Статья посвящена проблемам, возникающим при пресечении деятельности этнических преступных формирований. Автор рассматривает методы оперативно — розыскных мероприятий, используемых при борьбе с этническими ОПГ на современном этапе. Особое внимание обращается на практический опыт и на правовую основу используемых методов. Обосновывается мысль о том, как более эффективно проводить борьбу с этническим криминальным явлением.
Ключевые слова: преступность, оперативно-розыскная деятельность, национальная преступность.
При определении понятия «преступность» будет политкорректным и правильным дать ответ, что у «преступности нет национальности». Данное утверждение вытекает из того, что за совершенное преступление, лицо, его совершившее, должно понести заслуженное наказание, вне зависимости от своей национальности.
Но, тем не менее, очевиден тот факт, что этнической преступности присущи особенности, которые определяются традициями и написанными законами, принимаемые в том или ином этносе. Отсюда следует, что у преступности национальности нет, но есть у преступника.
Таким образом, для проведения эффективной борьбы с нарушителями закона той или иной национальной принадлежности, необходимо учитывать вышеуказанные обстоятельства.
В частности, это касается назначения и проведения оперативно–розыскных мероприятий в отношении граждан той или иной национальной принадлежности. Если такие граждане объединяются по национальному признаку, чтобы совершать преступления, то их объединения и деятельность имеет определение как «организованная этническая преступность».
В статье 6 ФЗ «Об оперативно–розыскной деятельности» приведен перечень оперативно — розыскных мероприятий, направленных на добывание информации, выявление как скрытых, так и скрываемых преступлений, признаков и фактов преступной деятельности, их субъектов, а также розыск скрывшихся лиц [3].
Данный перечень является исчерпывающим и его изменение или дополнение возможно лишь на федеральном уровне, путем принятия соответствующего закона.
Будет верным считать, что данный закон является основой всей оперативно — розыскной деятельности и является руководством для работника оперативных служб при осуществлении им своих действий. Но, тем не менее, являясь общим требованием, вышеуказанная статья не учитывает той специфики организации и деятельности преступных групп, сформированных на этнической принадлежности ее членов.
В качестве яркого примера можно привести такое оперативно–розыскное мероприятие, как «оперативное внедрение». Данное действие предполагает под собой законспирированное проникновение штатного сотрудника оперативного подразделения в криминально–криминогенную среду, либо на соответствующие объекты с целью получения необходимой информации о лицах, фактах и обстоятельствах, которая может предоставлять оперативный интерес при решении задач оперативно–розыскных действий.
Оперативное внедрение, являясь вершиной оперативно–розыскной деятельности, соответственно подразумевает должный комплекс знаний (манера поведения, стиль общения и т. д.) от внедряемого в криминальную среду агента.
Используя должную выучку, грамотно спланированную легенду и документы, зашифровывающие его причастность к правоохранительным органам, у внедряемого сотрудника есть возможность проникнуть в ряды организованной преступной группы, состоящей как из коренных представителей страны, так и транснациональной ее составляющей.
Но, если речь идет о таком преступном сообществе, члены которого принадлежат к одной национальности, либо национальностей, которым присущи одни и те же культурные и морально–нравственные ценности, то такому сотруднику проблематично, а зачастую, и невозможно произвести внедрение.
Как правило, подавляющее число работников правоохранительных служб в России составляет среднеевропейское население страны, и причина, по которой проведение данного оперативно–розыскного мероприятия невозможно может заключаться не только в точном знании культурно–нравственных ценностей, но и во внешнем отличии внедряемого сотрудника от представителей преступной группы.
Как уже было упомянуто, большинству этнических преступных групп свойственная обобщенность (скрытность), выражающаяся в структурной ее особенности (клан, тейп, родство и т. д.), что является очередной веской причиной, по которой получение необходимой информации для следственных действий невозможно.
Не так давно, под руководством министра МВД России Владимира Колокольцева, бытовала идея усиления подразделений по борьбе с организованной преступностью. Данная мысль заключалась в принятии на соответствующие должности лиц различной национальности, что привело бы к более эффективной борьбе с преступными группировками, объединенные по этническому признаку. Иными словами, «этническим полицейским» было бы намного проще работать с закрытыми диаспорами.
Тем не менее, данное предложение встретило жесткую критику со стороны экспертного мнения. Большинство ученых — криминалистов считает, что подобное нововведение может обернуться неблагоприятными результатами для дальнейшей оперативной работы по отношению к этническим преступным группам. Лидеры данных групп, в свою очередь, могут выдвинуть своих людей в кандидаты на данные должности, либо путем подкупа и национального родства переманить тех, кто их уже занимает. Очевидно, что данные действия, вместо ожидаемой эффективной борьбы с криминалом могут привести к служению «этнических подразделений» интересам своего землячества.
