Необоснованные действия государственных обвинителей при рассмотрении уголовных дел

За прокурором стоит закон, а за адвокатом — человек со своей судьбой, со своими чаяниями…

Плевако Ф. Н.

Я начал свою речь со слов великого защитника, юриста, судебного оратора, действительного статского советника Фёдора Никифоровича Плевако, что не всегда соответствует действующим реалиям нашей современности. Обратимся к нормативно-правовым актам РФ:

Согласно ст. 21 ч. 1 Федерального Закона «О прокуратуре РФ»: «Предметом надзора являются соблюдение Конституции Российской Федерации и исполнение законов, действующих на территории Российской Федерации, федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти, представительными (законодательными) и исполнительными органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, а также органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций».

В соответствии с ч. 3 ст. 37 УПК РФ: «В ходе судебного производства по уголовному делу прокурор поддерживает государственное обвинение, обеспечивая его законность и обоснованность».

В силу ч. 3 ст. 88 УПК РФ: «Прокурор, следователь, дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству подозреваемого, обвиняемого или по собственной инициативе».

С учетом требований ч. 3 ст. 119 УПК РФ: «Правом заявить ходатайство в ходе судебного разбирательства обладает также государственный обвинитель».

Перед всеми прокурорами, участвующими в рассмотрении судами уголовных дел, поставлены следующие задачи:

постоянно совершенствовать работу по поддержанию государственного обвинения как одного из действенных средств борьбы с преступностью. Участие в судебном разбирательстве уголовных дел считать первостепенной служебной обязанностью всех прокурорских работников;

обеспечивать участие прокуроров в судебном разбирательстве всех уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения, в том числе и в рассмотрении дел, возбужденных в соответствии с ч. 4 ст. 20 и ч. 3 ст. 318 УПК мировым судьей;

руководителям прокуратур регулярно лично поддерживать государственное обвинение;

государственным обвинителям всемерно способствовать установлению судом истины, необходимой для вынесения законного, обоснованного и справедливого решения;

руководителям прокуратур обеспечивать участие государственных обвинителей в судебных заседаниях апелляционной инстанции по всем уголовным делам. Иметь в виду, что право апелляционного и кассационного обжалования судебных решений, не вступивших в законную силу, предоставлено исключительно государственному обвинителю;

обращать особое внимание на совершенствование профессионального мастерства государственных обвинителей, в первую очередь прокуроров, не имеющих достаточного опыта участия в судебных процессах. В этих целях организовать надежную систему профессионального обучения, постоянно совершенствовать учебно-методический процесс, привлекая для проведения учебных мероприятий опытных практических работников и ученых-юристов; изучать и распространять положительный опыт работы; внедрять в практику хорошо зарекомендовавшие себя формы обучения, в том числе деловые игры; развивать и поощрять творческую активность прокуроров и стремление их к самосовершенствованию, повышать роль и ответственность руководителей прокуратур городского и районного звена за качественную подготовку государственных обвинителей к участию в судебных заседаниях;

использовать средства массовой информации для пропаганды деятельности государственных обвинителей; обеспечивать достоверность материалов, подлежащих опубликованию, и их юридическую обоснованность.

всем территориальным прокурорам, военным и иным специализированным прокурорам поддерживать постоянное взаимодействие и осуществлять обмен опытом по вопросам, возникающим в практике обеспечения участия прокуроров в рассмотрении судами уголовных дел и принесения представлений на неправосудные судебные решения.

Согласно Приказу Генерального прокурора РФ Чайка Ю. Я. № 136 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия: «1.9. Осуществляя надзор за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия, добиваться соблюдения требований ч. 3 ст. 7 и ст. 75 УПК РФ о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением установленного законом порядка. 1.12. При утверждении обвинительного заключения изучать соответствие выводов следователя установленным в ходе расследования обстоятельствам дела, правильность квалификации содеянного, соблюдение уголовно-процессуальных норм при производстве следственных действий, соответствие имеющихся в деле процессуальных документов требованиям УПК РФ.

