Краткий очерк истории развития проблематики эмоционального интеллекта в отечественной психологии

Понятие «эмоциональный интеллект» соединяет в себе два других — эмоции и интеллект, которые в таком сочетании выводят некую единую формулировку происходящих в личности социально-когнитивных процессов, связанных с наложением эмоций на познавательную деятельность субъекта.

Классическое определение трактует эмоции как многогранные реакции организма на воздействие раздражителей внешней и внутренней среды, проявляющиеся в субъективных переживаниях, экспрессивном поведении и физиологическом возбуждении, в то время как под интеллектом понимают общую способность к рациональному познанию, обеспечивающим успешную деятельность в различных ситуациях.

Бесспорно, эмоции играют значительную роль в регуляции поведения человека, причем она может быть как деструктивной, так и позитивной, таким образом, суть «эмоционального интеллекта» означает наличие у субъекта социальной деятельности умения или такой способности, которая позволяет контролировать свои эмоции и различать эмоции окружающих. Однако разный уровень выраженности такой характеристики в том или ином субъекте определяет его возможность использовать ее для эффективности практической деятельности.

Термин «эмоциональный интеллект» (далее — ЭИ) впервые встречается в психологической литературе в начале 90-х годов прошлого века и на сегодняшний день является предметом пристального изучения, как в зарубежной, так и в отечественной психологии.

Рассмотрим, как шло изучение указанной проблематики в отечественной психологической науке:

Отечественная психологическая наука с самых истоков своего существования рассматривала идею единства аффекта и интеллекта, аффективных и когнитивных процессов человеческой психики, разработав тем самым теорию взаимосвязи когнитивных и эмоциональных процессов.

Так, уже в начале 1930-х годов Л. С. Выготским была обозначена проблема изучения порядка и связей, как самих аффектов, так и связей, объединяющих эмоции с более сложными психологическими системами, которую он определил как главную задачу научной психологии [6]. Глубинный смысл задачи определялся необходимостью построения нового учения о психике человека как целостного и развивающегося существа во всей полноте его жизни.

С этого момента вопросу о связи между интеллектом и аффектом Лев Семенович начинает придавать решающее значение. В работе 1931 года он пишет: «Мышление само возникает только на инстинктивной и эмоциональной базе и направляется именно силами последней… С особой настойчивостью выдвигается и подчеркивается обстоятельство, что мысль всегда означает необычайную заинтересованность организма в том или ином явлении, что мышлению присущ активный и волевой характер, что в своем течении мысли подчиняются не механическим законам ассоциации и не логическим законам достоверности, но психологическим законам эмоции» [5, с.166].

Дальнейшее изучение поставленной проблемы позволяет ученому прийти к выводу о существовании динамической смысловой системы, объединяющей аффективные и интеллектуальные процессы. Этим положением предварялась последняя печатная работа Л. С. Выготского «Мышление и речь» [4], где реализовывалась трактовка значения слова как единства мышления и речи, предметного обобщения и межличностной коммуникации.

Подвергнув критике существующее представление по данному вопросу Лев Семенович утверждает, что «… отрыв интеллектуальной стороны нашего сознания от его аффективной, волевой стороны представляет один из основных и коренных пороков всей традиционной психологии. Мышление при этом неизбежно превращается в автономное течение себя мыслящих мыслей, оно отрывается от всей полноты жизни…» [4, с.19]. В то же время сам автор трактует сознание как «динамическую смысловую систему, представляющую собой единство аффективных и интеллектуальных процессов» [4, с.20]. Теперь не сами по себе единицы речевого мышления (знаки как носители значения), но их аффективная заряженность становится для ученого главным предметом раздумий о специфике психологического анализа. Л. С. Выготский подчеркивает, что «во всякой идее содержится в переработанном виде аффективное отношение человека к действительности, представленной в этой идее» (там же).

Понимая, что нужно продвигаться дальше, к органическому включению в психологический анализ поведения человека истинных двигателей речемыслительного процесса—страсти, потребности, мотивации, Лев Семенович, в процессе изучения роли этих детерминант, приходит к выводу, что единство аффекта и интеллекта обнаруживается во взаимосвязи и взаимовлиянии этих сторон психики друг на друга на всех ступенях развития личности (там же).