И вновь возвращаясь к вопросу предоставления борьбы с этнической преступностью штатным сотрудникам, имеющим лишь общие представления и навыки борьбы с преступностью, хочется подчеркнуть ту «вынужденную халатность», исходящую со стороны руководства.
В борьбе с подобным элементом недостаточно лишь следовать букве закона. Здесь необходимо проявлять гибкость, связанную со знанием особенностей манеры поведения и устройства жизни данной категории лиц. Но, к сожалению, невозможно в короткие сроки изучить данные особенности всего преступного многонационального контингента, и в данном случае, национальный признак служителя закона не будет играть никакой роли.
Необходимы месяцы, а порой и годы трудовой практики, чтобы научиться распознавать отличительные особенности народностей одного этноса. К примеру, как оперативному сотруднику, впервые столкнувшемуся с деятельностью преступных этнических групп, исповедующих мусульманство, произвести сбор оперативной информации об их преступной деятельности. Нередко даже опытные их коллеги не знают о разделении мусульман на суннитов и шиитов, отличающиеся неприязнью, по отношению друг к другу.
Антипатии, царящие внутри исламского общества более распространены, нежели между самим исламом и иными религиозными верованиями и их последователями. В частности, речь идет о таких разветвлениях исламских представлений как шииты и сунниты, теологические и культурные различия которых нередко приводят к насилию.
Так же, данные разногласия в шиитском и суннитском Исламе, находят свое отражение во всех аспектах Исламского закона. В странах со значительным и влиятельным мусульманским населением эти различия влияют на государственные законы, особенно касающиеся семьи и общества.
Проводя разделение по данной категории приверженности, преобладание суннитов наблюдается среди афганцев, пакистанцев, кувейтцов и жителей ОАЭ, к шиитам относятся азербайджанцы, иранцы, бахрейнцы и большая половина населения Ирака.
Отсюда следует, что при проведении ряда следственных и оперативных действий, направленных на этническую группировку, придерживающейся той или иной религиозной ветви, работнику правоохранительных органов целесообразно обратится за помощью к стороне, не приемлющей их взглядам. Но, как было уже не раз упомянуто, на то, чтобы знать и замечать подобные тонкости, необходимо затратить значительную часть профессионального времени [4, с. 190–247].
Возвращаясь к предложению министра МВД, хочется заметить, что его предложение может привести к продуктивности в данном вопросе, но лишь в том случае, если подготовка и формирование данных подразделений по национальному признаку будет проходить на базовом уровне.
Под «базовым уровнем» подразумевается этап отбора и непосредственно, становления кандидатов в подобных подразделениях. Как уже было сказано, такое мероприятие как «оперативное внедрение» требует высокий уровень подготовки агента и влечет за собой высокий уровень опасности для него, связанный как со здоровьем, так и самой жизнью.
Одной детально проработанной легенды и документов недостаточно, чтобы снизить шанс случайного раскрытия. Сотрудник, внедряемый в криминальную сферу должен быть максимально засекречен как от уголовного мира, так и мира правоохранительного.
Создав отдельные учреждения, занимающиеся, как подготовкой, так и распределением таких кадров, позволит обеспечить эту задачу. Получив достаточный багаж теоретического навыка, данная организация, окончив обучение таких курсантов, внедряет их в сферу деятельности рядовых граждан, где они ведут обычную деятельность, ничем не связанную с правоохранительными органами.
Но, к моменту случая, когда потребуется помощь, связанная с внедрением в криминальную этническую сферу, путем использования заранее установленных контактов, данный сотрудник, получив легенду и все необходимое, направляется на решение поставленной задачи.
Так же необходимо отметить, что данные организации не направлены на подготовку кадров для отдельных регионов страны. Сотрудники данных подразделений, осуществляя уже свою непосредственную правоохранительную деятельность, могут быть перемещены из одного региона в другой, что в очередной раз позволит ему сохранить свою засекреченность.
Но не стоит забывать, что подходить к эффективному решению какой-либо проблемы необходимо комплексно. Одного нововведения будет совершенно недостаточно, если речь идет о борьбе с криминальным миром, который, сродни остальным своим качествам так же отличается и умением приспосабливаться.
Как известно любой закон не идеален. Встречая в нем двойственное выражение либо некую «размытость», сторонники преступного мира незамедлительно начинают этим пользоваться.
Ни для кого не секрет, что множество национальностей имеют свои особенности языка, связанные с многообразием наличия в нем диалектов. В качестве яркого примера можно привести народности Кавказа, где смысл одного и того же выражения может многократно меняться в зависимости от принадлежности того, кто его произносит к той или иной языковой семье.
