Институт тюремного патроната как предмет дискуссий в Международном союзе криминалистов и его Русской группе

Проблема социальной адаптации лиц, отбывших наказание, является одной из актуальных на сегодняшний день. Согласно данным, озвученным заместителем Председателя Государственной Думы Александром Бабаковым «с 1992 по 2007 г. в нашей стране было осуждено 15 миллионов человек (почти 15 процентов взрослого населения России, или почти каждый четвертый мужчина)»^&#;[1]. При этом общее количество человек, находящихся под надзором ФСИН, согласно статистическим данным Федеральной службы исполнения наказаний РФ составляет почти один процент к числу населения страны (928 тысяч человек отбывают заключение, а еще 491,9 тысяч человек осуждены к наказаниям, не связанным с лишением свободы) ^&#;[2]. Следовательно, темпы криминализации общества, как показывает статистика, продолжают оставаться катастрофическими, а борьба с преступностью становится одной из приоритетных государственных задач. Ситуация настолько серьезная, что ею озабочены уже не только правозащитные организации, но и представители судебной системы, ФСИН России, исправительных колоний, руководство правоохранительных органов. Так, в интервью Российской газете Александр Бабаков, по результатам встречи председателя правительства РФ Владимира Путина с депутатами, отметил, что «чрезвычайно важно принятие федерального закона о социальной адаптации лиц, покидающих места лишения свободы. Для освобождающихся из колонии лиц необходимо предусмотреть поэтапную социализацию - возвращение к нормальной жизни в обществе. Ни для кого не секрет, что лицам, выходящим из мест заключения, практически невозможно сразу найти себя в фактически новых и непривычных условиях жизни. А значит, общество должно посодействовать в поиске работы или переквалификации, в социальном найме жилья, в постепенной адаптации к нормальной человеческой жизни» ^&#;[3].

В научном сообществе также продолжительное время обсуждаются проблемы патроната ^&#;[4] и большинство авторов сходятся во мнении, что только совместными усилиями государственных органов и учреждений, общественных объединений можно повысить эффективность процесса социальной адаптации осужденных. Некоторыми успехами в этом направлении может считаться включение вопросов о социальной адаптации лиц, освободившихся из мест лишения свобод, в Концепцию развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации до 2020 года, утвержденную Распоряжением Правительства Российской Федерации от 14 октября 2010 №1772-р (далее – «Концепция») ^&#;[5, ст. 5544]. В Концепции речь идет о понятии «постпенитенциарной адаптации», обеспечение которой предполагает разработку системы мер по подготовке осужденного к освобождению из мест лишения свободы (предоставление для лиц, заканчивающих отбывание длительных сроков лишения свободы, возможности прохождения специального тренинга, включающего широкую информацию об изменениях в обществе, новых формах социальной жизни, а для некоторых категорий осужденных - предоставление возможности перевода в колонию-поселение с разрешением кратковременных выездов к месту предполагаемого жительства; создание условий для подготовки освобождающихся лиц к дальнейшей постпенитенциарной адаптации через службу пробации, создание которой предусматривается Концепцией долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 17 ноября 2008 г. № 1662-р). Кроме того, Концепция предполагает привлечение органов местного самоуправления, занятости населения, образования и здравоохранения, общественности, реабилитационных центров, религиозных конфессий и иных организаций к процессу социальной адаптации и исправлению осужденных.

Однако повышения эффективности мер и создание оптимальной модели тюремного патроната, как над освобожденными от дальнейшего отбывания наказания, так и находящимися в исправительных учреждениях, невозможно без тщательного изучения истории вопроса.

Стремление к организации помощи освобожденным из мест заключения возникло в далекой древности, во времена язычества, и было порождено развитием и укреплением чувства сострадания к ближнему. С появлением христианства эта идея нашла упрочение в вере и стала распространяться, преследуя только одну цель - облегчение участи «тюремных сидельцев». Однако великое переселение народов и образование новых государств в Европе примерно с середины V в. постепенно приостановили такую благотворительную деятельность, и к XVIII в. она угасла ^&#;[6, с. 561-578].

Тем не менее, уже в 1776 году в Филадельфии появилось общество попечителей об освободившихся из тюрем, созданное Чарльзом Уистером, что свидетельствовало о новой волне внимания к вопросу помощи арестантам и выходцам из тюрем. Покровительство над этими лицам стало называться патронатом. Позднее такие общества возникли в Европе: в Дании - в 1797 г., в Англии - в 1816 г. (Общество по улучшению мест тюремного заключения). Новая история патроната в Европе, в том числе и в России, началась с XIX в., когда патронат получил уголовно-политическое значение и стал предназначаться для борьбы с преступностью. Рост международной преступности начиная с XIX в. обусловил потребность государств в правовой взаимопомощи и совместной разработке эффективных мер защиты.