При выявлении в уголовном деле доказательств, полученных с нарушением норм уголовно-процессуального законодательства, в соответствии с ч. 3 ст. 88 УПК РФ выносить мотивированное постановление о признании таких доказательств недопустимыми и об исключении их из обвинительного заключения».

Как следует из постановления Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004г. № 13-П, прокурор, поддерживая обвинение от имени государства по уголовному делу, должен подчиняться предусмотренному УПК РФ порядку уголовного судопроизводства ч.2 ст. 1, следуя назначению и принципам уголовного судопроизводства, закрепленным кодексом. Онобязан всеми имеющимися в его распоряжении средствами обеспечить охрану прав и свобод человека и гражданина (ст.11), исходить в своей профессиональной деятельности из презумпции невиновности (ст. 14), обеспечивать обвиняемому право на защиту (ст. 16), в силу которых обвинение может быть признано обоснованным только при условии, что все противостоящие ему обстоятельства дела объективно исследованы и опровергнуты стороной обвинения.

Согласно ст. 40.4 Федерального закона от 17 января 1992г. № 2202–1 «О прокуратуре Российской Федерации» (Присяга прокурора): «Посвящая себя служению Закону, торжественно клянусь, свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, законы и международные обязательства Российской Федерации, не допуская малейшего от них отступления; непримиримо бороться с любыми нарушениями закона, кто бы их ни совершил, добиваться высокой эффективности прокурорского надзора и предварительного следствия; активно защищать интересы личности, общества и государства; чутко и внимательно относиться к предложениям, заявлениям и жалобам граждан, соблюдать объективность и справедливость при решении судеб людей».

Часть 2 ст. 50 Конституции РФ, при осуществлении правосудия, не допускает использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона.

Прокуратура Российской Федерации определила участие прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами как одно из приоритетных направлений в деятельности органов прокуратуры, прокурор в уголовном процессе является гарантом соблюдения прав и законных интересов лиц.

По смыслу приведенных правовых норм, в случае выявления доказательств, полученных с нарушением закона, прокурор (государственный обвинитель) не вправе, а обязан признать данное доказательство недопустимым либо ходатайствовать об этом перед судом.

А если стороной защиты заявлено мотивированное и обоснованное ходатайство об исключении доказательств, то у прокурора не имеется законных оснований возражать против такого ходатайства.

При этом у прокурора имеется конституционная обязанность по исключению недопустимых доказательств.

Что же мы имеем на практике?

При заявлении стороной защиты ходатайства о прекращении уголовного дела в связи с поступившем в суд заявления потерпевшего с просьбой прекратить уголовное дело в связи с примирением, при наличии основании указанных в ст.76 УК РФ прокурор не имея законных основании без мотивировано высказывает позицию об оставлении ходатайства защиты или потерпевшего без удовлетворения. Что не соответствует требованиям ч.4 ст.7 УПК РФ и вышеуказанным нормативно-правовым актам.

При заявлении стороной защиты ходатайств об исключении недопустимых доказательств, прокурор всегда возражает. В редких случаях соглашается, когда ставится вопрос об исключении малозначительного доказательства, не влияющего на доказанность вины подсудимого.

Если суд исключает доказательство или группу доказательств, что влечет изменение обвинения или чего хуже вынесение оправдательного приговора, то прокурор автоматически вносит кассационное представление на такой судебный акт.

Если проанализировать деятельность любой из районных (городских) прокуратур России за последний год либо годы по указанным позициям: сколько мотивированных постановлений внес прокурор в следственный орган о признании доказательств, полученных с нарушением закона; сколько раз прокурор возвращал уголовное дело следователю в порядке ст.221 УПК РФ с указанием на допущенные нарушения при получении доказательств и самое главное: сколько раз в судах при рассмотрении дела по существу государственные обвинители заявляли ходатайства об исключении доказательств. Убежден, что статистика окажется достаточно убедительной и не в пользу прокурорских работников.

Судьи и представители стороны защиты ежедневно в судах сталкиваются с массовыми нарушениями УПК РФ со стороны следователей при получении доказательств.

