На протяжении всего своего существования органы городского самоуправления Российской империи в целом и белорусских губерний в частности сталкивались с необходимостью организовывать мероприятия по предупреждению возможности распространения эпидемий таких острых инфекционных заболеваний как чума, холера, оспа, тиф, скарлатина и т.д. Их появлению и распространению в городах способствовало плохое санитарное состояние населенных мест, низкое качество питьевой воды, недостаточное развитие водопроводной сети, отсутствие канализации. Эпидемии острых инфекционных заболеваний угрожали полным уничтожением городского населения, а потому органы самоуправления не могли оставаться индифферентными к этой проблеме, особенно в условиях стремительных урбанизационных процессов пореформенного времени. В целом городская реформа 1870 г. (на территории белорусских губерний была проведена в 1875 г.) так же была призвана обеспечить наиболее эффективную организацию и проведение мер, направленных на предотвращение эпидемий среди горожан. В частности органы городского самоуправления обязаны были заботиться об устройстве лечебных заведений в городах, организовывать меры по охране «народного здравия», развивать систему оказания медицинских услуг населению, предпринимать меры по улучшению санитарного состояния городов и т.д. Эти обязанности городских властей были закреплены в соответствующих статьях как Городового положения 1870 г. и подтверждены в Городовом положении 1892 г. [1, с. 823; 2, с. 433].
В целом данная проблематика изучена весьма поверхностно и преимущественно в рамках исследований по истории здравоохранения советского и постсоветского периода. В частности, из работ советских исследователей, в которых частично освещены особенности организации противоэпидемических мероприятий в белорусских городах и вклад в их проведения органов городского самоуправления, можно отметить коллективную монографию «Основные черты развития медицины в России в период капитализма (1861 – 1917 гг.)» [3], а также монографию Г.Р. Крючка [4]. Из современных исследователей наиболее плодотворно данную тематику разрабатывает Е.М. Тищенко [5].
Таким образом, проблема участия органов городского самоуправления в борьбе с эпидемическими заболеваниями изучена недостаточно и фрагментарно. В то же время более детальная ее разработка поможет полнее охарактеризовать деятельность городских властей пореформенного времени в социальной сфере в целом, выявить юридические и финансовые условия реализации их полномочий. Таким образом, цель данной статьи заключается во всестороннем рассмотрении и анализе степени участия органов городского самоуправления Российской империи в предотвращении и ликвидации последствий эпидемий в пореформенное время (на примере белорусских губерний). Достичь поставленную цель возможно разрешив следующих задач: охарактеризовать основные мероприятия городских властей в этой сфере, выявить юридические и финансовые условия их реализации, оценить достигнутые результаты.
Первоначально организация противоэпидемических мероприятий в белорусских городах носила стихийный, спонтанный характер. Городские власти издавали обязательные постановления, создавали санитарные попечительства, выделяли средства на улучшение ассенизации, устраивали временные больницы. Такие меры, например, были приняты в Минске в 1879 г. для предупреждения «заразительных, повальных и местных болезней» [6, л. 22, 23, 30, 31], в Гомеле в 1878 г. для борьбы с тифом [7, л. 74, 76 об. – 77]. В наиболее крупных городах при угрозе эпидемий городские власти выделяли средства на организацию бесплатной дезинфекции домов бедных жителей, чтобы не допустить широкого распространения заболеваний. Кроме того, органы самоуправления практиковали издание обязательных правил или постановлений на случай появления той или иной эпидемии. Например, такие правила были изданы в 1885 г. в Лиде, в 1892 г. в Бресте [8, л. 91, 92 об.; 9, л. 60, 65].