К сожалению, ранняя смерть классика психологии не позволила создать ему законченного учения о психике человека, однако, очевидно, что Л. С. Выготский уже в 30-х годах прошлого столетия одним из первых установил тесную взаимосвязь интеллектуальных и эмоционально-волевых сторон личности, уточнив, что именно их совместная работа лежит в основе успешной жизнедеятельности.

Тема взаимовлияния эмоциональных и когнитивных процессов в структуре человеческой психики была продолжена в 40-годы прошлого столетия другим выдающимся отечественным психологом С. Л. Рубинштейном.

Так, размышляя о соотношении мышления и эмоций, ученый писал, что «…мышление как реальный психический процесс уже само является единством интеллектуального и эмоционального, а эмоция — единство эмоционального и интеллектуального…», в тоже время, интеллектуальные, эмоциональные или волевые процессы, с одной стороны, являясь едиными процессами, создают «…многообразие психических процессов по преобладающему в каждом таком процессе интеллектуальному, эмоциональному или волевому компоненту» [13, с.129]. В связи с этим С. Л. Рубинштейн отмечал, что в норме сознательная познавательная интеллектуальная деятельность тормозит эмоциональное возбуждение, придавая ему направленность и избирательность; при аффектах, т. е. при сверхинтенсивном эмоциональном возбуждении избирательная направленность действий нарушается и возможна импульсивная непредсказуемость поведения.

Интересен тот факт, что уже в 1960 году на страницах журнала «Вопросы психологии» в статье «Проблема способностей» [14] С. Л. Рубинштейн обратил внимание читателей на то обстоятельство, что продуктивность и результативность различных видов деятельности индивида зависит от уровня развития способностей эмоционального плана последнего, связанных с правильной интерпретацией как его собственного внутреннего состояния или внешней деятельности, так и с подобными процессами, протекающими в окружающих его людях.

В соответствии с теоретическими представлениями С. Л. Рубинштейна, способности человека являются системой, закрепляющей в индивиде обобщенные психологические процессы. Именно по характеру этой системы судят о продуктивности человека, однако, «… наблюдая людей в жизни, нельзя отделаться от впечатления, что люди, по-видимому, вообще даровитые, иногда оказываются не очень продуктивными, дают не столько, сколько обещали, и, наоборот, люди, как будто менее даровитые, оказываются более продуктивными, чем можно было предполагать» …» [14, с.207]. Рассуждения ученого, почему это происходит, приводят к такому выводу: «из-за условий характерологического и эмоционально-волевого порядка продуктивность оказывается относительно незначительной…»(там же).

Рассматривая общую одаренность через совокупность всех качеств человека, включающую не только интеллект, но и другие свойства и особенности личности, в том числе — эмоциональную сферу [13, с.537], ученый предвосхищает понятие эмоционального интеллекта задолго до появления этого термина в зарубежной психологии.

Идеи единства и взаимосвязи эмоциональных состояний и интеллекта прослеживается в трудах другого выдающегося отечественного ученого А. Н. Леонтьева, который отмечал, что нельзя рассматривать мышление в отрыве от чувственной деятельности, а важнейшая особенность эмоций состоит «в их способности к обобщению и коммуникации» [9], тем самым призывая ученых к комплексному изучению человека [8].

Таким образом, методологические основы отечественной психологии о единстве познавательных и эмоциональных процессах, заложенные в трудах Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна и А. Н. Леонтьева в 30х-60х годах ХХ века, позволили российским психологам в 1970-х годах заняться их практическим подтверждением путем экспериментально-психологических исследований эмоциональной регуляции мыслительной деятельности.

Результатом отражения этих практических работ явился труд О. К. Тихомирова «Психология мышления», впервые опубликованный в 1982 году [16]. Эксперименты, проводимые как им лично (в группе или самостоятельно), так и другими исследователями, позволили сделать определенные выводы: «внутренние условия» мышления включают в себя возникновение и сложную динамику эмоциональных оценок. Эмоциональная активация превращается в «эмоциональное решение задачи», способствуя достижению поставленной цели, таким образом, «эмоциональные состояния выполняют в мышлении различного рода регулирующие, эвристические функции».