Предполагается, что прокурором на стадии утверждения обвинительного заключения допустимость доказательств, имеющихся в уголовном деле, проверена и поэтому в ходе суда на нем лежит обязанность отстоять допустимость имеющихся в уголовном деле доказательств.

Между тем, в ходе судебного разбирательства могут быть вскрыты такие нарушения процессуальных норм, о которых прокурору при утверждении обвинительного заключения не могло быть известно либо которые прокурор попросту просмотрел. Прокурор по объективным причинам может не обнаружить недопустимые доказательства, так как составленные следователем и имеющиеся в деле документы должны быть проверены не путем их прочтения, а в результате непосредственного, всестороннего и объективного судебного разбирательства. Так, в уголовном деле может находиться протокол допроса свидетеля, оформленный с внешним соблюдением процессуальных норм и имеющий подписи допрашиваемого, но только в результате судебного исследования доказательств можно было обнаружить, что протокол подписан не допрашиваемым, а иным лицом, что и повлечет его исключение из доказательств. Либо после допроса в качестве подозреваемого, обвиняемого и подписания следователем внесены изменения в протокол. Пример из практики:

В № районный суд г. Ростова-на-Дону поступило для рассмотрения уголовное дело в отношении Иванова А. А. Проводится предварительное слушание по уголовному делу. Данное уголовное дело возбуждено следователем ОРП на ОТ ОП № СУ УМВД России по г. Ростову-на-Дону. 26 сентября 2013г. следователем № в условиях СИЗО-1 ГУФСИН РФ по РО обвиняемому Иванову А. А. в присутствии защитника предъявлено в окончательной редакции обвинение по ст.228–1 ч.1, ст.228–1 ч.1, ст.30 ч.3, ст.228 ч.2 УК РФ, после которого следователь руководствуясь ст. 172 ч.8 вручила копию постановления о привлечении в качестве обвиняемого стороне защиты и обвиняемому. После этого обвиняемый Иванов А. А. допрошен в порядке ст. 173 УПК РФ в качестве обвиняемого. В ходе допроса обвиняемый вину не признал, пояснив помимо прочего что не согласен с квалификацией его действии органами следствия, указав в протоколе допроса в качестве обвиняемого собственноручно о том, что не признает вину. В этот же день следователь предоставила для ознакомления материалы уголовного дела обвиняемому и его защитнику в порядке ст.217 УПК РФ. При ознакомлении с материалами уголовного дела стороной защиты производилась фотосъёмка материалов уголовного дела, о чем была сделана запись в протоколе ознакомления.

После поступления уголовного дела в суд сторона защиты ознакомилась с материалами уголовного дела в суде и выявила фальсификацию некоторых процессуальных документов, а именно:

-       постановления о привлечении в качестве обвиняемого;

-       протокола допроса в качестве обвиняемого;

Как видно из обвинительного заключения находящегося в материалах уголовного дела Иванов А. А. обвиняется с совершении преступлении предусмотренными ст. 228–1 ч.1, ст.228–1 ч.3 п. «б», ст.30 ч.3, ст.228 ч.2 УК РФ, что не соответствует постановлению о привлечении в качестве обвиняемого от 26 сентября 2013г. врученного следователем защитнику и обвиняемому после предъявления обвинения Иванову А. А., а также постановлению о привлечении в качестве обвиняемого которое находилось в материалах уголовного дела при ознакомлении защитника и обвиняемого в порядке ст.217 УПК РФ с материалами уголовного дела. А именно в части квалификации действий Иванова А. А. по эпизоду от 16.05.2013г. Кроме того, в протокол допроса в качестве обвиняемого от 26 сентября 2013г. внесены изменения в части квалификации его действии, а именно квалификация по ст. 228–1 ч.1, ст. 30 ч.3 УК РФ изменена на ст. 228–1 ч.3 п. «б» ст. 30 ч.3 УК РФ, путем исправления (корректором). Данные исправления при ознакомлении с материалами уголовного дела обвиняемого и адвоката отсутствовали. Что подтверждается копиями указанного документа полученного при ознакомлении с материалами уголовного дела путем фотографирования стороной защиты. Кроме того фальсификация постановления о предъявлении обвинения и протокола допроса в качестве обвиняемого и в последующем незаконным составлением обвинительного заключения подтверждается сопроводительным письмом из прокуратуры № района г.Роства-на-Дону в № районный суд о направлении для рассмотрения уголовного дела в отношении Иванова А. А., согласно которому направляется в № районный суд уголовное дело в отношении Иванова А. А. обвиняемого по ст. 228–1 ч.1, ст.228–1 ч.1, ст. 30 ч.3, ст. 228 ч.2 УК РФ. Также при ознакомлении с материалами уголовного дела в суде было установлено, что постановление о привлечении в качестве обвиняемого изменен в части текста самого обвинения, при этом приложения к постановлению с подписями защитника и обвиняемого остались теми же. Визуально можно определить, что текст самого постановления (первые 3 страницы) выполнены с использованием другого шрифта и иного печатного устройства.