В целом, в своих постановлениях органы городского самоуправления старались следовать министерским распоряжениям. В 1886 г. во время угрозы распространения эпидемии холеры Министерство внутренних дел (далее – МВД) разослало два циркуляра (№905 от 24 апреля и №2231 от 9 октября), в которых были перечислены рекомендуемые меры. В частности, Министерство предложило организовать санитарные осмотры городов и своевременно очистить все городские территории, разделить населенные пункты на санитарные участки, отвести специальные места за городом для вывоза нечистот, освидетельствовать все торговые и общественные заведения, запретить свалку мусора на берегах рек и водоемов. В случае эпидемии городские власти обязаны были устроить временные лечебницы, открыть ночлежные приюты и организовать горячее питание для наиболее бедных жителей, бесплатно обеспечить медикаментами и дезинфекционными средствами всех нуждавшихся. Так же указывалось, что дезинфекция домов и дворов бедных горожан должна производиться бесплатно, т.е. за счет средств из городского бюджета [10, л. 360 – 361, 362]. На основании этих предписаний МВД Полоцкая городская дума, например, на заседании 29 января 1887 г. постановила разделить город на 4 санитарных участка, избрать попечителей и старост участков, выделить в распоряжение Управы 600 руб. на текущие санитарные расходы [10, л. 78 – 78 об.].
Деятельность городских властей особенно активизировалась при непосредственной угрозе эпидемии. Так, например, произошло во время холерной эпидемии 1892 – 1895 гг. В этих условиях, во-первых, были предприняты шаги по очистке городских территорий, организации дезинфекции. Например, соответствующее постановление приняла в 1892 г. Волковысская городская дума, выделив при этом 25 руб. [11, л. 8 об. – 9]. Так же проводилась очистка водоемов, благоустраивались источники водоснабжения, организовывался вывоз нечистот, открывались временные больницы. На все эти мероприятия требовались значительные средства, которыми располагали далеко не все города. Так, Пружанской городской думе на организацию противоэпидемических мер в 1892 г. потребовалась 1 тыс. руб., причем из собственных средств город мог выделить только 300 руб. В этих условиях Дума вынуждена была обратиться к гродненскому губернатору за разрешением использовать остатки коробочного сбора [12, л. 4 – 6 об.]. С проблемой нехватки средств на сталкивались не только небольшие уездные города, но и губернские центры. На заседании 19 июля 1894 г. Гродненская городская дума, учитывая то, что выделенных ранее 800 руб. на противоэпидемические мероприятия оказалось недостаточно, постановила ходатайствовать перед губернатором о разрешении использовать 1 тыс. руб. из запасного капитала. Осенью 1894 г. такое разрешение было получено при условии погашения займа в 1895 г. [13, л. 2 – 3 об.]. Но чем крупнее был город, тем масштабнее были противоэпидемические мероприятия и тем больше требовалось средств, хотя городские власти и стремились всячески сокращать расходы на эти цели. Например, Витебская городская дума рассмотрела на заседании 17 марта 1893 г. вопрос о финансировании мер, направленных на предотвращение угрозы распространения холеры. По предварительным подсчетам Управы на эти цели потребовался бы кредит до 11 тыс. руб. [14, л. 122], но Думе удалось сократить расход до 7 тыс. руб. Было решено немедленно выделить средства для покрытия уже произведенных расходов (наем и приспособление домов под холерные больницы, приобретение дезинфекционных средств, осушка болот и выплата долгов медицинскому персоналу) в размере 1850 руб. 15 коп., а затем, по мере надобности, осуществлять и другие расходы за счет кредита. Кроме того, в виду дефицита городского бюджета и возможности возникновения дополнительных расходов, Дума решила ходатайствовать перед губернатором о предоставлении ссуды в размере 10 тыс. руб. на 10 лет [14, л. 114 – 115 об.]. В Пинске в 1894 г. из-за отсутствия средств для проведения противохолерных мероприятий Городской думе пришлось временно пойти на увеличение внутригородского налогообложения. Городские власти постановили увеличить оценочный сбор с недвижимого имущества на одну десятую процента с общей суммы оценки [15, л. 102 – 102 об.]. В некоторых случаях из-за отсутствия средств городские власти вообще отказывались предпринимать какие-либо меры (закупить дезинфекционные средства, устроить временные больницы и т.п.). Так, например, произошло в Кобрине [16, л. 147 – 150 об.].
