«Дядюшкин сон» как комическая повесть

«Сибирские повести», так условно называются две повести Достоевского «Село Степанчиково» и «Дядюшкин сон», создавались почти после десятилетнего молчания. Писались они осторожно, с постоянной оглядкой на цензуру. И все-таки в них ясно чувствуется стремление писателя откликнуться на злободневные вопросы общественной жизни того времени, и прежде всего на крестьянский вопрос. Это отчетливо звучит и в рассуждениях помещика Мозглякова, и в сумбурных рассказах князя К. В повести «Дядюшкин сон» писатель нарисовал яркую картину провинциальной жизни. «За внешней формой комического рассказа в этой повести скрывается злая ирония и презрение Достоевского к затхлой жизни Мордасова, где господствуют лицемерие, пошлость и цинизм, где душно человеку с возвышенными чувствами и благородным сердцем». [1. Т.2 с.44] Опубликовав повести «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели», Достоевский заявил о своем возвращении в литературу.

В 1855 году в Семипалатинске Достоевский, по его признанию, задумал комедию. Вскоре из отдельных приключений героя стал составляться «комический роман». «Я шутя начал комедию, — писал об этом Достоевский Майкову 18 января 1856 года, — и шутя вызвал столько комической обстановки, столько комических лиц и так понравился мне мой герой, что я бросил форму комедии, несмотря на то что она удавалась, собственно для удовольствия как можно дольше следить за приключениями моего нового героя и самому хохотать над ним. Этот герой мне несколько сродни. Короче, я пишу комический роман, но до сих пор все писал отдельные приключения написал довольно, теперь все сшиваю в целое. К замыслу «комического романа», занимавшему Достоевского в 1855–1856 годам, так или иначе восходят две первые повести, написанные им после каторги, — «Дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели». Они, как указывается в примечаниях к полному собранию сочинений Достоевского, видимо, являются разработкой сюжетных линий и эпизодов, которые, по первоначальному намерению автора, должны были составить единый «Комичный роман», но затем обособились друг от друга и получили самостоятельное развитие в двух писавшихся параллельно произведениях. В письме брату Достоевский пишет: «В большом романе моем есть эпизод, вполне законченный, сам по себе хороший, но вредящий целому. Я хочу отрезать его от романа. Величиной он тоже с бедных людей, но только комического содержания. Есть характеры свежие» [1, Т.2; с.510]. Замысел романа, который охватил бы несколько эпох жизни одного лица не был осуществлен, хотя возникал у него неоднократно и позднее. В основу повести легли личные впечатления писателя и его наблюдения над провинциальном бытом Семипалатинска.

В примечаниях к повести «Дядюшкин сон» указывается, что заметка, перепечатанная «Москвитянином» в разделе «Заграничные известия», могла подсказать некоторые комические черты внешнего облика старого князя. В ней сообщалось о молодящемся семидесятитрехлетнем графе Генрихе из Парижа, выдававшем себя за сорокалетнего. Тайна графа была раскрыта племянником уже после смерти старика. Эта заметка могла напомнить Достоевскому сходные анекдоты, которые рассказывали о военном министре Николая Первого графе А. И. Чернышеве, также широко известного своей страстью к моложению. Как сообщается в тех же примечаниях, прототипом комического образа мог послужить и Ф. Ф. Кокошкин, директор московских театров, комедиограф и переводчик Мольера. О нем Достоевский мог услышать от своего приятеля А. П. Милюкова, который впоследствии в своих мемуарах изобразил внешность Ф. Ф. Кокошкина и воспроизвел анекдотические истории об этом старом жуире, перекликающиеся с некоторыми эпизодами повести Достоевского.

Составители комментариев не исключают, что некоторые черты богатого слабоумного старика, «полуразвалины, полукомпозиции», объекта домогательств многих наследников, могли быть подсказаны письмом М. М. Достоевскому от 18 апреля 1856 года, в котором говорилось о родственнике Достоевских П. А. Каренине: «На дядю плохая надежда. Он безвыходно живет в креслах и стал как ребенок, а братья его и племянники овладели тетушкой. Просто взяли целый дом в опеку» [1, Т.2; с.511].

Гротескный образ старого князя в какой-то мере связан с традициями народного кукольного театра. Об интересе Достоевского к последнему свидетельствуют главы «Записок из Мертвого дома».

Писатель хорошо знал репертуар русских скоморохов. Он даже считал, что «Петрушку» можно поставить на Александрийской сцене, «так как есть, целиком, ровно ничего не изменяя». Почти во всех народных представлениях Петрушка- обжора, плут, охотник погулять с девушкой, хотя внешность для соблазнителя у него самая неподходящая. Восхищаясь героем кукольных представлений, Достоевский говорил: «Какой характер, какой цельный художественный характер!». В ряде ситуаций и эпизодов «Дядюшкина сна» можно увидеть отражение этих сцен народного театра, например сцена разоблачения князя — неудачного жениха. «“Моложению” князя соответствуют в кукольном театре сцены “омолаживания” стариков и старух с помощью переваривания их в котлах или перековывания в кузнице» [1,Т. 2; с.512].

Новыми приемами пользуется Достоевский в повести «Дядюшкин сон». Обилие набегающих друг на друга событий, напряженные, развернутые диалоги, сжатость во времени и пространстве насыщают действие драматизмом. Широко используются сборища действующих лиц с неожиданными скандалами и непредвиденными последствиями.

