Проблематика соотношения права ВТО и права ЕАЭС



В данной статье рассматриваются история вступления стран-членов ЕАЭС в ВТО и способы решения проблемы соотношения двух правовых систем.

Ключевые слова: Всемирная торговая организация, Евразийский экономический союз, правовая система, ГАТТ-1994.

Мы живем в век, когда даже самая налаженная система может дать сбой, доподлинной причиной которого может служить множество факторов, основным из которых являются коллизии между двумя сторонами. Для урегулирования подобных конфликтов в юридической практике присутствуют незначительное количество весьма весомых общепринятых правил, но ни одно из них не может поставить решающую точку в стыке интересов двух разных и абсолютно не связанных друг с другом иерархической подчиненностью правовых режимов. Данная проблематика ярко выражена в соотношении ВТО и права ЕАЭС.

Если углубится в историю, то нам не составит труда вспомнить, что страны ЕАЭС вступали в ВТО далеко не на равных условиях (Россия, Армения, Казахстан), следует так же иметь в виду что на данный момент времени не все государства-члены ЕАЭС вошли в состав членов ВТО. В данной сложившейся ситуации основным выступает необходимость в синхронизации двух важнейших регуляторных комплексов.

Данная тема является актуальной, поскольку Российская Федерация, являясь членом, как ВТО, так и ЕАЭС, имеет обязательства в рамках обеих организаций. Проблематика взаимоотношений двух правовых систем дает почву для дискуссии в вопросах функционирования ЕАЭС и ВТО, а также других проблем, которые будут упомянуты в данной работе.

При более подробном ознакомлении с правом ВТО в рамках таможенного союза, необходимо отметить, что пункт 5 статьи XXIV ГАТТ-1994 по своему содержанию не устанавливает запрета на создание таможенного союза среди государств — членов ВТО, однако предусмотрены определенные условия в отношении способов воздействия на торговлю [2]. Таким условием выступает уровень пошлин и других мер регулирования торговли в отношении третьих государств, он не должны быть более обременительными или завышенными по сравнению с уровнем, который был предусмотрен членом таможенного союза до вступления в него. В случае, когда при вступлении в таможенный союз, государство должно увеличить ставку пошлины, соглашениями ВТО предусмотрена процедура изменения обязательств по праву ВТО путем диалога с другими членами ВТО (статья XXVIII ГАТТ — 1994, статья V ГАТС).

Говоря о практической стороне вопроса взаимодействия норм Соглашения об учреждении ВТО в рамках системы права ЕАЭС, необходимо уделить внимание нескольким конкретным пунктах Договора о функционировании Таможенного Союза. В статье 1.1 предусмотрено положение о том, что интегрированные соглашения ВТО являются составной частью правовой базы ТС, и в статье 1.6. предусмотрено право государств, не ставших членами ВТО, не применять эти соглашения в торговом регулировании, пока право Таможенного Союза в этой части не будет изменено. Это является справедливым балансом сил в рамках ТС для стран, которые не готовы принимать на себя торговые обязательства по меркам ВТО. В данном вопросе важную роль играют положения статьи 2.1, в которой закреплен приоритет норм права ВТО над нормами права ЕАЭС, до того, как нормы права ЕАЭС не будут приведены в соответствие с положениями пакета соглашений в рамках ВТО. На вопрос длительности этого периода Суд ЕАЭС, на данный момент, не дал никакого разъяснения.

Без решения коллизионных проблем относительно параллельного членства в ЕАЭС и ВТО России, Армении и Казахстана, не позволяет евразийской интеграции показывать высокие показатели эффективности.

Поэтому одним из «краеугольных камней» во взаимодействии ЕАЭС и ВТО на текущем этапе развития видится иерархия между правом объединения и правом Всемирной торговой организации [3].

