праве: Учебно-практическое пособие. — М., Инфра. 1998. — С. 30.
- Карпец И. И. Международное уголовное право / Под ред. В. Н. Кудрявцева. — М., Бек. 1995. — С. 157.
- Волженкина В. М. Выдача в российском уголовном процессе. — М.: Юрлитинформ. — 2002. — 336 С.