Однако непонятно каким образом при поступлении уголовного дела в суд квалификация действии Иванова А. А. изменилась со ст. 228–1 ч.1, ст. 30 ч.3 УК РФ на ст. 228–1 ч.3 п. «б», ст. 30 ч.3 УК РФ. И каким образом постановление о привлечении в качестве обвиняемого изменилось в части квалификации действий Иванова А. А. по эпизоду от 16.05.2013г. после ознакомления с материалами уголовного дела стороной защиты и обвиняемого.

Сторона защиты посчитало, что по уголовному делу по обвинению Иванова А. А. в совершении преступлении предусмотренных ч.3 п. «б» ст. 228–1, ст.30 ч.3, ст.228–1 ч.1, ст.228 ч.2 УК РФ обвинительное заключение составлено с нарушением закона, что является препятствием к рассмотрению дела в суде. Поскольку обвинение Иванова А. А. по ч.3 п. «б» ст. 228–1, ст.30 ч.3 УК РФ в ходе предварительного следствия не предъявлялось. Иванов А. А. не был допрошен в качестве обвиняемого с предъявлением обвинения по ч.3 п. «б» ст. 228–1, ст.30 ч.3 УК РФ. Обвинение, изложенное в обвинительном заключении, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого от 26 сентября 2013г. предъявленного следователем обвиняемому в присутствии защитника копия которого была вручена следователем обвиняемому Иванову А. А. и защитнику.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в п. 14 Постановления от 5 марта 2004 г. «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса РФ», под допущенными при составлении обвинительного заключения или обвинительного акта нарушениями требований уголовно-процессуального закона следует понимать такие нарушения изложенных в ст.ст. 220, 225 УПК РФ положений, которые исключают возможность принятия судом решения по существу дела на основании данного заключения или акта. В частности, исключается возможность вынесения судебного решения в случаях, когда обвинение, изложенное в обвинительном заключении или обвинительном акте, не соответствует обвинению, изложенному в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого; когда обвинительное заключение или обвинительный акт не подписан следователем, дознавателем либо не утвержден прокурором; когда в обвинительном заключении или обвинительном акте отсутствуют указания на прошлые судимости обвиняемого, данные о месте нахождения обвиняемого, данные о потерпевшем, если он был установлен по делу, и др. обстоятельства. В тех случаях, когда существенное нарушение закона, допущенное в досудебной стадии и являющееся препятствием к рассмотрению уголовного дела, выявлено при судебном разбирательстве, суд, если он не может устранить такое нарушение самостоятельно, по ходатайству сторон или по своей инициативе возвращает дело прокурору для устранения указанного нарушения при условии, что оно не будет связано с восполнением неполноты произведенного дознания или предварительного следствия.

Как неоднократно указывали высшие Судебные инстанции в частности Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 22.12.2009г. № 28 и от 05.03.2004г. № 1, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 08.12.2003г. № 18-П обвинительное заключение следует считать составленным с нарушением закона в любом случае если в ходе досудебного производства имели место нарушения норм уголовно-процессуального закона.

