Проблемные аспекты опровержимых и неопровержимых презумпций в праве

Правовую презумпцию можно определить, как отражённый (прямо или косвенно) в правовых нормах вероятностный вывод, подтвержденный общественно-исторической практикой о наличии или отсутствии юридических фактов, принимаемый как истинный, в случае установления закономерной связи между ним и фактом основанием [1].

Анализируя истоки возникновения презумпции в праве Древнего Рима мы можем прийти к выводу, что в исторической юридической литературе нет упоминаний о разграничении презумпций в Древнем Риме на опровержимые и неопровержимые. Одни исследовали, считают, что в Древним Риме существовали, как опровержимые, так и неопровержимые презумпции. Другие ученые-правоведы придерживаются иной точки зрения, говоря, что в древнеримском праве не было места неоспоримым презумпциям. Особенностью неопровержимых презумпций, как указывал Г. Ф. Дормидонтов, является категоричность формулировки, недопустимость опровержения сближает неопровержимые презумпции с фикциями» [2]. Данной точки зрения, придерживаются и другие исследователи, прямо отождествляя неопровержимые презумпции и фикции [3]. Указанное утверждение, на наш взгляд, является весьма спорным, учитывая, что в основе правовой презумпции, как мы указали ранее существует высокая степень вероятности, а правовая фикция, наоборот придает правовое значение заведомо несуществующему или маловероятному, или тому, вероятность чего неизвестна. Как верно подметил основоположник науки гражданского процесса К. С. Юдельсон «многие презумпции, как оспоримые, так и неоспоримые легко перешли бы в разряд фикций, если бы их не спасала известная — на самом деле очень часто исключительно малая, — степень вероятности» [4].

Следует, сказать, что в отечественной юридической литературе среди ученых-правоведов существует, также точка зрения о существовании в праве, как опровержимых, так и неопровержимых презумпциях [5].

Сторонники другой «стороны медали» в вопросе соотношение неопровержимых презумпций и правовых фикций, утверждают, что неопровержимые презумпции, как определенное правовое явление, хотя и давно знакомы правовой системе нашей страны, являются чуждыми для нее [6]. Такой же позиции, придерживаются и некоторые современные авторы, так К. Б. Калиновский и А. В. Смирнов, полагают, что «неопровержимых презумпций не существует, поскольку все то, что подразумевают под этим термином, фактически есть не что иное, как безусловные правовые предписания» [7]. В советском праве также существовало мнение, что неопровержимые презумпции, характерны только для норм императивного материального права. По нашему мнению данная точка зрения имеет место быть и заслуживает пристального внимания ученых-правоведов. Правовые презумпции, как средство законодательной техники, должны отражать современное развитие конкретного государства и сложившихся в нем общественных отношений, которые нуждаются. Ввиду этого, как отмечает И. В. Решетникова правовые презумпции, имеют различные проявления в зависимости от правовой системы государств. Так она отмечает, что в российском гражданском процессе все презумпции, являются опровержимыми [8].

По нашему мнению неточности в понимании неопровержимых презумпций советскими учеными-правоведами, прежде всего, связаны с отрицанием правовой презумпции, как самостоятельного правового явления в советском праве. В связи с этим, исследователи данной проблематики подвергали правовую презумпцию расширительному толкованию, таким образом, она стала охватывать явление правового быта, которые на деле, являлись правовыми фикциями. Поэтому правильным будет считать, что все правовые явления, которые охватывались в советский период, таким «обширным» понятием, как «неопровержимые презумпции», на самом деле, следует считать правовыми фикциями. Так, например представитель советского права И. Л. Петрухин говоря о проблемах доказательств в советском уголовном процессе, пишет, «что в статье Уголовного кодекса выражена презумпция, предписывающая считать правонарушителя не представляющим общественной опасности, если со времени совершения преступления прошли указанные в законе сроки давности и давность не была прервана. И далее он пишет, что это, является неопровержимой презумпцией» [9].

Исследователи правовых презумпций, как прошлого века, так и современности разрешая вопросы правовой презумпции в различных отраслях права, в том числе вопросы классификации правовых презумпций, более часто указывают, такой критерий их разграничения, как возможность опровержения [10]. Ученый-цивилист О. А. Кузнецова в своей монографии, посвященной фиктивным явлениям в праве, дает определение неопровержимой презумпции, как предположения о существовании определенного факта, установленное законом, не допускающие возможности опровергать презюмируемый факт. Представляется, что данный подход, является не бесспорным. Ученые-правоведы, выступающие против использования в праве неопровержимых презумпций, прежде всего, приводят аргумент, что основным признаком правовой презумпции, должна выступать вероятность, а неопровержимость вступает в противоречие с самой логической природой презумпции [11].

