Развитие правового регулирования деятельности православных священников в армии за период XVIII-XIX вв.

Тема статьи выбрана не случайно. Актуальность обусловлена тем что в настоящее время в РФ имеет место стабильный рост числа верующих, меняется религиозная ситуация в стране. Являясь срезом социальных отношений в обществе, российская армия так же все более и более затягивается в религию. Отрицательна данная тенденция или нет – покажет время. В 2009 г. Д.Медведев поддержал инициативу руководителей крупнейших религиозных общин России воссоздать институт военного духовенства, упраздненный в 1918 г.

Очевидно, что такая деятельность должна с необходимостью опираться на исторический опыт.

Началом процесса формирования института военного духовенства следует считать 30 марта 1716 года, когда указом Петра I был введен «Устав воинский» [2, №3006]. Он состоит из самого Устава (68 глав), в котором изложены законы военно-учредительные, и из следующих приложений: Артикул воинский с кратким толкованием (209 статей; военно-уголовный кодекс). Краткое изображение процессов или судебных тяжеб (3 части и 14 глав). О экзерциции (или учении), о приготовлении к маршу, о званиях и о должности полковых чинов (3 части).

По «Уставу воинскому» при каждом полку должен был состоять священник и впервые определена должность обер-полевого священника, который был священноначальствующим лицом для всех военных священников действующей армии. Устав определял текст «Присяги или обещания всякого чина людям», порядок отправления молитв, должность священника при госпитале или полевом лазарете, и ответственность всех чинов (включая и военных священников) за отступления от веры, нарушения установленного порядка отправления молитв и нехристианский образ жизни.

Артикулом был очерчен круг нарушений, за которые священник должен был получить наказание вплоть до лишения сана. Скажем, если священник будет вести неправедный образ жизни и таким образом дурно влиять на окружающих – требовалось отослать его в духовный суд который при установлении вины накажет его и лишит чина. Так же если священник пропустит богослужение без уважительной причины – с него следует взимать по рублю за каждое его отсутствие. Если же он будет вовсе пьян – начальный священник при армии должен наказать его. В третий раз провинившегося следует отослать в духовный суд, который уже решит что с ним делать если его вина будет установлена.

Чин обер-священника вводился при командующем армией в числе членов Генерального штаба. На него возлагались такие обязанности: управлять «полевыми священниками», разрешать конфликты и споры между ними, осуществлять контроль за их деятельностью, образом жизни и поведением, наставлять их «к доброму житью» и совершать богослужения при Генеральном штабе. Из устава и приложенных к нему артикулов следует, что в них определялись не только обязанности обер-священника как священноначальствующего лица и священнослужителя при главнокомандующем, но также и его взаимоотношения с военным командованием, которое было наделено правом определять место и время отправления чрезвычайных и торжественных богослужений. Обер-полевой священник русской армии, как и все свяшеннослужители военного ведомства того времени, назначался лишь на военное время и для наблюдения за духовенством только действующей армии.

Как мы видим, обер-полевой священник сухопутной армии являлся полноправным представителем духовно-административной власти в Вооруженных Силах государства и обладал достаточно весомыми служебными обязанностями. Со временем определение священников в полки именным указом в 1723 году было возложено на Синод. По причине того что он не имел в своем распоряжении кандидатов на эти должности, это право было предоставлено преосвященным тех епархий, в округах которых находились полковые команды. Обыкновенно назначение осуществлялось по запросам полковых командиров или главнокомандующих к архиереям.

По определению Св. Синода от 15 января 1733 г. [4], были установлены особые правила, по которым епархиальные духовные консистории, разработали для духовенства армейских подразделений специальные инструкции. Изложенный в инструкции порядок "надсмотрения" над полковыми священниками действовал и мог иметь определенную силу лишь тогда, когда полки находились в мирном положении. В военное время при непрерывном передвижении войск из одной местности в другую и при удалении их за пределы государства он не мог иметь своего настоящего применения. Эта привело к тому, что практика "духовного окормления" войска потребовала создания особых органов наблюдения, принадлежавших к составу самого военного духовенства – так называемых благочинных, самую старейшую и многочисленную часть вспомогательных органов военно-духовного управления.