Допущенные нарушения уголовно-процессуального закона исключают возможность постановления судом приговора на основе обвинительного заключения, как составленного с нарушением уголовно-процессуального закона. Перечисленные нарушения норм уголовно — процессуального закона являются неустранимыми в судебном заседании.

Руководствуясь вышеизложенным и ст. 237 УПК РФ сторона защиты просила Суд возвратить уголовное дело по обвинению Иванова А. А. прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом, поскольку обвинительное заключение составлено с нарушением требований уголовно-процессуального закона.

В действительности прокурор при утверждении обвинительного заключения не мог предполагать о фальсификации процессуальных документов следователем, данное обстоятельство стало известно лишь при рассмотрении уголовного дела в суде. Однако государственный обвинитель убедившись об обоснованности ходатайства стороны защиты о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствии к его рассмотрению, в суде заявила, что возражает против удовлетворения ходатайства стороны защиты.

Сложившаяся обвинительная позиция иногда объясняется ложно понятыми интересами состязательности сторон в суде: если защита что-то просит, то обвинение должно обязательно возражать.

Не учитывается, что в процессуальном положении защитника и прокурора имеются принципиальные отличия.

Если первый не вправе занимать по делу позицию вопреки воле своего доверителя (ст. 6 ч. 4 п. 3 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ») даже независимо от законности осуществляемого уголовного преследования, то последний, т. е. прокурор, свою процессуальную позицию должен строить строго в соответствии с предписаниями закона, он не вправе согласно ч. 3 ст. 37 УПК РФ поддерживать незаконное или необоснованное обвинение.

Однако на практике мы сталкиваемся с ситуациями, когда государственный обвинитель старается не занимать позицию вопреки воле прокурора, утвердившего обвинительное заключение.

К сожалению, именно усилиями государственного обвинения восполняются недопустимые доказательства и нейтрализуются последствия допущенных нарушений.

В связи с изложенным, основываясь на сложившейся судебной практике, вынуждены констатировать, что прокурорские работники чаще всего не выполняют свои процессуальные обязанности и препятствуют стороне защиты и суду в реализации важного конституционного положения об исключении недопустимых доказательств. Делают они это по вполне понятым причинам: интересы поддержания обвинения чаще превалируют над интересами соблюдения законности.

Сами прокурорские работники в этом не повинны, они вынуждены так поступать, опасаясь персональной ответственности за результаты рассмотренных дел. Ведь ходатайство об исключении доказательств, полученных с нарушением закона; о возвращении уголовного дела прокурору для устранения нарушении препятствующих рассмотрению уголовного дела в суде, заявленное прокурором, будет удовлетворено судом, что может привести в дальнейшем либо к отказу от поддержания обвинения, либо к вынесению оправдательного приговора.

Поэтому заявленные стороной защиты ходатайства об исключении доказательств, возвращении уголовного дела прокурору для устранения нарушении препятствующих рассмотрению уголовного дела в суде, государственные обвинители воспринимают не как обычные процессуальные действия, а как угрозу их (прокуроров) привлечения к дисциплинарной ответственности, и не удивительно, что они возражают.

Такая практика поведения прокуроров доказывает, что созданная законодателем система функционирования стороны обвинения требует принципиально новых подходов. Станет возможным вернуть прокуратуру в правовое поле в том случае, если исключение доказательств, отказ от обвинения, изменение обвинения, вынесение оправдательного приговора не будет восприниматься как чрезвычайная ситуация, требующая обязательного наказания виновных лиц.

Литература:

1.      Федерального Закона «О прокуратуре РФ»

2.      Приказ Генерального прокурора РФ Чайка Ю. Я. № 136 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия»

3.      Постановление Конституционного Суда РФ от 29 июня 2004г. № 13-П

4.      Уголовно-процессуальный кодекс РФ

5.      Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2009г. № 28

6.      Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2003г. № 18-П

7.      Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»

8.      Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004г. № 1