Некоторые города, кроме выше перечисленных мер, временно приглашали на службу санитарных врачей, учреждали санитарные попечительства. Например, как видно из постановления Полоцкой городской думы от 16 июля 1892 г., город был разделен на 4 санитарных участка, в каждый из которых было приглашено по санитарному врачу. Так же городские власти распорядились провести стандартный комплекс мероприятий: Управе было поручено подыскать помещение для холерной больницы, организовать вывоз нечистот, провести дезинфекцию. На все эти мероприятия первоначально было выделено 600 руб. [17, л. 780 – 781]. Витебская городская дума в 1893 г. также решила назначить 9 санитаров-дезинфекторов, пригласить на службу в каждую из трех частей города санитарных врачей и возложить на них заведование холерными больницами [14, л. 230 – 231]. Кроме того, постановления об открытии временных холерных больниц и закупке дезинфекционных средств были приняты в 1892 г. в Лиде [18, л. 32 об., 43 об.], Бресте [9, л. 88 об.], Витебске [19, л. 199 – 206] и др. городах. Так же в некоторых городах (например, Полоцке, Бресте) были открыты дешевые чайные и столовые для обеспечения бедных горожан горячим и качественным питанием в условиях эпидемии [15, л. 1; 4, л. 246, 250].
Кроме выше перечисленных мероприятий, в более крупных городах местные органы самоуправления устраивали дезинфекционные камеры. Например, в Витебске такая камера была создана согласно постановлению Думы от 13 мая 1893 г. [14, л. 230, 233 об.]. В 1895 г. она уже функционировала при еврейской больнице и содержалась за счет города. Согласно правилам, утвержденным Городской думой, дезинфекция вещей бедных горожан проводилась бесплатно, причем не требовалось никаких специальных удостоверений или подтверждений их бедности. Городские учреждения, школы, приюты и благотворительные заведения также получили возможность бесплатно воспользоваться услугами дезинфекционной камеры. Во всех остальных случаях дезинфекция проводилась платно: в случае полного заполнения камеры плата составляла 1 руб., а если камера была заполнена на половину – 50 коп. По взаимному соглашению врач, заведовавший дезинфекционной камерой, имел право проводить дезинфекцию частных квартир [20, л. 177]. Такая же камера была открыта и в Минске в 1892 г., затем в 1902 г. она была закрыта [21, с. 85], но затем вновь возобновила свою деятельность. Согласно правилам, утвержденным Думой 30 июня 1905 г., дезинфекция вещей бедных горожан так же проводилась бесплатно, причем от них не требовалось предоставления никаких свидетельств о бедности, а при дезинфекции жилых помещений плата сокращалась вдвое. В целом цены в Минске мало отличались от Витебска: за каждую загрузку камеры (вне зависимости от степени заполнения) взимался 1 руб. [22, л. 292, 297 – 297 об.]. В правилах оговаривалось, что камера должна работать три дня в неделю, а в случае эпидемии – ежедневно [22, л. 296].
К концу 1890-х гг. стало очевидно, что разрозненными усилиями правительственных учреждений, органов местного управления и самоуправления невозможно предупредить распространение эпидемий холеры, чумы и др. заболеваний на территории Российской империи в целом. Ситуация усугублялась активными урбанизационными процессами, увеличением городского населения. Поэтому в конце XIX в. появилось что-то вроде координационного центра по организации противоэпидемических мероприятий: согласно закону 8 января 1897 г. были утверждены «Главные основания действий Особой, учрежденной под председательством Его Высочества, Принца Александра Петровича Ольнденбургского, Комиссии о мерах предупреждения и борьбы с чумною заразою». В число ее членов вошли министры внутренних дел, финансов, путей сообщения и пр. Комиссия обязана была принимать меры для предупреждения возможности появления и распространения чумы и других эпидемий в Империи, наблюдать за их исполнением [23, с. 9]. Сама Комиссия была учреждена согласно закону 11 января 1897 г. [23, с. 12].
