В данной статье анализируется изменение полномочий прокурора в ходе предварительного расследования с учетом исторического опыта и изменений нормативно-правовых актов Российской Федерации. Реформы предварительного расследования повлекли за собой преобразование уголовно-процессуального статуса участников стороны обвинения, что привело к двойственной трактовке некоторых прав прокурора.
Ключевые слов: прокурор, предварительное расследование, реформа предварительного расследования, руководитель следственного органа
На данном этапе развития законодательства, современный Уголовно-процессуальный кодекс претерпел более пятисот изменений. Большое количество преобразований затронуло также и стадию предварительного расследования. Само предварительное расследование было выделено в самостоятельную стадию рассмотрения уголовного дела еще в XIX веке. На мой взгляд, это было обусловлено тем, что стадия судебного разбирательства и предварительного расследования преследуют за собой разные цели. Предварительное расследование направлено на выяснение отсутствия или наличия состава преступления, лиц, в нем участвующих, обстоятельств, которые способствовали совершению преступления и так далее. Судебное разбирательство, в свою очередь, разрешает уголовное дело по существу. Изначально идея разделения досудебного и судебного производств была направлена на то, чтобы избежать влияния предварительных выводов, а с ними и непосредственного влияния государства, на правосудие [1, С. 53–54, 97–101]. На современном этапе развития уголовно-процессуального законодательства такое разделение служит гарантом независимого и справедливого правосудия, тем самым осуществляя соблюдение принципов уголовного судопроизводства.
Вместе с коренными изменениями в области предварительного расследования, множество преобразований было внесено в части установления полномочий участников данной стадии. В частности, Федеральный закон от 5 июня 2007 г. № 83 привнес поправки в части установления прав и обязанностей прокурора, что породило немалое количество различных точек зрений по этому поводу. Согласно ныне действующему Уголовно-процессуальному кодексу, прокурор продолжает оставаться должностным лицом, который от имени государства осуществляет уголовное преследование, а также надзор за законностью процессуальных действий органов дознания и предварительного следствия.
Если взять во внимание УПК РСФРС или иные дореволюционные нормативно-правовые акты в области уголовного судопроизводства, то можно заметить, что полномочия прокурора значительно уменьшились. Так, например, в «Основных положениях уголовного судопроизводства» от 29 сентября 1862 года, говорится, что обвинительная власть принадлежит прокурорам. В. А. Лазарева заявляет, что и в настоящее время прокурор является главой обвинительной власти [2, С. 9, 11]. Я считаю ее точку зрения верной, так как прокурор в настоящее время осуществляет надзор за законностью процессуальных действий следователя, дознавателя. Ведь без утверждения прокурором обвинительного акта, обвинительного заключения или обвинительного постановления, уголовное дело не может быть передано в суд. В то время как, в вышеуказанном законодательном акте обвинительное заключение составлял сам прокурор, что служит немаловажным аргументом в пользу умаления его полномочий в области предварительного расследования.
Уже в XX веке уголовно-процессуальное законодательство значительно расширяет полномочия прокурора. Это обуславливается тем, что вопрос о прекращении дела полностью принадлежал следователю и прокурору, в то время, как наставления прокурора являлись для следователя обязательными для исполнения. М. А. Чельцов называет прокурора того времени «хозяином дела» [3, С. 228, 234, 235]. За ним также закреплялось право устанавливать и продлять сроки заключения под стражу, следить за законностью возбуждения уголовного дела и другие распорядительные полномочия. Всё это значительно расширяло функции прокурора и его роль на стадии предварительного расследования.
С принятием нового Уголовно-процессуального кодекса, а также уже ранее указанного ФЗ от 5 июня 2007 г. № 83, полномочия прокурора несколько сократились. Некоторые юристы полагают, что такие изменения повлекли за собой большую самостоятельность следователя в производстве процессуальных действий, что положительно сказывается на эффективности прокурорского надзора, в то время как другие считают, что это значительно снизило роль прокурора на стадии предварительного расследования.
Так, И. Б. Михайловская в своей монографии говорит о том, что прокурор является «дополнительным фильтром», способствующим обоснованности обвинения [4, С. 19]. Таким образом, автор данной монографии имеет в виду, что прокурор всего лишь выполняет вспомогательную функцию при производстве предварительного расследования. На мой взгляд, она преуменьшает роль данного участника стороны обвинения. С одной стороны, такая точка зрения является верной потому, что прокурор осуществляет надзор за законностью, но с другой стороны, он обладает большим кругом полномочий, чем следователь, дознаватель. В итоге, я склоняюсь к последней точке зрения, так как считаю, что прокурор достаточно важная процессуальная фигура, подкрепляя это тем, что в случае несогласия органов предварительного следствия или дознания, Генеральный прокурор РФ выносит окончательное решение, которое является неоспоримым. А значит — между функциями прокурорского надзора и предварительного следствия или дознания можно провести параллель, обозначая их в равной степени важными для предварительного расследования.