Комичное в творчестве Достоевского приобретает новые формы. Так сам писатель написал в одном из своих писем: «… Между тем жизнь полна комизма» [1,Т 29; с.122]. Способность Достоевского «тешиться юмором» от его избытка — характерная черта не только литературной манеры, но и самой личности писателя. О любви Достоевского к шутке, остроумию, веселому каламбуру, о его «неподражаемом юморе» вспоминали многие мемуаристы (С. Яновский, Н. Страхов, М. Иванова, М. Каменецкий) и жена писателя А. Г. Достоевская. Первым на комический талант Достоевского указал В. Г. Белинский: «С первого взгляда видно, что талант г. Достоевского не сатирический, не описательный, но в высокой степени творческий и что преобладающий характер его таланта — юмор». Одним из первых о комическом в произведениях Достоевского написал И. И. Лапшин. Его статья «Комическое в произведениях Достоевского», прочитанная в семинаре по изучению Достоевского при Русском народном университете в Праге, была напечатана в сборнике «О Достоевском» под редакцией А. Л. Бема в 1929 году. В своей небольшой по объему статье Лапшин затрагивает основные аспекты комизма во всем творчестве писателя. Примечательно, что в своей работе Лапшин рассматривает и автобиографические черты писателя и говорит о некоей раздвоенности Достоевского, указывая на две стороны характера писателя — оптимистическую и пессимистическую: «… Если светлый лик Достоевского озарен кроткой детской улыбкой, то другая половина его существа скрывала в себе «демонические» черты. «Кроткому Достоевскому мил безобидный юмор, “жестокому таланту” свойствен адский хохот, полный мук» [2 с.34]

Лапшин отмечал, что Достоевский глубоко чувствовал «трагику как основу комизма», поэтому элементы комизма у Достоевского — «средства к очищению своей души от продуктов душевного распада». Важно, что юмор — одно из сильнейших средств борьбы писателя с человеческими пороками, поэтому «Достоевский в едкой саркастической форме издевается над человеческой низостью и злобой». Среди форм создания комического Лапшин выделяет пародию, эффект контраста (всеобщий хохот и рыдания на страницах произведений), цинический оттенок комических ситуаций. Также важным, по мнению литературоведа, является мастерство писателя в создании особых характеров — «комических личностей», которые сродни «героям-маскам» Гоголя. Однако даже у таких героев «комическая доминанта» переплетается с трагическими чертами. В книге Н. М. Чиркова «О стиле Достоевского» автор говорит, что «у Достоевского наряду с патетикой мы нередко имеем не только сцены скандалов, но и наблюдаем моменты грубого буффонного комизма, шутовства и паясничания. Комическое снижение подчас имеет у него своей функцией прямое пародирование патетического. Однако такое пародирование в конечном счете заостряет патетическое». Чирков называет «Дядюшкин сон» романом-комедией. Автор статьи считает, что Достоевский в повести испытал влияние Мольера. Роман полон действия, это действие носит характер нарастающий комедийной интриги. В повести есть неуклонное нарастание действия, своя чисто комедийная кульминация. Также Чирков отмечает, что для повести характерно сочетание резко комедийного гротеска и утонченного психологического рисунка, стремящегося выявить тайные изгибы души. В повести характерно выявление душевного мира героев без авторской интроспекции. Р. Г. Назиров в книге «Творческие принципы Достоевского» отмечает, что комическое у Достоевского неразрывно связано с трагическим и подчиняется общим задачам трагедии. Для Достоевского характерны также горькая ирония и сарказм. В подавляющем большинстве случаев комизм характеров контрастно снимается смертью комических персонажей. Неожиданно умирает князь К. Р. Г. Назиров считает, что основной способ выявления комизма характеров у Достоевского — собственная речь персонажей.

Мы слышим слюняво-сладострастные комментарии князя-дядюшки к внешности Зины. Юмор в речи персонажей Достоевского, их каламбуры и оговорки, а также комизм положений глубоко исследовал М. С. Альтман. В частности, Р. Г. Назиров пишет: «Юмор возвышенного и трогательного в их обреченности, мрачный юмор (сарказм) и юмор нелепости играют определяющую роль у Достоевского. Иронией окрашены приемы ложного пафоса и притворства непонимания автора или «посредников». Когда ирония обращается не только на персонажей, но и на самого автора или рассказчика, мы замечаем у Достоевского известное сходство с позднеромантической иронией Генриха Гейне, которого русский романист знал и ценил весьма высоко». Ю. И. Сохряков в статье «О комическом у Достоевского» писал, что пародийно-комические интонации пронизывают страницы многих других произведений. Однако «Дядюшкин сон» — это самое яркое проявление комического «Юмор Достоевского выполняет вполне определенные смысловые функции. Живой, естественный, добродушный юмор писателя порождается такой особенностью русского национального характера, как способность не только искренне и беззлобно посмеяться над тем, что действительно смешно, но и прежде всего над самим собой. Этим самым русский юмор отличается от язвительной иронии, порожденной личным ощущением собственного избранничества и служащий самоутверждению за счет насмехательства над другими.

В статье «Проблемы поэтики Достоевского» М. Бахтин рассматривает поэтику Достоевского в контексте смеховой, карнавальной культуры, он подробно исследует смеховой элемент, карнавальную природу смеха, а также природу пародии: «Пародирование — это создание развенчивающего двойника, это тот же «мир наизнанку». Исследователь уделяет особое внимание образу двойников у Достоевского, появляющихся на протяжении всего творчества писателя, которые были довольно частым явлением и карнавализованной литературе. Достоевский широко использует символы карнавала: речь героев, мимику, особую звуковую организацию речи персонажей.

Литература:

1.                 Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 томах. — Л.: Наука, Т.2. 1976.

2.                 Лапшин И. И. Комическое в произведениях Достоевского // О Достоевском: Сб.ст./ под ред. А. Л. Бема. — Прага, 1993.