Внешняя политика Ирана после ирано-иракской войны была направлена на ослабление своих политических противников и укрепление собственных позиций в регионе. Правительство Ирана активно использовало идеологический подтекст, сконцентрировав свое внимание на экспорте иранской модели исламской республики в соседние страны. Тем не менее, эта политика привела только к растущей изоляции Ирана в регионе и втянула страну в конфликт с внешним миром, который коренным образом повлиял на региональный баланс сил. Произошли существенные изменения в международной и региональной политике, такие как уход СССР из Афганистана, вторжение Ирака в Кувейт и распад Советского Союза, предоставившие определенные возможности для официального Тегерана.
Вторжение Ирака в Кувейт создавало двоякую угрозу национальным интересам Ирана в регионе: с одной стороны, игнорирование Саддама Хусейна означало бы исключение Ирана из крупных региональных проектов и снижение относительной значимости Ирана в регионе Персидского залива; с другой стороны, у Тегерана, поддерживавшего прямое вмешательство США, снова могли возникнуть опасения по поводу собственной безопасности. В сложившихся условиях Иран принимает решение не предпринимать активных действий до окончания конфликта.
Подрыв военного потенциала Ирака по итогам войны вынудил С. Хусейна согласовать условия Алжирского соглашения по Шатт-эль-Араб, отказавшись от своего требования о полной гегемонии. Кроме того, Ирак вывел войска с территории, которые все еще находились в условиях оккупации и освободил всех заключенных ирано-иракской войны. Из-за ослабления влияния С. Хусейна в регионе отношения между Ираном и Ираком вступили в фазу нормализации, однако восприятие угрозы с каждой стороны все еще продолжалось.
После дипломатической и стратегической победы Али Рафсанджани по проблеме Шатт-эль-Араба Исламская Республика Иран начала новую эру, так называемую «эру реконструкции». Агрессивный идеологический дискурс по экспорту революции остался давно забытым. Стратегия экспорта революции не оправдала себя, тегеранское правительство это понимало. Несмотря на присутствие в Ираке значительных шиитских сил, во время кувейтского кризиса Иран поддержал территориальную целостность Ирака и Кувейта, также установил гуманитарное сотрудничество с союзными войсками, воевавшими против Ирака. Такая стратегия повысила статус Ирана с точки зрения обеспечения безопасности и стабильности в регионе.
Необходимо отметить, как складывались отношения Ирана и со странами Аравии. Иран и Саудовская Аравия пытались улучшить свои отношения посредством двусторонних визитов высокопоставленных чиновников. Однако, несмотря на активизацию сотрудничества в области экономики и торговли, укрепление политического взаимодействия на Ближнем Востоке тормозилось такими факторами, как союз Эр-Рияда с Вашингтоном, различные взгляды на арабо-израильский конфликт и отсутствие понимания в нефтегазовой стратегии. Хотя, нужно признать, что для других стран Персидского залива кувейтский кризис доказал, что виновный в ходе ирано-иракской войны был не Иран, а, скорее, Ирак. Иран стал рассматриваться как важный партнер для экономического и даже политического сотрудничества. Тем не менее, подписанная под давлением Вашингтона, так называемая Дамасская декларация в 1991 г. продемонстрировала, что недоверие суннитов по отношению к Ирану не исчезло.
Вступление Мохаммада Хатами на пост президента в ходе выборов 1997 г. ознаменовало углубленную и обновленную версию внешней политики А. Рафсанджани, диалог с региональными державами. Его внешняя политика была основана на трех принципах:
1) достоинство, мудрость и благоразумие;
2) разрядка в международных отношениях;
3) «диалог между цивилизациями».
В одной из речей, с которой иранский президент выступил на симпозиуме «Ислам, Иран и «диалог цивилизации», он заявил: «Диалог — это умение не только высказать свое мнение, но и выслушать доводы оппонента, и что Восток и Запад являются партнерами по диалогу, а не «субъектами диалектики»» [1, с. 174]. М. Хатами определил свою внешнюю перспективу политики следующим образом: «внешняя политика должна быть основана на предотвращении насилия и на установлении дружественных отношений со всеми странами, которые признают независимость Ирана, а также не ведут агрессивную политику в отношении Ирана» [3, с. 33]. Конструктивные отношения со странами Персидского залива были определены в качестве одного из главных приоритетов внешней политики Ирана, так как стабильность и безопасность региона без вмешательства внешних сил имеет значение для национальных интересов страны. Отношения с соседними арабскими странами улучшились очень быстро, как это было в отношениях между Ираном и Саудовской Аравией. Это был первый раз, когда иранский глава государства посетил Саудовскую Аравию в мае 1999 г. после революции. Подписание пакта безопасности с Саудовской Аравией в апреле 2001 г. было еще одним шагом на пути к нормализации двухсторонних отношений.