В Российской империи имели место быть как должности флотских, так и гвардейских благочинных, дивизионных (гренадерских и армейских), старших и корпусных благочинных. В русском православии должность благочинного, как административно-судебного должностного духовного лица, впервые упоминается в Духовном регламенте 1719 г., по которому в обязанности епископа входило, с целью тщательного и усиленного надзора, учинить наказ по всем городам, чтобы "протопопы или нарочно определенные к тому благочинные, как духовные фискалы, все, относящееся к обязанностям епископа, насматривали и ему бы епископу доносили" [3, c.267]. Благочинные в российской армии и на флоте соответствовали православному церковному устройству в целом. Благочинные охватывали все без исключения части, соединения и объединения российской армии, в том числе и дислоцированные в пограничных гарнизонах. Создание благочинии и введение должностей благочинных в военно-духовном ведомстве производились по единому для РПЦ порядку, но имели некоторые особенности, определявшиеся структурой и штатами военного ведомства, размещением гарнизонов и частей, которые были разбросаны по всем уголкам России. Благочинные по началу не имели специальной инструкции, и руководствовались предписаниями, которые давали им при назначении на должность и в других случаях обер-священники. Благочинный не мог перепоручить кому-либо своей должности, куда бы ни был командирован полк, священником которого он является. Но ему разрешалось при объездах полков перепоручать исправление священнических треб в своем полку кому-либо из священников. Благочинный был вежливо и учтиво обходиться с подчиненными ему священниками и при этом пользовался правом давать им «для исполнения законных нужд» отпуска на положенное законом время по предварительному согласованию с командованием полков. Благочинный не мог обращаться по служебным делам прямо в Синод, минуя обер-священника. Получаемые благочинными указания не исчерпывали всех вопросов, решаемых ими на практике. Первая попытка создания инструкции благочинным, так как благочинные постоянно обращались с просьбами определения своих обязанностей и прав, была предпринята в 1824 году протоиереем Павлом Моджугинским. Утверждена Синодом она была 29 сентября 1828 года. В соответствии с данной инструкцией корпусные или дивизионные благочинные смотрители избирались обер-священником армии и флота из достойных протоиереев или священников. Благочинные отдельных корпусов, флотские, крепостные и госпитальные все необходимые предписания высшего духовного начальства получали непосредственно от обер-священника армии и флота; благочинные дивизий первой и второй армий - через полевого обер-священника. По делам своего ведомства дивизионный благочинный сносился с дивизионным начальством, корпусной – с корпусным, флотский - с флотским, крепостной - с крепостным, госпитальный - с госпитальным и т.д. В случае соединения армии и флота, их дальнейших совместных действий под началом одного главнокомандующего, флотские благочинные поступали под руководство полевого обер-священника армии. Как первенствующее в своем месте лицо, "благочинный должен быть в достоинстве своего сана осмотрителен, прилежен, трезв, во всех случаях благопристоен, чтобы не подать собою ни в чем случая к соблазну других; и таковое же поведение должен внушать подчиненным ему священникам". При осмотре подведомственных ему церквей благочинный обязан наблюдать:

1. «хранится ли в них чистота;

2. есть ли святое миро и прочие принадлежности христианских треб;

3. с благоговением ли хранятся святые дары;

4. в должном ли порядке ризница, есть ли ей опись и вписывается ли прибыль на вещи;

5. много ли недостатка в необходимых по уставу книгах и изданных Св. Синодом на особенные случаи книжицах;

6. записывается ли денежный приход и расход и с надлежащею ли осторожностью хранится церковная сумма;

7. в полноте ли и порядке находятся принадлежащие церковному архиву бумаги» [5].

