Сказка «Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла является одним из самых известных произведений, которое знают, любят и неоднократно перечитывают дети и взрослые во всем мире.
Льюис Кэрролл — творческий псевдоним писателя, его настоящее имя Чарльз Доджсон. В кругу знакомых он считался прагматичным и скупым на эмоции человеком. Будучи математиком, в своих лекциях он опирался исключительно на теорию и факты, поэтому студенты неохотно посещали его занятия. Доджсон решил взять себе псевдоним, дабы написанная им сказка, события которой противоречат всем существующим законам и теориям, не погубила его карьеру и была воспринята адекватно. Но не все считали Чарльза Доджсона скучным и черствым. Дети, с которыми Профессор проводил много времени, видели в нем необыкновенного человека, мечтателя и фантазёра. Самое большое влияние на писателя имела десятилетняя Алиса Плезенс Лиддел.
В пятницу 4 июля 1862 года Доджсон отправился на лодочную прогулку по Темзе в сопровождении своего друга и трех его дочерей, одной из которых и была та самая Алиса Лиддел. Во время прогулки девочки заскучали и попросили «сухого» человека рассказать сказку, полную «чепухи». Доджсон, сочиняя на ходу, рассказывал им историю о маленькой девочке Алисе, отправившейся на поиски приключений. Позже, по просьбе Алисы Лидделл, сказка была записана, проиллюстрирована и подарена ей на Рождество в кожаном зеленом переплете и под названием «Alice’s Adventures Under Ground» [6, c. 8]. Спустя некоторое время, Кэрролл обратился к молодым издателям братьям Макмиллан, и в 1865 году вышла в свет книга «Алиса в Стране чудес», текст которой, по сравнению с первоначальным объемом, был увеличен почти втрое [10, c. 65].
Сказка была опубликована на многих языках, но, при этом, она считается невероятно трудной для перевода. Английский язык в ней является главным действующим лицом. Это создает множество трудностей для переводчиков. Ведь они вынуждены оперировать категориями другого языка, которые, в свою очередь, несут в себе иные образы и ассоциации. Полностью перевести эту сказку на русский язык не представляется возможным: можно создать тщательный подстрочный перевод, чтобы дословно передать цепь повествования, но, при этом, сказка станет скучной и малоприятной; или попытаться адаптировать шутки и игры слов, которые являются основой произведения, через символы, понятные русскому читателю, что приведет к потере уникального колорита подлинника.
Книга получила множество толкований: одни считали, что приключения Алисы отражают религиозную борьбу в викторианской Англии, другие находили в книге фрейдистский подтекст. Однако существует и противоположная точка зрения: не следует воспринимать сказку слишком серьезно и пытаться найти в ней скрытый смысл, которого, возможно, там и нет [3, c. 260].
Отчасти, с этим можно согласиться. Но большинство эпизодов повествования и имен героев, большинство шуток и диалогов действительно не случайны, а построены на оживлении метафор, на буквальной интерпретации компонентов, фразеологических оборотах и игре слов [8, c. 82], как в следующих примерах:
'I hadn't begun my tea-not above a week or so-and what with the bread-and-butter getting so thin-and the twinkling of the tea-'
'The twinkling of the what?' said the King.
'It began with the tea,' the Hatter replied.
'Of course twinkling begins with a T!' said the King sharply [12, c. 170].
В приведенном отрывке каламбур построен на созвучности слова tea и названия буквы T.
Рассмотрим еще один яркий пример игры слов. В данном случае комизм обусловлен звуковым подобием слов lesson (урок) и lessen (уменьшать):
'And how many hours a day did you do lessons?' said Alice, in a hurry to change the subject.
'Ten hours the first day,' said the Mock Turtle: 'nine the next, and so on.'
'What a curious plan!' exclaimed Alice.
'That's the reason they're called lessons,' the Gryphon remarked: 'because they lessen from day to day' [12, c. 145].
Набоков в своем варианте перевода намеренно переставляет буквы в слове уроки, и сохраняет каламбур, не меняя, при этом, смыслового содержания отрывка:
— А сколько в день у вас было уроков? — спросила Аня, спеша переменить разговор.