Статья 26 п. 2 Конституции РФ гласит, что «каждый имеет право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества» [1].
Говоря о праве пользования родным языком, необходимо учесть, что в русской этимологии такое понятие как «родной язык» может иметь два значения. В первом случае дается понятие кровнородственной связи лица, владеющего одним языком, и предполагает, что родным языком ребенка является язык его родителей, определяемый их национальной принадлежностью.
Второе значение понятия «родной язык» вытекает из определения места рождения его носителя. Это язык своей родины — родной страны, язык, на котором говорят и думают с детства.
Таким образом, конституционное право на пользование родным языком следует подобно праву национальной самоидентификации, признать полномочием, «объект» которого выбирается самим правообладателем на основе внутренней оценки и убежденности. Сущностью этого права каждого человека выступает конституционно гарантированная возможность самоопределения и самовыражения в плане вербальной, духовно — культурной идентичности. Поэтому главным публичным конституционно — правовым следствием этого права выступает недопустимость не предусмотренного законом воспрепятствования лицу пользоваться в любых ситуациях и отношениях тем языком, который он указывает в качестве родного.
Статьи 46 и 47 Уголовно процессуального кодекса гласят, что подозреваемый, а равно как и обвиняемы вправе «давать показания и объясняться на родном языке или языке, которым он владеет» [2, с. 33–34].
Одно ситуация, когда подозреваемое лицо, либо лицо, знающее о его местонахождении, действительно не знает или слабо владеет русским языком, но совсем иная, если вышеупомянутые лица знают данный язык и прекрасно на нем изъясняются, но, тем не менее, желая помешать ходу следственных действий, используя диалектные особенности, предпочитают общение на родном языке.
Таким образом, осуществляя такое оперативно — розыскное мероприятие как опрос либо процессуальное действие как допрос, проводимые в отношении лиц той или иной национальности, работники правоохранительных органов сталкиваются с весьма сложной задачей, связанной с поиском компетентного переводчика.
Более того, нельзя не учитывать тот факт, что тот или иной язык может быть использован в качестве шифра тем, кто его использует, что в свою очередь, может завести в тупик самого переводчика.
К примеру, самими цыганами, особенно принимающими участие в криминальной среде, родной язык рассматривается как нечто схожее с естественным шифром. Таким образом, он вполне может являться средством защиты от «гадже» — не цыган, и тем более от работников правоохранительных органов.
Перевод с диалектов цыганского языка может потребовать от переводчика не только языковой гибкости, но и контекстуальной интуиции, психологизма, с целью осознания того, о чем ведется речь. К примеру, цыгане не редко используют в свое языке слово «кова», что в буквальном переводе означает «любая вещь». Данным словом можно обозначить все, что угодно и задача переводчика будет осложнена тем, чтобы установить истинный смысл высказывания.
Таким образом, вырисовывается следующая картина, что у членов национальной преступности имеется возможность ухода от уголовной ответственности, одобренная на законодательном уровне.
При должном умении оперировать фактами, работник правоохранительных органов, доказав тот факт, что данное лицо вполне способно изъясняться на русском языке (училось в российских школах, высших учебных заведениях, служило в составе вооруженных сил РФ и т. д.) еще имеет возможность более качественно провести вышеупомянутые оперативные и следственные действия.
Но, как известно, к примеру, некоторой народности цыган не свойственно получение начального и среднего образования, что в свою очередь значительно затрудняет как установление факта их русскоязычности, так и в последующем затрудняет сам ход оперативных и следственных работ.
Таким образом, искать причину проблемы, возникающей в ходе борьбы с этнической преступность необходимо не только в ходе становления работника правоохранительных службы как профессионала, но и обратить внимание на формулировки самих законов.
Лишь принимая во внимание вышеупомянутые обстоятельства, а также зная особенности и способы совершения преступлений, мотивов их побуждающих и способы ухода от уголовной ответственности, открываются перспективы не только упреждения и предотвращения подобных преступлений, но и сокращения числа лиц их совершающих.
Литература:
- Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 // Собрание законодательства РФ. — 2009. — № 4. — Ст. 1445.
- Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: [федер. закон: принят Гос. Думой 18.12.2001: по состоянию на 23.05.2015] // Собрание законодательства РФ. — 2001. — № 52. — Ст. 4921.
- Об оперативно-розыскной деятельности: федер. закон от 12.08.1995 № 144-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 1995. — № 33. — Ст. 3349.
- Белоцерковский, С. Д. Борьба с организованной преступностью, терроризмом и экстремизмом в России / С. Д. Белоцерковский, А. С. Васнецова // Москва. — 2012. — № 15. — С. 190–247.