В 1888 г. юриспруденция имела две международные ассоциации, занимающиеся уголовно-юридическими вопросами: общество международного права (Societe de droit international) и международные пенитенциарные конгрессы. Но первая ассоциация по своему складу довольно скоро приблизилась к типу академии, с академической иерархией и малодоступностью, а вторые характеризовались широким участием правительственного элемента, создающего определенные неудобства для свободы и быстроты научных исследований и обмена мнениями. Именно эти причины вызвали образование Международного союза уголовного права (иначе именовавшегося Международным союзом криминалистов), «ассоциации более свободной, имеющей целью научную разработку проблем уголовного права, с постоянной деятельностью без длинных интервалов, без официозности и с более широкой постановкой предмета исследования и программы работ» ^&#;[7, с. 4].

В 1889 г. по инициативе Ф.Листа (Берлин), А.Принса (Брюс­сель), Т. ван Гаммеля (Амстердам) был учрежден Международный союз криминалистов, который выступил с призывом ко всем государствам сотрудничать в деле совершенствования международного уголовного права, изучать и подавлять международные преступления путем проведения согласованных государствами международных полицейских мероприятий. Этот союз считал своей задачей не только совершенствование методики преследования международных преступников, но и изучение причин международной преступности.

С точки зрения организационной структуры устройство Союза, по высказыванию И.Я.Фойницкого, было крайне простым - «в нем нет властей, а есть лишь органы деятельности»^&#; [8, с. 345-346]. При этом деятельность строилась следующим образом: все научные проблемы обсуждались на съездах; подготовительную работу выполнял центральный комитет (или бюро), который решал организационные вопросы; вопросы местного характера рассматривались в национальных группах.

Новые течения криминалистической мысли пробуждали интерес к себе в самом обществе среди лиц, стоящих за пределами специальности криминалиста: так Международный союз криминалистов к концу уже первого года своего существования насчитывал в разных государствах 360 членов. Большинство приходилось на Германию (107), за ней шли Венгрия (49), Австрия (23), Нидерланды (21), Италия (18), Россия с Финляндией (17), Швейцария (16), Бельгия (11), Франция и Испания (по 9). К 1895 году число членов союза постепенно возрастало, пополняясь в разных странах, и достигло 700 человек. К 1905 году Международный союз криминалистов насчитывал свыше 1200 членов из профессоров, адвокатов, юристов, социологов, медиков, тюремных чиновников и др. Одновременно с этим появилось много новых журналов, посвященных специально вопросам уголовного права ^&#;[9, с.12].

Собрания Союза поистине имели международный характер. В начале международные съезды союза собирались каждый год, в 1889 году в Брюсселе, в 1890 году в Берне, в 1891 году в Христиании, в 1893 году в Париже, в 1894 году в Антверпен, в 1895 году в Линце. Затем для представления местным группам возможности лучшей подготовки и в видах развития их самостоятельной деятельности, признано было более уместным установить двухлетние интервалы. В 1897 году съезд происходил в Лиссабоне, в 1899 году в Будапеште, в 1902 году в Санкт-Петербурге, в 1905 году в Гамбурге, в 1910 году в Брюсселе, в 1913 году в Копенгагене ^&#;[10, с. 16]. Очередной съезд, назначенный в 1915 году в Риме, не состоялся из-за войны.

На съездах обсуждались вопросы, вызывающие большой интерес для уголовного права: о соучастии, реабилитации, об ответственности и наказании несовершеннолетних, об условном осуждении, наказании и его исполнении, краткосрочном содержании и мерах его замены, рецидиве, подготовке криминалистов-практиков и другие.

Вопросы уголовного права и уголовной политики ставились на всех съездах, но некоторые вопросы обсуждались на нескольких. Так, Союз не раз обращался к обсуждению важного и злободневного в то время вопроса, как покровительство над освободившимся из заключения, патронат. Проблема патроната обсуждалась на Антверпенском съезде, где речь шла о том, как необходимо изучать результаты, достигнутые патронатом, и было решено использовать анкетирование и годовые отчеты о деятельности обществ патроната ^&#;[11, c. 342]. Также патронатом занимались Санкт-Петербургский ^&#;[12, с. 249] и Гамбургский съезды ^&#;[13, с. 289].

