В статье проводится анализ термина «правовая презумпция» с точки зрения сформировавшихся к нему подходов в отечественной правовой науке. Внимание уделено достоинствам и недостаткам каждого из данных подходов, а также их роли в развитии теории правовых презумпций.
Ключевые слова: правовая презумпция, логико-философский подход, юридический подход, юридическая фикция, правовое средство
Правовая наука, как и любой другой вид научной деятельности, находится в постоянном развитии, в связи с чем происходит постоянное изменение как новых, так и уже устоявшихся правовых конструкций. На протяжении длительного периода времени большую роль в праве играли различные правовые презумпции, которые сохраняют свою значимость и в настоящее время. Многие ученые исследовали различные вопросы, связанные с понятием и значением юридических презумпций, в данной области присутствует большое число противоречащих друг другу точек зрения. Как отмечает И. Л. Ишигилов, в целом в литературе отсутствует комплексный подход к данной проблематике [1]. Данное положение справедливо как для общетеоретических, так и для отраслевых исследований.
Считается, что упоминание латинского термина «praesumptio» в римском праве в таких документах, как Дигесты Юстиниана и Институции Гая, является одним из самых первых случаев использования данного термина в юридической технике [2]. Примерами таких презумпций являются: презумпция осведомленности участников процесса о принятых законах, презумпция законности и справедливости решения суда. Вместе с тем, какого-либо развернутого учения в данной области на тот момент разработано не было.
В отечественном праве теория правовых презумпций становилась предметом изучения ученых-правоведов. Сторонниками так называемого «логико-философского» подхода считаются многие ученые-юристы. Одним из самых известных признается профессор В. К. Бабаев, который определял презумпцию как определенный логический прием, результат индуктивного обобщения. Автор отмечал среди ее признаков эффективность, которая зависит от того, насколько правовая презумпция соответствует сложившейся действительности и может участвовать в процессе познания [3]. Кроме того, в данном случае следует отметить, что будет использоваться неполная индукция, так как в данном случае суждение не может быть полной индукций из-за ее свойств. Полная индукция, по определению, имеет место там, где число рассматриваемых предметов не подлежит какому-то ограничению [4].
Другим относительно сформированным подходом в теории права признается «юридический подход». Сторонниками такого подхода являются, в частности, Н. Н. Цуканов и Д. М. Щекин. В данном случае внимание уделяется юридическому факту, который признается определенной правовой презумпцией. Под ней понимается установленная нормами права обязанность признать конкретный факт при установлении первичного факта до тех пор, пока иное не будет выявлено соответствующим правоприменительным субъектом [5]. Одним из ярких примеров будет судебное познание, в котором суд признает доказанным факт исходя из признанных правовых презумпций, не взирая на то, соответствует ли он действительности или нет. Так, например, ответчик может быть признан судом извещенным о начале судебного процесса при направлении ему в установленном порядке извещения, несмотря на то, что фактически он по конкретному адресу не проживает или не имеет там своего представительства.
В целом следует сказать, что каждый из указанных подходов имеет свои достоинства и свои недостатки. К основным преимуществам первого подхода следует отнести, что в нем четкого выражено, какой логический прием используется при использовании такого правового средства, как презумпция. Кроме того, акцент сделан на ее правовую эффективность, что означает ее тесную связь с правовой реальностью.
Вместе с тем в литературе указываются на определенные недостатки данного подхода. Исходя из критериев логико-философского подхода не совсем укладываются в рамки правовой презумпции некоторые известные презумпции, как например, презумпция невиновности [6]. В связи с тем, что в рамках настоящей статьи рассматривается общее теоретическое понятие «правовой презумпции», данный термин будет рассматриваться с позиций отнесения его к юридическим презумпциям невзирая на его отраслевые особенности, которые, вместе с тем, подробно исследованы в специальной литературе. Исходя из данных ограничений можно сделать вывод, что эффективность презумпции невиновности из-за ее не часто повторяющегося характера близка к нулю (процент оправдательных приговоров в целом всегда ниже обвинительных). Кроме того, существуют вопросы в том, что она была создана в результате индуктивного обобщения.
При этом юридический подход можно применить к более широкому кругу презумпций, так как здесь во главу угла ставится необходимость закрепления юридического факта. Доминирование презюмирования определенного факта означает, что возникают вопросы в различии правовых презумпций и таких близких по содержанию понятий, как юридические фикции. На данное обстоятельство обращает внимание Ю. А. Сериков. Он пишет: «В этом, однако, кроется другая опасность: полностью игнорируя степень вероятности (соответствующего факта, события), данный подход почти полностью стирает и без того зыбкую грань между правовыми презумпциями и фикциями» [7].
