Особенности использования юридических понятий в публицистике (на примере американских и русских газетных статей)



Газетно-публицистический стиль охватывает, среди прочего, популярные юридические тексты, относящиеся к области массовой коммуникации, которые воздействуют на актуальные процессы в социуме оперативным документальным отображением, основанном на осмыслении этих текстов и эмоционально выраженной оценке.

Понятие публицистического стиля складывается из языка газет, общественно-политических журналов, выступлений, бесед, дискуссий и т. д. Мы обратимся в дальнейшем к текстам, содержащим юридическую информацию, которая охватывает факты и события правовой и криминальной сферы жизни общества.

Тексты массовой информации образуют своеобразный социальный феномен, включенный в систему социального управления обществом, играют ведущую роль в современном использовании языка как средства воздействия, обладают общими системными и специфическими текстовыми характеристиками, реализуют двуединую цель информирующего воздействия [1].

Создатели публичной вербальной коммуникации не только представляют информацию правового характера, но и воздействуют на массы с целью побуждения их к анализу происходящих событий, а также к активным сознательным действиям.

В рамках данной статьи в качестве источников использованы юридические публицистические статьи, в которых реализуются определенные коммуникативные ситуации. Такие тексты можно отнести к одному из типов институционального дискурса, либо к промежуточной сфере между институциональным и бытовым дискурсом.

В практике СМИ сегодня широко используются методы подсознательного стимулирования, когда отношение адресата к предметам и явлениям действительности формируется с помощью стандартизованных представлений (стереотипов, мифов, слухов), встроенных в информационные сообщения, автоматически вызывая в массовом сознании отрицательную или положительную реакцию на конкретное событие.

Главной функцией публикаций, имеющих правовую направленность, является высокая степень экспрессивности и эмоциональности. В популярных юридических статьях не подтекст, а сам текст, вполне определенно выражает оценочное отношение к излагаемым фактам.

Наличие эмоциональных и оценочных характеристик можно обнаружить в выдержках из газетно-публицистических статей:

─ Сейчас в колонии отдельно от остальных содержатся только четыре злостные нарушительницы, которые были переведены из других исправительных учреждений страны за совершенные во время отбывания срока заключения преступления [3].

─ Справедливость восторжествовала только сейчас [4].

─ Незадачливый преступник признался в совершенном грехе и рассказал стражам порядка о том, что едва удрал от целой банды убийц [4].

Фразы справедливость восторжествовала, незадачливый преступник, совершенный грех, едва удрал, злостные нарушительницы, являются нетипичными для профессиональной юридической сферы, так как статья писалась не для нее, но читателю статьи понятен смысл сообщения и очевидно отношение к событиям автора статьи. (Перевод предложений приведен автором статьи).

— Ithink it is worse to take somebody and put them in a small cell for the rest of their life, deprived of their freedom, never to be pardoned [5].

(Я думаю, это хуже посадить кого-либо в маленькую камеру пожизненно лишив человека свободы, и надежды на прощение).

— Far from prison walls, Ebbers, who - has not been charged with any crime spends most of his time in his mansion on a Brookhaven [6].

(Далеко от тюремных стен Эберс, которого не обвинили ни в одном преступлении, проводит большую часть своего времени в своем особняке в Брукхэвэне).

Такие выражения, как a small cell, for the rest of their life, far from prison wallsсвидетельствует о том, что газетно-журнальная публицистика ориентирована на массовую аудиторию, на создание единого общеэтнического коммуникативного и культурного пространства. Для осуществления этой цели необходимо, чтобы вербальная оболочка популярных юридических статей была доступна массовой аудитории, т. е. максимально приближена к ее речевому узусу. Сказанное сопряжено с «усреднением», «массовизацией» речевого стандарта публицистики, подбором «общедоступных», общепонятных языковых средств.

В последние десятилетия в российской публицистике возросло количество статей, в которых авторы используют лексику, узнаваемую как негативно маркированную, обозначающую отрицательное отношение к социальной дифференциации в обществе.

Снижены способы общения, установившиеся в современной речевой коммуникации, которые отражают дифференциацию социально-культурных групп населения, микрогрупп, разного рода социальных коллективов. Поэтому, соответственно, наблюдается пестрая мозаика речевых манер, способов выражения мыслей и эмоций, тактик и стратегий диалогов, построения письменных и устных текстов, употребления слов.

— Незадачливый преступник признался в совершенном грехе… [4]

— What happens when justice disappear into their marble temple? [5].

Для наших дней характерна тенденция к сближению литературной и разговорной речи, которая ярко демонстрирует демократизацию литературного языка. Если для юриста-практика важна юридическая составляющая, квалифицирующая то или иное деяние, то для неспециалиста (автора и читателя популярных юридических статей), важно оценить противоправность деяния с утилитарных, морально-этических позиций (наглое, подлое, коварное, ужасное).

