Особенности уголовной политики в отношении женщин и несовершеннолетних по Соборному Уложению 1649 года

Законодательство государства в определенный период исторического развития позволяет определить характер господствующих общественных отношений, объекты правовой охраны, приобретенные направления правовой политики.[1, с. 436] Соборное Уложение 1649 года (далее – Уложение) как итоговый и наиболее значимый памятник права Московского периода доказывает, что «общий ход истории источников права в Московском государстве хотя и ведет к окончательному торжеству закона над обычным правом, но указывает, что самое законодательство старается лишь узаконить обычай».[2, с. 255] Наиболее четко влияние обычая прослеживается в нормах права, содержащих положения об уголовной ответственности женщин и детей, а так же в нормах уголовного права в области охраны семьи и семейных отношений.

В семейных отношениях в XVII в. сохранялись освященные обычаем и церковью права мужа в отношении жены и отца в отношении детей. Начиная со второй половины XVI века и в XVII веке знатные люди даже в семейном быту не показывали своих жен и дочерей не только посторонним людям, но даже самым близким родственникам мужчинам. В боярских семьях тщательно подчеркивалось полная и непрерывная власть главы семьи – отца. Отец в боярской семье был полновластным хозяином над женой, детьми и слугами. То, что мог позволить себе боярин, не дозволялось никому в семье: выполнялась любая его прихоть, жена была его послушной, беспрекословной рабой, детей же воспитывали в основном слуги, так как даже кормить ребенка грудью считалось неприличным. В боярской семье не позволительно было идти рядом с главой семьи, поэтому жена и дети ходили позади. Но иногда боярин разрешал жене идти рядом с собою. Для окружающих это было проявлением благосклонности и милости боярина к жене. Чем выше был статус женщины, тем более затворническую жизнь она вела.

По Соборному Уложению жена могла быть отдана мужем в услужение и вписана в кабалу вместе с ним. Оставалось в силе и право родителей отдавать детей в услужение на определенный срок в счет полученной суммы с условием ее отработки. Муж в сравнении с женой, а родители в отношении детей имели преимущество и в уголовном праве.[3, с. 215] В статье 177 Главы «О суде» Уложения читаем: «А будет на суде ответчик пошлется на исцову жену, или истец пошлется на ответчикову жену, и по таким ссылкам жены не допрашивати»[4] Таким образом, закон запрещал женщине свидетельствовать против своего супруга, при этом супруг в этом праве не ограничивался. Жена, убившая мужа, подвергалась казни путем закапывания в землю по плечи, в таком положении виновная должна была находиться, пока не погибала. Этот способ казни был исключительно «женским» и применялся только к мужеубийцам. Смертная казнь ожидала также женщину, жившую «блудно и скверно»[4], то есть невенчанным браком. Однако в этом случае Уложение прямо не указывает, как должна проходить казнь. Если выяснялось что приговоренная к смерти беременна, исполнение приговора откладывали пока ребенок не появлялся на свет, но все это время женщина должна была находиться «в тюрьме, или за крепкими приставы, чтобы она не ушла».[4] О дальнейшей судьбе детей таких женщин закон умалчивает.

В Соборном Уложении нет статьи, которая бы содержала нормы об ответственности мужа за убийство жены. Однако Полное собрание законодательства Российской империи содержит Приговор Земского приказа о наказании кнутом Ивана Долгова за убийство жены, который утверждал что «убил де ту жену свою до смерти за то, что от него воровала блудно»[5]. Таким образом, можно говорить о том, что убийство жены определенно не оставалось безнаказанным, но наказание не было равноценным совершенному преступлению.

Все же Уложение содержит ряд норм, берущих под защиту честь женщины. Если в начале XVII в. штраф за оскорбление боярских жен мог подниматься до 600, 800 и 1200 рублей, [6, с. 63] то Уложение предполагает более высокую плату за бесчестье «жене против мужня окладу вдвое; дочери девке против отцова окладу вчетверо».[4] Причем о социальном статусе оскорбленных женщин закон умалчивает, давая право на защиту представительницам всех сословий. Жестокое наказание в виде битья кнутом, и тюремного заключения назначалось, если «кто с похвалы, или с пьянства, или умыслом наскачет на лошади на чью жену, и лошадью ея стопчет и повалит и тем обесчестит».[4] Смертной казнью карались убийство женщины и насилие над ней совершенное воинскими людьми[4]. К тому же по свидетельству Г.К. Котошихина жена, подвергающаяся постоянному избиению и мучениям со стороны мужа, могла пожаловаться на него, но не властям, так как закон это запрещал, а родственникам, которые имели право привлечь ее обидчика к суду. И если имелись доказательства того, что побои и истязание действительно имели место, виновного отправляли в монастырь на покаяние. Если по возвращению муж не исправлялся, жена имела право получить развод, при этом все имущество делилось пополам и ни один из супругов не мог заключить новый брак в течении семи лет.[7, с. 42] Таким образом, несмотря на сохранение в средневековом уголовном праве патриархальных обычаев, женщину середины XVII века все же нельзя считать абсолютно бесправной. Хотя большинство норм, направленных на защиту прав женщины в уголовно-правовой сфере оставались на уровне обычаев, не получив прямого закрепления в нормативных источниках.