Вначале 1990-х гг. также несколько улучшились отношения между США и Ираном. А. Рафсанджани заявил: «Присутствие американских войск в Персидском заливе не имеет никакой выгоды, но и для Ирана также не является угрозой. Иран не боится их, потому что он не хочет воевать с ними» [2, с. 115].
В конце кувейтского кризиса, завершенного победой союзнических сил под руководством США, влияние Вашингтона на Ближнем и Среднем Востоке осуществлялось с помощью доверенных лиц в регионе. С победой Билла Клинтона на президентских выборах в США в 1993 г. внешняя политика, основанная на балансе Ирака и Ирана для их «двойного сдерживания» была принята в 1993 г. в качестве основной стратегии США в регионе. В качестве ответа на эту политику, чтобы ограничить влияние США, Иран пытался построить конструктивные отношения с европейскими державами, Китаем, Россией и некоторыми странами Центральной Азии, а также со странами Юго-Восточной Азии.
В рассматриваемый нами отрезок времени мировое сообщество полагало, что традиционный ирано-сирийский стратегический союз на Ближнем Востоке распадется. Это было связано с тем, что Дамаск принял активное участие в политике США по свержению режима С. Хусейна. Наметились, пусть и незначительные, тенденции в нормализации арабо-израильского конфликта. В данных условиях считалось, что Сирия уже не будет нуждаться в поддержке Ирана, как это было ранее. Тем не менее, это было время, когда обе страны нуждались друг в друге больше, чем когда-либо, прежде всего из-за факта расширяющейся гегемонии США в регионе, исключения СССР из региональной политической игры в качестве противовеса США и изменения условий региональной расстановки политических сил. Поэтому Иран и Сирия объединили свой союз, создав совместный Высший сирийско-иранский Комитет по сотрудничеству под руководством вице-президентов и министров иностранных дел [3, с. 31].
Распад СССР также повлиял на геополитическое положение Ирана. С одной стороны устранение великой державы, уравновешивающей другую великую державу в биполярной политической системе, в Тегеране было воспринято как угроза безопасности и создание неопределенности на Ближнем и Среднем Востоке. Однако с другой стороны, распад СССР создал группу мусульманских государств между Ираном и Россией, и эти страны рассматривались, как прекрасная возможность для Ирана увеличить свои политические и экономические выгоды и влияние в Центральной Азии и Закавказье. В Тегеране полагали, что Иран способен предложить новообразовавшимся государствам собственную модель для модернизации и развития как альтернативу турецкой модели. При этом внешнеполитический курс Ирана учитывал интересы СССР в регионе, в частности, Тегеран отказался поддерживать сепаратистские течения на Северном Кавказе.
Интересно, что когда Ирак вторгся в Кувейт, отношения между Ираном и европейскими странами были в ситуации временной приостановки из-за так называемого «дела Рушди». Это был дипломатический кризис, который начался с фетвы аятоллы Рухоллы Хомейни против Салмана Рушди, автора «Сатанинских стихов», в феврале 1989 г. Фетва была выпущена на том основании, что книга оскорбляла мусульманскую религию. Р. Хомейни заочно приговорил С. Рушди и издателей, которые знали о содержании книги, к смертной казни. Когда Тегеран потребовал от европейских столиц конфисковать изданные экземпляры и запретить дальнейшее издание книги, Лондон отказал ему в этой просьбе, а страны Западной Европы отозвали своих послов из Тегерана в конце 1989 г. Однако, как было отмечено выше, по причине сотрудничества Ирана с Западом в ходе Персидской войны, сближение между странами казалось несомненным. Европейские страны сняли экономические санкции в отношении Ирана в 1990 г. Они также согласились принять новую роль Ирана, символизирующую его растущую роль на Ближнем и Среднем Востоке.
В заключении можно отметить, что рост авторитета страны продолжился после войны в Персидском заливе и в конце Холодной войны, благодаря своей собственной перестройке и инициативе, под названием «Диалог между цивилизациями». Таким образом, Тегеран отчасти нормализовал свои отношения с региональными и крупными державами. Однако по отдельным направлениям, таким как арабо-израильский конфликт, иранский режим следовал разрушительной политике, направленной на саботирование мирного процесса, чтобы максимизировать свою роль в региональном балансе сил. Таким образом, с полной уверенностью можно сказать, что государственные интересы были доминирующим мотивом внешней политики Ирана в рассматриваемый нами период.
Литература:
1. Алиев А. А. Сглаживание противоречий или маскировка различий: анализ «диалога цивилизаций» Мохаммеда Хатами // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 5: история. № 2. М.: Институт научной информации по общественным наукам РАН, 2013. С. 174–175.
2. Мехди Х. Ш. Отношения между Ираном и США в период президентства Акбара Хашеми Рафсанджани: политика снижения напряженности // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. № 8 (46), часть 1. Тамбов: Грамота, 2014. С. 115.
3. Gidekli G. Iranian foreign policy in the 2000s: a neo-realist perspective. — Ankara: 2014. — 132 с.