Рассуждая о месте эмоций в структуре мыслительной деятельности, ученый приходит к выводу, что понятие «эмоциональное мышление» Г. Майера очень близко понятию «практическое мышление», принятое в отечественной психологической литературе, в тоже время, в работах Г. Майера отсутствуют конкретно-психологические исследования эмоционального и аффективного мышления, и даже отсутствует их четкое выделение из всего многообразия умственных процессов человека.

Вплотную к понятию эмоциональный интеллект подошел в своем диссертационном исследовании «Эмоции в структуре мыслительного процесса» Нго Конг Хоан [12]. В своей работе, выполненной на кафедре психологии Ленинградского государственного университета в 1984 году, Нго Конг Хоан исследовал взаимообусловленность эмоциональных и мыслительных процессов, определяющих эффективность интеллектуальной деятельности человека. Автор указал, что «…взаимообусловленность эмоциональных и мыслительных процессов — есть сложное психическое явление и что целостный акт психического отражения — есть единство когнитивных и аффективных компонентов…», а знание механизмов такой взаимообусловленности «…позволит в практической деятельности повышать такую интеллектуальную продуктивность.».. [12, с.127].

Некоторые объективные сложности, охватившие целый ряд исследовательских направлений отечественной науки в конце 80-х годов прошлого столетия, в том числе и психологическую школу, не позволили в должной мере продолжить изучение проблематики взаимосвязи эмоций и интеллекта. Однако уже во второй половине 90-х годов интерес к этой теме возобновляется, что подтверждает определенное количество публикаций в различных психологических журналах. Подтверждение этому — статьи А. В. Брушлинского, А. А. Бодалева, Г. Г. Гарсковой и др., в которых авторы возвращают внимание ученых к проблемам взаимодействия когнитивных и эмоциональных процессов. В частности А. В. Брушлинский называет такое взаимодействие «взаимопроникновением» [3], а Г. Г. Гарскова прямо указывает на актуальность введения термина «эмоциональный интеллект» [7].

Особо следует отметить вышедшую в 1996 году монографию «Психология деятельности и способности человека» [17] выдающегося отечественного психолога В. Д. Шадрикова, в которой большое внимание уделено вопросу соотношения способностей и эмоций человека. Вышеуказанный исследователь, неоднократно выделяя проблему их взаимосвязи в своих научных публикациях, в данной работе предложил собственную трактовку общих и специальных способностей, а также расширил предложенную ранее концепцию познавательных способностей.

В частности, структура познавательных способностей была дополнена В. Д. Шадриковым понятием «духовные способности», а механизм функционирования обозначен единством гeнетически обусловленных и прижизненно сформированных образований. Сами способности определены Владимиром Дмитриевичем как «...свойства функциональных систем, реализующих отдельные психические функции, которые имеют индивидуальную меру выраженности, проявляющуюся в успешности и качественном своеобразии освоения и реализации деятельности…» [17, с.238]. Разграничив их понимание на интеллект и духовные способности, где под последними понимаются «…способности к самопознанию, самосознанию, самопереживанию, соотнесенности себя и мира, соотнесенности себя с другими людьми», ученый особо отмечает, что способности развиваются и имеют индивидуально своеобразное выражение (там же).

Продолжая анализировать проблему взаимосвязи эмоций и интеллекта, в другой своей работе — «Ментальное развитие человека» [18], российский ученый выводит понятие духовных способностей как способностей направленных на познание других людей [18, с.79], которые определяют успешность поведения, причем отмечает, что «…важнейшим личностным качеством, позволяющим проникнуть в духовный мир другого человека, является эмпатия» [18, с.269].

Таким образом, термин «духовные способности», предложенный В. Д. Шадриковым, аналогичен понятию «эмоциональный интеллект» у зарубежных исследователей того же временного периода. Однако, системный подход к изучению личности, являющийся одним из основополагающих в отечественной психологической школе, обязывает рассматривать таковую в единстве и взаимосвязи всех ее сторон. Именно на это и указывает наш ученый: в способностях человека как субъекта сознательного познания проявляется весь человек как личность, весь его внутренний мир, что позволяет выделить еще один уровень интеллектуальной системы — интеллект личности.

