Ядерная программа Ирана является одним из важнейших инструментов в иранской внешней политике. Программа была заложена при правлении шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, когда в середине 1950-х годов был основан Атомный центр Тегеранского университета, и, впоследствии, была реанимирована исламским правлением. После окончания ирано-иракской войны в правительстве страны стала обсуждаться программа ядерного оружия Ирана. Согласно отчетам американских сотрудников разведки было выявлено о недостающих или ложных декларациях Ирана, в частности, по вопросу объема и предназначению его ядерной программы, которая вызывала подозрения о своем истинном назначении. После заявлений американских сотрудников иранские власти были вынуждены признать, что они на самом деле искали средства по обогащению, отделяя блоки и конструкции ядерного оружия. Иранские власти также признали существование двух неизвестных ядерных объектов в Натанзе и Эраке в 2002 году, а в начале 2003 года правительство Ирана заявило, что их ядерная программа стремилась «закончить цикл подготовки топлива для заводов в мирных целях» [1, с. 52]. Эти заявления не только не облегчили международные опасения по поводу ядерных стремлений Ирана, а скорее только усилили данные опасения.
Хотя Иран пригласил инспекторов из МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии) посетить эти два объекта, их существование вызывало особое беспокойство у МАГАТЭ, потому что агентство сначала изучило их существование через американские разведывательные службы, а не посредством признания иранских чиновников. Это увеличило подозрение, ведь иранские власти сочли необходимым скрывать существование двух неизвестных ядерных объектов, хотя последнее уведомление было законно в соответствии с условиями договора о нераспространении ядерного оружия. Доказательства на подобии между иранскими газовыми центрифугами и центрифугой Пак-1С окончательно убедили международное сообщество о стремлении Ирана освоить технологии получения ядерного оружия. Через некоторое время уже стала обсуждаться тема не «если», а «когда» Иран может приобрести и применить собственное ядерное оружие. В период правления Хатами, полагая, что его умеренная и прагматическая внешняя политика нормализует отношения с США и странами ЕС; Иран достиг соглашения со странами ЕС (Великобритания, Франция и Германия) в Париже. В ноябре 2004 года «Парижское соглашение» гласило о том, что Иран согласится приостановить обогащение урана, взамен гарантий безопасности и существенной экономической поддержки для Ирана.
Анализируя факторы, которые мотивировали Иран разрабатывать свою ядерную технологию, можно выделить две основные причины. Во-первых, с момента Исламской революции, которая началась в 1978 году и закончилась в 1979 году, Иран чувствовал скрытые угрозы для собственной безопасности, и это непрерывное восприятие угрозы, вероятно, и стало одной из причин для освоения урана. Появилась ли эта угроза из Ирака в ходе ирано-иракской войне (это был, вероятно, поворотный момент для понимания правительства Исламской республики о необходимости и стратегической значимости ядерного оружия, учитывая разрушительные последствия обычной войны из-за экономики и демографии Ирана); или из США, учитывая речь президента Буша об «Осях зла» после вторжения в Ирак; или из Израиля или стран СССЗ (Совет сотрудничества стран залива), все это не ясно. Однако основным поводом Ирана, чтобы разработать свою ядерную технологию, которая могла позволить разработку ядерного оружия, было «острое чувство ненадежности и уязвимости от окружающего мира и сильное желание обеспечить беспрепятственную свободу своей власти» [1, с. 53].
Как показывает опыт, на примере политики Индии, Израиля, Пакистана и Северной Кореи; восприятие угрозы от конкуренции этих стран за власть в их регионе было действующим фактором, для приобретения ядерного оружия. Смотря на мотивацию в этих странах, владение ядерным потенциалом удержало бы любое прямое или косвенное нападение, обычное или ядерное. Для Ирана, повторное инициирование ядерной программы и развитие его потенциала было дополнительным инструментом наряду со стратегией построения союза с целью обеспечения своей безопасности и прочного места в региональном балансе сил. В Тегеране полагали, что без ядерного потенциала Исламской Республики союз между Ираном, Сирией, Хезболлой и Хамасом не будет представлять никакой защиты от атак Израиля и стран Персидского залива, безопасность которых находится под защитой ядерного США. Силовая политика продолжает доминировать в межгосударственных отношениях ближневосточного региона до тех пор, пока характер системы остается неизменным.
Во-вторых, стремление обзавестись ядерным оружием было также жизненно важно для региональных и глобальных стремлений Ирана. Х. Роухани, после того, как только занял президентский пост, объявил о желании ускорить переговорный процесс. «Мы считаем, что переговоры — это единственное возможное решение ядерной проблемы» [2], — сказал он на своей первой пресс-конференции.
После взаимного соглашения по приостановке своих испытаний по обогащению урана в Париже в 2004 году, при правлении Хатами, направление внешней политики Ирана изменилось в связи с избирательной победой Ахмадинежада. Переговоры между Ираном и странами ЕС были прерваны уже в сентябре 2005 года, потому что Иран решил возобновить преобразование урана после девятимесячной приостановки. Решение Тегерана повлекло к созыву совета МАГАТЭ, объявившего позицию Ирана как «несовместимый» с договором о нераспространении ядерного оружия, и Совет передал дело на рассмотрение в Совет Безопасности ООН. В мире царило понимание, что благодаря той неопределенности, которая появилась после ликвидации талибов и свержения режима С. Хусейна, Иран продемонстрировал свое стремление доминировать в регионе. Для страны, без экономической и военной мощи, не имеющей возможность доминировать в регионе, самый простой, и дешевый способ заключается в создании ядерного оружия.
