В работе исследуются подходы к правовому регулированию детской трансплантологии. Автор проанализировал основные правовые концепции, используемые в мировой практике, а также в РФ. В статье освещены основные правовые коллизии и пробелы, существующие в регулировании данной отрасли медицинской деятельности.
Ключевые слова: трансплантология, детская трансплантация, донорство несовершеннолетних, презумпция согласия
Развитие трансплантологии в последние годы позволило эффективно решать многие вопросы, связанные с продлением жизни человека на медицинском уровне, однако законодательное регулирование этого процесса существенно отстает от потребностей жизни.
Перед тем как приступить к анализу сложившегося правового регулирования данной области медицинской деятельности необходимо коротко охарактеризовать трансплантацию, как один из видов медицинского вмешательства.
Существует несколько видов трансплантации:
Ex vivo — пересадка органов и тканей происходит от живого донора.
Ex morto — представляет собой посмертное донорство [1, c. 244].
Изотрансплантация — пересадка органов и тканей, которые взяты от генетически идентичных организмов. Это по сути единственный способ трансплантации ex vivo.
Аллотрансплантация (гомотрансплантация) — пересадка органов и тканей между двумя организмами одного и того же вида. Данный вид трансплантации предполагает именно посмертное донорство [2, c. 120].
Серьезной проблемой в правовом регулировании трансплантологии является отсутствие действенных правовых норм, регулирующих детскую трансплантологию.
Стоит отметить, что законодательство большинства зарубежных государств запрещает донорство несовершеннолетних (речь сейчас пойдет именно о трансплантации ex vivo). К числу таких государств относятся Финляндия, Германия, Греция, Австралия, Голландия и многие другие [3, c. 338]. Причем во многих вышеперечисленных странах несовершеннолетние с определенного возраста могут сами распоряжаться своим здоровьем, давать согласие на проведение тех или иных медицинских манипуляций, однако в отношении донорства подобной возможности не предусматривается.
Существует и иной подход к указанной проблеме. Так в докладе Этико-юридического совета Американской медицинской Ассоциации особо подчеркивается, что «если ребенок дееспособен в отношении своего лечения, то он должен быть также дееспособным в отношении органного донорства» [4].
Правомерность донорства несовершеннолетних неоднократно становилась предметом судебных разбирательств в США. Так суд Алабамы признал правомерным пожертвование 17-летним ребенком своей почки для 16-летней сестры.
Во многих странах законодатель устанавливает так называемый «гибкий» подход к проблеме донорства несовершеннолетних. Данный способ правового регулирования характеризуется тем, что дееспособность гражданина в отношении донорства не находится в прямой корреляции от достижения совершеннолетия.
Так Канадский Единый Акт донорства тканей человека устанавливает, что донорство нерегенерирующих тканей возможно с 16 лет. В США для изъятия органов у несовершеннолетнего необходимо согласие его законных представителей. А вот в Швеции и Норвегии также требуется разрешение Министерства здравоохранения на проведение подобных манипуляций [5, с. 135–136].
Таким образом, мы видим, что единообразного подхода к регулированию данной области медицинской деятельности в мировой практике пока не выработано.
В руководящих принципах ВОЗ указано, что в целях пересадки не допустимо удалять какой-либо орган из тела живущего несовершеннолетнего. Статья 20 Конвенции о правах человека и биомедицине [6] гласит, что «нельзя изымать никакие органы или ткани у человека, не способного дать на это согласие…».
Конвенция указывает, что «в исключительных случаях и в соответствии с требованиями, предусмотренными законом, изъятие регенеративных тканей у человека, который не способен дать на это согласие, может быть разрешено…». Для этого необходимо соблюдение 5 условий в совокупности:
− во-первых, отсутствует совместимый донор, способный дать соответствующее согласие;
− во-вторых, реципиент является братом или сестрой донора;
− в-третьих, трансплантация направлена на сохранение жизни реципиента;
− в-четвертых, на указанную манипуляцию получено конкретное письменное разрешение соответствующего органа;
− в-пятых, потенциальный донор не возражает против операции.
В доктрине не раз отмечалось некое противоречие, которое наличествует в тексте этого международного документа. Дело в том, что статья 6 Конвенции о правах человека и биомедицине гласит: «...медицинское вмешательство в отношении лица, не способного дать на это согласие, может осуществляться исключительно в непосредственных интересах такого лица». Не совсем понятно о каком интересе донора можно говорить при изъятии у последнего органа для трансплантации. Наиболее вероятно, что в данном случае имеется ввиду психологическое удовлетворение донора, наступающее вследствие спасения своего близкого родственника.
Стоит особо подчеркнуть, что указанная Конвенция санкционирует донорство только регенерирующих тканей. Речь идет о костном мозге, части печени, легкого, поджелудочной железы, кишечника.
Теперь обратимся к Российскому опыту.
Согласно части 2 статьи 54 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее по тексту — Основы) несовершеннолетние в возрасте старше пятнадцати лет или больные наркоманией несовершеннолетние в возрасте старше шестнадцати лет имеют право на информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство или на отказ от него. Однако в самих Основах, как и в Законе РФ от 22.12.1992 № 4180–1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека» отдельно устанавливается исключение в отношении донорства, путем ограничения круга живых доноров.