Следовательно, и интеллект представляется системным проявлением способностей, которые рассматриваются В. Д. Шадриковым в трех измерениях: способности индивида, способности субъекта деятельности и способности личности.

Способности развиваются в познании не только физического, но и социального мира: «Психологические исследования показали, что индивидуальная способность к сопереживанию возрастает по мере накопления жизненного опыта» (там же), то есть эта способность есть изменяемая характеристика.

Интерпретируя смысловую характеристику понятия «эмоциональный интеллект», В. Д. Шадриков возвращается к этой проблеме в одноименной статье, опубликованной в 2007 году [19]. В ней ученый определяет ЭИ «…как системное проявление познавательных и эмоциональных способностей в целях обработки разных видов информации различными способами в различных формах поведения и деятельности» и отводит ему большую роль в овладении человеком мира, что в свою очередь обязывает психологов не только к научному пониманию этого феномена, но и к дальнейшему его исследованию.

Такой же точки зрения в определении эмоционального интеллекта придерживается психолог постсоветского пространства из Полоцкого университета И. Н. Андреева [2], которая, неоднократно обращаясь к проблематике исследования ЭИ, вслед за В. Д. Шадриковым, определяет эмоциональный интеллект как системное проявление интеллектуальных способностей к анализу, обработке и использованию эмоциональной информации.

Трактуя эмоциональный интеллект с позиции информационного подхода по обнаружению и переработке информации, где последней для ЭИ выступают эмоции, автор выводит собственную синтетическую теорию ЭИ, в основе которой лежит теория способностей, предложенная В. Д. Шадриковым (Шадриков, 1997, 2007). Исходя из этого, в иерархической структуре эмоционального интеллекта мы можем выделить три компонента: интеллект индивида, интеллект субъекта деятельности и интеллект личности.

Иерархическая структура эмоционального интеллекта, с одной стороны, включает интеллект индивида (ЭИ как способность), интеллект субъекта деятельности (эмоциональную компетентность) и интеллект личности (эмоциональную креативность). С другой стороны, в структуре эмоционального интеллекта целесообразно выделить внутриличностный и межличностный компоненты. Внутриличностный эмоциональный интеллект направлен на собственные эмоции, в то время как межличностный ЭИ — на эмоции других людей.

Таким образом, делает вывод автор, интегральный эмоциональный интеллект может рассматриваться как совокупность умственных способностей к обработке эмоциональной информации, а также знаний и умений, связанных с эмоциональной сферой.

В последнее десятилетие в отечественной психологической науке интерес к проблеме эмоционального интеллекта усиливается, о чем свидетельствует определенное количество публикаций, прямо или косвенно посвященных вопросам ЭИ. Особое внимание заслуживает многолетняя работа сотрудника Института Психологии Российской Академии наук Д. В. Люсина по разработке собственной модели ЭИ, а также созданию методики по измерению указанной способности. В 2004 году ученый впервые представляет вниманию своих коллег опросник ЭмИн [10], разработанный на российской выборке для измерения эмоционального интеллекта, а в 2006 году публикует его окончательную версию [11].

Важным на наш взгляд, является то обстоятельство, что до формулирования собственной модели ЭИ и разработки опросника, Д. В. Люсиным были тщательно проанализированы наиболее известные зарубежные модели эмоционального интеллекта, а также методики по выявлению указанной способности. Вывод, сделанный российским ученым после изучения двух основных подходов к измерению ЭИ, а также анализа психометрических свойств самих методик заключается в следующем: так как они слабо коррелируют друг с другом, то оптимальным для оценки эмоционального интеллекта в практической и исследовательской работе будет одновременное использование разных методических средств.

Необходимо отметить, что изучение различных аспектов ЭИ среди отечественных ученых в настоящее время продолжается и, на наш взгляд, будет объективно возрастать, что связано как с необходимостью развития теоретической базы психологической науки, так и с актуальными запросами практической работы психологов.