Из вышесказанного следует отметить, что прокурор является важнейшим и неотъемлемым субъектом осуществления функции уголовного преследования. Данную точку зрения подтверждает, в частности, В. А. Лазарева и А. А. Тарасов, говоря о том, что прокурор есть носитель обвинительной власти, который призван осуществлять активную деятельность по выявлению преступлений, изобличению виновных и преданию их суду [5, С. 224]. Также, это подтверждается и законодательно, конкретно, в нормативных актах, о которых говорилось ранее.
Анализируя реформу 2007 года, прокурор все же не обладал руководящей ролью при осуществлении предварительного следствия, а только выполнял надзор за законностью процессуальных действий и иные исполнительно-распорядительные функции. В основном, все полномочия, касающиеся надзора за проведением предварительного расследования, принадлежали руководителю следственного органа.
Но на смену Федеральному закону № 83 пришел Федеральный закон от 28 декабря 2010 года № 404-ФЗ. Данный нормативный акт внес значительные изменения в объем полномочий прокурора, что расширило его процессуальный статус.
Так, например, прокурору были возвращены полномочия по даче указаний следователю о выяснении каких-либо конкретных обстоятельств уголовного дела. На мой взгляд, такое изменение повлекло за собой усиление прокурорского контроля за деятельностью следователя и восстановление руководящей роли.
Но в то же время, с введением таких изменений, возникает противоречие между полномочиями прокурора и руководителя следственного органа. Уголовно-процессуальное законодательство наделяет их схожими полномочиями в ходе предварительного расследования. Это приводит к многочисленным спорам о потребности «совершенствования существующего механизма взаимодействия прокурора и руководителя следственного органа с целью предоставления прокурора реальной возможности по осуществлению надзорных полномочий за законностью при производстве предварительного следствия и обеспечения реального устранения недостатков расследования» [6, С. 25–29].
Причиной тому может стать тот факт, что, к примеру, прокурор может вернуть дело на дополнительное следствие, в то время как руководитель следственного органа может отклонить такое требование. На первый взгляд, законодательство и защищает действия прокурора, гарантируя то, что он может отменить и решения руководителя следственного органа, но с другой стороны, часть 4 статьи 39 Уголовно-процессуального кодекса вступает в противоречие, где говорится о том, что руководитель следственного органа может вынести мотивированный отказ на действия прокурора. Но, по всей видимости, возможность прокурора отменять решения руководителя следственного органа действует тогда, когда последний исполняет свои обязанности в качестве следователя.
Таким образом, анализируя прошлое и настоящее законодательство Российской Федерации, важно отметить, что существует острая необходимость в конкретизации функций прокурора на стадии предварительного расследования. Ведь его полномочия тесно переплетаются с полномочиями руководителя следственного органа, что говорит о несовершенстве уголовно-процессуального законодательства, а значит — существует возможность двойственной трактовки таких норм. Это ослабляет роль прокурора на стадии предварительного расследования.
С начала действия уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации и до настоящего момента проводилось множество реформ предварительного расследования. В ходе таких корректировок полномочия прокурора каждый раз изменялись, тем самым расширяя их, что приводило к усилению его роли на стадии предварительного расследования. Это служит своеобразным «поворотом в прошлое», то есть происходит возвращение каких-либо прав прокурору, но до сих пор не в полной мере. Надеюсь, что в ходе предстоящих реформ, данная процессуальная фигура приобретет более конкретный статус и укрепит своё положение в роли «органа предварительного расследования».
Литература:
- Головко Л. В. Дознание и предварительное следствие в уголовном процессе Франции. М., 1995. — 130 с.
- Лазарева В. А. Прокурор в уголовном процессе: учеб. пособие. М.: Издательство Юрайт, 2014. — 295 с.
- Чельцов М. А. Уголовный процесс. М.: Юрид. изд-во МЮ СССР, 1948. — 624 c.
- Михайловская И. Б. Изменение законодательной модели российского уголовного судопроизводства. Монография. // Издательство «Проспект». 2015. 80 с.
- В. А. Лазарева, А. А. Тарасов. Уголовно-процессуальное право. Актуальные проблемы теории и практики: учебник для магистров. // Издательство «Юрайт». 2012. 476 с.
- Джатиев В. Зачем России прокуратура? // Законность. 2008. № 8. С. 25–29.