В результате экономического давления со стороны США и стран ЕС, а также резолюций Совета Безопасности ООН с 2006 года, которые предусматривали введение экономических и торговых санкций в отношении Тегерана, Иран сместил деловые, прежде всего — финансовые контакты с европейского направления на страны Дальнего Востока. В региональном балансе Азии, хотя Иран видит и ощущает себя в качестве одного из ключевых субъектов, данная страна является менее значительным субъектом, чем свидетельствуют его стремления. Заметим, что динамика азиатской политики, которая определяется в соответствии с обладанием ядерного оружия, также мотивировала Иран создавать ядерное оружие. Иран понял, что для того, чтобы стать региональным и влиятельным во всем мире субъектом, нужно создать ядерную программу. Ядерная программа — это отличная возможность увеличить свою власть в отношении других региональных и глобальных субъектов. Ядерная программа воспринимается как «материя технического прогресса, национальная гордость и солидарность, которая укрепляет иранскую идентичность и статус на региональном и международном уровнях» [1, с. 55].
Очевидно, что ведущие политики в Иране были полностью осведомлены о преимуществах ядерных возможностей для региональной и глобальной энергетической игры страны. Однако с другой стороны, они также были осведомлены о потенциальной угрозе, которая исходила от стремительного производства ядерного оружия. Случай Ирака в 2003 году является прекрасным примером для возможных последствий и для Тегерана. Кроме того, Иран сделал выводы, опираясь на северокорейский опыт, что чем сложнее программа разработки ядерного потенциала, тем, больше возможностей для переговоров. Поэтому ядерное оружие как знак власти и преимущества, может служить точкой опоры изменения региональной и международной роли Ирана лишь до тех пор, пока международное сообщество не даст согласие. После того как обозначенная линия будет пересечена, ядерная программа, вероятно, станет бременем для Ирана. Так как иранские правители полагали, что линия не была еще пересечена, они продолжали сохранять задачу нерешенной, связав ядерную программу с решением важных региональных вопросов. Таким образом, Иран стремился использовать ядерную программу для достижения своих целей в ходе переговоров по иным вопросам.
В ответ на стремление Ирана обзавестись ядерным оружием, США, страны ЕС, Израиль и страны ССАГПЗ (Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива) с 2006 года стали активно применять экономические и коммерческие санкции. Хотя были продолжающиеся дебаты о том, необходимо ли военное давление на Тегеран, чтобы предотвратить владение ядерным оружием; США и чиновники стран ЕС искали решение проблемы через дипломатию, в дополнение к санкциям Совета Безопасности ООН.
Нынешний лидер Ирана аятолла А. Хаменеивсвоих выступлениях не раз подчеркивал, что в Тегеране не собираются отказываться от реализации программы по мирному использованию атомной энергии. «Наш девиз таков: ядерная энергия для всех, а ядерное оружие — никому» [3], — заявил он.
После победы на выборах в 2005 году Ахмадинежад начал подавать сигналы об особенностях нового внешнеполитического курса страны. В своем выступлении на заседании в ООН, в сентябре 2005 года, он подчеркнул, «несправедливый порядок СБ ООН», неравенство среди членов организации, а также необходимость справедливости, мира и уважения к людям в международной системе. Уже через месяц в его выступлениях наметилась ничем неоправданная враждебность по отношению к Израилю. Восхваляя речи имама Хомейни, он напомнил его фразу «стереть Израиль с карты мира». Он также осудил всех мусульманских лидеров, «которые признают законность Израиля, по сути, подписали себе поражение исламского мира» [1, с.57]. Это провокационная позиция достигла своего пика в декабре, когда Ахмадинежад поставил под сомнение события Холокоста. Он также добавил, что «мир возможен без США и сионизма» [1, с.57]. Данные высказывания были, естественно, всеми осуждены на региональном и международном уровнях, за исключением союзников Ирана.
Итак, ядерная программа Ирана во многом основана на планах развития атомной энергетики, которые были приняты еще при шахе Пехлеви в 1974 году, и еще включает в себя развитие ядерно-топливного цикла параллельно с развитием атомной энергетики. Иран и сейчас, и во времена шаха, рассматривает развитие атомных технологий не только как средство сдерживания, но и как элемент национального престижа и атрибут регионального гегемонизма на Ближнем Востоке, а в перспективе, возможно, лидерства во всем исламском мире.
Литература:
- Gidekli G. Iranian foreign policy in the 2000s: a neo-realist perspective. — Ankara: 2014. — 132 с.
- Переговоры с «шестеркой» единственное возможное решение ядерной проблемы Ирана — президент страны — http://www.finmarket.ru/news/3375602. 20.03.2017.
- Бондарь Ю. М. Иран: август 2012 г. Военно-политическая ситуация — http://www.iimes.ru/?p=15541. 20.03.2017.