Эти законодательные акты были дополнены «Временными правилами о принятии мер к прекращению чумной заразы при появлении ее внутри Империи» от 3 июня 1897 г. Согласно статьям этого документа в местностях, которым угрожало занесение чумы, губернаторы должны были делать распоряжения об учреждении губернских, городских и уездных санитарно-исполнительных комиссий. Городские и уездные комиссии должны были разделить город и уезд на возможно большее число участков, пригласив в каждый из них по врачу. Участковые врачи снабжались всеми необходимыми дезинфекционными средствами, которые должны были закупить земства и городские общественные управления. О всех подозрительных случаях комиссии должны были немедленно сообщать губернаторам. В случае подтверждения появления заболевания в конкретной местности или городе комиссия должна была принять меры по открытию больницы [23, с. 393 – 395]. 11 августа 1903 г. были утверждены новые «Правила о принятии мер к прекращению холеры и чумы при появлении их внутри Империи». К этому времени, кроме выше упомянутых законов, вступили в действия различные инструкции и правила как Высочайше учрежденной Комиссии, так и МВД, а потому стало необходимым для избежания недоразумений объединить все эти постановления в единых «Правилах». Согласно этому документу, при угрозе чумы или холеры сразу же должны были создаваться губернские, уездные и городские санитарно-исполнительные комиссии. Городские комиссии учреждались в губернских, а так же во всех других городах с населением более 20000 жителей, в остальных городах – могли быть образованы по постановлению местных дум с разрешения губернатора. В состав губернской санитарно-исполнительной комиссии обязательно должен был входить городской голова губернского города. В состав городских санитарно-исполнительных комиссий, кроме городского головы, исполнявшего обязанности председателя, в число членов включались полицмейстер, исправник или пристав, городовой врач и весь состав городской управы. Что касается расходов на противоэпидемические мероприятия, то они должны были финансироваться за счет земских и городских бюджетов. В случае недостатка местных средств губернские СИК могли ходатайствовать перед Высочайше учрежденной Комиссией о предоставлении кредитов из казаны [24, с. 881 – 884]. Согласно закону 17 марта 1905 г. в состав городских СИК так же должны были входить и все санитарные врачи [25, с. 188]. Полномочия Высочайше учрежденной Комиссии были расширены в 1908 г., когда к числу ее обязанностей была отнесена организация мероприятий по предупреждению и ликвидации последствий сыпного тифа [26, с. 249].
Но эти законодательные акты не внесли коренных изменений в деятельность органов городского самоуправления, направленную на предупреждение и прекращение эпидемий. Городские власти, как и прежде, вынуждены были просить о предоставлении кредитов или займов для финансирования противоэпидемических мероприятий. Например, Минская городская дума, утвердив на заседании 4 апреля 1905 г. доклад Комиссии о мерах борьбы с угрозой холеры, постановила ходатайствовать перед МВД о разрешении займа из остатков коробочных сумм по минскому уезду и из специального капитала МВД [27, л. 695]. Гродненская городская дума так же вынуждена была прибегнуть к использованию дополнительных источников для финансирования противоэпидемических мероприятий – запасного капитала города [28, л. 205 об.].
При очередной угрозе эпидемии холеры в 1908 г. городские власти Беларуси вновь принимали стандартные распоряжения о приведении в порядок источников водоснабжения и городских территорий, проведении дезинфекций, приобретении медикаментов, приглашении санитарного персонала, устройстве холерных больниц и пр. Например, соответствующие постановления были приняты городскими властями Полоцка [29, л. 58 – 60], Слуцка [30, л. 77, 90 – 91 об.], Пинска [31, л. 302 – 303 об., 323 – 324], Борисова [32, л. 136 – 136 об.] и т.д. В наиболее крупных городах в этот процесс активно включались местные санитарные комиссии. Например, Витебская комиссия на заседании 18 февраля 1908 г. признала необходимым принять следующие меры: выписать противохолерную лимфу и организовать прививки, устроить дополнительные кровати в существующих лечебницах на случай холеры, пригласить трех врачей для ночных дежурств, а также просить Управу принять меры по улучшению водоснабжения, устроить ночлежные приюты в двух частях города, организовать бесплатные обеды для беднейшего населения и усилить общий санитарный надзор в городе [33, с. 6 – 10].