Так, современные отечественные исследования в области эмоционального интеллекта в виде статей вошли в изданную в 2009 году Институтом психологии РАН книгу «Социальный и эмоциональный интеллект: от процессов к измерениям» [15]. Сборник освещает как теоретические подходы к данному феномену, так и прикладные аспекты, включая экспериментальные исследования по уже имеющимся методикам, а также механизмы разработки новых методов по измерению данной способности.

Первый раздел данного сборника «Теоретические подходы и экспериментальные исследования» включает в себя статьи, написанные ведущими специалистами в данной области: Д. В. Ушаковым, И. Н. Андреевой, С. П. Деревянко и другими. Следует отметить, что особое внимание в данном разделе уделено результатам экспериментальных исследований в области социального и эмоционального интеллектов, что в свою очередь, влияет на развитие теоритических аспектов указанных психологических характеристик.

Во второй раздел «Прикладные аспекты и методы измерения» вошли описания и анализ существующих на сегодняшний день методик по измерению ЭИ. Так, например, в статье «Эмоциональный интеллект: модель, структура теста (MSCEIT V2.0), русскоязычная адаптация» авторов Е. А. Сергиенко и И. И. Ветровой [15, с.308–331], помимо подробного описания указанного в названии статьи теста, дается характеристика наиболее известных в России методик для измерения ЭИ. Это зарубежные методики — Н.Холла в адаптации Е. П. Ильина и Self Report Emotional Intelligence Test (SREIT), сконструированная на базе ранней модели Дж. Мейера и П. Сэловея Н. Шутте с коллегами (Schutte et al, 1998), а также методики отечественного происхождения — методика ЭмIQ-2, разработанная В. В. Одинцовой под научным руководством А. Г. Шмелева и тест ЭмИн Д. В. Люсина.

В 2012 году выходит книга И. Н. Андреевой «Азбука эмоционального интеллекта» [1], в которой автор, анализируя исторический аспект в изучении соотношения эмоций и интеллекта в свете их единства, большое внимание уделяет современному пониманию эмоционального интеллекта, приводит различные определения этого понятия, классифицирует зарубежные и отечественные модели эмоционального интеллекта. Отдельная глава посвящена вопросам гендерных различий в сфере ЭИ.

Принимая во внимания многочисленные исследования в этой области, как в отечественной, так и в зарубежной психологии, И. Н. Андреева признает, что такие различия в сфере ЭИ существуют. Однако ученый высказывает предположение, что гендерные различия носят не количественный, а скорее качественный характер и объясняет такие различия разными гендерными ролями и социальными нормами [1, с.107].

Значительную часть в книге занимают рассуждения о прогностической ценности ЭИ. Определяя эмоциональный интеллект как ментальную способность, при помощи которой осуществляется переработка особого типа информации — информации эмоциональной, автор соглашается с большинством исследователей в сфере ЭИ: эмоциональный интеллект расширяет представления о том, что значит быть умным [1, с.108]. Развитый эмоциональный интеллект подразумевает эффективное социальное поведение, позволяя людям с невысоким IQ, но достаточно развитым EQ преуспевать в жизни. Это правило носит и обратный характер: люди с высоким IQ, но не высоким EQ теряют шансы на успех, так как мыслят, взаимодействуют и общаются неконструктивно (там же).

Отвечая утвердительно на вопрос, возможно ли целенаправленное развитие эмоционального интеллекта, как через «эмоциональное образование» в школе, так и с помощью специальных программ и тренингов, И. Н. Андреева, тем не менее, отмечает, что на сегодняшний день для этого не имеется убедительной теоретико-методологической основы [1, с.158]. Следовательно, научная обоснованность, системность и учет индивидуальных особенностей — это те обязательные факторы эффективности таких программ, которые должны быть разработаны в ближайшее время.

В последние годы все возрастающий интерес в изучении различных аспектов, связанных с проблематикой эмоционального интеллекта прослеживается в диссертационных исследованиях Давыдовой Ю. В., Хлевной Е. А., Солодковой Т. И., Вахрушевой Л. Н. и др., которые в определенной степени дополняют теоретико-эмпирические исследования по данной теме. Однако, очевидно, что таких исследований явно недостаточно и проблема изучения ЭИ является одной из актуальных проблем современной российской психологической науки.