Вышеозначенная инструкция впоследствии стала основным руководящим документом для армейских и флотских благочинных и оставалась таковой вплоть до принятия в 1890 г. нового Положения об управлении военным и морским духовенством. Значительные изменения управление военным духовенством претерпело в годы правления Павла I (1796-1801). Он осуществил обособление полкового духовенства от епархиального на постоянной основе, создав для управления им особые постоянно действующие под его непосредственным «высочайшим» наблюдением органы, наделенные соответствующими правами.

В 1797 году по инструкции Синода был введен порядок, при котором обер-полевые священники, находясь в непосредственной зависимости от главнокомандующего, при исполнении частных обязанностей своей службы, в прохождении своей должности стали состоять в ведении Синода [2, №18115]. Павел I объединил армейское и флотское духовенство, а для сосредоточения руководства подчинённым духовенством в одних руках он ввёл новую должность, которая стала постоянной, с непосредственным подчинением Св. Синоду и с правом состоять членом Синода, обер-священника армии и флотов. Обер-священник армии и флотов получил право личного доклада императору о всех делах ведомства, что ставило его в исключительное положение в управлении военным и морским духовенством, без ведома обер-священника запрещалось производить какие-либо перемены по части армейских священников. В целях упорядочения отношений обер-священника с военным командованием, особенно при назначении, увольнении и награждении священнослужителей, Павел I в указе от 9 мая 1800 года повелел, чтоб все воинские чины по духовным делам относились прямо к обер-священнику, а не в Консистории [2, №19415]. Это решение дало Синоду повод передать обер-священнику и все списки представленных к наградам полковых священнослужителей. Еще большему обособлению военного духовенства в самостоятельный институт, решению задач подготовки кадров, обеспечения социальной защищенност священнослужителей военного ведомства способствовало решение о создании армейской семинарии. Она была учреждена высочайшим указом от 1 июня 1800 года [2, №19439], состояла под непосредственным управлением и присмотром обер-священника и предназначалась для детей армейского и флотского духовенства. Другим актом, способствовавшим расширению полномочий обер-священника, явился указ от 28 февраля 1801 года [2, №19789; 6]. В соответствии с этим указом обер-священник получил дополнительные права по назначению пенсий военным священникам и участию в их судьбе, а сами военные священники - дополнительные льготы. Одновременно с определением прав и полномочий обер-священника армии и флотов происходило и совершенствование структуры его управления. 14 декабря 1800 года Павел I утвердил доклад П. Озерецковского о создании 14 инспекций (Санкт-Петербургской, Московской, Лифляндской, Смоленской, Литовской, Брестской, Финляндской, Украинской, Днестровской, Крымской, Харьковской, Кавказской, Оренбургской и Сибирской). В соответствии с ним все полковое духовенство было распределено на 14 благочинии¹, при которых создавались постоянные должности благочинных, являвшихся вспомогательными органами надзора за полковым духовенством. Таким образом, военное духовенство вышло из под надзора епархиальных архиереев.

Александр I издал 14 апреля 1801 года указом «О назначении Священнослужителей во флоты и полевые полки» [2, №19835; 7] передал функцию назначения духовенства во флот и полки Синоду. Военной Коллегии, Адмиралтейской и Сухопутной было предписано по вопросам удовлетворения своих потребностей в замещении должностей священнослужителей обращаться прямо с Синод. Объявляя об этом повелении обер-священнику, Синод в указе от 20 апреля 1801 года [8] определил ему осуществлять руководство духовенством церквей полевых полков, пока они служат при полковых церквах, и состоящим во флоте до возвращения из кампании. Священнослужители же гвардейских церквей, оставаясь в ведении обер-священника, по епископским делам зависели от Епархиальных Архиереев. Кроме того, в ведомстве обер-священника армии и флотов сохранялась на прежних основаниях армейская семинария. Подготовленный по докладу Синода указ от 19 апреля 1801 года «О неделании Обер-священнику никаких распоряжений, без представления Синоду и без его утверждения» [2, №19843] затрагивал все стороны вверенного обер-священнику управления. В указе осуждались сложившееся обособление военного духовенства и исключение Синода из управления им, безотчетное распоряжение выделяемыми на его содержание суммами со стороны обер-священника, и определялся новый порядок. Обер-священник армии и флотов теперь не имел права без представления