Несмотря на то, что в начале XX в. органы самоуправления большинства белорусских городов стали более активно принимать участие в организации противоэпидемических мероприятий, не удалось полностью исключить угрозу возникновения и широкого распространения различных эпидемий. Для того, чтобы добиться окончательных успехов в этом направлении, нужно было провести масштабные работы по оздоровлению городских территорий, улучшению источников водоснабжения и устройству канализации, но это требовало значительных финансовых вложений. «Правила...» 11 августа 1903 г. содержали пункт о том, что в случае эпидемий все расходы по их предотвращению должны были осуществляться за счет городов и земств, лишь в крайнем случае можно было ходатайствовать о пособии из казны. Но земские и городские бюджеты с трудом могли справиться с дополнительной финансовой нагрузкой. Например, по данным на 1910 г. только 12 из 44 белорусских городов не имело долгов перед казной (в основном это были заштатные и небольшие уездные города), а в остальных, кроме задолженности, расходы едва покрывались доходами либо бюджеты были составлены с дефицитом [34, с. 132, 165 – 166].
Проблема частично была снята после издания закона 15 мая 1911 г., согласно которому из казны было выделено 4 млн. руб. на противохолерные и противочумные мероприятия, из них 2,5 млн. руб. предполагалось распределить. Эти средства можно было расходовать следующим образом: на наем дополнительного низшего и высшего медицинского персонала, приобретение лекарств, дезинфекционных средств, медицинских инструментов и т.п. во время эпидемий. Так же городские и земские органы самоуправления (за исключением Москвы и Санкт-Петербурга) могли использовать эти пособия на улучшение источников водоснабжения, на устройство временных лечебных заведений (бараков, больничек, амбулаторий и пр.). Ходатайства о выделении средств представлялись через губернские санитарно-исполнительные комиссии в Высочайше учрежденную Комиссию о мерах борьбы с чумною заразою, в распоряжении которой находился этот кредит. В ходатайстве нужно было указать планируемые статьи расхода и размер сумм, необходимых для осуществления намеченных мер, а также приложить постановление по этому вопросу губернской СИК и окончательное заключение губернатора. В законе оговаривалось, что пособие из казны могло покрывать только половину запланированных расходов, а оставшуюся сумму нужно было покрыть из бюджетов органов местного самоуправления [35, л. 40 – 40 об.]. В 1912 и 1913 гг. на эти же цели было выделено по 1,5 млн. руб. [36, с. 925 – 926; 37, с. 776 – 777].
Что касается предотвращения возможности распространения в городах менее тяжелых, чем чума и холера, инфекций (например, оспы, скарлатины, дизентерии), то в этих целях органы самоуправления организовывали бесплатные прививки бедного населения. Например, в Минске бесплатное оспопрививание было организовано при Санитарном комитете, открытом в 1899 г. (но спустя 2 – 3 года прекратилось), а также при городской амбулатории в часы приема больных [38, с. 33]. По предложениям губернаторов городские власти выделяли средства на приобретение вакцин. Так, в 1900 г. собрания уполномоченных Лепеля и Городка приняли соответствующие постановления, чтобы обеспечить закупку оспенного детрита и последующую организацию прививок против натуральной оспы [39, л. 142; 40, л. 65]. В Борисове и Витебске в 1908 г. были выделены средства на приобретение скарлатино-стрептококковой вакцины, в этих городах также планировалось провести бесплатные прививки для бедных горожан [32, л. 10 – 10 об.; 33, с. 36]. В некоторых случаях городские власти выделяли средства на организацию дезинфекционных мероприятий, устройство изоляционных квартир или домов. Например, Собрание уполномоченных Борисова 25 января 1908 г. в ответ на предложение городового врача произвести дезинфекцию в домах беднейших горожан в связи с эпидемией скарлатины постановила затратить на эти цели 50 руб. [32, л. 13 – 13 об.]. Минская городская дума в 1911 г. в связи с эпидемией скарлатины решила оборудовать две изоляционные квартиры и выделить на содержание каждой из них по 200 руб. в месяц [41, л. 392], а в 1913 г. на борьбу со скарлатиной Дума планировала израсходовать более 900 руб. [42, л. 647]. По решению Витебской городской санитарной комиссии Управе в конце 1909 г. было рекомендовано так же устроить отделение для больных скарлатиной в принадлежавших городу помещениях [43, с 32].