— У нас были не уроки, а укоры, — ответила Чепупаха. — Десять укоров первый день, девять — в следующий и так далее.
— Какое странное распределенье! — воскликнула Аня.
— Поэтому они и назывались укорами — укорачивались, понимаете? — заметил Гриф [9, c. 112].
Льюис Кэрролл старается воскресить давно забытые исходные значения слов и словосочетаний, используя различные виды омонимии, в частности, омофоны (слова, схожие в произношении, но разные по написанию: right — write), создавая при этом уникальные в своей абсурдности парадоксы:
'Mine is a long and a sad tale!' said the Mouse, turning to Alice, and sighing.
'It IS a long tail, certainly,' said Alice, looking down with wonder at the Mouse's tail' 'but why do you call it sad?' [12, c. 36]
Слова tale (рассказ) и tail (хвост) являются омофонами. Кроме того, сама история, рассказанная Мышью, напечатана (и у Кэрролла, и у Набокова) в форме мышиного хвоста.
Следующий диалог построен на обыгрывании омофонов porpoise (морская свинка) и purpose (цель):
'If I'd been the whiting,<…>I'd have said to the porpoise, «Keep back, please: we don't want YOU with us!"'
'No wise fish would go anywhere without a porpoise.'
'Wouldn't it really?' said Alice in a tone of great surprise.
'Of course not,' said the Mock Turtle: 'why, if a fish came to ME, and told me he was going a journey, I should say «With what porpoise?"'
'Don't you mean «purpose»?' said Alice [12, c. 154].
Следует отметить, что все образы, пародии, диалоги и шутки в книге основываются на английской лексике и английском фольклоре, в частности, имена персонажей. Возьмем, к примеру, самую колоритную троицу: Чеширского Кота, Шляпника и Мартовского Зайца.
'Please would you tell me, why your cat grins like that?'
'It's a Cheshire cat' [12, c. 82].
Что касается Кота, доподлинно неизвестно, откуда в английском языке появилось идиоматическое выражение «to grin like a Cheshire cat». Относительно этого существует множество версий: одна из них гласит, что коты, живущие в городе Честер (столице графства Чешир) ведут счастливую сытую жизнь, потому что ловят крыс и мышей на кораблях, перевозящих Чеширский сыр. Еще одна версия связана с самим сыром: раньше его изготавливали в формах, напоминавших ухмыляющегося кота [11].
С Мартовским Зайцем и Шляпником все, к счастью, намного понятней.
'I've seen hatters before,' she said to herself; 'the March Hare will be much the most interesting, and perhaps as this is May it won't be raving mad-at least not so mad as it was in March.' [12, c. 92]
Впервые идиома «mad as a march hare» (безумный, как мартовский заяц) упоминается в словаре пословиц и поговорок поэта Джона Хейвуда в 1546 году. Ее происхождение связано с необычными повадками зайцев в начале периода размножения, длящегося с февраля по сентябрь. Зайцы демонстрируют неадекватное поведение: прыгают вверх-вниз и бьют друг друга передними лапами без причины [2].
'Suppose it should be raving mad after all! I almost wish I'd gone to see the Hatter instead!' [12, c. 94]
Выражение «mad as a hatter» (сумасшедший, спятивший) также с детства знакомо всем носителям английского языка. Корни этой идиомы произрастают из XVIII века. До промышленной революции в Великобритании при изготовлении шляп использовалась ртуть. Вдыхая пары ртути, многие шляпники приобретали серьезные проблемы со здоровьем, а еще через несколько лет у них происходило нарушение умственной деятельности. Врачи в те времена не могли определить, что именно ртуть была причиной умственного помешательства, поэтому постепенно стало общепринятым называть любого неуравновешенного человека выражением «mad as a hatter» [2].
Очевидно, что перевод данного произведения, а в особенности всех стилистических приемов, из которых соткано полотно повествования, требует особого внимания и кропотливой работы переводчиков. Перед ними стоит невероятно сложная задача: необходимо не просто передать своеобразие авторской речи, но сохранить тот особый озорной и, одновременно, философский дух оригинала.