Синоду и его утверждения делать распоряжения, а также обязан был давать отчеты по всем полученным и получаемым суммам. Таким образом, обер-священник, оставаясь священноначальствующим лицом для всего армейского и флотского духовенства, лишался права без согласования с Синодом перемещать священнослужителей, представлять к награждению и решать какие-либо другие вопросы. Вместе с тем, несмотря на все эти ограничения, сам институт военного духовенства сохранял свою обособленность от епархиального духовенства и оставался одним из элементов государственно-церковного устройства России того периода. Другим актом, способствовавшим расширению полномочий обер-священника, явился указ от 28 февраля 1801 года [2, №19789; 6]. В соответствии с этим указом обер-священник получил дополнительные права по назначению пенсий военным священниками участию в их судьбе, а сами военные священники - дополнительные льготы. Военной Коллегии, Адмиралтейской и Сухопутной было предписано по вопросам удовлетворения своих потребностей в замещении должностей священнослужителей обращаться прямо с Синод. Объявляя об этом повелении обер-священнику, Синод в указе от 20 апреля 1801 года [8] определил ему осуществлять руководство духовенством церквей полевых полков, пока они служат при полковых церквах, и состоящим во флоте до возвращения из кампании. Священнослужители же гвардейских церквей, оставаясь в ведении обер-священника, по епископским делам зависели от Епархиальных Архиереев. Кроме того, в ведомстве обер-священника армии и флотов сохранялась на прежних основаниях армейская семинария.

Сосредоточение всех частей управления военным духовенством в Синоде, устраняя посредствующее участие обер-священника, затрудняло его деятельность и обременяло канцелярию перепиской.

Окончательно место обер-священника в духовной иерархии определил указ от 30 ноября 1809 года о занимании мест в придворном соборе духовными лицами - «после архиереев первое место занимать Его Императорского Величества духовнику... и под ним архимандритам; обер-священнику становиться на ряду с архимандритами первоклассных монастырей...» [9]. Однако даже при расширении военно-духовного ведомства до размеров епархиальных управлений обер-священник в силу своей пресвитерской степени не имел права совершать епископские действия: рукоположение священнослужащих жителей, освящение антиминсов² и приготовление святого мира. Важное место в процессе формирования военного духовенства, определения круга его деятельности имеет произошедшее в 1815 году дробление центральных органов управления. 12 декабря 1815 года данным Сенату именным указом определено новое управление Военного Департамента и учрежден ГШ ЕИВ, который стоял над Военным министерством. В числе членов ГШ состоял и обер-священник. В 1830 году с переименованием Гвардейского корпуса в «Отдельный» обер-священник ГШ стал называться «Обер-священником Главного Штаба и Отдельного Гвардейского корпуса». Такое название он сохранил до 1844 года, когда повелением от 9 мая ему были переподчинены священнослужители гренадерского корпуса. В связи с этим он стаи «Обер-священником Гвардейского и гренадерского корпусов».