Исследуя действующие в современном законодательстве нормативные акты, действительно, можно прийти к выводу, что количество опровержимых правовых презумпций, намного превышает число неопровержимых правовых презумпций. Исследователи, занимающиеся проблема правовых презумпций в праве и допускающих наличие в нем, только опровержимых презумпций, основным «недостатком» неопровержимой презумпции называют отсутствие возможности опровержения ее содержания. По нашему мнению признак неопровержимости более приемлем к форме выражения правовой нормы, и соответственно не применим к ее содержанию. Возникновение путаницы в форме и содержании, может возникать, ввиду некоренного определения назначения правовых презумпций. Так, например, Жаглина М. Е. утверждает, что основное назначение правовой презумпции, это выступать приемом исключения фактов из предмета доказывания [12]. Другие авторы основное назначение презумпции видят в «распределении бремени доказывания, между сторонами» [13]. Опровержимость правовой презумпции, как отмечалось выше, прежде всего, связана с конкретной (единичной) ситуацией, которая не охватывается содержанием правовой презумпцией и соответственно ее применение к данной ситуации недопустимо, т. е. происходит не опровержение истинности содержания правовой презумпции, а ее неприменимость к конкретному случаю. Приведем пример из следственной практики органов Следственного комитета РФ. Расследуя уголовное дело о совершение убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ) несовершеннолетним лицом, достигшим ко времени совершения общественно-опасного деяния возраста 15 лет, следователь должен в обязательном порядке назначить амбулаторную психолого-психиатрическую экспертизу, где в перечне, одним из обязательных вопросов экспертам, должен быть вопрос о соответствии лица его возрасту. При этом, бывают редкие случаи, когда комиссия экспертов приход к выводу, что лицо не соответствует своему возрасту (15 лет), а соответствует возрасту 12–13 лет. Таким в данном конкретном случае, презумпция осознания лицом, достигшим ко времени совершения общественно-опасного деяния 14–16-летнего возраста, вредоносности своего поведения (чч. 1–3 ст. 20 УК РФ), будет опровергнута и уголовное дело будет прекращено, но это не значит, что опровергается все суждение правовой презумпции, потому что, большинство несовершеннолетних лиц, подлежащих уголовной ответственности и совершивших уголовно-наказуемое деяние, соответствуют своему возрасту [14]. Действительно с данным фактом не поспоришь, презумпция, являясь по своей природе неполным индуктивным умозаключением, то на практике, всегда найдя единичная ситуация, которая, хотя формально и соответствует ей, но на самом деле представляет обратное.

Следует полностью согласиться с Ю. Г. Зуевым, который определяет опровержимую презумпцию, «как правовое предположение о наличии (отсутствии) факта, влекущего юридического последствия, наступление которых в законе допускается, если применительно к конкретному случаю не будет доказана несостоятельность общей закономерности связи между фактами — наличествующим и предполагаемым» [15]. Суть неопровержимой правовой презумпции и состоит в том, что опровергаясь в каком-либо конкретном случае, положение, закрепленное ею будет действовать в остальных случаях, не подпадающих под конкретный случай опровержения, так как другой вариант действий всего-навсего не предусмотрен законодателем, который абсолютизирует возможность даже обоснованного опровержения. Таким образом, неопровержимость, как свойство отдельных правовых презумпций не может относиться к ее содержанию, в противном случае мы получили бы получили бы умаление существенной категории прав граждан. Например, при расследовании уголовного дела доказано, что 12-летний подозреваемый в полной мере осознавал общественную опасность совершенного им деяния и действовал умышленно. Согласно ч. 1, 2 ст. 20 УК РФ, несмотря на это он не подлежит уголовной ответственности в которой (неопровержимая презумпция) [16]. Наличие конкретного случая, связанного с осознанием малолетним общественной опасности совершенного им деяния, не порождает оснований говорить о ложности общего предположения, что все лица, не достигшее 14-го возраста в полной мере не осознают общественную опасность совершенного им деяния. При этом, конкретный случай с осознание малолетним общественной опасности совершенного им уголовно-наказуемого деяния, не говорит о ложности общего предположения, что все лица, не достигшее к моменту совершения преступления 14-го возраста, не осознают общественной опасности, совершенного ими уголовно-наказуемого деяния, т. е. не подлежат уголовной ответственности. Данные правовые презумпции, по мнению А. В. Федотова относятся к правовым презумпциям, устанавливающим конвенциальную достоверность факта, который в подавляющем большинстве случаев существует, а редкие случаи его несуществования при указанной в презумпции условиях, закон игнорирует в целях стабильности правопорядка [17].

В связи с этим, представляется весьма спорной точка зрения Е. Ю. Веденеева, который указывает, что ввиду того, что неопровержимая презумпция, не предоставляет возможности опровержения в случаи возникновения ситуации, не охватывающей правилом презумпции, то «это может привести к ущемлению прав одной из сторон в связи с необоснованным доминированием одной стороны в процессе доказывания в результате искусственных преимуществ, установленных в законе» [18].