Зачастую усилия органов городского самоуправления, направленные на предотвращение и борьбу с эпидемиями инфекционных заболеваний, наталкивались на другие объективные препятствия, кроме отсутствия финансовых средств, преодолеть которые было весьма сложно. Как отмечал в своем отчете городовой врач Полоцка, распространению различных инфекций среди горожан способствовали два главных фактора: «1) плохое санитарное состояние улиц и тесных дворов, а равно и скученность особенно еврейского населения в плохо устроенных и грязных домах; 2) небрежное отношение жителей к соблюдению санитарных мероприятий, частию по непониманию важности этих мер, частию по недостатку к тому средств, так в громадном большинстве случаев заболевания ширятся среди бедного еврейского населения» [44, л. 9]. Такая картина была характерна для большей части белорусских городов. Кроме того, зачастую врачам приходилось бороться с различными осложнениями, вызванными инфекциями, так как горожане, в первую очередь евреи (которые составляли большинство среди городского населения), обращались за помощью к «евреям-самоучкам, именующими себя фельдшерами» [44, л. 9 об.] В первую очередь это было характерно для большинства уездных городов, где не было еврейских больниц. С. Урванцов так же отмечал огромное распространение в белорусских губерниях «фельдшеризма» и большой авторитет фельдшеров среди бедного еврейского населения [38, с. 40].
Таким образом, на протяжении 1875 – 1914 гг. органы городского самоуправления вынуждены были принимать меры, направленные на прекращение и предупреждение распространения эпидемий различных инфекционных заболеваний в городах (чумы, холеры, оспы, скарлатины и пр.), которые грозили полностью парализовать жизнь в городах. В начале действия в этом направлении были спонтанными и достаточно хаотичными, органы самоуправления небольших городов иногда просто отказывались принимать какие-либо меры. Существенно осложняло ситуацию отсутствие свободных финансовых средств, а потому приходилось ходатайствовать о выделении кредитов, предоставлении займов. Некоторое улучшение наступило после учреждения специальной Комиссии в 1897 г., которая на уровне Империи должна была организовывать, координировать и контролировать проведение мероприятий, направленных на прекращение эпидемий наиболее тяжелых инфекций (чумы и холеры), а также после того, как в 1911 г. был принят закон, согласно которому начали выделять средства земствам и городским общественным управлениям на предупреждение возможности возникновения эпидемий. Что касается конкретных мер, которые принимали городские власти, то они при угрозе эпидемий отдавали распоряжения об очистке городских территорий, улучшению водоснабжения, проведении дезинфекций, приглашении временного санитарного персонала, приобретении медикаментов, открытии временных больниц и изоляционных квартир, организации прививок и т.п.
Список использованных источников:
1. Городовое положение 16 июня 1870 г. // Полное собранное законов Российской империи. Собрание второе. Том XLV. 1870 г. Отделение первое. – Спб.: Тип. Второго отделения Собств. Е.И. В. Канцелярии, 1874. – С. 823 – 839.
2. Городовое положение 11 июня 1892 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье. Том XII. 1892 г. – СПб.: Гос. тип., 1895. – С. 433 – 456.
3. Основные черты развития медицины в России в период капитализма (1861 – 1917 гг.) / Л.О. Каневский, У.И. Лотова, Х.И. Идельчик. – М.: Медгиз, 1956. – 194 с.
4. Крючок, Г.Р. Очерки истории медицины Белоруссии / Г.Р. Крючок. – Минск: Беларусь, 1976. – 264 с.
5. Тищенко, Е.М. Здравоохранения Беларуси в XIX – XX вв. / Е.М. Тищенко. – Гродно: Изд-во Гродн. гос. мед. ун-та, 2003. – 269 с.
6. Национальный исторический архив Беларуси (далее НИАБ). Фонд 24. – Оп. 1. – Д. 3582.
7. НИАБ. Фонд 2912. – Оп. 1. – Д. 16.
8. НИАБ в г. Гродно. Фонд 1564. – Оп. 1. – Д. 3.
9. НИАБ в г. Гродно. Фонд 17. – Оп. 1. – Д. 39.
10. НИАБ. Фонд 2508. – Оп. 1. – Д. 234.
11. НИАБ в г. Гродно. Фонд 17. – Оп. 1. – Д. 45.
12. НИАБ в г. Гродно. Фонд 17. – Оп. 1. – Д. 49.