При обсуждении вопросов патроната на съезде в Санкт-Петербурге 4-5 сентября 1902 года под председательством профессора Гарро отмечалось, что патронат соответствует новым направлениям уголовного права. Это не дело милосердия, которое можно вручить великодушию добрых людей, а долг правосудия, в связи с чем требуется соответствующее законодательство ^&#;[14, с. 272]. Относительно того, как какой должна быть организация патроната, на съезде высказывались следующие предложения: для того чтобы патронат был эффективным необходимы совместные усилия государства и частной благотворительности, патронат должен заключаться в действиях, а не в денежных пособиях, насколько возможно, он должен быть индивидуальным ^&#;[15, с. 272-273]. На съезде также был поставлен вопрос о целесообразности объединения усилий обществ патроната в каждой стране и международном сотрудничестве. Таким образом, конгресс рассматривал в основном организационные вопросы патроната.

Немаловажную роль в развитии новых направлений уголовно-правовой науки сыграли и местные группы Союза, которые возникли как органы подготовки материалов для съездов, но со временем стали основным местом работы в постановке и рассмотрении законодательства и науки данной страны.

В 1898 году была организована русская группа Международного союза криминалистов, устав которой был утвержден Министром народного просвещения, Статс-Секретарем графом Деляновым 6 июня 1897 года ^&#;[16, с. 341 – 343].

Согласно положениям пункта 1 Устава Русской группы международного Союза уголовного права - группа была учреждена при Юридическом Обществе, состоящем при Императорском С.- Петербургском Университете, для научной разработки, распространения и применения положений уголовного права, соответственно задачам Союза и условиям русской жизни.

На заседании комитета группы 25 ноября 1897 года были поставлены вопросы, требующие первоочередной разработки: об условном осуждении и об условном досрочном освобождении. Однако при обсуждении вопроса об условном осуждении на первом съезде Русской группы 4-5 января 1899 года в Санкт-Петербурге – съезд столкнулся с проблемой патроната, т.е. попечительства над условно осужденными. Представлялось, что патронат необходим для организации испытательного срока.

Еще с большей остротой этот вопрос встал на съезде Русской группы 17-19 февраля 1900 года в Санкт-Петербурге при обсуждении проблемы уловного досрочного освобождения. Было очевидно, что условно досрочно освобожденные нуждались в поддержке и помощи, с одной стороны, и в надзоре и контроле, с другой. В докладе профессора Московского университета Духовского В.М., полученном комитетом русской группы на заседании от 22 ноября 1899 года ^&#;[17, с.1], отмечалось, что условное досрочное освобождение не может быть эффективным без контроля и надзора, однако его нельзя доверить полиции. Некоторые участники съезда отсутствие патроната рассматривали как препятствие к введению условного досрочного освобождения. В итоге Съезд достаточно подробно рассмотрел поставленную проблему с теоретической и практической точки зрения и принял решение о необходимости дальнейшей разработки вопроса о введении патроната ^&#;[18, с.264 - 267].

Логическим продолжением прошедшего съезда стало то, что на заседании комитета Русской группы 19 февраля 1900 года было принято постановление о включении в программу третьего съезда вопросов патроната: 1) о способах к скорейшему и наиболее успешному введению у нас патроната; 2) о государственном и частном патронате; 3) о правах и обязанностях патроната; 4) о способах объединения установлений патроната; и 5) о главных основаниях нормального устава патроната ^&#;[19, с. 370].

Съезд начал свою работу 4-7 апреля 1901 года в Москве, где вопрос патроната серьезно подвергся проработке. По теме развития патроната в России доклады представили: Гогель С.К. «О развитии и правильной постановке патроната в России», профессор Варшавского университета, член группы с 23 ноября 1897 Микляшевский В.В. «Некоторые положения нормального устава общества патроната», Фельдштейн Г.С., инспектор Главного тюремного управления, редактор журнала «Тюремный вестник», Витте А.В., Эльяшев М.А., Духовский М.В. ^&#;[20, с. 32]. Над включенными в программу вопросами патроната съезд работал в течение двух дней.

На съезде был поставлен вопрос о том, должен ли быть патронат обязательным или добровольным. Одни докладчики полагали, что патронат должен быть делом исключительно частной инициативы, не связанным с государством (Микляшевский В.В., Фельдштейн Г.С.) ^&#;[21, с. 33], другие высказывались за то, что патронат должен быть только добровольным, т.е. действовать при условии, если освобождаемый заявит о своем желании и согласии быть под покровительством. Принудительный патронат большинством съезда отрицался.