По свидетельству известного ученого А. Олеария, женщины в XVII подвергались тем же наказаниям, что и мужчины за подобные преступления. В своем путешествии в Московию он описывает наказание, примененное к восьми мужчинам и одной женщине, нарушившим великокняжеский указ и продававшим табак и водку. «Они должны были перед канцеляриею, именуемою Новою четвертью, обнажить свое тело вплоть до бедер; затем один за другим они должны были ложиться на спину слуги палача и схватывать его шею руками. Ноги у наказуемого связывались, и их особый человек придерживал веревкою, чтобы наказуемый не мог двигаться ни вверх, ни вниз. Палач отступал позади грешника на добрых три шага назад и стегал изо всей своей силы длинным толстым кнутом так, что после каждого удара кровь обильно лилась... Служитель судьи стоял тут же, читая по ярлыку, сколько ударов должен был каждый получить; когда означенное число ударов оказывалось исполненным, он кричал: «Полно!», т.е. достаточно. Каждому дано было от 20 до 26, а женщине 16 ударов, после чего она упала в обморок. Спины их не сохранили целой кожи даже с палец шириною; они были похожи на животных, с которых содрали кожу».[8]

Соборное Уложение 1649 года стало правовым актом, который впервые ввел в светское законодательство преступления, совершенные детьми в отношении своих родителей. До его издания подобные преступления относились к сфере церковного законодательства. Грубость в отношении родителей, избиение, завладение их имуществом, ложные изветы, отказ почитать и содержать в старости – влекли для детей наказание кнутом «нещадно». Запрещалось детям жаловаться на родителей в судебном порядке. Смертной казнью «безо всякой пощады» каралось убийство детьми родителей.[4] При этом родители убившие детей наказывались только тюремным заключением сроком на один год и публичным покаянием.[4] По Уложению смертная казнь за убийство ребенка назначалась только матери и только в том случае, если ребенок был незаконнорожденным и женщина таким способом пыталась от него избавиться. Данное преступление законодатель считал тяжким, поэтому смертной казни подвергались также пособники женщины.[4]

Несмотря на частое упоминание об ответственности детей за различные преступления, Уложение не определяет их возраста. Безусловно, средневековому законодательству был не известен термин «несовершеннолетний», однако и такая категория как малолетние не была законодательно определена. «В Соборном уложении 1649 г. малолетние упоминались лишь в том смысле, что если они «ведали об измене отца» (проживая совместно с ним), но не сообщили властям, то их, как и других членов семьи, сле­довало казнить вместе с виновным».[9, с.32] Об определенном возрасте говорится только в Главе «О крестном целовании», устанавливающей возраст лиц, которые имеют право клясться в суде. Целовать крест за себя можно было с 15 лет, а давать клятву за других только с 20. Таким образом, можно говорить о том, что определенные возрастные рамки в судопроизводстве все же существовали. Однако, возрастные границы, с достижением которых лицо могло ответить за свое деяние в уголовном порядке, в Уложении не были установлены. Это произошло только в 1669 г., когда были приняты дополнения к Уложению, называемые Новоуказными статьями где было указано, что семилетний отрок, совершивший убийство не может быть признан виновным. С этого правового акта берет свое начало процесс формирования механизма уголовно-правового регулирования учета возраста субъекта.

Вместе с тем отсутствие формального закрепления возраста, с которого допустимо привлечение к уголовной ответственности, судя по всему, не означало отсутствие такового в судебной практике. «Принимая во внимание распространенность византийских церковно-правовых сборников вообще и «Законов градских» в частности в средневековой Руси, включение последних как в списки славянской Кормчей книги, известной на Руси с XIII в., так и в состав Никоновской печатной Кормчей 1653 г. можно говорить о фактическом соблюдении 7-летнего возраста уголовной вменяемости в России задолго до его формального закрепления в Новоуказных статьях 1669 г.» [10, с.20] А значит вопрос установления возраста привлечения к уголовной ответственности по Уложению, по всей видимости, решался в соответствии с церковными обычаями, а не нормами светского законодательства.

Таким образом, Уложение предоставляло почти неограниченные права родителям в отношении детей, а мужу в отношении жены, отразив в области семейных отношений важнейшую черту феодального права – права-привелегии. Очевидно, что внутри семьи в середине XVII века по прежнему сохранялись некоторые традиции «Домостроя», определявшие мужчину главой семейства. Девушек же с детства готовили к тому, что из-под власти отца они перейдут под власть мужа. Хотя во время правления Алексея Михайловича наблюдались некоторые послабления в отношении женщин, тем не менее, по большей части женщины продолжали находиться в своих теремах, не занимаясь общественными делами, не имея возможности проявлять инициативу в чем бы то ни было.

Литература:

1. Авдеева Л.А. Уголовно-правовые нормы, охраняющие семейные отношения: исторический аспект// «Черные дыры» в Российском законодательстве. 2007. № 2.

2. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. М.: Издательский дом «Территория будущего». 2005. – 800с.

3. Маньков А.Г. Соборное Уложение 1649 года – кодекс феодального права России. Наука. Ленинградское отделение. Л., 1980. – 273с.

4. ПСЗ I №1 Соборное Уложение 1649г. // [Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php

5. ПСЗ I №355//[Электронный ресурс] Режим доступа: http://www.nlr.ru/e-res/law_r/search.php

6. Попов А.В. Суд и наказания за преступления против веры и нравственности по русскому праву. Казань: Типо-литография Императорского университета. 1904. ─ 531с.

7. Котошихин Г.К. О России в царствование Алексея Михайловича. Спб: Типография Глазунова. 1891. – 63с.

8. Олеарий А. Описание путешествия в Московию / А. Олеарий //[Электронный ресурс] Режим доступа: http://oko-planet.su/fail/failbook/28335-adam-olearij-opisanie-puteshestviya-v-moskoviyu.html

9. Трачук А.А. Уголовная наказуемость несовершеннолетних в истории российского права //Вестник Краснодарского университета МВД России. 2008. № 1.

10. Шаляпин С.О. Установление возраста уголовного вменения в русском праве XVII-XIX вв. // История государства и права.2005. №3.