В целом отечественные исследователи признают, что наряду с недостаточной изученностью структурных связей внутри ЭИ как интегрального целого, дискуссионностью вопросов о месте ЭИ среди других психических структур и о возможности развития эмоционального интеллект, основной или общей проблемой изучения интеллекта до сих пор остается изучение процессов, лежащих в основе эмоционального интеллекта, а также выделение процессуальных свойств деятельности, характеризующих состав, приемы и стратегии интеллектуальной работы.

Что касается терминологии данного феномена, то, не смотря на то, что на сегодняшний день принято использовать широко разрекламированный американскими психологами термин «эмоциональный интеллект», тем не менее, в среде отечественных ученых неоднократно предлагались к использованию различные варианты названий указанного явления: «эмоциональное решение задачи», «духовные способности», «практическое мышление» и другие.

Таким образом, в настоящее время ситуация по проблеме ЭИ в отечественной психологии находится в периоде активного теоретического и экспериментального исследования, на что указывает достаточно большое количество научных публикаций и статей, вышедших в последнее время. Надеемся, что такая активность вскоре завершится выпуском солидного научного труда.

 

Литература:

 

1.         Андреева И. Н. Азбука эмоционального интеллекта. — СПб.: БХВ-Петербург, 2012. — 288 с.

2.         Андреева И. Н. «О синтетической теории эмоционального интеллекта» // Психология человека в современном мире, том № 2. — М., 2009 — С. 289 -298.

3.         Брушлинский А. В. Психология субъекта в изменяющемся обществе // Психол. журнал, 1997. Т.18, № 2. — С.18–32.

4.         Выготский Л. С. Мышление и речь. Изд. 5, испр. — Издательство «Лабиринт», М., 1999. — 352 с.

5.         Выготский Л. С. Педагогическая психология / Под ред. В. В. Давыдова. — М.: Педагогика-Пресс, 1996. — 536 с.

6.         Выготский Л. С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т. 6. Научное наследство / Под ред. М. Г. Ярошевского.— М.: Педагогика, 1984. —400 с.

7.         Гарскова Г. Г. Введение понятия «эмоциональный интеллект» в психологическую теорию // Тез. научн-практ. конф. Ананьевские чтения».- СПб.: Изд-во СПб ун-та, 1999. — С.25 -26.

8.         Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. — М.: Политиздат, 1975. — 304с.

9.         Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы и эмоции. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1971. ― 40 с.

10.     Люсин Д. В. Современные представления об эмоциональном интеллекте // Социальный интеллект. Теория, измерение, исследования / Под. Ред. Д. В. Ушакова, Д. В. Люсина. — М.,2004. — С.29–36.

11.     Люсин Д. В. Новая методика для измерения эмоционального интеллекта: опросник ЭмИн // Психологическая диагностика. — 2006.- № 4. — С.3–22.

12.     Нго Конг Хоан, О. Эмоции в структуре мыслительного процесса: дис. … канд. псих. наук. Ленинград, 1984. — 158 с.

13.     Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии.- СПб.: Питер, 2006. — 712 с.

14.     Рубинштейн С. Л. Проблема способностей и вопросы психологической теории // Психология индивидуальных различий. Хрестоматия / Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер и В. Я. Романова. — М.: ЧеРо, 2000. — 776с. — С. 200–210.

15.     Социальный и эмоциональный интеллект: От процессов к измерениям / Под. ред. Д. В. Люсина, Д. В. Ушакова. — М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. — 351с.

16.     Тихомиров О. К. Психология мышления: Учебное пособие. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. — 272 с.

17.     Шадриков В. Д. Психология деятельности и способности человека: Учебное пособие, 2-е изд., перераб. и доп. М.; Издательская корпорация «Логос», 1996. — 320 с.

18.     Шадриков В. Д. Ментальное развитие человека М.: Издательство «Аспект Пресс», 2007 г. — 328 с.

19.     Шадриков В. Д. К понятию эмоционального интеллекта // Системогенез учебной и профессиональной деятельности / Материалы III Всероссийской научно-практической конференции, 9–10 октября 2007 г. / Под ред. Ю. П. Поваренкова — Ярославль: Канцлер, 2007.