— And not just any gangster but an extraodinary crime [6].

— To set up, for chocking crimes capital punishment should be used but carefully [6].

— Корреспондентам «МК» удалось восстановить картину дерзкого преступления [4].

Поскольку публицистический текст обращен к более или менее широкой аудитории, автор стремится расширить фон знаний, повлиять на формирование мнений, на уровень этнической языковой культуры и в целом выразить установки той социальной группы, которую он представляет.

Реализованный набор составляющих типичной ситуации как в американских, так и в русских газетно-публицистических текстах зависит от вкусов потенциального адресата, от цензуры, статуса газеты или журнала, мастерства автора, от принятой схемы жанра, а также от известных фактов и актуальности описываемых норм.

Употребление в газетно-журнальном узусе специальных терминов диктуется определенным коммуникативным намерением, т. е. является функционально обусловленным. Так, например, в популярных юридических статьях это отражается в употреблении правовой лексики, а также некоторого круга терминов, «доступных» массовому читателю, продиктованным намерением «вписаться» в предполагаемый стандарт социума, быть коммуникативно-функциональным.

Юридические термины, относящиеся к видам преступлений, к формам наказания, преступникам и т. п., являются своего рода застывшими формулами ценностно-значимой информации. Для юриста важен состав преступления и обстоятельства, при которых оно совершено, в то время как для неспециалиста, т. е. представителя массовой аудитории и носителя наивного языкового сознания, важно оценить преступление с эмоциональной позиции. В пределах одной культуры знак оценки того или иного явления, поступка, качества в правовом и наивно-правовом кодексах совпадает, что обусловлено накопленным социальным опытом.

Автор статьи, фрагмент из которой приведен ниже, оперирует как специальными юридическими терминами, которые снижаются в бытовой дискурс: мотив, преступление, лишение свободы, колония строгого режима; так и привычной газетной лексикой: поражаешься, сельскохозяйственный спор, и т. п.

— Отслеживая хронику убийств, поражаешься мелочности мотивов людей, готовых пойти на преступление.

— Так в результате «сельскохозяйственного» спора одного человека не стало, а второго приговорили к 6 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима [3].

— Бородатого «главаря» милиционеры поблагодарили за помощь в задержании преступника [4].

Специальная лексика: system of justice, victims, court process, courts, и газетная лексика: shockingly wrong, have little to offer употребляется в примерах:

—“Governer Ryan’s action was shockingly wrong”. Mr. Lieberman said in an — interview on Friday. “It did terrible damage to the credibility of our system of justice, and particulary for the victims [5].

(Поступок губернатора Райна был ошибочным — заявил Г-н Либерман в своем интервью в пятницу — этот поступок на нес огромный урон нашей системе правосудия, особенно жертвам этого деяния).

— Even if the court process is in allocating reward and punishment litigation might have little to offer in ensuring compliance and using to achieve outcomes [7].

(Даже если считать действия суда в распределении наказаний и поощрений, обоснованными и квалифицированными, тем не менее обращение в суд не может гарантировать гражданам желанных результатов).

Специальная лексика, как в англоязычных, так и в русскоязычных газетах и журналах, используется в прямом и переносном значении. Пресса отражает общий процесс «терминологизации» общелитературного языка. Целые группы терминов сохраняют свои прежние терминологические отношения и оказывают влияние на общелитературную лексику [2, с. 54].

При сопоставительном анализе текстов правовой тематики очевидным становится предположение того, что примеры с рассматриваемыми в исследовании вербальными мифологемамиможно подразделить на три группы, для которых характерны: 1 — постоянство; 2 — эмоциональность и экспрессивность; 3 — идеологичность. Очень часто в предложениях такого рода могут одновременно встречаться все указанные характеристики. Такое разграничение характерно для всех популярных юридических статей.

В популярных юридических статьях преобладает прагматическое «усреднение» узуса, его подстраивание под узус предполагаемого адресата с целью устранения возможных коммуникативных и вербальных помех, препятствующих общению. Следовательно, наряду с употреблением в статьях газетной оценочной, неоценочной лексики обязательно присутствуют термины юридического метаязыка, что способствует усилению влияния разговорной речи на узус публичной вербальной коммуникации, посредством категории авторитетности: повышение авторитетности высказывания за счет элементов «научного», «юридического», или даже «псевдонаучного» дискурса.

Литература:

1. Зильберт Б. А. Тексты массовой информации / Б. А. Зильберт. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1991. — 80 с.
2. Согланик Г. Я. Лексика газеты / Г. Я. Солганик. — М.: Высшая школа, 1981. — С.54.
3. «Аргументы и факты» 2012–2015гг.
4. «Московский комсомолец» 2012–2015гг.
5. «The New York Times» 2012–2015гг.
6. «US News and World Report» 2012–2015гг.
7. «Law and Society» 2012–2015гг.