Писатель и переводчик, Владимир Набоков, превосходно справился с этой задачей. Он перевел сказку «Алиса в Стране чудес» в Берлине в 1923 г. В том же году книгу опубликовали в издательстве «Гамаюн». К тому времени сказка была переведена на русский язык и интерпретирована уже несколько раз.
Будучи писателем-билингвом, Набоков много лет прожил в Англии и Америке и с юных лет начал пробовать себя в переводе. Сам о себе он говорил: «Я американский писатель, рожденный в России, получивший образование в Англии, где я изучал французскую литературу перед тем, как на пятнадцать лет переселиться в Германию» [5] и «Моя голова разговаривает по-английски, моё сердце — по-русски, и моё ухо — по-французски» [4]. Возможно, это и послужило причиной тому, что в его произведениях отсутствовала так называемая «русскость»: авторская нравственная позиция по отношению к тому, о чем он повествует, общественная значимость, гуманизм, одним словом, то, что свойственно русской литературе.
Однако, работая над переводом «Алисы…», В.Набоков полностью русифицировал произведение. Можно сказать, что он переложил сказку с культуры на культуру, полностью адаптировав ее для русскоязычного читателя, заменив множество неизвестных нам реалий, поговорок и стишков на более знакомые.
Например, вместо стихотворения «Папа Вильям», которое является пародией на стихотворение Роберта Саути «Радости старика и как он их приобрел» [7], и с которым вряд ли знакомы многие русские дети, Набоков приводит пародию на «Бородино». В оригинале стихотворение звучит так:
“You are old, Father William”, the young man cried
The few locks which are left you are grey,
You are hale, Father William, a healthy old man;
Now tell me the reason, I play.
“In the days of my youth, Father William replied,
I remember that youth would fly fast,
And abus’d not my health and my vigoud at first,
That I never might need them at last...” [13]
Льюис Кэрролл в своем произведении пародирует его следующим образом:
'You are old, Father William,'
the young man said,
'And your hair has become very white;
And yet you incessantly stand on your head —
Do you think, at your age, it is right?'
'In my youth,' Father William replied to his son,
'I feared it might injure the brain;
But, now that I'm perfectly sure I have none,
Why, I do it again and again...' [12, c. 63]
Набоков же, адаптируя стих, меняет его стиль и размер, но включает пародию на хорошо известное всем русским детям и взрослым «Бородино»:
Скажи-ка дядя, ведь недаром
Тебя считают очень старым,
Ведь, право же, ты сед,
И располнел ты несказанно,
Зачем же ходишь постоянно
На голове? Ведь, право ж, странно
Шалить на склоне лет.
И молвил он: В былое время
Держал, как дорогое бремя,
Я голову свою...
Теперь же, скажем откровенно,
Мозгов лишен я совершенно
И с легким сердцем, откровенно,
На голове стою... [9, c. 52]
Комичность в данном случае достигается благодаря узнаванию читателями размера стиха (в котором, главными героями также являются молодой и старый солдаты) и первой его строчки. Да и сама описываемая ситуация довольно комична.
При переводе стихотворения «Twinkle, twinkle, little bat!", которое, несомненно, является пародией на английскую колыбельную «Twinkle, twinkle, little star», Набоков вспоминает всеми любимого Чижика-Пыжика, песенку про которого напевал каждый русский ребенок. Кроме того, набоковская адаптация полностью соответствует кэрролловскому оригиналу по стихотворному размеру и мелодике.
«Twinkle, twinkle, little bat!
How I wonder what you're at!"
«Up above the world you fly,
Like a tea-tray in the sky.
Twinkle, twinkle —"' [12, c. 103]
Рыжик, рыжик, где ты был?
На полянке дождик пил?