В связи с тем, что данные подходы не отличались универсальностью, были сделаны попытки их объединить. В частности, М. П. Пронина предполагает, что в понятии презумпции существуют признаки как логико-философского, так и юридического подхода. При этом, согласно ее позиции, под презумпцией понимается «закрепленное в правовой норме вероятностное опровержимое предположение о существовании юридического факта, основанное на статистически закономерной взаимосвязи между имеющимся фактом и предполагаемым» [8]. На перспективности развития такого исследования данной темы делает акцент и Б. А. Булаевский, отмечая, что «презумпция (как юридическая конструкция) — это закрепленная в правовой норме, основанная на предположении модель юридически значимого явления (юридического факта, правоотношения и др.), применяемая в регулировании общественных отношений при наличии определенных правовой нормой условий, за исключением случаев, когда будут доказаны обстоятельства, указывающие на невозможность использования такой модели» [9].
Однако, несмотря на возможные достоинства комбинирования данных подходов, их нельзя признать безупречными. Во-первых, данные определения получаются достаточно громоздкими, неудобными для восприятия, в которые авторы добавляют несочетаемые между собой признаки. В литературе отмечается, что единственным признаком, по которому большинство ученых сходится во мнении, это то, что любая презумпция — это всегда предположение [10]. Однако предположение о каком-то факте, который должен быть обязательно кем-то признан, не особо сочетается с понятием эффективности и отражением существующей правовой реальности.
Во-вторых, при данном подходе совершенно не уходит проблема «неопровержимых» презумпций и юридических фикций. При существующем делении презумпций на опровержимые и неопровержимые презумпции, последние следует определять как презумпции, которые не могут быть опровергнуты кем-либо по каким-то объективным причинам. Принимая во внимание, что в научных исследованиях ставится вопрос о самом существовании таких презумпций, следует рассмотреть аргументы данных точек зрения, так как они напрямую связаны с понятием юридической фикции.
Сторонники возможности неопровержимых презумпций полагают, что правовая презумпция достоверна не в силу своей логической обоснованности (так как опровержимые презумпции воплощают в себе существующие в действительности связи между явлениями, а неопровержимые не могут отражать действительных связей между явлениями), а в силу так называемой тетической обоснованности (иными словами, требования закона о том, что признать существующими те связи, которые вообще не могут быть в действительности (при неопровержимых презумпциях) или возможно могут быть реальными (при опровержимых презумпциях) [11].
В литературе такие презумпции делятся на общеотраслевые и специальные. К первым относятся, в частности, презумпции справедливости и целесообразности действующей Конституции, справедливости и целесообразности законов, не противоречащих Конституции, справедливости и целесообразности подзаконных нормативных актов, не противоречащих Конституции и законам [12]. Те исследователи, которые не поддерживаются данную точку зрения, отмечают, что неопровержимые презумпции не могут существовать в реальности, так как это противоречит самой сущности презумпции как предположения. Кроме того, даются другие определения данным правовым явлениям. Так, по мнению А. В. Смирнова, в природе нет неопровержимых презумпций, а те явления, которые имеют ввиду под этим понятием различные исследователи представляют собой безусловные правовые предписания» [13].
Одним из таких примеров представляет собой презумпция истинности приговора в российском уголовном процессе. Определяя ее как предположение о том, что вступивший в законную силу приговор представляет собой отражение объективной истины, которая должна для всех граждан и организаций являться таковой до тех пор, пока не будет установлено иное. Вместе с тем, другие авторы пошли дальше и сделали вывод, что данная презумпция не что иное как юридическая фикция. Это верно потому, что суждение «любой приговор, который вступил в законную силу, представляет собой отражение объективной истины», является само по себе ложным. А правовое явление, которое не допускает опровержение, это и есть юридическая фикция [14].
Таким образом, указанные выше определения презумпций не дают ответа на вопрос, о возможности существования опровержимых презумпций и их отделения от юридических фикций. Указанные выше недостатки показывают, что усложнение термина «правовая презумпция» заводит исследование данного вопроса в тупик. В сложившейся ситуации интерес представляет собой третий подход к понимаю содержания данного понятия, сформированный в правовой науке.
Наряду с классическими теориями права в последнее время получила развитие так называемая «инструментальная теория права». В ее рамках были предприняты попытки проанализировать термин «правовая презумпция» с позиций правового средства. В данном случае акцент делается на преимущества правового средства как юридической категории.