На съезде обращалось внимание на то, что правильно организованный патронат является одним из средств реклассирования деклассированных (утративших социально полезные связи) членов общества и одним из видов участия общества в деле борьбы с преступностью. Задача патроната состояла в том, что приспособить освободившихся из заключения к жизни на свободе, научить пользоваться ею, поскольку никакая, даже совершенная тюрьма этому научить не может. Отмечалось, что патронат есть один из видов участия общества в деле борьбы с преступностью. Основные споры на съезде шли вокруг вопроса о необходимости создания центрального общества патроната по опыту Франции и Бельгии, сторонниками которого были Гогель С.К. и Микляшевский В.В., разработавший проекты Устава Главного общества Патроната и Нормального Устава местных обществ патроната. Свои проекты предложили также Гогель С.К. и Фельдштейн Г.С. ^&#;[22, с. 376-380]. Однако идея поддержки не получила. Аргументировано против нее выступил Таганцев Н.С., первоприсутствующий сенатор в Уголовном кассационном департаменте Правительствующего Сената, профессор Императорского училища правоведения. По мнению Таганцева Н.С., «вряд ли кто-нибудь станет возражать против необходимости местных патронатов. Патронат означает охрану выпускаемых из мест заключения, однако центральное общество патронатства может означать, очевидно, пропаганду идеи патроната, писание книжек, брошюр, собирание денег и средств; это будет общество содействия развитию частных патронатов в России, а не общество патронатства. Когда на местах возникнут индивидуальные силы, то это будет зародыш для будущего, а центральное общество может сковать их энергию и принести вред» ^&#;[23, с. 70-73].

В итоге съезд принял решение об учреждении для начала местных (губернских, окружных, уездных) обществ патроната, вопрос об образовании центрального общества был отложен до выяснения потребности в нем исходя из практики местных обществ. Было решено, что для возбуждения общественного интереса к разрабатываемым вопросам целесообразно чтение публичных лекций по всей территории России. Съезд пришел к выводу о необходимости разработки и издания специального закона о патронате ^&#;[24, c.84]. Соответствующие материалы были реализованы в изданном в 1912 году Законе о государственной помощи обществам покровительства лицам, освобождаемым из мест заключения ^&#;[25]. В целом проблема патроната была рассмотрена съездом как с точки зрения современного состояния, так и на перспективу. Многие из выработанных положений нашли отражение и развитие в дальнейшем при разработке соответствующих законов.

Также была создана комиссия для подготовки проекта Нормального устава местных обществ патроната. В нее вошли: Боровитинов М.М. (магистрант Санкт-Петербургского университета), Потемкин А.С. (член Московского мужского тюремно-благотворительного комитета), княжна Ливен А.А. (председатель Московского Дамского тюремно-благотворительного комитета), Гладкий И.И. (Московский губернский тюремный инспектор), Давыдов Н.В. (председатель Московского окружного суда), Адеркас О.К. (представитель ведомства учреждений Императрицы Марии Федоровны), Дриль Д.А., Таганцев Н.С., Духовской М.В., Гогель С.К., Микляшевский В.В. Такой проект был создан в 1901 году и утвержден после обсуждений и доработок только в 1908 году ^&#;[26, с. 64 - 65].

Немалую роль в эффективности разработки проблем патроната сыграло участие в деятельности группы не только юристов, но также представителей разных ветвей администрации, главным образом тюремной. Так, членами Русской группы были начальник главного тюремного управления Саломон А.П., старший делопроизводитель главного тюремного управления Беттихер Г.Ф. (принятые в группу на заседании комитета русской группы от 17 января 1898), инспектор главного тюремного управления Кистер В.К. (принят в группу на заседании комитета от 25 ноября 1897) ^&#;[27, с. 359], свои доклады для съездов русской группы представлял инспектор главного тюремного управления Фельдштейн Г.С.

На следующем съезде русской группы в Киеве 3 - 4 января 1905 года между Фойницким И.Я. и большинством членов съезда произошел конфликт, причиной которого исследователи называют противоположные точки зрения председателя Фойницкого И.Я. и остальных членов группы на текст резолюции съезда по вопросу оказания юридической помощи населению. Съезд русской группы был закрыт Фойницким И.Я., однако поведение председателя группы вызвало среди подавляющего большинства либеральных юристов сильное возмущение. Членами Съезда был заявлен протест против незаконных действий Фойницкого И.Я. и отказ от дальнейшей работы с ним. В 1906 году Фойницкий И.Я. оставил пост председателя группы, а на его место был избран Набоков В.Д. (приват-доцент Императорского училища правоведения), который оставался бессменным председателем до его призыва в армию в 1914 году.

В связи с начавшейся войной отношения в Союзе изменились, международное сотрудничество было разрушено, а отношения между национальными группами обострились. В конце 1914 года приостановила свою деятельность и Русская группа. Предпринимавшиеся позднее попытки к восстановлению союза криминалистов не дали результатов.

Однако за годы своего существования Международный союз криминалистов сыграл важную роль в развитии новых направлений уголовно-правовой науки. Съезды Союза и его местных групп послужили стимулом к усилению внимания научной общественности и правительств к затрагиваемым вопросам, а такие идеи как меры социальной защиты лиц, освободившихся из мест лишения свободы, получили возможность реализоваться в законодательстве.