Выпил каплю, выпил две,
Стало сыро в голове! [9, c. 82]
Недюжинную фантазию проявил переводчик и при адаптации юмористически-исковерканных названий школьных предметов, не растеряв вложенного автором комизма:
— Reeling and Writhing (Reading and Writing) — чесатьипитать;
— the different branches of Arithmetic — Ambition, Distraction, Uglification, and Derision (Addition, Subtraction, Multiplication and Division) — четыреправилаарифметики: служенье, выметанье, уморженьеипиленье;
— Mystery (History) — лукомория;
— Seaography (Geography) — арфография;
— Laughing and Grief (Latin and Greek) — Ангельскийязык.
Полной русификации подверглись и имена героев. Так, например, заходеровский Билль-Тритон в переводе Набокова представлен как Яшка-Ящерица, а Белого Кролика зовут Дворянин Кролик Трусиков, что куда забавнее, чем Б. Кролик. Даже главная героиня из Алисы превратилась в Аню и, по мнению Григория Кружкова (поэта, переводчика, эссеиста, исследователя англо-русских литературных связей), совсем не кстати затесалась в ряды русских литературных персонажей с такими же именами: «Анны на шее», Анны Карениной и Аннушки, которая разлила масло. Ведь все они дамы, несомненно, обаятельные, но обаяние Ани из Страны Чудес несколько другого рода [1].
Набоковский перевод «Алисы в Стране чудес» вызвал бурю противоречивых отзывов и оценок. Так Ольга Бухина (переводчик, эссеист и литературный критик) охарактеризовала работу Набокова как «какой-то очень странный подход к «высокому искусству» перевода». Однако, отмечает она, вчитываясь в текст, начинаешь ощущать его именно кэрролловскую (чуть приправленную набоковской) звонкость и задорность. При этом она называет Набокова «великим экспериментатором в области и стиля, и сюжета» [1].
Григорий Кружков, в целом, также остался доволен переводом. По его словам, перевод «совсем неплохой, главное — ясный, простой, простодушно разрубающий все узлы английских пазлов. Вполне подходит для детей и сейчас. А для фанатов Кэрролла, безусловно, русский деликатес» [1].
Евгения Абелюк (педагог и литературовед) считает, что перевод Владимира Набокова — один из немногих переводов «Алисы…» на русский язык, которые прошли проверку временем. «В его переводе книжка во многом «обрусела». Алиса стала Аней, Мэгги превратилась в Асю, Пат в Петьку, а улыбающийся Чеширский кот оказывается Масленичным (конечно потому, что «не все коту масленица»). Самая «сухая» история Мыши, которую та рассказывает насквозь промокшему обществу искупавшихся в луже, посвящена не Вильгельму Завоевателю, а Владимиру Мономаху. Адрес, по которому Аня собирается отправить своим внезапно удлинившимся ногам сапоги, напоминает реальный адрес дореволюционной России:
Госпоже правой ноге Аниной
Город Коврик Паркетная губерния» [1].
Ольга Варшавер (переводчик англоязычной прозы, поэзии и драматургии) придерживается диаметрально противоположной точки зрения относительно перевода Набокова, утверждая, что в нем писатель совершил все возможные ошибки, которые встречаются у переводчиков. В своих произведениях, отмечает О. Варшавер, писатель демонстрирует виртуозное владение родным языком, в то время как в «Ане…» он оказался в плену английской фразы, ее структуры. Многие конструкции — просто калька с английского [1].
В ряде случаев переводчику действительно пришлось прибегнуть к приему калькирования целых конструкций:
'Take some more tea,' the March Hare said to Alice, very earnestly.
'I've had nothing yet,' Alice replied in an offended tone, 'so I can't take more.' [12, c. 106]
— Еще чаю? — вдумчиво сказал Мартовский Заяц, обращаясь к Ане.
— Я совсем не пила, — обиделась Аня, — и потому не могу выпить еще[9, c. 84].
Остается, однако, очевидным то, что Набоков приложил массу усилий, работая над переводом одного из самых значимых произведений мировой художественной литературы. Он сделал большинство шуток и каламбуров близкими и доступными для понимания русских читателей и избежал, при этом, сносок и комментариев.