13. НИАБ в г. Гродно. Фонд 17. – Оп. 1. – Д. 111.
14. НИАБ. Фонд 2496. – Оп. 1. – Д. 46.
15. НИАБ. Фонд 22. – Оп. 1. – Д. 372.
16. НИАБ в г. Гродно. – Фонд 17. – Оп. 1. – Д. 41.
17. НИАБ. – Фонд 1430. – Оп. 1. – Д. 41067.
18. НИАБ в г. Гродно. – Фонд 1564. – Оп. 1. – Д. 10.
19. НИАБ. – Фонд 2508. – Оп. 1. – Д. 265.
20. НИАБ. – Фонд 2496. – Оп. 1. – Д. 52.
21. Городская медицина в Европейской России: Сборник сведений об устройстве врачебно-санитарной части в городах / Общество русских врачей в память Н.И. Пирогова; обработано для печати А.А. Чертовым. – М.: Тов-во «Печатня С.П. Яковлева», 1903. – XV с., 272 с.
22. НИАБ. – Фонд 24. – Оп. 1. – Д. 3610.
23. Полное собрание законов Российской империи (далее ПСЗ РИ). Собрание третье. Том XVII. 1897. От №13611 – 14680 и Дополнения. – СПб.: Гос. тип., 1900. – 730 с., 57 с., 657 с., 50 с., 62 с., 37 рис.
24. ПСЗ РИ. Собрание третье. Том XXIII. 1903. Отделение первое. От №22360 – 23838 и Дополнения. – СПб.: Гос. тип., 1905. – 1167 с., 136 с.
25. ПСЗ РИ. Собрание третье. Том XXV. 1905. Отделение первое. От №25605 – 27172 и Дополнения. – СПб.: Гос. тип., 1908. – 966 с., 157 с.
26. ПСЗ РИ. Собрание третье. Том XXVIII. 1908. Отделение первое. От №29944 – 31329 и Дополнения. – СПб.: Гос. тип., 1911. – 1008 с., 52 с.
27. НИАБ. – Фонд 24. – Оп. 1. – Д. 3600.
28. НИАБ в г. Гродно. – Фонд 17. – Оп. 1. – Д. 319.
29. НИАБ. – Фонд 2508. – Оп. 1. – Д. 3775.
30. НИАб. – Фонд 22. – Оп. 1. – Д. 992.
31. НИАб. – Фонд 22. – Оп. 1. – Д. 994.
32. НИАб. – Фонд 22. – Оп. 1. – Д. 995.
33. Отчет Витебской Городской Санитарной Комиссии за 1908 год. – Витебск: Типо-Литография П. Подземского, 1910. – 56 с., диагр.
34. Города России в 1910 году / Центральны стат. к-т МВД. - СПБ.: Тип.-Лит. Н.Л. Ныркина, 1914. - III с., 1158 с., XXXII с., разд. паг.
35. НИАБ в г. Гродно. – Фонд 17. – Оп. 1. – Д. 350.
36. ПСЗ РИ. Собрание третье. Том XXXII. 1912. Отделение первое. От №36391 – 38603 и Дополнения. – Петроград: Гос. тип., 1915. – 1790 с., 33 с.
37. ПСЗ РИ. Собрание третье. Том XXXIII. 1913. Отделение первое. От №38604 – 40846 и Дополнения. – Петроград: Гос. тип., 1916. – 1413 с., 65 с.
38. Урванцов, С. Медико-санитарный очерк города Минска / С. Урванцов. – СПб.: Типография Мин-ва Внутренних Дел, 1910. – 49 с.
39. НИАБ. – Фонд 2508. – Оп. 1. – Д. 1362.
40. НИАБ. – Фонд 2508. – Оп. 1. – Д. 1364.
41. НИАБ. – Фонд 24. – Оп. 1. – Д. 3642.
42. НИАБ. – Фонд 24. – Оп. 1. – Д. 3639.
43. Отчет Витебской Городской Санитарной Комиссии за 1909 год. – Витебск: Типо-Литография П. Подземского, 1911. – 87 с., диагр.
44. НИАБ. – Фонд 2523. – Оп. 1. – Д. 7.