В самом общем виде оно сформулировано А. В. Малько. По его мнению, они представляют собой правовые явления, которые получили выражения в инструментах (установлениях) и деяниях (технологиях). С их помощью происходит достижение интересов носителей прав, а также выполнение необходимых общественных задач. Основными признаками данных явлений считаются:
- представляют собой все существующие обобщающие правовые механизмы достижения интересов носителей прав, а также выполнения необходимых общественных задач (таким образом, выявляется их общественно-полезная направленность);
- выявляют существующие качественные ресурсы права, дающие им особенное юридическое значение, с помощью которого возможен обход существующих на пути преград и барьеров достижения интересов носителей прав, а также выполнения необходимых общественных задач;
- представляют собой особый набор определенных механизмов, приемов, которые считаются основными составляющими реализации права, его функционирования;
- в результате их действия создаются определенные правовые последствия для носителей прав, чрез которые можно оценить эффективность данных правовых явлений;
- применение данных правовых явлений гарантировано государственным принуждением [15].
Данные признаки нашли свое отражение и в понятии правовых презумпций как правовых средств юридической техники. Во-первых, они сами по себе носят вероятностный характер, так как являются предположениями, иными словами, содержат в себе вероятность своего опровержения.
Во-вторых, с их помощью идет установление нетипичных законодательных положений. В основном они применяются, когда правовая реальность не отражает окружающую действительность или не должна ее отражать. В таких случаях нельзя говорить об истинности какой-либо презумпции, она всегда зависит от каких-то факторов. В качестве примера можно привести презумпцию смерти гражданина, которого суд объявил без вести пропавшим.
В-третьих, правовые презумпции отличаются высоким регулятивным потенциалом, их обычно включают в регулятивные и охранительные нормы, а также специальные нормы.
Исходя из этого в литературе сформулировано следующее определение правовой презумпции по теории инструментального права — нетипичные, нестандартные правовые средства юридической техники, отличающиеся определенным уровнем нормативности, формальной определенностью и выражающиеся в обязанности правоприменительного органа признать факт, который презюмируется, установленным, пока не установлено обратное [16].
Предполагается, что в настоящем случае более гармонично можно совместить две стороны презумпции, как логического вероятностного суждения, и необходимости установления определенного факта. В настоящем случае на первый план выходит общественная составляющая каждой правовой презумпции, через которую и отражается ее связь с существующей правовой реальностью, а также возможная эффективность.
Вместе с тем, в данном случае уровень эффективности конкретной правовой презумпции будет рассматриваться через призму ее достижений как одного из правовых средств, у которого есть определенная общественно-значимая цель, а также интересы носителей конкретных прав. Исходя из этого, инструментальная теория права при исследовании понятия «правовая презумпция» не совсем далеко ушла от рассматриваемых выше логико-философского и юридического подхода, а в некоторой степени использовала сформулированные в их рамках идей и усовершенствовала их.
Литература:
1. Ишигилов Игорь Леонидович Понятие и признаки юридических презумпций // Сибирский юридический вестник. 2007. № 2 С. 3.
2. Придворов Н. А., Трофимов В. В. Презумпции в римском и современном праве. С. 464–465.
3. Бабаев В. К. Презумпции в российском праве и юридической практике. С. 327.
4. Годовалова М. Н. Философско-логические предпосылки исследования презюмирования вины в гражданских отношениях // Вестник Пермского университета. 2014. Вып. 1 (22). С. 74–85.
5. Цуканов Н. Н. Правовые презумпции в административной деятельности милиции: Дис. канд. юрид. наук. — Омск, 2001. С. 55.
6. Давыдова М. Л. Правовые презумпции в системе средств юридической техники // Юридическая техника. 2010. № 4 С. 159–170.
7. Сериков Ю. А. Уровни логико-правового анализа правовых презумпций в гражданском процессуальном праве // Арбитражный и гражданский процесс. — М., 2003. № 11. С. 3.
8. Пронина М. П. Презумпции в современном российском праве: Автореф. дис. канд. юрид. наук.. Нижний Новгород, 2010. С. 10–15.
9. Булаевский Б. А. К вопросу о понятии презумпций в праве // Журнал российского права. 2010. № 3 (159) С. 63–71.
10. Арзамасов Ю. Г. О понятии презумпций и их месте в системе средств юридической техники // Юридическая техника. 2010. № 4. С. 72–76.
11. Федотов А. В. Понятие и классификация доказательственных презумпций // Журнал рос. права. 2001. № 4. С. 45–55.
12. Фетисов А. К. Неопровержимые презумпции в праве России // Юрист. 2005. № 6. С. 18–21.
13. Смирнов А. В. Презумпции и распределение бремени доказывания в уголовном процессе // Государство и право. 2008. № 1. С. 60.
14. Баранов В. М., Першин В. Б., Першина И. В. Опровержима ли неопровержимая правовая презумпция? // Юридическая техника. 2010. № 4 С. 87–95.
15. Малько А. В. Правовые средства как общетеоретическая проблема // Правоведение. 1999. № 2. С. 4–16.
16. Сапун В. А., Смирнова М. Г. Правовые презумпции как юридические средства закрепления социальных притязаний в праве // Юридическая техника. 2010. № 4 С. 28–34.