Таким образом мы видим, что в РФ возможность распоряжаться своим здоровьем в отношении несовершеннолетних все-таки ограничивается. Несмотря на то, что информированное добровольное согласие необходимо получать от лиц достигших пятнадцати лет, дееспособность в отношении органного донорства у них отсутствует.
Вопрос о том, разрешить ли проведение детской трансплантации, поднимался и поднимается в нашей стране уже не один год. Однако каких-либо концептуальных сдвигов в данной сфере до сих пор нет. Так, информация о том, что в России могут разрешить детскую трансплантацию, появлялась в 2007, 2011, 2013 гг.
На данный момент существует законопроект, в котором предусмотрена трансплантация ex vivo в отношении несовершеннолетних. Основные положения проекта заключаются в следующем:
− расширение перечня органов — объектов донорства;
− создание Федерального регистра доноров органов, реципиентов и донорских органов человека (в медицинских организациях вводится должность трансплантационного координатора);
− создание Регистра прижизненных волеизъявлений граждан о согласии или несогласии на изъятие их органов после смерти для трансплантации потенциальному реципиенту;
− легализация донорства органов несовершеннолетних [7, с. 45]
Мировая практика свидетельствует, что большое количество пропадающих в развивающихся странах детей отчасти объясняется их возможным использованием в качестве источников органов и тканей для трансплантации. Именно на предупреждение подобной негативной тенденции направлен запрет законодателя на трансплантацию органов у несовершеннолетних [7, c. 134].
Однако в числе препятствий к развитию трансплантологии наряду с негативным отношением со стороны российского общества к такому виду медицинского вмешательства, острым дефицитом донорских органов, также следует назвать и запрет детского донорства.
Трансплантация ex morto в отношении несовершеннолетних не исключается, однако здесь наличествует серьезная правовая коллизия.
Отметим, что в настоящее время очевидна конкуренция двух нормативных правовых актов. Речь идет об уже упоминавшихся Федеральном законе от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и Законе РФ от 22.12.1992 № 4180–1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека». Статья 47 Основ закрепляет необходимость испрошенного согласия на посмертное изъятие органов у несовершеннолетних, а Закон 1992 года о трансплантации говорит о презумпции согласия на изъятие органов.
Казалось бы, конкуренцию данных норм легко разрешить, применив правило, неоднократно упоминавшееся Конституционным Судом [8], а именно в отношении федеральных законов как актов одинаковой юридической силы применяется правило «lex posterior derogat priori» («последующий закон отменяет предыдущие»), означающее, что даже если в последующем законе отсутствует специальное предписание об отмене ранее принятых законоположений, в случае коллизии между ними действует последующий закон; вместе с тем независимо от времени принятия приоритетными признаются нормы того закона, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений. Однако в нашем случае довольно сложно установить, какая же из названных норм является специальной.
При разрешении указанной коллизии в пользу Основ остается открытым вопрос, кто именно должен давать согласие на изъятие органов у несовершеннолетних. Статья 47 позволяет утверждать, что согласие на посмертную трансплантацию может дать только родитель и никто другой. Однако в настоящее время существуют разнообразные формы попечения над детьми, оставшимися без родителей: усыновление, опека, передача в приемную семью. По нашему мнению необходимо дополнить п.8 ст. 47 указанного закона, включив испрошенное согласие не только одного из родителей, но и усыновителя, опекуна, приемного родителя.
С другой стороны, опыт последних десятилетий показывает, что несовершеннолетние выражают свою активную жизненную позицию, вступая в брак либо проходя процесс эмансипации. Законодательство не позволяет и этим лицам распоряжаться при жизни своими органами. Представляется, что необходимо предоставить лицам, не достигшим 18 лет, но получившим гражданскую дееспособность в полном объеме в результате вступления в брак или эмансипации письменно выражать свое согласие на посмертное изъятие органов и тканей.
Литература:
- Трансплантология. Учебник. / Хубутия М. Ш. — М.: ГЭОТАР-Медиа, 2016. — 320 с.
- Общая хирургия: учебник / Петров С. В. — 3-е изд., перераб. и доп. — 2010. — 768 с.
- Price D. Legal and Ethical Aspects of Organ Transplantation // Cambridge, Cambridge University Press. — 2000.
- Council on Ethical and Juridical Affairs // JAMA The Journal of the American Medical Association 273(4) — January 1994 — P. 240–241.
- Степанова Е. Н., Малярчук В. И., Степанов Н. В. О возможности трансплантации органов некомпетентных доноров // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Медицина. — 2003. — № 3. — С. 135–138.
- «Конвенция о защите прав человека и человеческого достоинства в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине» (ETS N 164) (Заключена в г. Овьедо 04.04.1997) (с изм. От 27.11.2008)
- Биомедицинское право в России и за рубежом: монография / Г. Б. Романовский, Н. Н. Тарусина, А. А. Мохов и др. М.: Проспект, 2015. 368 с.
- Постановление Конституционного Суда РФ от 29.06.2004 № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы», Постановление от 27 марта 1996 года «По делу о проверке конституционности статей 1 и 21 Закона Российской Федерации «О государственной тайне».