Например, с целью сохранить каламбур, он изобрел новое слово «уморжить» (укротить крота — уморжить моржа) по аналогии со словами to beautify — to uglify:
'I never heard of «Uglification», Alice ventured to say. 'What is it?'
The Gryphon lifted up both its paws in surprise. 'What! Never heard of uglifying!' it exclaimed. 'You know what to beautify is, I suppose?'
'Yes,' said Alice doubtfully: 'it means-to-make-anything— prettier.'
'Well, then,' the Gryphon went on, 'if you don't know what to uglify is, you ARE a simpleton.' [12, c. 144]
— Я никогда не слышала об уморженьи, — робко сказала Аня. — Что это такое? Гриф удивленно поднял лапы к небу.
— Крота можно укротить? — спросил он.
— Да… как будто можно, — ответила Аня неуверенно.
— Ну так, значит, и моржа можно уморжить, — продолжал Гриф. — Если Вы этого не понимаете, Вы просто дурочка [9, c. 109].
Но встречаются в тексте оригинала и такие слова, перевод которых даже отдаленно не позволяет создать каламбур. Например, слова «tortoise» и «taught us».
'We went to school in the sea. The master was an old Turtle-we used to call him Tortoise'
'Why did you call him Tortoise, if he wasn't one?' Alice asked.
'We called him Tortoise because he taught us,' said the Mock Turtle angrily [12, c. 141].
Буквальный перевод разрушает языковую игру, и юмористический эффект теряется. Но Набоков обыгрывает этот прием следующим образом:
— Мы ходили в школу на дне моря. У нас был старый, строгий учитель, мы его звали Молодым Спрутом.
— Почему же вы звали его молодым, если он был стар? — спросила Аня.
— Мы его звали так потому, что он всегда был с прутиком, — сердито ответила Чепупаха [9, c. 107].
Несмотря на то, что данное произведение является, поистине, головоломкой для переводчика, Набоков блестяще справился с поставленной задачей. В результате, дети получили интереснейшую сказку, в которой все герои носят забавные русские имена, и запутанный сюжет становится простым и понятным. А взрослые насладятся не только сюжетом, но и языком автора, его сочным, ярким стилем повествования и писательской смекалкой, которая позволила ему так виртуозно адаптировать сложнейшее для перевода произведение. Иными словами, и дети, и взрослые готовы с одинаковым интересом наблюдать за приключениями Ани, которая, следуя за белым кроликом, упала в «кроличью нору под воображаемой Россией» [1].
Литература:
- Алиса или Аня — вот в чем вопрос! Папмамбук. // http://www.papmambook.ru/articles/236/
- Английские идиомы, связанные с книгой «Алиса в стране чудес». Лингво-свобода. // https://www.lingvo-svoboda.ru/blog/idioms/alice-s-adventures-in-wonderland/
- Дяков В. М. Интерференция художественного образа в переводе. М.: Наука, 1984. — 316с.
- Интервью журналу «Life». 1964. Либ.ру. // http://lib.ru/NABOKOW/Inter04.txt_with-big-pictures.html
- Интервью журналу «Playboy». 1964. Либ.ру. // http://lib.ru/NABOKOW/Inter03.txt
- Колесниченко С. А. Условия реализации стилистического приема игры слов в английском языке. Л., 1984. — 20с.
- Л.Кэрролл и кувыркающийся Шекспир. Сноб. // https://snob.ru/profile/29947/print/111780
- Лилова, А. Введение в общую теорию перевода. М.: Высшая школа, 1985. — 256с.
- Льюис Кэрролл. Аня в Стране чудес (перевод Владимира Набокова). Санкт-Петербург: Азбука, 2011. — 144с.
- Урнов Д. М. Как возникла “Страна Чудес”. М.: Книга, 1989. — 148с.
- English Idioms. Online English Lessons. // http://online-english-lessons.eu/wordpress/2009/12/idiom-grin-like-a-cheshire-cat/
- Lewis Carroll. Alice’s Adventures inWonderland. Chicago, Illinois: VolumeOne Publishing, 1998. — 192c.
- Robert Southey. The Old Man's Comforts and How He Gained Them, 1799