Разделенные ведомства обер-священника армии и флотов и обер-священника гвардейского и гренадерского корпусов составляли параллель в правах и преимуществах, которыми они обладали в деле управления своими ведомствами. Оба обер-священника без представления или донесения Синоду не могли ни назначать, ни увольнять, ни награждать подчиненных священнослужителей, ни подвергать их взысканиям в случае тяжких преступлений. Кроме того, для определения священнослужителей в гвардейские полки необходимо было «испрашивать» через Синод «высочайшее соизволение». Такой порядок сохранился до 1853 года, когда по поводу сокращения переписки по духовному ведомству было решено несколько изменить и делопроизводство обер-священников. В результате этих изменений обер-священникам предоставили право определять в военное ведомство священнослужителей, увольнять и перемещать их, не обращаясь за разрешением в Синод. Кроме того, оба обер-священника получили право назначать следствие по проступкам священнослужителей, вести его и принимать по их существу решения, руководствуясь правилами Устава Духовных Консисторий о епархиальном суде. Кроме того, старший военно-духовный начальник армии и флота получил право окончательного назначения для лиц военного звания епитимий, вида и степени прохождения их. Таким образом, в 1853 г. обер-священники по своим правам (касательно управления духовенством военного ведомства) были поставлены в одинаковые с епархиальными преосвященными условиями. В 1865 году права главных священников были еще более расширены. Им предоставили право увольнять священноцерковнослужителей и из гвардейских полков в епархии, из которых они поступили, без согласования с епархиальным начальством и «высочайшего соизволения». С получением этих прав каждый из главных священников стал в полной мере начальствующим лицом во вверенном ему ведомстве. Совершенствование ведомств обоих обер-священников происходило параллельно и взаимообусловлено. Это прослеживается и во внутреннем устройстве их управлений, которые практически были организованы на одинаковых началах. Новые изменения управлений обер-священников были обусловлены утверждением 21 марта 1841 года Устава Духовных Консисторий и нового штата канцелярий при них. 1 апреля 1847 года был утвержден ее штат: правитель канцелярии; 2 столоначальника; регистратор; 6 канцелярских служителей. Всего на содержание канцелярии предусматривалось 2870 руб. в год. А 29 января 1855 года и В. Бажанов обратился с ходатайством о новом штате своей канцелярии, который 19 марта того же года был утвержден в составе: секретарь; регистратор (он же и архивариус) и два канцелярских служителя. Такие штаты сохранялись до принятия в 1869 году нового штата для духовных консисторий и для канцелярии главного священника гвардии и гренадерских корпусов с повышением окладов и должностей чиновников [1, с.101]. После чего и главный священник армии и флотов обратился с просьбой о распространении этих изменений и на его ведомство, которая была полностью удовлетворена Государственным Советом. Попытка преодоления двойственности в управлении военно-духовным ведомством была предпринята после смерти в 1883 году протопресвитера В.Б.Бажанова, когда заведование церквами и духовенством гвардейского и гренадерского корпусов было временно по совместительству поручено главному священнику армии и флотов протоиерею П.Е. Покровскому. Одновременно с этим по представлению Синода была учреждена комиссия из представителей духовного управления и военного ведомства под председательством архиепископа Саввы Тихомирова для разработки «Высочайших предложений о разрешении вопроса относительно управления церквами и духовенством военного ведомства во всей полноте и совокупности возникающих при этом вопросов».

12 июня 1890 г. император Александр III положил конец многолетнему процессу развития и формирования военно-духовного ведомства, утвердив "Положение об управлении церквами и духовенством военного и морского ведомств" [2, №6924].

Литература:

1. Барсов Т. Об управлении русским военным духовенством. - СПб., 1879.

2. Полное собрание законов Российской империи. Собр. 1-е. СПб., 1830

3. Христианство: энциклопедический словарь. М., 1995. Т.1.

4. Протокол Святейшего Синода от 15 января 1733.

5. РГИА. Ф.806. Оп.2. Д.5246. Лл. 4

6. РГИА. Ф. 806, оп. 1, д. 1293, л. 2-3.

7. РГИА. Ф. 806, оп. 1, д. 260, л. 1.

8. РГИА. Ф. 806, оп. 1, д. 260, л. 3.

9. РГИА. Ф. 797, оп. 97, д. 226, л. 313.