Таким образом, законодательная предопределенность истинности правовой презумпции, позволяет нам говорить о ее неопровержимости, даже в случае обнаружения конкретного случая ее несоответствия общему правилу. Действительно, в приведенном нами примере, правоприменителю достаточно установить возраст лица совершившего уголовно-наказуемое деяние, при этом правоприменитель не обязан устанавливать способность лица руководить своими действиями и осознавать общественную опасность совершенного деяния. Данная, неопровержимая уголовно-правовая презумпция не предусматривает исключений снижения возрастного предела ее применения, но вместе с тем допускает возможность его повышения, так в соответствии ч. 3 ст. 20 УК РФ, если несовершеннолетний достиг возраста уголовной ответственности (14–16 лет), но вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно-опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, то он не подлежит уголовной ответственности.

Из вышеизложенного, с достоверностью, можно заключить, что неопровержимые правовые существуют в праве и представляют собой императивные нормы, в которых законодатель выражает свою волю, включающие в себя процессуальную форму законодательной деятельности и правотворческий опыт. Ярким примером, подтверждающим существование в праве неопровержимых правовых презумпций, является судебная практика Европейского суда по правам человека, который при принятии решений, по жалобам против России, ссылается на наличие в российском праве «неопровержимых презумпций факта» [19].

Следует отметить, что в праве, также наряду с неопровержимыми правовыми презумпциями существуют, их противоположность, — опровержимые презумпции. Представляется, что существование в праве опровержимых презумпций, прежде всего, связано со стремлением законодателя, таким образом придать регулируемым общественным отношениям определенную упорядоченность и стабильность, в первую очередь, защищая общественные отношения, которые были нарушены в результате определенных действий, при этом не имеет значения, были эти действия правомерными или наоборот являлись неправомерными. Допуская возможность опровержения правовой презумпции, законодатель предусматривает ряд обязательных условий, которые должны предшествовать опровержению правовой презумпции. Так, возьмем например, презумпцию невиновности, для ее опровержения правоприменитель, во-первых, должен собрать ряд доказательств подтверждающих вину лица в совершении правонарушения, во-вторых общеобязательным и опровергающим презумпцию невиновности, может являться только обвинительный приговор суда (за исключением случаев прекращения уголовного дела на досудебной стадии уголовного судопроизводства). Таким образом, опровержимые правовые презумпции влияют на распределение бремени доказывания и могут быть опровергнуты той из спорящих сторон, против которой направлена презумпция. Оспоримая правовая презумпция, являясь приблизительным обобщением, предполагающим исключения, не объявляет приложение, сформулированное в ней неприкасаемой истиной, а наоборот в большинстве случаев указывает на возможность ее опровержения, в виде фразы «пока не доказано иное». Использование законодателем, опровержимых правовых презумпций, прежде всего, позволяет выйти из неразрешимых (тупиковых) ситуаций, когда нельзя с достоверностью установить какой-либо факт, тем самым законодатель способствует экономии правовых средств.

Итак, выяснив, что в праве существуют неопровержимые и опровержимые правовые презумпции, возникает вопрос их соотношения с правовыми фикциями. Не вызывает сомнений, что у правовых презумпций и фикций очень много общего. Это плоды юридического мышления, искусственные явления, создаваемые в процессе нормотворчества и правоприменения. Вместе с тем семантически бессодержательным представляется суждения ученых-правоведов о неопровержимой правовой презумпции, как о разновидности правовой фикции. Как мы указывали ранее правовая фикция в отличие от правовой презумпции, является ложной по своему содержанию, а не по форме, правовая презумпция наоборот ложна по форме, а не по своему содержанию. Следует, также сказать, что в праве существует правовые презумпции, которые будем принятия законодателем «дополнительных» нормативных актов возведены в ранг абсурда. Ярким примером такой правовой фикции, может, являться ч. 6 ст. 86 УК РФ, которая предусматривает положение, согласно которому погашения или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью. Вместе с тем ряд федеральных законов предусматривают ограничения для лиц имевших судимость [20].

Из вышеизложенного, следует заключить, что в научной литературе исследователями данного вопроса, были выработаны, следующие критерии отграничения данных правовых явлений, как: 1) истинность нормативного предписания (фикция — это заведомо неистинное положение, о чем либо, презумпция исходит из высокой степени вероятности ее содержания); 2) по способу формирования закрепленных положений (положения, закрепленные в презумпции, отражают в себе длительный историко-правовой опыт, фикция, же закрепляет в себе положение сформированное законодателем произвольно) [21]; 3) по форме выражения (презумпция, является предположение о факте, вероятность существования которого очень велика, фикция же наоборот заключает в себе предположение о несуществующем факте или о факте, вероятность которого очень мала) [22]; 4) способ формирования (презумпция, может, сформирована, как императивным, так и диспозитивным способом, фикция же только императивным) [23]; 5) возможность опровержения (по общему правилу правовая фикция, не опровержима, а правовая презумпция опровержима).