Практика ВТО дает однозначный ответ на вопрос о необходимости соответствия положений правовой системы любого таможенного союза коррелирующим нормам соглашений в рамках ВТО. ВТО не преуспел в создании работоспособного механизма за соблюдением таможенными объединениями условий, предусмотренными статьей XXIV ГАТТ — 1994, несмотря на создание специального Комитета по региональным торговым соглашениям. Данный вопрос был рассмотрен в рамках ОРС ВТО в деле «Индия против Европейского Союза и Турции», в котором Апелляционный орган решил избежать вынесения однозначного решения по вопросу соответствия Таможенного союза ЕС и Турции праву ВТО. На основании вышесказанного, единственным способом решения данной проблемы должна стать инициатива со стороны государств.

Не менее важным представляется рассмотреть вопрос сопоставления юрисдикций ВТО и ЕАЭС. Основным аспектом здесь будет выступать возможность рассмотрения одних и тех же споров в Суде ЕАЭС, и в Органе по разрешению споров ВТО. Соперничество двух юрисдикций ярко проявляется в возможности появления одинаковых споров на основании Договора о ЕАЭС либо соглашений ВТО вследствие того, что право ВТО является составной частью правовой базы ЕАЭС.

Большинство российских юристов — международников считают, что вопрос, связанный с возможностью обращения члена ЕАЭС в другие международные учреждения, помимо Суда ЕАЭС, на сегодняшний день является дискуссионным. Решению данного вопроса никак не способствует «правовой вакуум» в отношении «исключительной юрисдикции» Суда ЕАЭС, а также в отношении выбора альтернативных способов рассмотрения споров в иных международных учреждениях. Полезным опытом в данной области может стать изучение опыта Европейского союза, конкретно 344 статьи Договора о Функционировании Европейского Союза.

Подводя итоги, можно сказать, что передача спора, в котором стороной является член ЕАЭС в иные международные суды, в частности в ОРС ВТО, не исключается. В этой ситуации не играет на руку тот факт, что в большинстве случаев государства будут выступать за обращение в ОРС ВТО, поскольку Орган обладает высоким уважением в международном сообществе и уже сложившейся и устойчивой практикой толкования и применения положений норм ВТО.

В заключение статьи хотелось бы отметить, что одновременное членство, как в ВТО, так и в ЕАЭС, однозначно накладывает определенный оттенок на обязательства государств в рамках торговых отношений и создает некоторые разногласия между двумя системами. На данном этапе рано говорить об устойчивой практике Суда ЕАЭС, и делать однозначные заключения по продуктивности деятельности Суда. Однако у Суда ЕАЭС есть отличный шанс проявить себя в качестве беспристрастного и эффективного органа для решения торговых споров. Изучив ВТО и ЕАЭС в качестве международных организаций, можно сделать вывод о том, что между ними нельзя ставить знак равно, в отдельных аспектах они схожи по отношению друг к другу. Процесс урегулирования взаимоотношений между универсальным и региональным уровнем торгового регулирования во многом зависит от ВТО, как более авторитетной международной организации. Приоритет в этом вопрос должен отдаваться сотрудничеству с ЕАЭС на горизонтальном уровне, путем использования человеческих ресурсов в лице арбитров и членов третейских групп для окончательного разрешения вышеизложенных проблем. Это может стать одним из путей консолидации системы правовых норм и гармонизации международного торгового права.

Литература:

1. История создания ВТО. URL: http://www.wto.ru/ chto.asp?f=history&t=8 (дата обращения: 28.03.2022).
2. Ружин А. Н. Региональные торговые соглашения в системе ГАТТ/ВТО: роль принципов международного экономического права// А. Н. Ружин// Журнал Legal Concept, 2013 — № 1 (18), с. 88–92
3. Мещерякова Е. В. Стратегия экономического развития России в соответствии с принципами ВТО // Вестник Поволжского государственного университета сервиса. Серия: Экономика. 2014. № 3 (35). С. 18–23.
4. Задорина А. М. Международно-правовые меры субсидирования производства промышленных товаров по праву ЕАЭС и праву ВТО в контексте обеспечения экономической безопасности государств — участников ЕАЭС // Международное сотрудничество евразийских государств: политика, экономика, право. 2017. № 11. С. 13–18
5. Ахмадеев М. Г. О мерах по обеспечению конкурентоспособности сельского хозяйства в условиях присоединения России к ВТО // Актуальные проблемы экономики и права. 2014. № 4 (32). С. 103–108.