Литература:

1.         Тарасенко В. В. Теоретические аспекты правовых презумпций // Молодой ученый. № 11(58). 2013. С. 559.

2.         Дормидонтов Г. Ф. Дормидонтов Г. Ф. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. Казань, 1895.С. 30.

3.         Гурвич М. Доказательственные презумпции в советском гражданском процессе // Советская юстиция 1968 г. № 12. С. 10.

4.         Юдельсон К. С. Проблема доказывания в советском гражданском процессе. Государственное издательство юридической литературы, М., 1951. С. 250.

5.         Бабаев В. К. Презумпции в российском праве и юридической практике // Проблемы юридической техники. Н. Новгород, 2000; Кругликов Л. Л. О неопровержимых презумпциях в современном уголовном праве // Науч. тр. Рос. юридич. академии. Вып. 60. Т. 3. М., 2006.

6.         Строгович М. С. Учение о материальной истине в уголовном процессе. М., 1947. С. 189; Штунин Я. Л. Предмет доказывания в советском гражданском процессе. М., 1963. С. 105; Боннер А. Т. Установление обстоятельств гражданского дела на основании юридических предположений // Советская юстиция. 1989. № 11. С. 7 и др.

7.         Калиновский К. Б., Смирнов А. В. Презумпции в уголовном процессе. // Российское правосудие. 2008. № 4. С. 68–74.

8.         Решетникова И. В. Доказательственное право Англии и США. Екатеринбург: Изд-во: УрГЮА, 1997. С. 111.

9.         Теория доказательств в советском уголовном процессе / Отв. ред. Н. В. Жогин. М., 1973. С. 347; См. также: М. А. Гурвич прямо отождествляет неопровержимые презумпции и фикции. См.: Гурвич М. А. Доказательственные презумпции в советском гражданском процессе // Советская юстиция 1968 г. № 12. С. 10.

10.     Тарасенко В. В. Ложное предположение в правовом аспекте (на примере уголовного права России) // Право: современные тенденции. II Международная научная конференция. Уфа. 2014. С. С. 117.

11.     Торбогаев Е. Б. Роль законных презумпций в процессе судебного доказывания и познания // Правоведение. 1982. № 3. С. 56.

12.     Жаглина М. Е. Особенности использования презумпций и фикций в доказывании по гражданским делам // Вестник Воронежского института МВД России. 2007. №. С. 73–74.

13.     Смирнов А. В. Презумпция и распределение бремени доказывания в уголовном процессе // Государство и право. 2008. № 1. С. 63–65.

14.     Тарасенко В. В. Законодательное предположение вменяемости в уголовном законе // Молодой ученый. 2014. № 4(63).С. 879–882.

15.     Зуев Ю. Г. Неопровержимые презумпции в уголовном праве и процессе // Уголовный процесс. — 2011. № 8. [электронный ресурс]: режим доступа: http://e.ugpr.ru/article.aspx?aid=260358. (дата обращения 12.08. 2012).

16.     Тарасенко В. В. Презумпция утраты лицом общественной опасности как основание освобождения от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономической деятельности // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: право. 2014. № 1(16). С. 182–188.

17.     Федотов А. В. Понятие и классификация доказательственных презумпций // Журнал российского права. 2001. № 4. С. 45–55.

18.     Веденеев Е. Ю. Роль презумпций в гражданском праве, арбитражном и гражданском судопроизводстве // Государство и право. 1998. № 2. С. 48.

19.     Постановление Европейского суда по правам человека от 20.05.2010 по делу «Хайдаров против России» (жалоба № 21055/09); Постановление Европейского суда по правам человека от 02.06.2005 по делу Знаменская против России (жалоба N 77785/01).

20.     ч. 2 ст. 40. 1 Федеральный закон от 17 января 1992 г. № 2202–1-ФЗ «О прокуратуре Российской Федерации» (с изм. и доп. от 23.07.2013 N 205-ФЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1995. № 47. Ст. 4472; ч. 2 ст. 16 Федерального закона от 27 декабря 2010 № 403 «О следственном комитете Российской Федерации» (с изм. и доп. от 23.07.2013 № 205-ФЗ) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2011. № 1. Ст. 15 и др.

21.     Марохин Е.Ю. Указ. соч. С. 19.

22.     Кругликов Л.Л. Зуев Ю.Г. Презумпции в уголовном праве (в сфере ответственности за экономические и иные преступления) / Под. общ. ред. Л.Л. Кругликова. Ярославль, 2000. С. 50-51.

23.     Кузнецова О.А. Указ. соч. С. 43.